Quotes from the book «Брыки F*cking Дент», page 2

...когда был ребенком и слышал, что прабабушка-морж, Тед представлял себе настоящего громадного серого и довольно опасного зверя, а сухонькую старушонку в четыре фута десять дюймов роста, ... ,считал оборотнем.

Такова опасность чтения прозы близких людей: все время ищешь параллели и намеки, словно это головоломка, письмо в бутылке.

Тед увидел на нем белые трусы в обтяжку, до того старые и заношенные, что точнее их было бы назвать серыми в обвиску.

Любовь пред лицом смерти демонстрирует свое восхитительное бессилие.

— Давай не будем, а?

— О, о, конечно, давай. Мы можем давать не быть хоть целый день.

Дети выглядят в точности теми, кто они есть, — шотландцами, евреями, католиками, атеистами, коммунистами, украинцами, пуэрториканцами, доминиканцами, поляками. Ньюйоркцами, иными словами. Американцами, короче говоря.

Неуклюжесть слога как заявка на глубину. Это не плохая мысль - это мысль, которая неплоха.

...это смерть. Так смотришь из смерти. Все легко и просто, все-красота. Жалко, что не всю жизнь помираешь.

Тед представил Танго Сэма у Небесных врат – или, вернее, у Адских – со словами: "Люцифер, Князь тьмы, Владыка подземного царства, Сатана, экий ты красный да громадный, одолжи полтинник".

Последний штрих к интерьеру – механическая рыбка на батарейке, жутковато жизнеподобно перемещавшаяся по аквариуму возле раковины. Все вокруг пронизывал смутный запах – наверное, мышиного дерьма; вернее сказать, Тед надеялся, что это мышиное дерьмо, поскольку другие варианты были куда хуже.