Read the book: «ГКР-9: Сердце Забытых Земель»

Глава 1

Третья книга о Забытых Землях.ГКР-9.

Глава первая.

С приходом ночи под пологом древнего леса зажглись редкие желтые и зеленые огни, чей дрожащий неверный свет исходил из черных зевов выбитых дятлами дупел, а кое-где, мерцающими столбиками поднимался из давным-давно покинутых небольших гнезд. Светло не стало, но все же удавалось различать дорогу и следующие полчаса мы сумели продержаться без факелов. А с двумя руками куда легче карабкаться по деревьям, перепрыгивать с одного сука на сук и цепляться за лианы.

Королевские дятлы, ставшие для группы отличным источником роста, с приходом ночной темноты будто растворились и нас это изрядно насторожило. Игровая локация такого масштаба не может пустеть даже ночью – что здесь тогда делать игроку? Значит, надо ждать неприятных сюрпризов вроде выползающих после полуночи ночных и порой ужасающих созданий.

Поэтому мы хоть и следовали за золотым огоньком, но старались держаться поближе к вершинам деревьев и в результате очень скоро мы уже двигались не за источником света, а практически над ним. Приходилось то и дело останавливаться, раздвигать листья, всматриваться вниз, чтобы понять, куда неведомый светоч свернул на этот раз. Спасала его задумчивая медлительность и запутанный извилистый путь. Пару раз золотой огонек начинал наворачивать медленные карусельные круги вокруг чем-то понравившегося древа, а накрутившись, отправлялся дальше, иногда возвращаясь по уже пройденному маршруту до какой-то точки. Эти его остановки давали группе необходимое время для восстановления бодрости, а мне с Бомом, как главным проводникам в этой непростой местности, позволяли уйти чуть дальше и перетащить к себе остальных с помощью моего магического аркана. Мы медленно, но неуклонно сближались с объектом преследования и наконец приблизились почти вплотную, что позволило его разглядеть, хотя мы очень скоро пожалели об этом.

Оса. Эспада Сангриэнта. Сто десятый уровень.

Примерно двухметровой длины, если считать от головы до кончика торчащего из брюшка зазубренного жала. Усы, длинные, нервно подрагивающие, добавляли ей еще метра полтора. Голова, туловище, лапы и усы источали золотистое сияние, крылья зеркальные, а длинное брюшко было прозрачным – словно отлитым из стекла. Поэтому мы легко разглядели большую часть прячущегося в прозрачном брюшке жала, вполне могущее играть роль зазубренного боевого тесака. Из-за отражающих крыльев оса все время «мигала», посылая в стороны режущие глаза блики золотого света, а иногда она будто пропадала, на секунду-две растворяясь в воздухе и появляясь уже чуть в другом месте. Длинные свисающие лапы нервно подергивались, голова с огромными фасеточными глазами-фарами направлена вниз, как прожектором освещая немалое пространство. В прозрачном брюшке, помимо страшного жала, плещется бело-желтая жидкость – возможно яд. Выглядело неприятно. Но стало в разы неприятней, когда барражирующее существо перешло от созерцания к делу.

Чтобы разглядеть ее лучше, мы спустились на пару лесных ярусов и уселись в столь большой развилке, что она легко бы вместила в себя задницу мамонта Колывана. Так мы оказались уже не сверху, а сбоку от светящейся осы. Не успели мы перекинуться парой слов, как вдруг эспада изогнулась, выпустила жало и с силой вонзила его в ничем не примечательный с виду участок покрытой мхом древесной коры. Через мгновение кора вспухла бугром, пошла трещинами как пересохшая земля и с треском лопнула, выпуская наружу гигантскую белую личинку – точно таких с виду мы добывали горстями, чтобы приманить ими дятлов. Вот только этабелесая тварь была размером с бегемота! И в ее спине глубоко засело осиное жало.

Воздух огласил свистящий долгий крик, бьющаяся личинка попыталась вырваться, прыснула из разинутой пасти зеленой струей, но светящуюся осу это ничуть не впечатлило. Разведя чуть лапы, она сомкнула их на жирных боках гиганта, на кору полились густые белые капли и…

– Ох… – я невольно скривился, глядя, как в мерно сокращающемся осином брюшке начал повышать уровень ошибочно принятой нами за яд жидкости.

– Она высасывает ее как шприцом! – прошептал Док – Смотрите! Съеживается!

