Read the book: «Вампи. Королева сердец»
Вампи
Глава 1. «Две ненависти, одна одержимость»
Вампи, апрель 2023 год, город Ирбит.
В моей жизни есть две ненависти и одна одержимость. И этим лишь я и живу. Остальное в этой жизни и в мире меня не интересует. Да, звучит довольно забавно, но я серьезно. Всем своим существом я ненавижу людей и свое имя. А одержима я вампирами. О да! Я их обожаю, восхищаюсь и боготворю. Моя заветная мечта стать вампиром, как бы это глупо и по-детски не звучало я ранее сказала, что ненавижу людей, отчего мне плевать кто и что из вас думает на этот счет.
А началось это все…да, пожалуй, с самого моего рождения.
В недалеком 2006 году родилась еще милая и светлая девочка. С первым вздохом она закричала и это уже не понравилось ее отцу.
–Чего это этот зародыш так орет?! Пусть заглохнет! А то по ушам режет! – как хорошо, что я тогда не понимала человеческой речи и не знала смысла слов. Лишь спустя несколько лет до меня это донесла его мама, а-ля моя бабушка что любила измываться надо мной и моей матерью.
Я открыла глаза и хоть осознаннее моей дерьмовой ситуации пришло ко мне чуть позже, но скажу себе маленькой из будущего – лучше бы уж не рождалась. Глаза мои были красивого василькового оттенка и переполнялись жизнью. Родителями же оказались те, кого родителями даже назвать нельзя. Матерью стала молодая девушка лет 20 с куцыми русыми волосами и вечно болезненно нервным выражением лица, а вместо материнской любви был диагноз шизофрении. Отец же был 40-летним алкашом и мудачьем каких еще поискать.
Моя первая ненависть – ненависть к людям появилась с хрупким и беззащитным осознанием кто я и что за мрази меня окружают. Мне было около 5-6 лет, моя жизнь состояла из вечных пьянок отца, его побоев, как меня, так и матери, безосновательных матерных криков и ругани, психически больного воспитания шизанутой мамы и издевательств со стороны единственной бабушки по отцовской линии. С самого рождения я не видела счастья или радости жизни, не видела положительного в людях, ведь вокруг меня были лишь ужасные их подобия, которые вместо родительской заботы и любви дарили лишь страх, горе и ядовитую, жгучую ненависть. Первым чему я научилась в свои маленькие детские годы это ненавидеть, как ненавидели меня.
Я ненавидела всем своим существом и отца, и его дрянь бабку и мать. А из-за того, что меня редко выпускали на улицу из старой двушки и в садик я не ходила, то сравнить было не с чем. Конечно, понимание того, что где-то да остались еще светлые и добрые люди мимолетно мелькает среди кучи гнилой ненависти, но увы, гнили больше и она с начала моих деньков закрепилась и приелась. Это надо было в детстве спасать, сейчас поздно.
Вторая ненависть к своему имени врезалась в мое сознание чуть позже. Да, вместе с людьми меня накрывало чувство мерзости и к своему имени. Быть может, потому что оно было слишком простым и распространённым или возможно из-за того, что мне дали его все те же ненавистные родители. А может из-за того, что его произносила лишь мать, когда заходилась приступом и пыталась меня убить. Противно было не от «Полина» или «Поля», тошнило от ласковой формы.
Первое свое «Полечка» она произнесла, когда сидела на полу после избиения отца и зашивала его носки красными нитками. В детской наивности я подошла к ней шатаясь от таких же тумаков. Она аккуратно, с каким-то фанатичным трепетом взяла мою руку и стала гладить бело-синеватую кожу.
–Полечка…твоя кожа…прям как моя…Полечка…Полечку нужно исправить…перекрыть эту бледность, изменить! – лицо искривилось в кривой дерганной улыбке с разбитой кровоточащей губой.
Инстинкт самосохранения не успел среагировать на ее первую основательную выходку, на первое ласковое имя. Она резко вонзила иголку с красной нитью мне в руку.
–Розы! Вышьем розы на коже, и никто ничего не скажет! Розы перекроют бледность! – завопила она, прыская слюной и истеричным смехом.
