Я гнал от себя такие мысли, но факты упрямо царапали глаза, разум и душу.
Желудок не отпускало. Время текло еле-еле. Вытерпев мучение клубным весельем, и проводив Лилю, я влетел домой, разделся до трусов, заперся в туалете и проблевался.
На завтра в полдень Лиля позвонила вновь.
– Мы тут с подружкой сидим в кафе, не хочешь к нам присоединиться?
– Не знаю, – промямлил я, испытывая остатки позывов к ней. – Можно, конечно…
«Стоп!» – вспыхнуло в моей голове тут же, и я начал на себя злиться.
– Тогда ты подъезжай, мы тут тебя подождем. Можем потом поиграть в боулинг.
– Втроем? – уточнил я, оттягивая время, чувствуя, как в моей голове зреет какая-то простая, но важная мысль и вот-вот дозреет.
– Нет, почему втроем? Сейчас мой брат подойдет, заодно и познакомитесь. Пойдем вчетвером. А потом вечером сходим вдвоем уже куда-нибудь в кафе.
Мысль созрела, и ответ родился сам собой: «Лиль, слушай, что-то я себя нехорошо чувствую. Давай, вы сходите в боулинг втроем, а вечером мы с тобой погуляем, хорошо?»
– Да, хорошо, – недовольно ответила девушка.
– Тогда до вечера, позвоню тебе в пять, хорошо? – продолжал я невозмутимо.
– Да, давай, до вечера, – резко произнесла Лиля и отключилась.
Мысль жила в моей голове и не давала покоя до самой встречи. Едва мы с Лилей разместились в уютном кафе, как я спросил: «Ну, как боулинг? Кто выиграл?»
– Да мы подумали и не пошли! – отмахнулась Лиля. – Как-то нам лениво было.
– Просто втроем посидели и разошлись? – уточнил я.
– Почему втроем? – произнесла Лиля, взявшись изучать меню.
– Ну, брат же…
– А, не! Брат позвонил и сказал, что не сможет, дела у него какие-то там! – бросила Лиля фразу, не оторвав взгляда от ламинированной книжки.
– Ясно, – кивнул я и уставился в меню, неприятно осознав правоту своих мыслей.
Вечер выдался натужным. Приходилось что-то говорить Лиле, слушать ее и все это делать без желания и внимания. Мой интерес к Лиле иссяк. Остались лишь раздражение и злость на себя за потраченные впустую время, силы и надежды. Я решил догулять с Лилей последний день ее мини-отпуска и на этом все.
– Сижу утром на планерке в госпитале… – вывел меня из раздумий ее голос, – у нас там такой холл, и много рядов стульев. Я в белом халате, как и все доктора, сижу где-то в середине. Главврач что-то там рассказывает, все сидят, слушают. Я взяла и откинула назад так волосы…, – тут Лиля повторила хорошо знакомое мне движение, – а сзади сидела одна дура, она мне все время завидует. Сама страшная и волосы у нее жидкие, не то, что мои…
Я глянул на волосы Лили. Они и вправду были хороши – густые, крепкие, длинные.
– И эта овца, представляешь, говорит: «Лилия Михайловна, не могли бы вы не раз-махивать на всю аудиторию своими волосами, это негигиенично!» – Лиля уставилась на меня, ожидая одобрения и поддержки. – Представляешь, дура какая!? Я оборачиваюсь и говорю «если вам завидно, что у меня такие роскошные волосы, то завидуйте молча! Вот с такими идиотами мне приходится работать! Сидит какая-то вот такая и указывает мне, представляешь! А у меня, между прочим, красный диплом и аспирантура на «отлично»!
– У тебя красный диплом!? – произнес я с нотой удивления.
– А что, ты сомневался!? – уставилась на меня агрессивно Лиля. – У меня красный диплом, я была лучшей на курсе и в аспирантуре, я закончила ее экстерном!
– Ого, – буркнул я, раздражаясь пустым самовосхвалением. – Сильно! Ты молодец!
– Я знаю! – отмахнулась Лиля.
«Дура набитая», – подумал я и стал разглядывать девушек за другими столиками. И мне понравилось то, что я подумал. Мое воспитание повторно дало трещину. Прежде я не позволял себе обзывать девушек, даже мысленно. Случались всякие эмоции, но обзывать – нет. И зря! Меняет многое. Я тут же расслабился, ощутил легкость, и с безразличием уставился на Лилю. Та что-то рассказывала. Все также пафосно и заносчиво. Я кое-как высидел следующий час. Выйдя из кафе, мы поймали такси и поехали к Лиле. У калитки ее дома я по-быстрому чмокнул Лилю в щеку. Она стояла и смотрела на меня деланным взглядом наивной простушки. Я зачем-то потянулся и прильнул к ее губам. Они оказались мягкие безвкусные и липкие от помады. Через несколько секунд я разочаровался – Лиля совсем не умела целоваться. Она бестолково возила своими губами по моим, не понимая, куда деть свой язык. Я деликатно закончил возню, что-то пробурчал навроде «до завтра, позвоню, как проснусь» и, сдерживая бег, быстрым шагом вернулся в такси.
– Куда теперь? – устало произнес таксист.
– Обратно! В центр! – будто ожив, почти выкрикнул я.
Через десять минут я уже почти бежал вниз по ступенькам клуба.
– Привет, Рит! – гаркнул я своей бывшей, фонтанируя даже мне неясной радостью. Рита посмотрела на меня удивленно и растерянно поздоровалась. Я прошел в грот к малой стойке и заказал двойную «отвертку». Адреналин вызвал во мне прилив эмоций и желание выпить. Но употребив за час три двойных, я сник и впал в хандру. Настроение пропало. Я вышел на улицу, закурил, поежился и осмотрелся. Холодный пронзающий ветер гонял по асфальту проспекта последние сухие листья и редкие группки людей. Полпервого ночи. Ноябрь – самый унылый месяц года. Жизнь словно замерла и не знала, что делать дальше. И я тоже. Стоял, покачиваемый алкоголем, и глядел на противоположную сторону улицы.
«Что я тут делаю? Зачем я хожу в этот клуб? Сколько еще я буду в него ходить?»
От таких вопросов себе сдавило грудь. Бессмысленность собственной жизни вдруг настолько ясно осозналась, что стало тяжело дышать. И будто желая убежать от мысли, я обозлился на себя и ринулся через дорогу. Миновав проезжую часть, я остановился посреди тротуара и застыл в каком-то оцепенении.
– Привет! – раздался неожиданно голос слева. Я вздрогнул и повернулся. Передо мною прошла она, та самая блондинка, какую я видел уже два раза около клуба. Девушка улыбнулась мне и прошла быстрым шагом мимо. Она была с подругой. Та держала ее за руку и тянула дальше. Обе смеялись. Одета блондинка была, как и прежде, только поверх на ней было серое пальто нараспашку.
– О, привет… – буркнул я, тут же ощутив сильный прилив жизни.
– Приходи в «Чистое небо»! – обернувшись крикнула девушка, уходя стремительно прочь. Налетевший сзади порыв ветра взъерошил ее волосы. Девушка откинула их рукой, но ветер не сдавался. Блондинка крикнула: «Приходи! Я приду…»
Я напрягся, но не расслышал всех слов. Подруга потянула блондинку резко за руку, та засмеялась. Звонко и красиво, обнажая безупречную белизну идеальных зубов. Подруга потянула ее снова, блондинка развернулась к ней, и слова ее потонули во встречном ветре.