Личинка и правда начала «сдуваться». Ее раздутое тело пошло дряблыми волнами, начало опадать словно пробитый дирижабль. Повторился пронзительный крик, после чего личинка сто пятидесятого уровня бессильно растянулась в своей вскрытой колыбели, исходя мелкой дрожью. Еще через мгновение эспада вырвало жало, сильным ударом крыльев послала себя вверх и с величавой неспешностью поплыла по ночному воздуху, вглядываясь фасеточными глазами в тянущиеся внизу ветви.

– А я думал это летающий горшок с золотом – Бом огорченно вздохнул.

– Вот и погляди что делает с человеком охота за деньгами – высасывает из него все жизненные соки! – назидательно заметил Док, кивая на дрыгающуюся личинку – Стойте! Она же живая!

– Подлечить хочешь? – удивленно спросил Храбр.

Лекарь замотал головой:

– Нет, конечно! Зачем лечить? Добить надо! И опыт хапнуть!

– И как я сам не додумался! – вскочив, полуорк смерил расстояние между нами и ветвью, где подыхала выпитое до краев насекомое – Допрыгну! Рос, подстрахуй.

– Давай – кивнул я, цепляя ему к спине лассо – Потом нас туда перетащи!

– Ладно!

Прыжок… пара застывших во времени мгновений… и Бом зацепился за ветвь, что тут же обломилась под его весом, но задержки в секунду ему хватило, чтобы перехватиться за сук покрепче и легко подтянуться. Еще через секунду он уже стоял над дрыгающейся личинкой-переростком с занесенной над головой дубиной…

Удар! Еще один… и личинка с некоторым даже облегчением застыла в неподвижности смерти.

Системное сообщение оповестило о полученном опыте – и очень неплохом, учитывая, что он делился на четверых. Покончив с монстром, Бом уселся, уперся ногами и кивнул. Храбр тут же повис на аркане и пополз через четырехметровую пропасть. Следом за ним отправился Док, а меня просто вытянули на том же аркане. И все это без единого слова – все же неплохо мы научились слаженности.

– Там! – углядевший что-то Храбр ничком упал в личиночное логово – Кувшин! И топор! И еще!

– Передавай сюда! – нагнувшись, Бом начал принимать извлекаемые из мокрой трухи предмет за предметом – Вот это нежданчик… вот это да… Смотрите! Эспада что-то надыбала на другой ветке!

К этому моменту мы уже забрались в глубокую и частично залитую белой слизью яму в теле старой ветви. Внутри пахло гниющей древесиной и почему-то ванилью, ноги тонули в месиве, но мы радостно в нем копали, делая находку за находкой. И когда Бом заорал, мы разом выпрямились и высунулись наружу словно любопытные суслики. И увидели тяжело разворачивающуюся светящуюся осу с пузатым брюхом, нацелившуюся на такую широкую ветвь ниже, что впору назвать ее улицей.

– Там крышка, под крышкой личинка, а под личинкой…

– Смерть Кощея? – предположил я и смешливо хрюкнул.

Но так как меня никто не поддержал смехом в попытке пошутить, мой жалкий одинокий хрюк только усугубил ситуацию. Вот так и ободряй друзей добрым юмором…

– Нам надо туда! – Бом на меня даже не взглянул, отмахнувшись от хрюка и смотря только на продолжающую спускаться эспаду – До нее метров сто пятьдесят. До того древа метров тридцать, но к нему ведут вон те изогнутые ветви. Короче догнать осу сможем еще до того, как она высосет очередную личинку. Но надо торопиться.

– Так мы продолжаем преследовать эспаду? – спрашивая это, Храбр, уже успевший набить плетеный короб мелкой добычей, старательно заливал в пустую бутылку белесые внутренности личинки.

– Да! – ответили мы все хором, а затем я протянул алхимику два буро-зеленых свитка.

Ему хватило беглого взгляда чтобы прочесть заглавие, после чего он коротко кивнул, открыл свитки и изучил их в мгновение ока, пустив по ветру бурую пыль. А изучил он какую-то травяную магию – бытовые заклинания в помощь сборщику трав. Бом подбрасывал на ладони топор, Док ласково поглаживал длинный посох с загнутым концом.

– Отправляемся – я первым выбрался из ямы, не обращая внимания на облепившую меня грязь – И можете особо не торопиться.

Бом настороженно уставился на меня и спросил:

– Это почему же?

