Огромная Машина продолжала издавать монотонный гул. Иногда её сотрясали вибрации, из-за чего Винтик поёживался и зажмуривал глаза. Он давно работал на Машину, но так и не привык ни к её шуму, ни к периодическим сотрясениям, ни к прочим странностям.
Например, Винтику казалось странным то, что машинное масло распределяют неравномерно. Вот, взять хотя бы винт справа: ему дают маленькую капельку, а то и вообще забудут смазать, несмотря на то, что у него большая нагрузка. А, к примеру, винт который был слева, заливают маслом полностью, хотя он совсем новенький и работа у него легче.
Те винты, которые получали масло не в полной мере, изнашивались быстрее и становились ненужными Машине. Их выкручивали и безжалостно выбрасывали в деревянный ящик. Конечно, были и те, кто не хотел выкручиваться: одни из них не хотели покидать Машину, другие боялись оказаться в ящике. Некоторые, особенно старые, даже умудрялись ржаветь, чтобы их невозможно было выкрутить. Но Машина была неумолима. Если отвёртка оказывалась бессильна, их высверливали или нещадно выбивали с помощью молотка. Винтику часто приходилось быть свидетелем этой ужасной картины. Безусловно, ему хотелось помочь приятелям, но он ничего сделать не мог, ведь его самого могла постичь та же участь. Видел он также, что взамен вышедшим из строя товарищам вкручивают других, новеньких, которых достают из жёлтого металлического контейнера. К новеньким, конечно же, было совсем другое отношение – их доставали бережно, протирали ветошью, но ведь Винтик понимал, что и эти тоже износятся, и их ждёт та же судьба.