Read the book: «Клубника в шоколаде», page 2

Глава 1

Всемогущий Аид, спрятал чувства в ядовитых словах.

Но утопает в грехе, с её именем на устах…

Аделаида

Два года назад

– Лидия, мы опаздываем, – напоминаю я, нетерпеливо постукивая ногой. Профессор Фернандо меня живьем съест, если я опоздаю на тест. И это не единственная причина, почему я нервничаю.

– Секунду… – она делает губы буквой "о", обещая мне, что осталось только прокрасить ресницы. Но я понимаю, что в запасе еще минут пять, чтобы повторить материал. Куча формул и букв бегает вокруг глаз, но никак не оседает в памяти. Я почти близка к тому, чтобы намотать на палец волосы и начать крутить. Своеобразный антистресс. Которого в моей жизни накопилось немало. На носу сессия, стажировка и много заказов на всю неделю вперед. Онлайн-магазин, благо, развивается, нельзя жаловаться, но с каждым разом всё тяжелее совмещать работу и учебу.

Когда она наконец заканчивает, еще минуту крутится у зеркала, делает селфи и напоследок отправляет кому-то сделанное фото. Я громко и демонстративно вздыхаю, но она и бровью не ведет. Потеряв не только время, но и терпение, дергаю её за лямку топа и тяну к выходу.

– Ну всё, сердцеедка. Хватит!

Мы бежим вниз по лестнице. Её блестящие, блондинистые локоны подпрыгивают, а дом наполняется счастливым смехом.

– Он приехал! Приехал!

– Лидия, стой!

Мои вопросы растворяются в её звонком смехе.

– Лидия, милая, потише, – раздается голос её мамы.

– Доброе утро, миссис Франческа, – дежурно, но, тем не менее, дружелюбно приветствую я.

– Доброе утро, милая, – она салютует мне чашкой кофе. – Лидия! Не крась так ярко губы. Вытри.

– Мам, это же не школа, а университет, – изящными пальчиками она стирает излишки помады в уголках губ.

Миссис Франческа изнеможденно вздыхает и возвращает внимание к книге. С тех пор как мама стала работать на неё, у нас всегда так оживленно. Лидия что-нибудь выкидывает, а мы все сокрушенно качаем головой.

Я осторожно подхожу к маме, которая, как профессор Снейп, колдует на кухне. Все как в фильме. Кастрюли кипят, меня окутывает запах кофе, плита включена во всех отсеках, и она сама то хлопает дверцами, то тыкает на различные кнопки.

– Как вкусно пахнет!

Протягиваю руку к сливочному крему, однако мама опережает меня и с размахом бьет по руке. Разочарованно мычу.

– После занятий, – она мягко улыбается и щипает меня за щеку. – С добрым утром, клубничка.

– Ну ма-аам, – жалобно тяну я.

– Не мамкай. Это для гостей, – она просит меня отойти в сторону, открывает духовку, и я, улучив момент, снова пытаюсь добраться до желанного крема, но терплю поражение. Мама, неожиданно возникнув сзади, словно тень, награждает меня четко рассчитанной затрещиной. Затем легонько щипает меня за щеки и звонко смеется.

Как же я люблю её редкий и беззаботный смех. Он безумно заразителен.

– Не забудь, завтра готовим грядки для клубники.

Я широко улыбаюсь, а мои глаза радостно блестят. Как я могла забыть? В следующую секунду воодушевление сменяется усталостью. Как я всё успею? Столько дел, столько дел…

– Елена, вы сегодня слишком суровы, – доносится до нас голос Франчески.

– Хочу, чтобы на сегодняшнем ужине всё было идеально. До последнего кремового пика на торте, – она смеряет меня выразительным взглядом и приподнимает бровь, ждет, пока я утвердительно кивну. – На моей кухне только один хозяин. Это я.

Мы обмениваемся с Лидией и Франческой молчаливыми взглядами. И снова громкий, взрывной смех в унисон, раздается по всей кухне.

– Я понимаю, но дотерпи до ужина.

– Хорошо.

Я рада, что у неё в последнее время хорошее настроение. Не так давно она потеряла работу. Не показывала, как расстроена, измученно улыбалась, но я видела, как она переживает. Было невыносимо видеть, как у мамы ухудшается здоровье от стресса и переживаний о моей учебе. Моих денег с подработки не хватило бы на все наши затраты…

Смотрю, как миссис Фолл что-то в сердцах рассказывает маме, и внутри разливается тепло. Она ей очень помогла, предложив работу и бесплатное жилье.