– Потому что она стала еще медленнее – ответил я, напяливая на голову мятую соломенную шляпу – Не заметили?

Все уставились на удаляющийся золотистый огонек и через некоторое время закивали:

– Замедлилась – подтвердил Храбр и, глянув через плечо на свою нелегкую ношу, спросил – У нее перегруз?

– Скорей всего – кивнул я – Сколько литров слизи она в себя загрузила? Литров двадцать? Тридцать?

– Что-то вроде – буркнул полуорк – Личинка гигантская, сдулась как воздушный шар, а слизи почти нет… А еще мне может и почудилось, но вроде как у нее уровень снизился до сотого.

– Серьезно?!

– Ага. Странно… Ну что? Погнали? Сначала догоним, а пока она будет пить живой коктейль, мы разберемся с остальной добычей.

– Погнали – ответил я, цепляя магическое лассо к нависающей в стороне сухой ветви, толщиной с мою ногу.

Наученный горьким опытом я резко дернул на себя и… быстро деактивировал магию, когда ветвь с треском переломилась и ухнула в бездну. Зато она освободила пространство для прицеливания, и я этим воспользовался, после чего шагнул с края и по дуге понесся над пропастью…

Четыре гигантских личинки – вот скольких еще оприходовала здоровенная светящаяся оса, прежде чем наполнить брюхо до отказа. После такой загрузки ее скорость замедлилась настолько, что мы двигались с ней наравне просто медленным шагом. Долгое время она летела вдоль сплетенных воедино ветвей, тянущихся вдоль колоннады деревьев, так что мы просто двигались следом по абсолютно безжизненному пространству. Бом нес факел – мы успели убедиться, что на нас эспада не реагирует вовсе. Да и куда ей атаковать – сонному летающему танкеру добраться бы до последнего пункта в своем долгом выматывающем пути. А то, что последний пункт имеется, было очевидно – не зря же сборщик с жалом так старательно наполнял стеклянную кубышку, а сам при этом не съел ни крошки.

И этот момент все же настал – мы поняли это, когда оса, с огромным трудом удерживая себя в воздухе уже не в горизонтальном, а в вертикальном положении, погасила прожекторный свет глаз, оставив лишь «габариты» туловища и лап, после чего двинулась строго по прямой. При этом золотистый хищник был уже не сто десятого, а семидесятого уровня, являясь вполне посильной для нас целью. Руки так и чесались. Но пока мы сдерживались и терпеливо крались по ночному пустому лесу следом за манящим золотым огнем…

**

Оса привела нас к невероятному дереву-великану. И, казалось бы, тут и так везде только великаны и растут, но этот гигант отличался от всех прочих так же сильно, как величественная горная гряда отличается от одиноких скал. Сверху они может и равны по росту, вот только то дерево растет посреди пропасти, чью глубину может постичь лишь самый прозорливый взор – но не наш точно. Мы видели лишь клубящиеся там далеко-далеко внизу едва светящиеся то ли волны, то ли облака. И раздвигая их, вверх поднимался и поднимался толстенный ствол пузатого исполина, чем-то похожего на уродливо вспученную и утыканную ветвями глиняную амфору – если только на свете бывают амфоры метров в сорок в диаметре и незнамо какой высоты. Древо казалось чужим в этом лесу и это очень сильно подчеркивалось отсутствием протянувшихся над пропастью ветвей других деревьев – они хоть и росли на самом краю провала, но любые их ветви, побеги и все прочее резкими изломами ушло в сторону, будто расплескавшись о невидимую преграду… или словно испугавшись чего-то или кого-то. От края обрыва и до ближайших ветвей одинокого гиганта расстояние было солидным – навскидку метров сто лишним.

Доведшая нас сюда золотая эспада, с гудением работая уставшими крыльями, поплыла в черноте к исполину, а мы остались там – на краю пропасти, чуть оробевшие, прислушивающиеся к доносящими снизу заунывным стонам и пронзительным вскрикам и пока не понимающие что нам делать с этой пугающей находкой. Сзади и сверху послышался гул схожий с вертолетным, и мы дружно упали на опутанный корнями камень. Над нами с натугой пролетела еще одна светящаяся оса, бережно неся полное до краев брюхо. Жало едва не коснулось макушки вжимающегося в кори Дока. Нас осветило, мы стопроцентно попались ей на глаза, но насекомое проигнорировало свое открытие и направилось тем же курсом, что и предыдущий курьер.

