Поднявшись пешком на свой этаж, Крис подошёл к квартире и остановился. Похлопав несколько раз по карманам куртки в поисках ключей, он наконец поднёс их к замку и только тогда увидел, что дверь, с едва заметным номером 33 на ней, была приоткрыта.
“Странно”, – подумал Крис, отступая от двери на пару шагов, опасаясь, что на него могут сразу наброситься. Слишком уж живы были воспоминания о недавнем утреннем визите и его последствиях. Он неосознанно потер правый бок, бывший уже вполне здоровым. Свободной рукой Крис нащупал телефон, готовый в любой момент отправить вызов в полицию и заодно, если успеет, сообщение Тому.
Но, ни то, ни другое он сделать так и не успел, потому что застыл на месте, как громом поражённый. Ключи, а за ними и телефон с грохотом упали на пол и этот звук отразился от стен, увеличив свою силу.
– Стивен? – еле слышно спросил Крис, в равной степени не доверяя ни тому, что только что сказал, ни свои глазам.
– Ну привет, братишка.
Глава 9
– Ты, как будто не рад меня видеть, – сказал Стивен, когда они уже зашли в квартиру.
От шока Крис не мог сказать и слова, а только, широко раскрыв глаза, рассматривал брата, словно перед ним был живой труп. Стивен и вправду больше походил на призрака, чем на человека: его лицо было бледным, глаза казались впалыми из-за темных теней усталости или напряжения, залёгших под ними. С тех пор, как Крис видел брата в последний раз, тот сильно похудел и, хотя он и был одет в свободную рубашку с длинным рукавом, под ней просматривалось прямо-таки тощее тело.
– Что с тобой произошло? – спросил наконец Крис, пребывая все в том же недоумении.
– Давай не сейчас. Я все расскажу, но позже. Я устал с дороги и просто умираю с голоду. А в холодильнике я так и не нашёл ничего путного.
Он подошёл ближе к Крису и раскрыл свои объятия, но как будто до конца сомневался, что брат их примет. Но его сомнения быстро рассеялись, когда Крис, в одно мгновение, обхватил его руками и сжал так крепко, как только мог.
– Вот теперь я вижу, что ты мне рад, – прохрипел Стивен, неловко высвобождаясь из хватки брата.
– Не могу поверить. Ты здесь. Живой.
Сколько бы Крис не твердил о своей вере, что с братом все в порядке, мысли об обратном, нет-нет да закрадывались к нему в голову, как беглые преступники. И, чем больше времени проходило, тем это убеждение все больше крепло, и он все неуверенней высказывался о благополучной судьбе брата. Но сейчас Стивен стоял пред ним во плоти, как говорится. Крис мог не верить своим глазам, ушам, рукам, но по отдельности, а не всему сразу. Чувство тревоги на время притупилось. Его заслонил тот вид радости, который он уже и не надеялся ощутить: радость братской любви, радость от присутствия рядом родного человека, которому можно доверить свои переживания.
– Ещё рано меня хоронить, братишка.
Крис все больше узнавал своего старшего брата. Он немало изменился внешне, но внутри был все тот же.
– А где мама? На работе? – спросил Стивен радостно, в явном предвкушении встречи.
Крис сразу помрачнел и с сожалением взглянул на брата. Он долго не мог подобрать слов, как лучше рассказать горькую правду, но его молчание в полной мере выражало предстоящее неприятное известие. Стивен напрягся, окидывая Криса беспокойным взглядом.
– Может присядешь? – аккуратно предложил Крис, с явным опасением воспринимая болезненный вид брата и всерьёз сомневаясь в его теперешней стойкости.
– Что случилось? – спросил Стивен предельно твёрдым голосом, как и положено старшему брату.
– Она в больнице. Жива и относительно здорова, – начал Крис, решив сразу же развеять опасения брата по поводу самого худшего.
– Относительно? Что с ней произошло? – голос Стивена был полон самообладания, но Крис все равно мучительно искал подходящие слова.