– Мисс Елена, не волнуйтесь, потерпит! – Лидия целует их обеих в щеку и нетерпеливо толкает меня к выходу. – Всем пока!

– Ведите себя хорошо, – серьезное наставление миссис Франчески растворяется по ту сторону двери.

– Ничего не обещаю! – кричит в ответ Лидия и берет меня под руку.

Хихикая, мы обе забираемся в машину. Утреннее веселье как рукой снимает. Я включаю планшет и возвращаюсь к записям. Но мысленно нахожусь далеко. Даже предстоящий тест так не нервирует меня. Лидия активно клацает по экрану телефона и выглядит так спокойно, словно бремя этого мира проходит мимо неё. Чему я очень завидую.

Мы почти доехали. Шпили замка становятся всё ближе, и меня мутит. Эта липкая тревожность, сжимающая желудок в ком, сопровождает вплоть до входа. Приглаживаю короткую юбку в темно-красную полоску и делаю глубокий вдох.

– Лидс… он сегодня точно будет?

Всё еще не могу поверить, что он вернулся.

– Ну… – мои щеки предательски краснеют, и я вытираю потные ладони о юбку. Лидия игриво дергает бровями и пихает локтем в ребра.

– Так вот о чем ты волнуешься?

Я краснею пуще прежнего, и руки тянутся к волосам. Лидия без слов бьет меня по ним и недовольно бурчит что-то про мою дурную привычку.

– Хватит крутить волосы, облысеешь. Это сразу выдает твою дерганость. Сжимаю ладони в кулак. В голове крутится только одно имя, заставляя кровь приливать к щекам, а сердце биться быстрее. Александр. Он внезапно перевелся в наш местный университет, покинув Штаты. Что действительно странно, так это то, что до выпуска остался всего один год. Но даже Лидия не смогла узнать причину его возвращения. Лидия, словно почувствовав мое состояние, приободрительно дотрагивается до моего плеча и широко улыбается.

– Адди, в чем дело?

– Ну… я волнуюсь… – запинаюсь я в ответе. Подруга вздыхает.

– Это наш старый добрый Алекс. Мы с ним всю жизнь знакомы, практически с пеленок… – она замолкает и, увидев мое выражение лица, приобнимает меня за предплечье. – Ну же, перестань. Или между вами что-то произошло?

Ох, Лидия… как всегда попадает в яблочко.

Но я отрицательно качаю головой. Не могу рассказать ей о глупом письме и о том, что он уже давно отказал мне. Лидия утешительно улыбается, обвивая мой локоть крепкой хваткой, и тянет меня ко входу в университет.

"Холлфорд"

Холл-Сэндс, город, расположенный на севере Англии, славится тюдоровской архитектурой. Его также называют городом потерянных душ из-за густого тумана на окраине леса. Во многих частях города, пестрят средневековые светские постройки, поддерживающие стилистику европейского барокко.

Огромные, но малочисленные соборы и наш университет "Холлфорд" также известны, как одни из самых уникальных и загадочных достопримечательностей всей Англии.

Изначально, еще в середине XVII века, университет "Холлфорд", был загородным домом графа Стюарта. Сейчас – это частное учебное заведение, из девяти независимых колледжей.

– Держи крепче свои трясущиеся поджилки! – бодро напоминает она, едва сдерживаясь от хохота.

– Это еще почему? – недовольно тяну я. От такой скорости моя юбка скоро перестанет скрывать ягодицы. Пытаюсь другой рукой придерживать подол. Зря я позволила Лидии вмешаться в порядок моего гардероба.

– Потому что Александр, сейчас смотрит прямо на нас.

Из моих легких словно выбивают весь воздух.

Отпустив мой локоть, Лидия радостно визжит и срывается с места. Бросается на шею Александра. Тот не теряется, обхватывает её талию и кружит на месте.

И правда… Вернулся…

– Александр! Боже, я думала, что больше не увижу твою смазливую мордашку.

– Лидия! – он ненадолго отстраняется, обхватывает её лицо ладонями и широко улыбается, заставляя моё сердце сжаться.