Зеленые ники эспад подтверждали главный постулат подобных монстров – не тронь меня, и я не трону тебя.

А тронуть ее хотелось…

И сильно хотелось – я уже привык к бесконечным сражениям и руки прямо чесались воткнуть что-нибудь острое в переполненное брюхо. Но пока что я сдерживался и зло поглядывал на что-то бормочущего полуорка, жадно глядящего на улетающее насекомое. Натужный гул оповестил о новом госте, и мы опять вынужденно отложили рассматривание одинокой древесной горы, растущей со дна провала.

Еще одна особо крупная – почти четырехметровая, не считая усов – оса уже не летела, а ползла по скале, ожесточенно работая крыльями, что уже не могли поднять ее в воздух. Цепляясь лапами за накрывающую камни сеть корней, с треском рвя их, эспада с гулом преодолевала последние метры до края обрыва. Сотый уровень. А волочащееся следом брюхо размером с хороший холодильник и уж точно не менее тяжелое. Я на автомате делал скрин за скрином, одновременно отодвигаясь с ее пути – перла на меня буквально катком, щелкая страшенными жвалами и явно не собираясь обходить. Поднятый крыльями ветер бросил в лица мелкую каменную крошку и палую листву, лапы отшвыривали обрывки корней и камни покрупнее и когда один из таких снарядов случайно задел ее же собственное брюхо, послышался заставивший нас удивленно вздрогнуть отчетливый стеклянный звон. Как вилкой по бокалу. Гудящая эспада, на миг задержавшись на краю пропасти, с огромным трудом приподняла булькнувшее тяжеленое брюхо, едва не полоснув торчащим жалом по лицу отшатнувшегося Дока и канула в бездну. Мы торопливо подползли к месту, где она только что была и уставились вниз, чтобы увидеть, как изо всех сил работающая крыльями эспада идет к дереву в маневре, что очень сильно напоминал затяжное пикирование, как прошептал Храбр, хотя мне, сыну адмирала, казалось что это больше похоже на стремительное погружение на полном ходу уходящей от врага подлодки. Так же темно, безмолвно и одновременно давящее ощущение, что вот-вот невидимое давление раздавит скорлупку…

Эспада не долетела. Она шла к окутанному светящими облаками монструозному стволу Древа, но стоило ей коснуться кружащей внизу мути, как оттуда вынырнули горящие яростным огнем щупальца, обхватили насекомое и мгновенно утянули к себе. Золотой огонек потух.

Док горестно вздохнул и пустил по ветру горсть желтых листьев:

– Погибла труженица.

– Жалко – поддержал его Храбр – Так старалась долететь…

– Лучше бы сами ее убили! – пробурчал недовольный Бом – Он же едва шевелилась…

– Жестокий ты тип!

– Следующего тяжеловеса прибьем – согласился я с полуорком – А пока вон туда посмотрите. Видите? Или мне чудится?

Один из не слишком толстых по здешним меркам великанов, растущий на самом краю, вдруг приподнял выглядящую обессиленно упавшей рукой ветвь, толщиной с мое туловище и на наших глазах она сначала окуталась ярким зеленым светом, а затем начала удлиняться в сторону провала и по направлению к одинокому Древу. Мало того – другие деревья, растущие рядом со «смельчаком», потянувшемся в бездну и касающиеся его своими отростками, чуть заметно засветились, а по их «рукам» побежали частые зеленые искры, уходящие в ствол отращивающего ветвь древа. Эта помощь ускорила рост и наращивание толщины, по ветви стремительными змеями поползли цветущие лианы, а из бутонов в черноту пропасти начал изливаться каплями явственно светящийся сок или нектар. Храбр приглушенно что-то забормотал, приподнялся, но Бом уронил на него тяжелую лапу, и алхимик затих, жадно глядя на пропадающую зря цветочную влагу, могущую таить в себе секреты. Глянув на них, я тихо усмехнулся – Бом продолжал поиск истинно «орочьей» пищи и усердно жевал обрывок корня, в то время как пальцы уже тянули к губам кусок ноздреватого бурого камня. Он так испробует на клык каждую составляющую этой локации – включая монстров. Сморщившись, Бом выплюнул корень и камень, после чего подхватил летящий мимо изломанный алый лист дерева и, таща его в рот, спросил:

– А что еще орки ели в полумертвых горах?

