Read the book: «Каменный остров «Сапфир»»
Дисклеймер
Все события и персонажи, описанные в этой книге, вымышлены. Любое сходство с реальными событиями и реальными людьми случайно. Эта книга содержит ненормативную лексику, эротические сцены и сцены жестокости, рекомендована для чтения лицам, достигшим 18 лет.
От автора
Дорогой читатель, герои этой книги появятся и в других моих произведениях. Если хотите глубже погрузиться в их мир и понять их мотивы, лучше начать с этой книги. Но не переживайте – каждая история самодостаточна, так что можно начать с любой. Выбор за вами!
Буду искренне рада вашим отзывам и впечатлениям. Приятного чтения!
С теплом,
Дария Стар
Пролог
Где я?
Тьма. Густая, беспросветная, будто меня проглотило чудовище, и теперь я застряла где-то в его нутри. В глазах мелькают тени, но они не складываются в картинку. Почему так темно?
Ох… Голова. Боже, как же больно! Будто кто-то вставил раскалённый гвоздь прямо в висок и методично долбит по нему. В висках пульсирует, в ушах звенит, и каждый вдох отдаётся новой волной тошноты.
***
Нельзя отключаться… Нет, нет, нет! Если я снова провалюсь в эту бездну, неизвестно, проснусь ли. Но веки так тяжелы…
Меня сейчас вырвет.
Вроде, с закрытыми глазами чуть легче. Хотя бы не кружится так жутко. Полежу так… совсем немного…
***
Чёрт!
Я снова провалилась в пустоту. Сколько времени прошло? Минута? Час?
Бельская, соберись, тряпка!
Надо вспомнить, что случилось. Голова раскалывается, мысли путаются, но в памяти всплывают обрывки: ослепительный свет фар, рвущий глаза, оглушительный скрежет металла, от которого сжимается всё внутри. И голос… чей-то голос, зовущий меня. Знакомый? Нет, не могу понять…
***
Двигайся. Нужно пошевелиться, проверить, цела ли.
Но тело не слушается. Оно будто налито свинцом, ватное, чужое. Пальцы дрожат, когда я пытаюсь сжать их в кулак. Кожа ледяная, мурашки бегут по спине. В горле ком, в голове – туман, и этот проклятый мир снова плывёт перед глазами.
Нет. Так нельзя.
Надо найти выход. Встать. Двигаться. Пока ещё есть силы.
Соберись, Бельская. Ты справишься. Ты должна справиться.
***
Диана лежит на битом холодном полу, в густой, непроглядной тьме, которая обволакивает её, как саван. Воздух тяжёлый, пропитанный запахом сырости, гниющих досок и плесени, а где-то в глубине подпола – шорохи, писк, будто сама тьма шевелится и дышит. Сердце колотится так яростно, что его гул отдаётся в висках, в ушах, в каждом неровном вздохе. Каждый вдох обжигает лёгкие, будто она глотает не воздух, а ржавые гвозди. Но она не сдаётся. Не может.
Ради себя. Ради него.
Она должна подняться. Даже если тело будто налито свинцом, даже если боль впивается в рёбра, как когти. Она сжимает зубы, упирается ладонями в шершавый, холодный пол и с трудом отрывает себя от него, сантиметр за сантиметром. Боль плетётся за ней по пятам, усталость тянет вниз, но она идёт. Шаг. Ещё шаг.
– Диана?
Голос. Настоящий, не призрачный, не из кошмаров. Дверь скрипит, и вдруг – жёлтый, резкий свет врывается в подвал, режет глаза, обжигает. Она зажмуривается, но свет пробивается даже сквозь сомкнутые веки, ослепляя, смывая тьму.
Глава 1
– Диана, ты слушаешь?
– Да, прости. Я немного рассеянная сегодня, – отвечает она тихо, и в её голосе слышится усталая дрожь.
Прошлую ночь Диана не могла сомкнуть глаз. Мысли кружились в голове, как осенние листья под порывами ветра, не давая покоя: Как теперь жить? С чего начать? Что отвечать людям?
Ровно шесть месяцев прошло с того дня, когда она разорвала цепь отношений. Они казались ей вечностью – а на самом деле длились два года и пять месяцев. И лишь четыре из них принесли ей настоящее счастье. Остальное время медленно, но верно вытягивало из неё силы, оставляя после себя лишь опустошение и боль.