– Это произошло около года назад. Она тогда опять допоздна задержалась на работе, доделывая один из своих бесконечных отчетов. Она позвонила мне, сказала, что ещё успевает на последний автобус и скоро будет дома. Но домой она так и не доехала.
Крис бросил на брата беспокойный взгляд. Один из тех, которые нужны, чтобы лишний раз убедиться в произведённом эффекте и стоит ли продолжать рассказ в том же ключе. Как бы плавно и мягко Крис не старался говорить, эта горькая пилюля уже начала действовать на Стивена, и он сделался ещё бледней, чем был. Но его сдержанный кивок был сигналом Крису продолжать.
– Мне позвонили врачи скорой помощи, нашли мой номер в ее телефоне. Они уже везли ее в больницу, и я сорвался туда же. Уже позже, в разговоре с полицейским, я узнал, что ее сбила машина, летевшая на бешеной скорости, прямо на выходе из офиса. Машину так и не нашли. Сказали, что камеры не смогли идентифицировать ее номер. Но я в это не верю.
– Что с мамой? – повторил Стивен уже более напряжённо, находясь почти на пределе.
Тянуть дольше уже было нельзя и Крис, набрав в легкие побольше воздуха, выдал на одном дыхании:
– Она сейчас в коме. Сильно поврежден спинной и головной мозг. Но шансы есть. Небольшие, но есть. Она сейчас на экспериментальном лечении.
– Экспериментальном? – спросил Стивен с явным недоверием. – Ты не мог настоять на традиционных методах?
Это прозвучало, как упрёк, и Крис ответил также резко, который, однако, больше походил на оправдание:
– Я делаю, что могу. Собрал деньги на дорогую операцию, оплачивал ее пребывание в больнице.
– Прости. Я и не думал тебя обвинять. Ты говорил про операцию?
– Да. Но она прошла неудачно. Вот врач и предложил альтернативный вариант. У меня не было другого выбора, понимаешь?
– Успокойся, я все понимаю. Если ты думаешь, что я тебя в чем-то обвиняю, то это не так.
Крис молча кивнул. У него начинала болеть голова и он устало потер переносицу.
– Ты, наверное, голодный? – спросил он рассеянно, словно забыл, что брат как раз с этого и начал. – Схожу куплю тебе что-нибудь, здесь недалеко. Да ты и сам знаешь, – добавил Крис и неловко откашлялся. Не дожидаясь ответа, он оделся и вышел на свежий, морозный воздух.
Крис оглянулся на окно четвёртого этажа – единственного, в котором горел свет. В нем виднелся силуэт Стивена, который наблюдал за ним. Крис махнул ему рукой и двинулся вдоль по улице. Он едва замечал спешащих ему навстречу прохожих.
“Что со мной не так? – думал он. – Я веду себя так, будто и не рад Стивену. Но, почему он не захотел сразу рассказать, что с ним произошло? Почему, за все полтора года, ни разу не пытался с нами связаться? И вообще, пробрался в квартиру, словно вор. Может хотел меня напугать? Какие глупости. ”
Крис всю дорогу до магазина продолжал вести споры с самим собой. Его что-то тревожило, но он никак не мог понять, что именно.
Отчасти поэтому он несколько минут бесцельно бродил между полками, трижды сворачивал в кондитерский отдел и дважды сталкивался в парнишкой, который расставлял на полках недавно привезённый товар. В третий раз, едва завидев Криса, бедняга вжался в полку, а сам Крис поспешил поскорее свернуть в другой ряд. Кое-как загрузив тележку провизией (обычно покупки занимали от силы 10 минут, потому что Крис не очень-то любил готовить, а просто покупал уже готовую еду или заходил в ближайший 3D-фуд), он двинулся к кассам и, расплатившись, груженый двумя увесистыми пакетами, вышел на улицу.
Дорога домой заняла, как ему показалось, меньше времени, потому что теперь он был полон воодушевления и переступил порог квартиры уже во вполне приподнятом настроении.