– Путников – ответил я, глядя на продолжающую расти ветвь, все сильнее напоминающую мост.

– Кого-кого?

– Людей они жрали. Эльфов. Гномов. Лохров – пояснил я без особой нужды – Да вообще любых двуногих, кто забредал к ним в гости. Ну и всех четвероногих. Не разу не был в орочьем лагере что ли? Котлы там закопченные, стены из костей и черепов, кучи рваного тряпья, подозрительно сыто улыбающиеся клыкастые старички, что перед смертью от твоего меча щупают тебе ляху, проверяя на упитанность…

– Хм-м-м… – Бом снова уронил руку на спину задергавшегося Храбра – Путников жрут, значит…

– Острое они жрут! – ерзающий Храбр сместился ко мне – У них очень острая еда – жжет как огонь! Я знаю – собирал для одного такого вот старичка с улыбкой какие-то настолько острые горные дикие перчики, что одна их крупинка убивает стадо бизонов. И да – они мажут смесью перцев камни, давят о них гусениц и облизывают – что-то вроде паштета…

– Паштета – повторил полуорк, неохотно убирая когтистую лапу с плеча алхимика – Ну проверим все варианты, да?

– Иди камни облизывай!

– Да я уже все облизал…

– А вон тот серый обломок пробовал?

– Пробовал. Ну что? Поделишься литром крови с голодным другом?

– Нет. Но по дружбе могу плюнуть тебе в тарелку…

– Я тоже могу! – оживился Док.

Привстав, я прервал их яростный диспут:

– Смотрите!

Одинокое Древо, как я теперь мысленно именовал его, «потянулось» навстречу растущей к нему ветви с другого «берега». Начало растить точно такую же «рук» с подрагивающими на конце подобно пальцам длинным цветочным лианам. Эта часть моста светилась насыщенным синим. Через полминуты между тянущимися друг к другу руками осталось не больше пятнадцати метров.

Еще через десять секунд дистанция съежилась до десяти метров.

Теперь уже примерно шесть-пять…

Теперь точно пять и…

Взметнувшиеся из клубящегося внизу тумана полыхающие энергетические щупальца выстрелили вверх, с яростью ударили по почти коснувшимся друг друга ветвям, опутали и резко рванулись вниз, с влажным треском круша и обламывая древесный мост. Вся конструкция обрушилась за считанные мгновения. Дольше всего сопротивлялась та часть, что была выращена Одиноким Древом. Из обломанных куцых отростков в пропасть водопадами хлынул древесный сок и там, где потоки касались тумана, жадно затанцевали десятки щупалец поменьше. Потоки быстро иссякли, обломанные ветви поникли, а по Страннорослой Пуще пронесся долгий и очень горестный стонущий вздох, поднявший нам волосы дыбом и пустивший мороз по спинам.

Был мост – и нет моста.

– Я бы перепрыгнул – заметил вставший Бом, глядя на опавшую ветвь и задумчиво почесывая щетинистый подбородок – Или зашвырну на другой конец Роса, а он подхватит меня арканом.

– Весь мост обрушился – напомнил я.

– Но эта сторона обрушилась позже – напомнил он – Секунд на семь-восемь.

– На девять – сказал Храб – Я тоже считал.

– А я просто ужасался – мрачно заявил Док – Не знаю как вы – а я точно не добегу. Надеюсь, вы сейчас чисто гипотетически рассуждаете, и мы не собираемся в гости к тому гигантскому дереву?

– Фуунг – произнес я, отправляя это слово в черную пропасть, что начиналась в сантиметрах от моих ступней – Фуунг Сладкоядый.

– Ага – уперев руки в бока Бом глядел только на Древо – Где еще может обитать описанная Акмэром злобная мерзкая тварь? Самое для нее место…

– Даже если он там… Вы верите, что мы сможем его убить? – Док скептически осмотрел нас по очереди – Вы задохлики? Ребят… вы же понимаете, что Фуунг просто не может быть легким противником. Будь он простым монстром, Акмэр даже не упомянул бы его.

– Осмотрим тут, частично обойдем пропасть – предложил я – Убьем столько ос, сколько сможем и посмотрим, что они нам дадут в плане опыта и добычи. Разберем набранные из личинковых ям трофеи. Засечем как часто начинает расти этот мост и один он или их несколько. Поищем другие способы перебраться через провал. А потом уже будем решать. Времени у нас полно, раз уж решили стать бессонными зомби Вальдиры.