Она снова и снова прокручивала в памяти детали, которые привели к расставанию. Их роман начинался ярко, страстно, с обещанием бесконечного счастья. Но постепенно огонь угас, оставив лишь пепел недоверия и разочарования. Каждая ссора, каждая невысказанная обида, каждый обман – всё это теперь жило в ней, как заноза, которую не вытащить.
Полгода. Достаточно, чтобы понять: нужно двигаться дальше. Но как? Как вернуть себе уверенность, когда мир кажется таким хрупким и ненадёжным? Она чувствовала себя чужестранкой в собственной жизни, блуждающей в тумане, где нет ни карты, ни ориентиров.
Диана ненавидела эти воспоминания. И всё же – её жизнь стала легче без него. Без этих бесконечных ссор, без постоянного напряжения, без ощущения, что она ходит по краю пропасти. Почему она не ушла раньше? Сколько раз она собиралась заговорить о расставании, но что-то останавливало: не то место, не то время, не хватало сил после работы…
А потом всё решилось само.
Сообщение от Игоря пришло неожиданно: «Собирай вещи и уезжай». Она не стала спрашивать, не стала выяснять причины. Просто взяла сумку, сложила в неё самое необходимое и вышла за дверь.
И тогда, впервые за долгие месяцы, она почувствовала – лёгкость. Как будто с плеч свалился тяжёлый камень, который она тащила слишком долго. Новая квартира, новое пространство, новый воздух – всё это стало началом новой главы.
Жизнь без него оказалась проще. Да, она ещё не до конца понимала, почему всё было так мучительно. Но теперь, оглядываясь назад, Диана видела: это было освобождение.
А потом пришла новость.
Игорь погиб в автокатастрофе на Омском тракте – в тот же день, когда отправил ей роковое сообщение. Шок, растерянность, странная смесь горя и облегчения… Она не знала, как реагировать.
Теперь ей предстояло научиться жить заново. Не просто без него – а для себя. Возвращение на работу после перерыва далось нелегко: тревога, сомнения, страх сделать неверный шаг. Но с каждым днём она чувствовала – становится крепче.
Жизнь снова обретала краски. Новые дни, новые возможности, новые решения. Чистый лист, на котором она могла писать свою историю – без оглядки на прошлое.
И Диана была готова сделать себя счастливой.
– Ты как?
– Прости. Что?
– Нет, ну ты сегодня совсем не с нами. Как ты?
Диана пытается растянуть губы в улыбке, но уголки её рта предательски дрожат. Получается неестественно, натянуто – будто маска, под которой прячется что-то неуловимо тревожное.
– Да всё хорошо.
Её взгляд скользит по Максиму, и она видит не просто мужчину, а воплощение того самого «идеала», который так пугающе безупречен. Его изумрудные глаза, будто выточенные из драгоценного камня, угольно-чёрные волосы, уложенные в безукоризненную «канадку», тонкие губы, слегка прикрытые лёгкой щетиной – всё в нём словно сошло с обложки глянцевого журнала. И именно это совершенство заставляет её внутренне сжаться.
Такие мужчины всегда были для Дианы источником тревоги. Они – как спелое, румяное яблоко: снаружи – сочное, манящее, но стоит откусить, и можно обнаружить горечь, червоточину, пустоту. За безупречным фасадом слишком часто скрывались разочарования, а она уже устала разгребать обломки собственных иллюзий.
Игорь научил её этому.
Поэтому, несмотря на то, что Максим притягивает взгляды, заставляет сердце биться чуть быстрее, Диана чувствует недоверие. Осторожность. Готовность в любой момент отступить.
Но что-то изменилось.
С тех пор, как она разорвала прошлые отношения, Максим стал настойчивее. Раньше она отрезала все его попытки флирта на корню – теперь же между ними больше нет этой невидимой стены. И он, словно почувствовав это, усилил напор.
Он – как запретный плод, который она так долго избегала, но теперь его вкус кажется заманчивым. В его взгляде – тёплая настойчивость, в жестах – лёгкая, но уверенная игра. И Диана, сквозь привычную настороженность, ловит себя на мысли: а что, если попробовать?
Может, за этим идеальным фасадом скрывается что-то настоящее?
– Я сегодня заказал нам стол в ресторане, после выступления труппы, чтобы отметить премьеру. Пойдёшь?