Александр сильно изменился. Светлые волосы отросли, он стал шире в плечах. Да и стиль в одежде, уже не тот, что был раньше.

Но глаза – всё те же…

Они обнимаются, и меня пронзает легкий укол зависти. Лидия не стесняется своих эмоций и чувств. Я, наверное, выгляжу как дура, буравя его взглядом. Они о чем-то возбужденно болтают, смеются. Невидимые оковы стеснения снова возвращаются. Хочу сказать что-то обыденное. Но не могу пошевелиться. Я так давно его не видела, целую вечность. Нам было по восемнадцать, когда он уехал с родителями. Сердце шепчет, что это судьба, шанс, но я тотчас отбрасываю эти мысли вон.

Я готова простоять в этом положении вечность.

– Ну что, увидимся после пар?

Вопрос остается без ответа. Александр поворачивается ко мне. Его глаза устремлены на меня, и моё дыхание останавливается. В голове, друг за другом бегут ругательства. Меня бросает в жар, когда он наконец подходит ко мне ближе с обезоруживающей улыбкой.

– Привет… – говорит он.

С моих губ срывается вздох, но я не теряюсь, и выдавливаю привычное:

– Привет…

Неловкая пауза заполняет пространство,. Он неловко чешет затылок.

– Рад снова тебя видеть, – не зная, куда себя деть от стеснения, я протягиваю ему руку и улыбаюсь. Судя по тому, как Лидия сдерживает смех, у меня, похоже, получается оскал. Александр смотрит на меня удивленными глазами, но спустя мгновение его губы растягиваются в вежливой улыбке.

– Ну… увидимся?

– Увидимся… – как заколдованная, повторяю я.

Но Александра уже и след простыл.

– Сопелька.

Обижено дергаю её за прядь волос и под издевательский хохот, бегу на предстоящий тест. Фернандо, благо, еще не пришел. Открываю конспекты в планшете и, заткнув указательными пальцами уши, наконец сосредотачиваюсь.

После занятий, прежде чем пойти к Алексу, который ждёт нас уже пятнадцать минут, Лидия тащит меня в уборную. И когда тычет в лицо своей помадой и тушью, всё становится понятно. Спорить с ней бессмысленно, поэтому я покорно отдаюсь её рукам.

– Не сопротивляйся, – Лидия ловко наносит немного консилера под глазами, следом наносит на мои губы бледно-красный тинт. Вглядывается в мои глаза и ухмыляется.

– Красотка, – выдает вдруг она. – Если покоришь его не сексом, то точно глазами. Глазом.

Краснею и оставляю ее слова без ответа. Комплимент меня не удивляет, скорее немного радует. Лидия очень редко их делает, исключительно искренне. Точнее, только моим глазам. Все мои знакомые и друзья нередко отвешивают комплименты или приколы по поводу цвета глаз.

Правый глаз наполовину карий, наполовину стеклянно-голубой.

Такое сочетание в нашем городе редкость. Гетерохромия – одно из физических достоинств, которое я в себе люблю.

– В прах, – начинаю я, глубоко вдыхая.

– И к черту.

Чем ближе мы подходим к нему, тем сильнее мое желание убежать. Я сильно нервничаю, что не ускользает от Лидии.

– Прекрати дрожать как сопля на ветру. Это же Александр. Не полубог, а наш старый, добрый Алекс.

– Знаешь… меня это совершенно не успокаивает.

Он стоит, облокотившись о перила, и смотрит в телефон, и я только сейчас осознаю реальность происходящего. С нашей последней встречи прошло несколько лет, и я сомневаюсь, что он забыл о моей последней выходке. Лидию мое поведение, конечно, удивляет. А все дело в том, что она не в курсе любовного письма.

Зря я об этом вспоминаю сейчас: рука снова нервно тянется к волосам. Лидия недовольно бьет меня по руке, а когда я зажмурившись поворачиваю назад, пытаясь убежать, находит мой воротник и сжимает его до удушья. Ее укоризненный взгляд бьет наотмашь.

– Это что за выходка? Александр!

Вот же зараза.

Медленно оборачиваюсь к Лидии, смеряю ее суровым взглядом и мысленно обещаю отомстить. Она, как ни в чем ни бывало, пожимает плечами, победно улыбается и идет к выходу из университета. Алекс вынимает свои наушники и салютует нам. Ну, остается два варианта: бежать с позором или покорно пойти с ними. Он смотрит на меня, и я, сделав над собой усилие, неловко улыбаюсь. Александр отвечает тем же.