Я закричала от боли и кинулась от нее. Она безумным зверем погналась за мной. На глаза попался шкаф, дверцы которого открывались внутрь. Не сильно соображая, я быстро нырнула туда и прислонилась спиной к дверям, не давая ей доступа. Она глухим стуком врезалась в него и словно в агонии стала биться и царапать его, все крича и крича мое имя. И лишь спустя три часа приступ закончился -она мотнула головой и как ни в чем не бывая пошла варить суп.
И далее этих «Полечка» было много. Самые страшные и болезненные «Полечки» врезались в память отдельными произношениями и фрагментами.
«Полечка» с напускным добрым голосом и тарелкой ароматного печенья превратились в изрезанную полость рта – эта тварь начинила тесто иголками и битым стеклом и скормила мне.
«Полечка» быстрое и громкое на красном светофоре оказалось сотрясением мозга и сломанной ногой, когда она толкнула под машину.
«Полечка» легкое шептание и убаюкивание накрыло вместе с подушкой, когда мать укладывала на ночь и вместо колыбельной решила меня задушить. У нее не вышло, я рефлекторно пнула ее в живот, и она с припадком бросилась в тот шкаф, но оставила дверцы открытыми.
«Полечка, Полечка, Полечка» быстро повторяющееся как мантра доносилось шипение из того шкафа всю ночь в ожидании, когда я засну чтобы попытать удачу вновь. У нее и тут ничего не вышло.
«Полечка» издевательски певчее въелось в меня вместе с бутыльком кислоты, что вылился мне на шею и оставил сначала ожог третьей степени, а после и ужасный шрам.
Помню и последнее ее «Полечка». Оно было мертвым.
Тогда мне было 10 лет. Я уже ходила в школу, 4 класс, уже могла взаимодействовать с другими, кроме родни. И у меня немного да получалось, в подсознании все чаще стала мелькать мысль что люди могут быть не такими уж плохими. Я возвращалась домой после прогулки с дворовыми ребятами в гаражах. Горло пересохло от бега и разговоров, очень хотелось пить. Я аккуратно зашла в дом и тут же окунулась в гробовую тишину, что было уже чем-то незнакомым для меня. Ладно, отец мог уйти бухать в гаражи к своим мужикам, бабка жила по соседству и вечера проводила за «Пусть говорят», но вот мать…Она всегда была дома. Если же куда-то уходила, то возвращалась быстро. И шум. Присущий ей смех, крики, истерики для психички. Не когда дома не было такой неуютной тишины.
–Мам? – осторожно крикнула я в эту тишину и навострила сразу все свои шесть чувств, если же это очередной приступ.
Скрип половиц предупреждал что я крадусь на кухню чтобы попить и убежать на спасительную улицу. Я зашла в комнату и тут же застыла.
По середине кухни лежала моя мать. Вся окровавленная с порезанными венами на запястьях. Недалеко от ее бездыханного тела кухонный нож. Я медленно перевела взгляд на стену. Там красовались бегающие и прыгающие буквы, нарисованные кровью, кое где не дописанные даже до половины что гласили «Полечка». Куча ласковых имен меня врезались в воспоминания мертвой хваткой.
Пить больше не хотелось. Хотелось бежать, звать на помощь или плакать. Но помощи просить не у кого, а родителям никогда не нравились слезы. Просто же бежать было страшно.
А если я дернусь, и она на меня кинется с ножом?! Очередной приступ? Уловка! Ловушка!
Я стояла так до того времени пока домой не заявился алкаш отец. Неуверенной походкой он прошел на кухню, смачно выругался на картину, с усилием набрал своего собутыльника. Те пришли вскоре и унесли труп матери, мимо меня замершей как статуя.
–Ты тут уберись-ка – скомандовал отец и удалился под предлогом поминания дальше бухать. Для него всего лишь появился повод накатить.
Что-то треснуло. Я это отчетливо слышала. Но не в квартире, где-то в глубине. Так ломается человек.
Не знаю, что делали мои ровесники вечерами, но я отмывала кухню от крови мамы. А следующим утром перед школой резала этим же ножом колбасу на бутерброды. Ибо это был единственный хороший нож в доме.
С одной стороны, я освободилась от вечного страха поймать приступ матери и этого ласкового имени. С другой…она никуда и не делась. После смерти она оставила свой труд воспитания, который вечно искал подвох в своем же имени. Каждый раз, когда меня окликали я натягивалась как струна и сжимала кулаки, а сердце учащенно стучало, во рту же появлялся медный привкус, от которого жуть как тошнило. Если же кто-то произносил «Полечка», то в голове тут же вырисовывались те окровавленные послания мертвой и я ненавидела себя за это.