В его голосе – нотки надежды. «Пожалуйста, не отказывай мне и сегодня», – читается в его взгляде. Он мягко улыбается, демонстрируя белоснежные зубы, но без привычного напора – будто боится спугнуть её.
– Да, давай сходим.
Максим работает в театре всего год, но с первой же встречи был покорён ею. Сколько раз он пытался растопить её холодность – и каждый раз натыкался на невидимый барьер. Это сводило его с ума. Но он не сдавался.
Потому что уже решил: она будет его.
– Отлично. В восемь вечера жду тебя на служебной парковке.
Его глаза вспыхивают, он слегка подмигивает – игриво, но без намёка на панибратство.
Максим смотрит на неё, как на чудо. Рыжие волосы, будто пламя, зелено-янтарные глаза, обрамлённые густыми ресницами, курносый носик, усыпанный веснушками, пухлые губы, от которых перехватывает дыхание…
Он хочет её.
Физически. Духовно.
Без остатка.
– Кстати, – оборачивается он уже на выходе, – хочу предупредить заранее: во вторник собираю конференцию. Там объявим о твоём возвращении.
– А ты не торопишься? Галина Петровна ещё ничего не сказала.
Галина Петровна Каримова – или, как её шепчут за кулисами, «ГПК» – директор театра. Её слово здесь закон. Жёсткий, непререкаемый, как параграфы Гражданского процессуального кодекса.
– Я в этом не сомневаюсь.
Он подмигивает, разворачивается и исчезает за кулисами, оставив после себя лёгкий шлейф дорогого парфюма.
– Посмотрим… – тихо шепчет Диана в след уходящему PR-менеджеру.
Голос её звучит ровно, но в глубине глаз – тень сомнения.
***
Диана стоит среди своей труппы, улыбаясь и подбадривая коллег после выступления. Её голос звенит лёгкостью, но в каждом слове – безошибочная точность наставника.
– Ребята, вы сегодня просто блестящи! – хлопает в ладоши, и её улыбка озаряет всех, как вспышка солнца. – Но, Серёжа, в следующий раз, пожалуйста, «вынь плечи из ушей»! – фраза вырывается сама собой, привычная, почти родная. Раньше она повторяла её бессчётное количество раз, когда её бывший партнёр забывал тянуть шею и расслабляться.
Серёжа смеётся, понимающе кивая, а остальные ребята подхватывают весёлый смех.
– Я так рада, что тебе дали Аню в партнёрши, – добавляет Диана, и в её голосе нет ни капли фальши. – Она действительно заслужила тебя.
Они снова смеются, и на мгновение кажется, будто ничего не изменилось. Будто она всё так же стоит в центре этой жизни, а не на её обочине.
Но внутри – пустота. Глубокая, холодная, как прорубь в декабре.
«Теперь в лучшем случае я буду просто стоять у воды. А в худшем… меня вышвырнут окончательно.»
Улыбка срывается с её губ. Диана резко сжимает челюсть, опускает голову, будто прячась от внезапного удара.
Сергей знает её до последней чёрточки. Семь лет партнёрства научили его читать её тело, как ноты, улавливать каждый вздох, каждое напряжение в мышцах. Но важнее всего – он знает её душу.
За внешней уверенностью скрывается девушка, которая порой сомневается в каждом шаге, задаёт миллион вопросов, словно ребёнок, впервые открывающий мир. Но за этой хрупкостью – стальной стержень. Диана умеет постоять за себя, даже когда земля уходит из-под ног. Лишь однажды она дала слабину – с Игорем. Но это в прошлом. Теперь она твёрдо держит штурвал своей жизни.
Они с Сергеем – как брат и сестра. Их связывает невидимая нить, сотканная из тысяч репетиций, побед и падений. Но романтики между ними никогда не было и быть не могло. У Сергея с детства есть его «Маришка» – та самая, с которой они в пять лет «поженились» понарошку, а в двадцать пять – по-настоящему.
– Слушай, Ди, приходи сегодня к нам с Маришкой на ужин, – Сергей берёт её за предплечье, слегка наклоняется, пытаясь поймать её взгляд. – Она затеяла какую-то «ПП-пиццу». Отметим твоё возвращение в строй.
Его слова повисают в воздухе. Диана не отвечает. Её глаза – пустые.
– Эй, ты чего?