Стивен дожидался его на кухне, где уже успел заварить им по кружке ароматного какао из остатков, которые нашёл в шкафу.
– Пахнет, как в детстве, – с порога крикнул ему Крис.
Он занёс свою ношу на кухню и стал выкладывать покупки на стол.
– Ты решил накормить этим всем меня или ещё придёт человек 10? – поинтересовался Стивен, осматривая все увеличивающуюся гору продуктов.
– Это, вроде как, мой способ показать, что я тебе рад.
– Ты никогда не искал легких путей, – усмехнулся Стивен своей, уже позабытой, но все же очень знакомой, широкой улыбкой.
– Поверь мне, далеко не всегда, – многозначительно заметил Крис.
Сгрузив половину продуктов в холодильник, а остальную – рассовав по шкафам, Крис оставил на столе только коробку с замороженной пиццей.
В свое оправдание он поспешил сказать:
– Обещаю, что завтра обязательно что-нибудь приготовлю. А это, – он кивнул на яркую коробку, – твоя любимая. С сыром, чесноком и беконом.
Несколько минут на кухне стояла тишина, прерываемая только еле слышными звуками жевания. Когда с пиццей было покончено и они оба, довольные и сытые, сидели за столом, широко раскинув ноги, не в силах пошевелиться, Стивен спросил:
– Крис?
– Мм?
– А кто эта девушка? На фото. Я увидел на тумбочке в спальне.
Крис отвёл взгляд, чтобы не было видно, как он вдруг помрачнел.
– Это Кэтрин.
– Очень красивая, – рассуждал Стивен, совсем не замечая реакцию брата. – Познакомишь?
– Нет, – резко сказал Крис, поднимаясь, и стал убирать соус стола.
С одной стороны, он был рад, что Стивен не стал снова затрагивать тему их мамы, разговоры о которой он совсем не был готов сегодня продолжать. Но из всех возможных вопросов он нечаянно задал наиболее болезненный.
– Ты чего? Я же пошутил. Я рад, что у моего брата появилась девушка. Вы отлично смотритесь вместе, – продолжал Стивен, не подозревая, как больно было Крису это слушать. Одобрение брата выдавалось издевкой, хоть в этом и не было никакой его вины.
– Прости, – сказал Крис, виновато посмотрев на брата и в который раз ругая свою несдержанность. – Просто с ней сейчас все сложно.
– Поругались?
– Не в этом дело. Она … пропала.
Крис хотел рассказать брату о Кэтрин, но никак не мог придумала, с чего начать. К тому же, он не был уверен, что сейчас для этого было подходящее время.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил Стивен.
Крис посмотрел на него с удивлением, но тут же благодарно улыбнулся.
– Я пока сам не знаю, что могу сделать. Мы можем поговорить об этом завтра?
– Конечно.
– Ты, наверное, устал? Я постелю тебе в спальне.
– А ты?
– Лягу на диване, как в старые добрые времена.
– Уверен?
На какой-то момент Крису показалось, что Стивен почувствовал себя неуютно.
– Я большой мальчик, Стив. Меня больше не пугает диван и монстры под ним.
Стивен криво усмехнулся. Он помнил, как в детстве всячески пугал младшего брата, то призраком за шторой, то домовым под холодильником, то монстром под старым диваном, который сам по себе внушал ужас, особенно, впечатлительному, маленькому мальчику. Гораздо позже, уже будучи взрослым, и Крис, и Стивен столкнулись с настоящими монстрами, у которых, однако, было человеческое обличие. Но ни один, ни второй, пока что не догадывались, насколько похожие им выпали судьбы.
– Спокойной ночи, Крис.
– Спокойной.
Уже лежа в постели Крис думал о том, что между ним и Стивеном успела вырасти стена недопонимания, в которой кирпичиками выступало каждое сказанное слово. Он попытался найти причины. Что творилось в голове у брата, он, естественно, знать не мог. Его же собственное молчание, а вернее, замалчивание, он для себя объяснял тем, что полная история требовала довольно много времени, чтобы ее рассказать. К тому же, он твёрдо решил, что одной новости, ко всему прочему, настолько тяжелой, для одного вечера было вполне достаточно.