Я ненавидела свое имя и не знала, что делать с этой сильной ненавистью к части самой себя, что переполняла и топила. Казалось, я погружаюсь в пучину безумства, вечного подвоха от этого ласкового варианта и страха. Тогда мне впервые помог Виктор. Еще совсем юный и трусливый мальчик с грустным лицом и мягкими волосами черного оттенка. Среди всей тьмы и жестокости этот светлый и неуверенный момент запомнился мне ярким мгновением.
Это был 5 класс. За свой грубый, вечно ищущий подвох и опасность характер меня избегал весь класс, кроме одного единственного Виктора. Его же избегали за привычную ему трусливость, неуверенность и слабохарактерность. Непонятно почему мы сдружились – видимо побитые жизнью и родителями дети где-то в нас еще теплились и искали утешения в виде понимающего друга. Виктора избивала нарциссичная мать. Мы нашли друг друга в понимании и сочувствии. Жизнь научила его быть внимательным ко всем мелочам в поведении людей. Он заметил, как меня передергивает от имени. Без всяких расспросов он просто предложил мне прозвище, которое бы заменяло мне имя.
–Вампи! – изрек он одушевленно.
–Почему? – покосилась я на него, и вся воодушевленность испарилась от страха. Добрые черные глаза тут же нашли утешения в полу, руки в краях рубашки. Тем же опытом жизнь наделила и меня, и я хорошо знала, что Виктор всего боится особенно людей, боится, что возможно я не одобрю его идею.
–От фамилии взять первые три буквы, «вам», далее первая буква имени и последняя это первая буква отчества. Если все собрать воедино, то получится Вампи. Очень схоже с вампиром, а тебе ведь они нравятся. И звучит мило.
Да, кстати о вампирах. Уже тогда я их любила. Чтобы полностью не погрязнуть в безумии с ненавистью нужно было искать хоть что-то светлое что могло бы мозг держать в равновесии, и я открыла для себя вампиров. Тогда батя уже уснул после долгой пьянки и спал на старом засаленном кресле, крепко стискивая бутылку пива в руках. Телевизор все еще работал, и я выглядывала из-за угла коридора смотря что же там идет. Там шел фильм «Реальные упыри» и в этой ночной тишине квартиры и храпа отца я впервые за долгое время улыбнулась телевизору. Я нашла то, что помогало мне дальше выживать в этой жестокой реальности и не потонуть в полной ненависти.
–Круто! – наконец-то кто-то услышал мою ненависть и смог ее успокоить, пожалуй, это был первый и последний раз, когда получилось ее усмирить.
–Неплохо – кивнула ему Стеша. Запомните ее, она та еще крыса.
Стеша была самой популярной девочкой в классе, уважаемая и любимая учителями. Уже тогда, когда она подошла к нам и с ослепительной улыбкой предложила время от времени вместе играть было подозрительным. Очень стереотипный персонаж -крыса, понятно было всем что по сюжету произойдет потом. Но только не мне, одинокому ребенку с крохотной верой в мир и дружбу, так яростно жаждущего любви и понимания. Поэтому мы просто стали дружить, как-то раз после уроков, она позвала нас погулять на школьном дворе. Мы охотно согласились, взяли газировку, чипсы и отправились на пустырь. Начали весело проводить время, общаться, обмениваться шутками. И так дружеская беседа перешла на разглашение тайн и секретов.
–Мы же лучшие друзья, так что должны делиться всем больным и тайным! – улыбнулась она слишком приторно и неискренне.
Витя засомневался, но не я. Побитая душа так наболела и так долго держала все в себе, что нуждалась в возможности выговориться. Сначала долгий рассказ о своих ужасах был моим, после сбитый, тихий и заикающийся рассказ о рукоприкладстве матери от Виктора. Мы улыбнулись грустными и понимающими улыбками с ним и уставились в ожидании истории Стеши. Она смотрела на нас с хищной улыбкой, после быстро засобиралась домой. Мы разошлись, а уже на следующий день вся школа знала о наших проблемах и считала фриками. Началась жестокая травля, во главе которой стояла Стеша.
–Не переживай! Я тебя вытащу оттуда! Потерпи немного! – кричала я, плачущему другу за дверью.