– ГПК ещё ничего не решила… – шепчет она.
– Да брось, – Сергей хмурится. – Как она может оставить тебя у воды?
– Ты же знаешь…
Она отводит взгляд, нервно прикусывает нижнюю губу. Это её старая привычка – так она делает, когда хочет скрыть дрожь в голосе.
Сергей слегка сжимает её руку.
– Ди, хватит себя накручивать. Всё решится. Ты же знаешь – труппа без тебя, как без рук. ГПК просто тянет время.
Уголки её губ дрогнули в подобии улыбки, но глаза остались мёртвыми.
– Спасибо, Серёж… Правда. Но… у меня уже есть планы.
– Ну тогда в другой раз? – не сдаётся он.
– Обязательно, – кивает Диана, но её голос звучит так, будто она уже где-то далеко.
Сергей отпускает её руку, но тревога не отпускает его.
– Ладно, Ди. Я тогда к Маришке. Помни – я всегда на связи.
Она кивает, но её мысли уже там, в тёмном коридоре неизвестности, где решается её судьба.
***
Макс стоит, облокотившись на глянцевый чёрный бок своего новенького BMW четвёртой серии Gran Coupe. Руки скрещены на груди, пальцы нетерпеливо постукивают по локтю. На часах – уже десять минут задержки.
«Ну неужели она опять меня продинамила?»
Мысль обжигает, как раскалённый уголёк. Но вот служебная дверь театра распахивается, и на улицу выходит Диана. Её рыжие волосы трепещут на ветру, а лицо – замкнутое, уставшее. Шаги уверенные, но в глазах – тяжёлая усталость, будто она только что прошла через бой, а не через просмотр премьеры.
Макс непроизвольно усмехается, пытаясь заглушить раздражение.
– Ну, наконец-то, – его голос звучит с лёгкой язвительностью, когда он распрямляет плечи. – Я уже начал думать, что сегодня мне опять придётся ужинать в одиночестве.
Диана подходит так близко, что почти нарушает его личное пространство.
– Прости, – её голос тихий, виноватый. – Ребята не хотели отпускать.
Она опускает взгляд, нервно прикусывает нижнюю губу.
Макс на голову выше её, и ему приходится слегка наклониться, чтобы разглядеть выражение её лица. Пальцы мягко касаются её подбородка, приподнимая его. Диана замирает – его прикосновение неожиданное, почти шокирующее.
Глаза встречаются. В её – целая буря: напряжение, сомнения, что-то неуловимое, что заставляет его сердце биться чаще.
– Я их понимаю, – говорит он тихо, голос хриплый, почти шёпот.
Диана чувствует, как внутри неё разрываются противоречия. Его взгляд – тёплый, но в нём есть что-то новое, какая-то настойчивость, которой раньше не было.
«Что это?»
Мысли путаются, как нитки в клубке.
«Я просто соскучилась по вниманию? Или это ошибка, в которую я вот-вот ступлю?»
Он кажется таким уверенным. А она – потерянной.
– Диана, нам пора в ресторан, – Макс слегка отпускает её подбородок, но его пальцы ещё секунду задерживаются на её коже, будто не хотят отпускать. – Я бы с удовольствием так и держал тебя в своих руках, но тебе нужно поесть. Ты совсем исхудала.
– Макс, ты же знаешь, что я на вечной диете, – она выдавливает лёгкий смешок, но в нём больше нервозности, чем веселья.
– Да, я знаю этот факт о тебе, Лисёнок.
– Что ещё за «Лисёнок»? – её брови взлетают вверх. «И с каких пор он меня так называет?»
– Поехали.
Он открывает дверь машины, жестом приглашая её внутрь, и уклоняется от ответа.
Первые пять минут едут молча. Тишина давит, и Диана не выдерживает.
– А куда мы едем? Ты так и не сказал.
Она пристально смотрит на его профиль, пытаясь разгадать его мотивы.
– Увидишь, пока это останется тайной, Лисёнок. – Он поворачивает голову, подмигивает, и уголок его губ предательски дёргается вверх.
– Хорошо, – она обиженно скрещивает руки на груди. – Тогда скажи, почему ты меня так называешь? И вообще, с каких пор у меня появилось это прозвище?
– Просто ты маленькая, хрупкая, рыжая… – он бросает на неё быстрый взгляд, и в его глазах вспыхивает искорка. – Совсем как лисёнок.