Ну какая же я дура! Даю себе мысленную оплеуху.

Аделаида, вы с ним знакомы с самых пеленок! Лидия встает посередине и берет нас обоих под руку. Всем сердцем надеюсь, что он забыл наш последний разговор перед отъездом.

– Аделаида Кларк!

Вздрагиваю от того, что меня сильно щипают за бок.

– АЙ!

– Мы говорили о том, чем будем заниматься после окончания университета, – шипит недовольно Лидия. – Верно же?

Я на автомате киваю, потирая ушибленный бок. Пытаюсь сосредоточиться на их диалоге, но меня снова пронзают его карие глаза. На целую минуту всё останавливается. Моё дыхание. Голоса. Окружающий шум. И я понимаю, что он всё помнит.

Абсолютно всё.

Мы доходим до местного парка.

Прохладный осенний ветерок вызывает мурашки по коже. Поеживаясь, присаживаюсь рядом с ними на скамейку.

Снова воцаряется тишина, и Лидия вновь спасает положение, завязав непринужденный разговор. Замечаю, как его внимание привлекает телефон; он кому-то печатает, а губы растягиваются в счастливой улыбке. Появляется гадкое чувство, давно забытое, но такое знакомое.

Ревность.

Прошло столько лет, и меня саму удивляет моя реакция. Между нами давно выросла толстая и высокая стена из общих, потускневших воспоминаний. Внимательная подруга всё замечает и пытается избавиться от неловкого напряжения в воздухе.

Они оба, в отличие от меня, перекидывались смсками, делились смешными видео в социальных сетях и как-то поддерживали общение.

– Мы сегодня придем на ужин.

– Даже Дилан? – спрашивает Лидия.

Александр пожимает плечами и виновато чешет затылок. Он никак не ожидал этого вопроса.

– Ну…

Она хмыкает и толкает его локтем в бок. Я же потираю свой, исстрадавшийся.

– Зная Дилана… – Лидия устало выдыхает. – Заставить его прийти может только веская причина.

– Наши семьи давно не виделись, – пытается сменить тему Александр. – Столько лет прошло. Дилан придет.

– Какое счастье, – мои слова полны сарказма. Лидия и Алекс удивленно смотрят на меня. – Что?

Они синхронно качают головой.

– А по-моему, вы придете только из-за сладостей Елены.

Я хихикаю, чувствуя гордость за маму.

– Миссис Кларк тоже будет?

– Моя мама теперь работает на Франческу, – поясняю я. Александр благодарно кивает, и я впервые открыто улыбаюсь ему, хоть и чувствую смущение. Лидия замечает наши переглядывания, но ничего не говорит. Ведь она многое скажет мне наедине.

Мы проходим мимо фонтана, и я замедляю шаги.

Останавливаюсь, завороженно смотря на статую Персефоны, и окончательно отстаю от друзей.

Богиня тянет руку в наверх, словно пытается ухватиться за что-нибудь. Или, за кого-нибудь? Её глаза полны отчаяния. Легенда гласит, что она хотела сбежать из подземного царства, и всем сердцем ненавидела свое пребывание в нем. И лишь когда полюбила Аида, смогла смириться со своей участью.

Но мне всегда кажется, что это не так…

Каждый раз, приходя к ней, меня одолевает непонятное тянущее чувство. Словно я что-то забыла. Что-то очень важное…

"Аделаида!"

– Иду я, иду! – недовольно отзываюсь я.

Волосы на затылке втают дыбом, когда я осознаю, что меня никто не звал. Спины друзей удаляются все дальше, пока не скрываются за поворотом.

Вокруг никого. Слышу лишь завывание ветра, и шелест засохших листьев.

Что за наваждение?

***

Прогулявшись ещё минут двадцать по окрестностям парка, мы прощаемся. Лидия в очередной раз, к моему сожалению, просит уговорить Дилана прийти. А я чувствую, как становится грустно. Но то, что нам всем предстоит отужинать, зажигает крохотную искру радости.

– Дилан, ни за что не пропустит ужин, – слишком самоуверенно говорит Александр.

По мне бегут брезгливые мурашки. Крайний ужин с Диланом, шесть лет назад, закончился войной. Мы сильно поругались. Пока я делюсь своим недовольством по поводу Мартина старшего, Лидия находит это веселым.

