– О, господи – прошептал вслед, раздался стук стекла о металлическую урну. Фонарь над подъездом снова перегорел. Из темноты Света занырнула в светлый подъезд и бегом поднялась по лестнице. Скорей бы этот странный день закончился. Завтра выходной, не моя смена, можно поработать и почитать дома за ноутбуком – Света мечтательно улыбнулась.

На следующий день, вечером звонок мобильного разорвал вечернюю тишину однушки, что снимала Света на окраине Москвы. Кот мирно сопел, налопавшись, на коленях хозяйки. Света сидела за монитором и слушала лекцию писательницы по стилистике речи. Фоном шумел чайник. Время вечернего чая.

– Светка, привет, ты как до дома вчера дошла? Странностей не было? – Марина еле сдерживала хохот.

– Да так, было, женщину одну встретила, не все со стрессом в Москве справляются, а, что? – Света поставила лекцию на паузу, правой рукой кликнув мышкой. Подбородком зажимая телефон потянулась за чашкой чая.

– Кора какая, это ж люминофор! Сан Саныч в кладовке новый товар распаковывал и пакет с люминофором рассыпал, не знал , что это новый товар наш, ну знаешь, порошок такой светящийся в темноте, современный какой-то, светишься потом. А он униформу нашу в порошке этом случайно вымазал. Говорит с товарищем вечером выпить решил, так тот подумал, что у него горячка, когда покурить вышли в подъезд, там темно, а Саныч вместо лампочки светится, – вот умора, Марина засмеялась в голос.

– Вот оно что, с облегчением выдохнула Света, а я то подумала…

– В клуб приезжай, тут ребята подьехали, приезжай, познакомлю – на фоне, что-то громко заухало и раздались глухие басы, голос потерялся в шуме.

– Нет, не могу, занята я. Марина положила трубку. Открыла вордовский файл и начала писать: о женщине, чьи слезы горькие и горячие.