– Эм… – она попёрхивается, лицо внезапно нагревается. – Я вас поняла, мистер Лански.
Они обмениваются улыбками, но её – нервная, его – слишком довольная.
– Но больше меня так не называй.
Максим, или, как его зовут в труппе – «Лански», действительно носит это прозвище не просто так. В нём есть что-то от тех самых гангстеров прошлого века – холодный расчёт, невозмутимость, умение держать карты близко к груди.
Покерные вечера с ребятами из труппы давно стали традицией. И каждый раз, когда собирается компания, Максим неизменно оказывается в центре – его хладнокровие заставляет остальных чувствовать себя за столом так, будто они играют не на фишки, а на жизнь.
Диана, конечно, тоже иногда участвует. Но её стратегия – интуиция и удача. А Максим всегда приходит за своим выигрышем – точно, как настоящий Лански.
– Посмотрим, – только и говорит он в ответ на её просьбу, и в его голосе звучит обещание, что это прозвище ещё не раз всплывёт между ними.
Диана сидит в кожаном кресле BMW, прижавшись плечом к холодному стеклу. За окном мелькают огни вечернего города – жёлтые, красные, белые – но она их почти не замечает. В голове настоящий ураган мыслей, каждая громче предыдущей.
Какой ресторан он выбрал?
Почему я вообще согласилась?
Что на самом деле скрывается за его улыбкой?
Она украдкой смотрит на Макса. Его профиль чётко вырисовывается в полумраке салона – твёрдый подбородок, прямой нос, губы, сжатые в тонкую ниточку. Кажется, он полностью поглощён дорогой, но Диана знает – за этим каменным выражением может скрываться всё что угодно.
Он тоже сейчас анализирует каждый наш взгляд? Каждое прикосновение?
Собственные чувства – сплошной хаос. Где-то в глубине – щемящее предвкушение. Но поверх – липкий страх.
Это ошибка. Или я просто боюсь сделать шаг?
Её пальцы непроизвольно сжимают край сиденья. Сердце колотится так громко, что кажется, его слышно даже сквозь рокот двигателя. Макс молчит, и это молчание давит сильнее любых слов.
Диана закрывает глаза.
Чего я жду от этого вечера? И главное – чего ждёт он?
Ответов нет. Только нервное покалывание в кончиках пальцев и странное ощущение, будто она стоит на краю чего-то важного. Что-то должно произойти. Или не должно.
Она даже не уверена, чего боится больше.
Глава 2
Денис сидит, вцепившись в клавиатуру, глаза прикованы к мелькающим графикам на экране. Его пальцы нервно постукивают по столу в такт колебаниям курса. В воздухе висит напряжение – будто вся комната заряжена электричеством от его сосредоточенности.
– Ден, сколько можно пялиться в эту торговую платформу? – Амир разваливается в кресле напротив, явно наслаждаясь моментом.
– Амир, отвали, – сквозь зубы бросает Денис. Голос резкий, как удар хлыста. – Сейчас горячие торги. Твой бубнёж мне только мешает.
Амир лишь усмехается, качает головой и устраивается поудобнее, будто собирается засесть здесь надолго.
– У тебя крупная компания, которая капает деньги каждую секунду, а ты всё не можешь оторваться от своих графиков. Когда ты в последний раз просто отдыхал?
Денис на секунду отрывает взгляд от экрана – ровно настолько, чтобы бросить убийственный взгляд.
– Компания «БАиРС» процветает именно потому, что я вкалываю 24/7. Или ты забыл?
– Эй, а меня ты уже со счетов списал? – Амир театрально приподнимает бровь, играя в обиду.
– Ах да, – Денис фыркает, – «наша» компания. Скромность – явно не твоя сильная сторона.
Амир расплывается в ухмылке. Он знает, что Денис прекрасно осознаёт его вклад, но обожает подкалывать друга за его одержимость работой.
– Ты сгоришь на этой своей бирже, Ден. Может, хватит? Жизнь-то проходит.
Денис на мгновение замирает, его пальцы перестают стучать по клавиатуре. Он поворачивается к Амиру, и в его взгляде появляется что-то человеческое.
– Может быть. Но сначала – ещё одна сделка.