– Я думала, ты уже забыла о вашей неприязни, – хмурится она. Наши перепалки всегда стояли ей поперек горла.

– Ты думаешь, я смогу забыть, как он испоганил весь мой сад?

– Он и его друзья играли в футбол и случайно попали по грядкам. А ты, почему-то, решила, что это он во всем виноват.

Я недоверчиво смотрю на нее.

– И поэтому они растоптали все грядки клубники?

Лидия невозмутимо парирует все мои аргументы.

– Ты его мяч проткнула. А потом граблей кинула в Дилана. У него, кстати, шрам до сих пор, – она проводит указательным пальцем, вдоль правой стороны лица.

Закатываю глаза, скрестив руки на груди. Меня раздражает то, как она всегда его защищает.

– Неженка.

Неприязнь и раздражение появляются где-то рядом, стоит только упомянуть его имя.

– Идем уже.

До ужина оставалось два часа, я хотела побыстрее помочь с сервировкой стола. Франческа недавно приобрела дорогую духовку, и, возможно, мама разрешит мне испечь в ней что-нибудь сладкое.

Вижу маму у плиты. Шипение сковороды разносится по всей кухне.

– Можно мне накапать на порцию Дилана яд?

Вздрогнув, мама резко оборачивается ко мне.

– Напугала!

Хихикнув, быстро чмокаю её в щеку. Только сейчас, замечаю бледность её кожи, и темные круги.

– Мам, ты что, снова похудела? – беспокойство в моем голосе заставляет её улыбку застыть.

– Ох.. правда? – натянутое веселье в её тоне меня напрягает. – Я как раз хотела одно обтягивающее платье…

– Мам.

– Знала бы ты, как я хочу его примерить, – она выкладывает на большую тарелку мясо, и от аппетитного аромата у меня слегка кружится голова. Я слишком чувствительна к запахам.

– Мам! – я надеваю перчатку, и отбираю у нее щипцы, чтобы она могла проведать духовку. Эта ее многофункциональность поразительна. Она могла приготовить три блюда одновременно. Зарекаюсь обойти её по всем кулинарным фронтам.

– Иди отдохни. Я тут разберусь.

– Хорошо, – как-то натянуто улыбается она, целуя меня в макушку. – Но сначала переоденься.

Спустя два часа, я слышу пронзительный визг Лидии. А я вспоминаю, что меня ждет гора посуды, и праздничное настроение мигом испаряется. Последний раз бросаю взгляд на зеркало. Подмигиваю себе, убрав длинные темные волосы назад и, настраиваю нервы на спокойную, уверенную волну. С одеждой не особо не заморачиваюсь, Лидия давно все подобрала. Стряхивая невидимые пылинки на белом, просторном платье, с ремнем на талии, делаю глубокий вдох, и открываю дверь.

В прах и к черту.

Молитва Лидс помогает, но не надолго. Спускаясь с лестницы, вижу как семья Мартин в сборе. Их отец широко улыбается миссис Франческе и они громко, с перерывом на смех переговариваются, а я не могу отвести от него взгляда.

Застываю с открытым ртом.

В черном костюме, и уложенными волосами он невообразимо красив. Как принц. Чувствую укол разочарования. Он не заметил меня. Все уходят за Франческой.

Все…

Кроме одного человека.

Если бы у неприязни было имя, её бы звали именно так:

Дилан Мартин.

Старший брат Александра, все-таки пришел.

Серые глаза Дилана впиваются в меня, выражая… абсолютную пустоту. Никогда не знала, о чем он думает. В растерянности, недовольно поджимаю губы, и дарю ему свой самый недовольный взгляд из всех. Но он не реагирует, а равнодушно продолжает стоять, спрятав руки в карманы классических брюк.

Со скрипом признаю, что ему идет черная рубашка и легкая небрежность в чёрных волосах.

Немой диалог продолжается еще минуту, пока я внезапно замечаю проблеск чего-то еще, но не успеваю разобрать как следует. Он попросту не дает возможности – уходит. Недовольно провожаю его взглядом.

Вот ведь… неприступная вершина.

Тряхнув головой, избавляюсь от неприятного послевкусия зрительной беседы. Иду на кухню, сегодня, пусть она развлекается с гостями. Я поработаю вместо неё.