Первым секретом каким поделился Виктор была каморка. Он ужасно боялся замкнутых темных пространств, так как в такой же каморке его запирала мать за непослушание и оставляла на несколько часов, а то и всю ночь, пока тот бился в истерике и истошно звал на помощь. Прямо как сейчас.
Люди ужасны и эта ситуация тому подтверждение. Стеша со своими дружками сначала избила Виктора, а после там закрыла. А я узнала об этом слишком поздно. Я слышала, как он молит о спасении, как рыдает и зовет меня. Но противная дверь в кладовую в школьном углу не поддавалась под его прошения.
–Вампи! Вампи! – дрожал его пронзительный голос. А я продолжала пытаться открыть закрытую дверь, пока вокруг меня стояла толпа учеников смеялась и снимала все на телефоны. – Вампи…Вам…Полечка! – последнее слово отозвалось глубоким страхом что я каждый день пыталась забыть. Ненависть переросла в остервенелый гнев, и я тут же с ноги сломала ручку двери. Она наконец открылась, и Виктор бросился мне в объятия пока уши заполнял звон и отдаленный истерически больной голос матери.
В отличии от друга я могла постоять за себя. И начав дружить с ним я научилась стоять с арматурой сразу за двоих.
Я не разбирала какая там месть. Слышала, что она может быть горячим блюдом, холодным и подаваемым на десерт. Я взяла все сразу не ломая голову.
Холодным оно оказалось, когда я подкараулила Стешу в безлюдном переулке и огрела арматурой по голове, после чего утащила к себе.
Горячим оно было когда я с наслаждением вырывала ей ногти на руках, а она билась в ужасной агонии и боли привязанная к стулу.
Десерт заключался в компромате – я все засняла на видео и по дружбе предупредила если такое вновь повторится, то все будут смеяться уже над ней.
Никто больше нас не травил. Мы снова превратились в дуэт избитых жизнью друзей, фриков кого все избегают.
И вот такой небольшой пересказ является моими 17-тью годами жизни. Сейчас же я закончила 9 классов с горем пополам и поступила на документоведа, лишь для галочки. На самом же деле продолжая боготворить вампиров, ненавидя людей и являясь Вампи.
К сожалению, не многие уважают мой выбор:
–Вамеловская Полина! Вы слушаете меня?! Я спрашиваю слушаете меня?
Я не слушала, а продолжала усердно выводить буковки на странице тетрадки по введению в специальность. Создавая свое негласное письмо: «Дорогой вампир, я понимаю, что меня долго искать среди этих гнусных людей, но и ты пойми в отличии от тебя мои часики тикают. Так что прошу в скором времени меня найти, спасти от человеческой сущности и обратить в такого во же, как и ты) Твоя верная фанатка Вампи!»
–Полечка, тебя преподаватель зовет – шепнул ядовитый голос справа.
Я резко дернулась, отчего сломала ручку и грозно уставилась на Стешу, которая сидела позади меня. Она омерзительно улыбалась и сверкала глазками. Это людское отродье зачем-то после школы поступило вместе со мной в одну группу и нахера я думать не хочу. Понимаю лишь то, что давно эта стерва не молила о пощаде обливаясь слезами. Уже позабыла тот страх, который я ей внушила. Но она стала умней, действует лишь на публике, где есть свидетели и везде блуждает с кем ни будь. Еще никогда не удавалось мне ее одной подловить. Вот видимо и поверила в себя. Ненадолго.
Зато запомнила мои слабости и триггеры, которыми я и поделилась тогда. Вот мразь. Хитрая мразь. Но гнилая, как все люди.
–Вот именно Вамеловская! – вздернул подбородок старикашка предавая значимости своей персоне. – Сейчас идет одна из важнейших лекций! И если вам не интересно, то я никого не держу.
Я усмехнулась и быстро собрала рюкзак.
–Меня дважды уговаривать не надо.
И ушла. Пафосно и нагло.
Что не понравилось Виктору. По велению гнилой мамашки ему пришлось идти на юриста, отчего он в другой группе, но в одном колледже со мной. Мы встретились на перемене в коридоре, а слухи быстро расходились.
–Ну зачем ты так поступила? Он же самый вредный препод! Один пропуск и сразу пересдача! Что ты будешь делать?