– Радов, ты так и помрёшь один перед монитором… А нет, – Амир резко наклоняется вперёд, его голос становится зловещим шёпотом, – Твою кончину будет наблюдать биржа. Все графики синхронно начнут повторять твой пульс. Тук-тук-тук… пииииииии.
Он откидывается назад, захлёбываясь собственным смехом, едва не падая с кресла. Его хохот разносится по кабинету, пока он, наконец, не выдыхает:
– Фух… Ну ладно, сиди тут. А я еду в «Сыроварню». Пора уже в реальный мир выйти, а не только по графикам жить.
Денис даже не поднимает головы, холодно бросая:
– Вали.
– Да брось ты киснуть, как обиженная первоклашка. Поехали, – Амир переходит на умоляющие нотки. – Там всегда горячие тёлки и отпадная кухня. Столик на двоих заказан. Меня, понимаешь, Алинка кинула. Думает, я за ней бегать буду?
Денис продолжает молча утыкаться в экран. Амир начинает назойливо напевать:
– Ден-Ден-Ден-Денис. Ден-Ден-Ден-Денис.
– Ладно, мужик, я понял, – Денис резко выдыхает. – Даёшь пять минут – и выдвигаемся.
– Оки-доки, Ден-Ден-Ден-Денис, дааа! – Амир выскакивает из кабинета, продолжая своё дурацкое напевание.
Денис тяжело вздыхает, слушая, как голос друга постепенно затихает в коридоре. Этот идиот ведёт себя, как ребёнок, который наконец-то выпросил конфету.
– Ден-Ден-Ден-Денис! – доносится из-за двери, всё тише, но раздражение в Денисе только нарастает. Он закрывает платформу – сопротивление явно бесполезно.
– Идиот, – бормочет он себе под нос, но в уголке рта дрожит улыбка.
Щёлкнув ноутбуком, Денис встаёт и потягивается, чувствуя, как ноют затекшие мышцы. «Ладно, иногда надо и отвлекаться», – мысленно соглашается он, направляясь к двери. По пути на автомате проверяет телефон – курс всё ещё идёт вверх. «Но об этом можно подумать и позже…»
***
– Лисёнок, не выходи, я сам открою тебе дверь, – его голос звучит твёрдо, но в нём скользит едва уловимая нежность.
– Это просьба или приказ, Лански? – она бросает вызов, поджимая губы.
Раздражение колется под кожей, но внутри – что-то тёплое и тревожное, будто рой бабочек в животе. Максим не удостаивает её провокации ответом, молча выходит из машины. Его силуэт в свете уличных фонарей кажется особенно массивным.
– Спасибо, – её голос становится мягче, когда она вкладывает свою миниатюрную ладонь в его широкую руку.
Его пальцы смыкаются вокруг её кисти – крепко, но нежно. На лице – привычная маска невозмутимости, но в глазах вспыхивает искорка, будто он только что выиграл небольшую, но важную партию.
– Всегда пожалуйста, – он помогает ей выйти, и его ладонь на секунду задерживается у её талии.
Холодный ветер сразу кусает открытые участки кожи, но там, где касается Максим, остаётся тепло.
– Это всё-таки был приказ, да? – она поднимает взгляд, в голосе – лёгкий вызов.
Максим не отвечает сразу, только усмехается уголком рта.
– Назови это как хочешь. Но ты ведь всё равно слушаешься моих «приказов», – в его тихом голосе – стальная уверенность.
Она хмурится, но молчит. Аккуратно ставит ногу на асфальт – сиреневые туфли на шпильке сверкают в свете фонарей. Узкие ремешки с кристаллами обвивают щиколотки, будто живые. Нога ноет после недавней травмы, но она выпрямляется, стиснув зубы.
Её наряд сегодня – доспехи: чёрная шерстяная юбка, облегающий топ, жакет с чёткими линиями. Маленькая сумка Jil Sander – последний штрих.
– Совсем забыл сказать, ты сегодня выглядишь сногсшибательно, – его голос звучит чуть хрипло, будто через силу.
– Ты мне льстишь, Лански, – её улыбка дрожит, как поверхность воды от брошенного камня.
Внутри – тревога. Даже его глаза, обычно такие спокойные, теперь кажутся опасными. Комплимент не радует, а только усиливает беспокойство.
Его взгляд – тяжёлый, пронизывающий. Будто он видит её насквозь и уже придумал, что будет дальше. Что-то тёмное, что заставит её пожалеть о сегодняшнем вечере.