– Ма…

– Как ты вообще узнал?!

Инстинктивно прячусь, сама не зная почему. Может из-за того, как в следующую секунду интонация мамы меняется. Нотка страха и злости в её голосе, порождают вереницу вопросов, которые пугают меня.

Закрываю глаза, напрягая слух.

– Я же сказала, мне не нужно от тебя ничего, черт возьми! – её дыхание глубокое, прерывистое. В интонациях – чистая ярость. – Я сама разберусь с Франческой! Только попробуй приблизиться к ней… Не вынуждай меня обратиться к Камилле.

Распахиваю глаза, услышав имя бабушки. Причем тут она? С кем она разговаривает?

Внезапная тишина, заставляет сердце истерично забиться в горле. Не медля ни секунды, врываюсь на кухню.

– Мама!

Она не реагирует и зажмуривает глаза.

– Что с тобой?! – кричу я, оцепенев от ужаса. Паника тормозит мои движения, в голове все перемешано.

Она сгибается пополам и прижимает ладони к груди. Мама задыхается. Прежде чем я успеваю поймать её, она падает на пол.

Вид у нее мертвенно-бледный.

И я кричу во весь голос.

Глава 2

Обратился влюбленный Бог к Гее,

Та, посадила прекрасный цветок.

Аделаида

– Мама!

Не раздумывая бросаюсь к ней, садясь на корточки. Переворачиваю её лицо, кладя к себе на колени. На приступ анемии не похоже, и я сбита с толку. Её глаза закатываются, а рот приоткрывается в немом крике. Сердце падает камнем в желудок: она с каждой секундой бледнеет, но через несколько минут расслабляется, а её тело обмякает в моих руках.

Меня охватывает ужас, тело бьет крупная дрожь. Щупальца страха опутывают меня. Я дезориентирована паникой. Позвать кого-нибудь? Позвонить в скорую? Лихорадочно ищу телефон, но вспоминаю, что оставила его в комнате!

– Миссис Франческа! Александр! Кто-нибудь!

В реальность возвращает тихий звук. Мама делает несколько глубоких вдохов, и медленно приоткрывает глаза.

Через пару секунд, хватает меня за запястье.

– Очнулась… – облегченно шепчу я. Когда её дыхание становится менее тяжелым, паника, наконец разжимает тиски, уступив место облегчению. – Мама!

– Дай мне… п-пару секунд… – требовательно шепчет она, затем указывает на свободный стул. – Подсоби-ка мне.

Я осторожно усаживаю её на твердую поверхность. Наполнив стакан воды, заставляю её выпить несколько глотков. Она, часто-часто дыша, что-то шепчет… Слов не разобрать, что пугает ещё больше.

– Клубничка… – она прочищает горло, затем выдавливает неубедительное: – Все хорошо…

Не верю ни единому слову.

У мамы бывают проблемы с самочувствием из-за анемии, но чтобы вот так она падала в обморок… Ком нервов в желудке неприятно тянет вниз. Плохое предчувствие навязчиво и настойчиво бьет молоточком по голове. Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз был подобный приступ, и прихожу к выводу: это впервые. И его спровоцировал звонок по телефону.

В голове снова возникают вопросы. Кто это был?

Единственная зацепка которая у меня есть: упоминание бабушки. Если она как-то связана с этим, предстоит внеплановая родственная встреча.

– Аделаида, послушай…

Я мигом выметаю все лишние мысли из головы, и убираю прядь с маминого лица.

– Мам, давай в больницу, – мой голос дрожит, как и руки, сжимающие её в объятиях.

– Не нужно. – твердо говорит она.

Отстраняюсь, чтобы посмотреть на неё широко распахнутыми глазами. Её реакция окончательно усиливает подозрения.

– Иди в мою комнату… – она глубоко вдыхает, рука стискивает горло. – Лекарство в баночке, под моим матрасом.

Её дыхание внезапно учащается, а костяшки пальцев белеют. – Быстро!

Дважды повторять нет нужды. Срываюсь с места, и в коридоре вдруг впечатываюсь лбом в чью-то грудь.

– Аделаида? Что с тобой?!

– Александр! – я нервно топчусь на месте. – Мама… – чувствую, что от беспомощности вот-вот разрыдаюсь. – Она… она.

Он понимающе кивает.