–Ой, не ной! Давай без нотаций, ок? Самостоятельно жить научилась как то, и тут справлюсь – огрызаюсь я слишком импульсивно, и он тут же опускает глаза и дрожит. Опять гнев не могу унять! Гнев что перерастает из ненависти! Я вздыхаю и уже успокаивающим тоном говорю – я что ни будь придумаю, ты же меня знаешь. Не переживай. Лучше давай сходим в кино после пар, там новый фильм про вампиров идет! – если бы было возможно, то в глазах бы моих блестели искорки.
–Прости…но я, я бы с радостью…ты же моя подруга…ну я так надеюсь – залепетал Виктор еще более тихо и волнительно. Я прикусила язык, чтобы не ударить его по голове. Бесит же когда мямлят!
–Ты не хочешь? Я все понимаю, не утруждай себя – неровная улыбка рассекла мое лицо. Он же наконец глянул на меня из-под длинной челки и лишь уголками губ улыбнулся в ответ.
В этот момент проходя мимо в плечо больно пихнули. Я оскалилась и уже готовила кулаки чтобы расхерачить этому кому-то башку. Это оказалась Стеша, одарившая своей ядовитой улыбкой. Вместе со своими подружками они просеменили к другому концу коридора и стали виться около преподавателя истории. Я глянула на него.
Боже! Да это же настоящий вампирский граф! Лютый фанат тут же поймет меня. Есть категории вампиров и один из них вампирские графы и графини!
Солидный мужчина средних лет был одет в черный фрак и штаны, на ногах сияли лакированные классические ботинки, перчатки на руках, в правой руке крепко сжата трость. Жаль не вижу рукоять под крепкой рукой. Брюнет с зачесанными волосами и безэмоциональным лицом на видимый флирт первокурсниц.
–Напомни-ка, как зовут историка.
–Это Влад Владиславович! Учитель истории!
Мой изучающий взгляд перепрыгнул на Виктора.
–Это что заинтересованность? – усмехнулась я и друг тут же стушевался.
–Не-нет…тебе показалось…
–Да ладно тебе, думаешь я тебя не знаю? Тебя в этой жизни ничего не интересует, но вот я слышу нотки радости и восторга! Колись, почему именно историк?
Он долго мялся, а я ждала, хоть и хотелось убивать. Это твой друг, которого избивает мать! Вспомни как била тебя бабка и отец! Бей людей, но не Виктора, который тоже не желает такой жизни! Но я кусала щеки изнутри, и впивала ногти в кожу ладоней.
–Он у нас ведет историю и очень интересно. Никогда еще не видел, чтобы учителя так заманчиво и подробно рассказывали свой предмет. Но Влад Владиславович знает историю вдоль и поперек. И оказывается, что история очень занимательна…она мне нравится.
–О! Я рада за тебя!
–Спасибо…он еще дополнительные занятия проводит для любителей истории, где мы более углубленно изучаем ее. – решил открыться он еще более, что было для него верхом решительности. – Сегодня, как раз занятие…
–И поэтому ты и не хотел идти со мной в кино – завершила за него я и криво улыбнулась.
–Угу…
–Не страшно, я рада что у тебя есть хоть что-то что тебе интересно. У меня вампиры, у тебя история. Здорово! Я и сама смогу сходить в кино, а ты иди и занимайся тем, что нравится.
В кино сходить так и не получилось. Бедность послала меня нахер, вместо желанного билета получила сранный дошик. Ну и похер, гляну, когда будет доступен в инете.
Я зашла в квартиру. Было тихо, удушающе тихо и мрачно. После смерти матери, отец не желающий тратиться на ее похороны и разбирательства с полицией в ситуации просто сбросил ее в канаву. Но чуть позже его мать ему указала что с ее смерти можно получить выгоду, то есть компенсации за потерю одного кормильца. Бабка тут же звякнула мусорам и в итоге все свилось к тому, что какой-то маньяк убил мать и оставил на улице. Я продолжила жить с этим маньяком.