Они делают шаг к входу – и в этот момент раздаётся оглушительный удар.
Новый BMW Максима дёргается от удара сзади.
Он резко оборачивается – лицо искажается. Губы растягиваются в зверином оскале.
– Твою мать! Я убью его! – рычит он сквозь зубы. Голос – низкий, хриплый, полный ярости.
Его пальцы сжимают её руку всё сильнее. Боль пронзает запястье, но хуже – внезапный страх. Она видит, как меняется его лицо: привычные черты становятся чужими, глаза горят холодным бешенством.
– Максим, отпусти меня, – её голос – тонкий, дрожащий. Она пытается вырваться, отступает. – Мне больно!
– Диана, зайди внутрь. Жди за нашим столиком, он на мою фамилию, – его голос твёрдый, но в нём слышится напряжение. Он хватает её за локоть, приближается так близко, что она чувствует его дыхание на своей коже.
Сердце колотится где-то в горле. Это не тот Максим, которого она знает.
Она кивает, почти неосознанно.
– Хорошо, – шёпотом.
– Пожалуйста, – он добавляет, видя её испуг. Голос мягче, но в нём всё ещё – сталь.
***
– Ден, ты там что, все фьючерсы скупил? – Амир бросает взгляд на друга, идущего с телефоном в руках. Его собственная мания трейдинга давно прошла, сменившись предпочтением к спокойному пассивному доходу, но Денис, кажется, готов сутками следить за скачущими графиками.
– Нет, просто отец звонил, пришлось задержаться, – отмахивается Денис, не отрывая глаз от экрана.
– Что, твой старик до сих пор контролирует тридцатипятилетнего Дениску и не отпускает в клуб? – Амир ехидно ухмыляется. – Ден-Ден-Ден-Денис! – он снова заводит свою дурацкую песенку из Comedy Club, громко хохоча.
– Всё, заткнись и поехали. Ты за рулём. – Денис швыряет ему ключи от Porsche.
– Оу, хозяин дал Добби носок! – Амир изображает восторг домового эльфа, корча рожу и сгибаясь в преувеличенном поклоне.
– Мужик, у меня нет настроения для твоих дебильных шуток.
– Хозяин дал его Добби! – не унимается Амир, продолжая пародию, пока Денис с каменным лицом наблюдает за этим представлением.
– Может, подарить тебе книгу «Лёгкий способ бросить шутить»? – холодно спрашивает Денис. – Потому что номер у тебя тухлый, как вчерашний суп. Как ты вообще умудряешься залезать к девчонкам в трусики с таким «чувством юмора»?
– А им нравится мой неповторимый стиль и эта милая мордашка, – самодовольно отвечает Амир, постукивая пальцами по своему подбородку.
– Ага, особенно нравятся твои деньги, – усмехается Денис. – И статус в компании. И связи в городе.
– Ох, Дениска, мастер ты подколоть, – Амир прищуривается, но продолжает улыбаться. – Но не забывай – юмор – это лишь верхушка айсберга моего обаяния.
Белый Porsche 911 Targa 4 выезжает с парковки Citycenter, плавно сливаясь с вечерним потоком машин. Амир чувствует себя королём дороги – его пальцы легко перебирают руль, нога играет с педалью газа, наслаждаясь мощью двигателя. Он лихо перестраивается между рядами, будто играет в гоночный симулятор.
– Мужик, хватит дурачиться, – сквозь зубы говорит Денис, вцепляясь в подлокотник. – Довези меня и мою машину в целости, окей?
– Ден, ты что, трусишь? – Амир смеётся, намеренно добавляя газу. – Неужели не доверяешь мне? – Он делает преувеличенно-обиженное лицо, но тут же вжимает педаль в пол. – Будто ты меня не знаешь.
– Знаю, поэтому и прошу прекратить, – голос Дениса становится напряжённым.
Но Амир уже не слушает – он увлечён игрой с дорогой. На мокром после дождя асфальте Porsche летит как пуля, пока на одном из поворотов из-за припаркованных машин не выскакивает чёрный Mercedes GLE. Амир резко бьёт по тормозам, выкручивает руль – и с визгом шин Porsche врезается в припаркованный BMW.