– Успокойся, все хорошо, слышишь? – Александр вдруг обхватывает моё лицо ладонями. Его уверенный голос заставляет панику немного отступить. Благодарно киваю, и прежде чем добежать до нужной комнаты, прошу его побыть с мамой, и, в случае чего, вызвать скорую.

Хаотично разбрасываю простыни и подушки, хлопаю дверцами шкафов, но обнаруживаю лекарство, приподняв матрас. Баночка без надписи, с бледно-желтыми пилюлями внушает ужас и всплеск вопросов. Принюхиваюсь к ней. Ничем подозрительным не пахнет.

Где-то на середине лестничных пролетов, достаю одну из них, и прячу в маленький кармашек на груди. Чувствую укол стыда, но что-то мне подсказывает, что я приняла правильное решение. Пусть тем самым, невольно себе признаюсь, что не доверяю маме.

Однако все вопросы отходят на второй план. Вижу как маму заботливо окружили почти все гости. Дилан, Лидия, Александр и миссис Франческа. Мама делает глоток воды и устало улыбается Дилану. Выгибаю бровь в вопросе и вклиниваюсь между ним, с удовольствием помешав их идиллии.

– Как ты? – мой голос немного дрожит, когда я протягиваю баночку: – Держи.

– Клубничка, – она наспех запивает таблетку. Заметив мое хмурое лицо, виновато улыбается.

Недоверчиво всматриваясь в её глаза, замечаю облегчение и усталость. Темные круги под глазами и осунувшееся лицо. Явственно выпирают ключицы и вены на руках синие-синие. Глажу её по волосам, чувствуя беспомощность. В носу щиплет, глаза начинают блестеть от подступающих слез.

Все вокруг тактично молчат.

– Все хорошо, детка. Сядь.

На сопротивление не остается сил.

– Спасибо, ребята, за беспокойство. Не смею вас больше задерживать, – её голос становится серьезным. Знаю же, что искусно скрывает боль, и ведь даже не заметишь сразу. – Миссис Франческа, благодарю.

Она подходит к маме и беспокойно осматривает.

– Елена, давай позовем врача? Насчет расходов…

– Нет, – мама не дает ей договорить. – Все правда в порядке. – говорит с какими-то нетипичными металлическими нотками. – Не нужды так беспокоится. Просто скачок нервов.

Ей рука находит мою и сжимает.

– Идите на ужин. Я присоединюсь чуть позже. Аделаида, детка, помоги мне.

Франческа глубоко вздыхает и прикладывает ко лбу мамы руку. Окидывает напоследок взглядом, полным искренней тревоги.

– Елена, не упирайся. Ребята обо всем позаботятся. Лидия! Мальчики! – она поворачивается к уткнувшемуся в телефон Александру и… к Дилану, который не отрывает от меня своих глаз.

Он все это время молча стоял в стороне, скрестив руки на груди. Встретив равнодушным взглядом Франческу, я думаю, что он сейчас молча покинет комнату. Ну конечно, принц не будет марать о работу руки. Но, к моему удивлению, Дилан берет в одну руку бутылку вина, в другую – столовые приборы, и уходит.

Александр, неожиданно возникнув рядом, кладет руку мне на плечо. Я смущенно улыбаюсь ему, опуская взгляд. Чувствую, как сердце так знакомо, и сладко сжимается. Я не могу скрыть радость от того, что он здесь, как в старые добрые времена. Мама резко хлопает в ладоши, прерывая нас.

– Тогда за работу. – оживляется Франческа. – Après le travail – le vin deviendra plus doux!

Лидия повторяя за ней, вскакивает с места и достает с духовки индейку, бросая параллельно в меня кухонные перчатки. Я ловлю их на лету, подмигивая подруге.

– Quelle beauté, ma mère est alcoolique, (Как круто, у меня мама алкоголичка,) – сладким тоном говорит Лидия, за что, тотчас, получает тряпкой по голове от миссис Фолл.

Мы переглядываемся, не разобрав ни слова, кроме "алкоголик".

Франческа напоминает дочери про правила приличия, но сразу видно, как сама едва сдерживается от смеха.

– Не волнуйтесь, Елена, мы обо всем позаботимся. Вы идите отдыхать. Ma vieille, toi aussi va te reposer, (Старушка моя, ты тоже иди отдыхать). -

– Лидия Фолл! – визжит она, хватаясь театрально за сердце.