Далее началась самостоятельная жизнь. Отец вечно где-то пьяный, старая карга из-за старости и боли в ногах редко выбирается из своей однушки. Я же сама себе в доску. Пришлось в 10 лет узнавать, как жить и не палиться что я одна. Иначе детдом, а лишать себя свободы не хотелось, тем более кто знает будет ли там лучше. Я научилась всему. И как успевать прятать деньги от отца, которые он ту же пропьет; и как оплачивать квитанции и мухлевать в счетах; как прятаться от коллекторов и соцработников; как спасаться на улицах опасного района где живу; как воровать в магазинах если надо; как угрожать; как пользоваться отмычками и ножом; как заботится о себе самой в плане еды и жизненных нужд; как делать вид что у тебя все хорошо и с семьей порядок; как выживать на хлебе и воде; как терпеть голод и страх; как зарабатывать в 10; как выживать.
Я скинула потертые кеды и прошла в свою комнату. Двушка разделилась на зал, где обитал батя, мою комнату, туалет с ванной и кухню. Я там редкий гость. Там мама, там письмена, хоть я все и убрала, но осадок и страх остался. Кажется, если я там задержусь дольше 15 минут, то меня поглотит безумие мамы. И я уже не выдержу.
Поэтому микроволновка, маленькая одноконфорочная плита, чайник и вся необходимая посуда на настенной полке находятся у меня.
Скинув серую ветровку, я тут же включила чайник. Достала миску, кружку и пакетик чая. Заварила дошик, отпила горячего напитка и выдохнула. Включила ноут и вбила в Гугле свой завсегдатай запрос: сериалы и фильмы по вампирам.
Картинки предложений начали быстро сменяться.
Не то, не то, не то. Все уже посмотрела…Ну и почему же они так мало снимают сериалов про вампиров?!
Опа! Что-то новенькое!
Я включила первую серию первого сезона и вкусила лапши.
А неплохо! И ведь наши сняли! Красивая атмосфера, сюжет продуманный, герои не картонные!
В углу экрана замаячило белое пятнышко уведомления, пришедшее на почту. Ну и какой дебил пользуется почтой? Я отвлеклась на него.
«Привет, Вампи! Хочешь стать вампиром?»
–Что за хрень? Спам какой-то – я выругалась в полголоса, закрыла белое окошко и продолжила просмотр.
«Значит не хочешь?»
Непонятно, когда, но я открыла почту и даже ответила незнакомцу.
«Неа, очень даже хочу)»
Он быстро отозвался новым сообщением.
«Чудесно! Ведь я могу тебе с этим помочь!»
«Да ну? И с чего мне тебе верить?»
«Ни с чего. Можешь и не верить, дело твое. Но я просто хочу помочь тебе»
«С какой кстати кому-то помогать мне?»
«Мне просто кажется, что все должны быть теми, кем они хотят, а те, кто могут, должны им помочь. Я могу»
«Ну валяй»
«Прекрасно! Ну тогда слушай: чтобы в мире людских уз
Не вымещал из жизни кровный груз
Избавься же от них ты поскорей
Но из сердец дорогих тебе людей
Ты не забудь по капле крови их собрать
Потом останется лишь с ягодой крыжовника перемешать
Да на огне пол ночи поддержать
А в завершение рецепта ты снадобье на окно в луне полной выставь
И новой сущностью вампирской правь»
–Аж в стихах! – усмехнулась я и продолжила беседу.
«Я ни черта не поняла)»
«Я сейчас все объясню. Чтобы стать вампиром нужно убить всех людей что как-то связанны с тобой. Это могут быть твои родные, друзья, любовь и тому подобное. Как убьешь их нужно вырезать их сердца и собрать по капле крови с каждого, а после в полнолуние смешай кровь с соком крыжовника и вари полночи на огне. В завершение оставь на окне под полной луной. Вуаля! Выпьешь это, и ты вампир!»
«Фига зельеце, не сложновато ли?»
«А ты думала, чтобы стать вампиром нужно томно ждать когда тебя обратят?)»
Я прикусила губу. И закрыла почту. Уж больно все подозрительно. Особенно с частью вырезания сердец. Но он видимо не желал заканчивать беседу. Смс-ки шквалом обрушились на меня. И не выдержав я снова открыла переписку.
«Неужто боишься?»
«Идешь в попятную? Сомневаешься?»
«Видимо не так уж и хочешь стать вампиром»
«Видимо тебе неплохо и среди людей»
«Видимо человеческая натура тебе по душе)»
Сученок! Это было хуже всех оскорблений, которые я слышала. И уж, поверьте я их слышала много.
–Ха-х?! Меня дважды уговаривать не надо!