– Твою ж мать. Приехали, – спокойно, но с ледяной интонацией произносит Денис. – Так, мужик, я сейчас пойду в ресторан вкусно жрать и бухать, а ты разбирайся с этим дерьмом, которое устроил.
Он выходит из машины и замечает сцену у входа в «Сыроварню» – высокий мужчина грубо держит за локоть рыжую девушку. Та выглядит испуганной, пытается вырваться. Денис подходит ближе.
– У вас всё хорошо? – обращается он к девушке, игнорируя мужчину.
– Да, спасибо, – она даже не поворачивает головы, голос дрожит.
– Мужик, у нас всё нормально, иди своей дорогой, – рычит мужчина, и в его глазах вспыхивает что-то звериное.
Денис медленно переводит взгляд с девушки на него, хмыкает и, не сказав больше ни слова, направляется к входу.
Внутри его встречает администратор – стройная брюнетка, которая сразу выпрямляется при его появлении. Её взгляд скользит по его фигуре с нескрываемым интересом, губы растягиваются в самой обворожительной улыбке. Но Денис лишь холодно кивает – эта кукла с накачанными губами и слишком явным макияжем не вызывает в нём ни капли интереса.
– Добрый вечер. У вас забронировано? – её голос звучит слащаво, будто она пробует роль гостеприимной хозяйки.
– Ветров, – коротко бросает он.
– Я провожу вас к столику, – она кокетливо виляет бёдрами, но Денис даже не смотрит вслед.
Очередная пресная пустышка. Ни капли огня.
***
Диана идёт по ресторану, незаметно растирая запястье – там ещё остались красные следы от пальцев Макса. Каждое прикосновение к коже напоминает о его железной хватке, о том, как внезапно его спокойствие сменилось яростью. Она глубоко вдыхает, пытаясь успокоиться: «Просто поужинаем и разойдёмся. Всё. Больше ничего».
Администратор – стройная блондинка с безупречным макияжем – встречает её лучистой улыбкой. Диана автоматически отвечает на вопросы о брони, но её мысли далеко. Взгляд скользит по знакомому интерьеру – она уже бывала здесь, на открытии, с бывшим. Воспоминание всплывает неожиданно резко, и она резко прикусывает губу, чувствуя, как между бровей образуется морщинка.
Ресторан погружает в атмосферу утончённой роскоши. Мягкий свет падает на белоснежные пионы в хрустальных вазах, играя бликами на столовых приборах. Высокие свечи в витых подсвечниках отбрасывают тёплые тени на скатерти, а томные джазовые аккорды переплетаются с тихим звоном бокалов. В воздухе – смесь ароматов: свежесрезанные цветы, трюфельное масло, поджаренный миндаль. Всё это должно было успокаивать, но Диана чувствует лишь нарастающее напряжение.
– Спасибо, – говорит она официанту, принимая меню. Долго листая страницы, в итоге выбирает салат со страчателлой, рукколой и черри. – И свежевыжатый апельсиновый сок, пожалуйста.
Апельсиновый сок – её ритуал, привычка, которая остаётся неизменной в любом заведении.
Проходит пятнадцать минут. Салат уже наполовину съеден, а Макса всё нет. Диана отодвигает тарелку и прижимается к холодному стеклу панорамного окна, всматриваясь в темноту. Ни его фигуры, ни чёрного BMW.
– Макс, ну где же ты? – шепчет она, доставая телефон из сумки.
В этот момент устройство выскальзывает из пальцев и с глухим стуком падает на пол.
– Девушка… – неожиданный мужской голос заставляет её вздрогнуть.
Он звучит как контрабас – глубокий, с лёгкой хрипотцой, от которого по спине пробегают мурашки. Диана молниеносно опускается под стол, её движения грациозны и стремительны, несмотря на узкую юбку и высокие каблуки.
– Я правильно понимаю, что это ваш друг был на «BMW»?
– А вам какая разница? – бросает она раздражённо, шаря рукой по полу.
Свет в ресторане приглушённый, и найти телефон оказывается непросто. «Бельская, ну ты даёшь, – мысленно корит себя Диана. – Мастер неловких ситуаций».
Наблюдающий за этой сценой Денис не может сдержать усмешки. Вид девушки, почти целиком залезшей под стол, одновременно забавен и раздражает. Он чувствует, как внутри пробуждается его «зверь» – то самое нетерпеливое, первобытное чувство, которое всегда рвётся наружу.