Александр кивает, и берет со стола две крупные чаши с салатами.

– Отдыхайте, миссис Елена.

Мама насильно выгоняет нас с подносами в руках. Но, когда я заканчиваю с сервировкой прямоугольного стола, поздно замечаю, что совсем забыла о мистере Мартине. Его стул на месте "хозяина" дома – пуст.

Франческа недовольно смотрит на дочь, когда та шипит себе под нос, балансируя рукой с подносом на руках. Кажется, что ещё чуть-чуть, и она уронит мясо прямо ей на голову.

– А где мистер Мартин? – спрашиваю у Лидии я.

– Вышел покурить. – отвечает она, наконец разложив перед всеми тарелки. Дилан давно откупорил вино, и пьет его в тишине. Александр задумчиво ковыряет вилкой на пустой тарелке, затем вздрагивает от уведомления на телефоне. Он что-то печатает и улыбается.

Да с кем он постоянно переписывается?

– Но судя по тому, какой на улице туман, он перестарался.

– Лидия! – предупредительным тоном, отдергивает её Франческа.

– Боюсь, для тумана мне бы пришлось курить до утра, дорогая. – низкий, раскатистый смех, заполняет гостиную.

Я замираю.

Джеймс Мартин, отодвигая со скрипом стул, садится за стол.

– Джеймс, ты как раз вовремя! – приветствует миссис Фолл.

– Аделаида, дорогая, как ты выросла. Скажи, Фран. Вылитая Елена в молодости. – его голос опускается до хрипотцы. – А где, собственно, Елена?

– Спасибо, мистер Мартин. – благодарю я. – Она себя плохо чувствует. Надеюсь, вы простите ей отсутствие.

– Джеймс, как же летит время. – пытается сменить тему Франческа. Расслаблено опускаю плечи и переключаю внимание на Александра. Но от беззаботной улыбки не остается и следа.

– Помню, в этом юном возрасте, познакомились и мы, – говорит Франческа отложив вилку, и промокнув рот салфеткой, торопливо уточняет: – Я, ты и Елена.

Её попытка сменить тему, остается проигнорированной.

– Твои глаза, малышка Адди… – вновь обращается ко мне мистер Мартин. – Частица карих глаз Скотта, все равно нашла место пробиться.

Бокал в моих руках, едва не падает, прямо на колени Александра, когда я слышу имя отца. Все взгляды обращаются ко мне. Не знаю, чем заслужила сегодня вечером, столь пристальное внимание к себе. Я смущенно улыбаюсь, и бормочу что-то вроде "спасибо".

Пытаюсь убежать от темы, предложив гостям вина.

– А что случилось с Еленой? – беспокойство в его голосе искреннее. Или он просто прекрасный актер.

– Небольшое переутомление. – незамедлительно отвечает ему Франческа.

– Джеймс, не все продали душу дьяволу за здоровье и молодость, как ты. – Она держит в руках запеченную говядину, и ставит большую тарелку посреди стола. Лидия радостно подпрыгивает, когда рядом с ней мама кладет шоколадный пудинг.

– Мама?

Проигнорировав меня, она садится рядом с Александром.

– Елена, – восхищенно говорит Джеймс. – Я рад, что ты как всегда, остра на язык.

Выражение его лица в этот момент, и цвет глаз, сильно напоминают Дилана. Ко мне подкрадывается мысль, что я вижу его взрослую версию.

– Как и нож в моих руках, – пожимает плечами она.

Я торопливо встаю, чтобы предложить всем напитки. Смотрю на маму недовольным взглядом, когда она дергается в попытке встать. Она улыбается, и поднимает пораженно руки. Не хочу, чтобы маму дергали по поводу и без.

– Налить тебе чего-нибудь? – шепчу я на ухо Лидии, пока наши родители болтают о былых временах. Что удивительно, их разговор перетекает в русло сарказма, и завуалированных подколов.

– Нет, спасибо, моя хорошенькая горничная.

Я хихикаю, и иду спрашивать у других, что им нужно. Подходя к Александру, ладони начинают потеть. Сглатываю ком нервов и наклоняюсь к нему поближе. Вдыхаю аромат жасмина, кедра, и капучино.

– Сока? – шепот, непроизвольно, впитывает в себя оттенки бушующих внутри чувств.

Волнение и трепет.