За своими размышлениями Крис не заметил, как уснул.
Его затянула уже знакомая пустота или, вернее, ощущение пустоты. Она была вязкой, тягучей, облипающей со всех сторон. Было немного тяжело дышать, а ноги не находили никакой опоры. Вокруг было тихо, а если хорошенько прислушаться, то можно было различить только собственное сердцебиение.
Крис открыл глаза, но это ничего не изменило. Он попробовал пошарить руками вокруг себя, но пустота утекала сквозь пальцы, оставляя на ладонях неприятное чувство сырости и прохлады. Крис попробовал что-то сказать, но его язык словно прилип к небу и наружу вырвалось только нечленораздельное мычание. Тогда он решил немного подождать, ведь каждый раз за пустотой следовало перемещение, либо в прошлое, либо обратно – в своё настоящее. Он даже для верности опять закрыл глаза, как будто это было самым необходимым условием.
Крис попробовал прислушаться к своим ощущениям. Что-то словно держало его в этой пустоте. Осторожно, но настойчиво. Давало выбор, хотя на самом деле его и не было, будто опуская его под воду, где он, однако, мог дышать. Этакая безысходность, но с известным исходом.
Ему стало казаться, что эта пустота – это все, к чему он стремился в этой жизни, вершина его желаний или глубина его возможностей.
Он снова открыл глаза, когда его ноги почувствовали что-то похожее на твёрдую поверхность: ровную, но слегка неустойчивую. Так похожую на его внутренние ощущения. Вдруг вдалеке (а может на расстоянии вытянутой руки) он увидел еле мерцающую точку света, как маячок, который звал за собой. Она слабо пульсировала на фоне непроглядной темноты, то становясь ярче, то почти растворяясь в ней. Из-за этого Крис не мог понять движется ли она по направлению к нему или от него, или же стоит на месте. Как не мог понять это и о самом себе.
Он попытался пройти вперёд. И, хотя, он и ощущал, как двигаются его ноги, все же само движение казалось лишь иллюзией, обманом его чувств. Из небольшой точки свет впереди уже увеличился до размера шарика, от долгого и пристального внимания к которому, у Криса в глазах заплясали яркие огоньки. Потому он не сразу заметил очертания двери, которые все чётче вырисовывались в тёмном, но теперь уже не таком пустом пространстве.
Вот он уже был в шагах десяти от двери и мог рассмотреть округлую ручку, которая выделялась металлическим отблеском на общем темном фоне, словно ее до этого поворачивали много раз.
Когда до двери осталось пять шагов, Крис остановился в нерешительности, но дверь продолжила приближаться. Как если бы они неслись навстречу друг другу в бешено вращающемся отдельном клочке Вселенной, где кроме него и двери напротив, нет ничего. И, как бы он не сопротивлялся, они столкнутся и это неизбежно. Он уже мог дотянуться до круглой ручки рукой и его пальцы сомкнулись на прохладном металле.
Влекомый каким-то внутренним инстинктом, Крис сразу же повернул ручку. Но дверь не поддалась, все ещё оставаясь твердыней в бесконечно пустом пространстве. Он даже не пытался обойти ее или просто заглянуть сбоку. Он точно знал, что за ней скрывается то, что ему нужно. И, что увидеть это можно, только повернув эту пресловутую ручку.
Ещё несколько безуспешных попыток сопровождалось все возрастающей волной отчаяния.
И вот, когда ручка наконец провернулась до упора и послышался слабый щелчок, а в образовавшуюся щель от двери проник яркий свет по другую ее сторону, Крис открыл глаза и увидел потолок в гостиной своей квартиры.
Какое-то время он лежал не шевелясь, всей кожей чувствуя, ещё бывшую совсем недавно такой реальной, пустоту.
“Это был просто сон”, – подумал он и вместе с этой фразой улетучились последние остатки ощущений.
За окном быстро пронеслась одинокая машина, озарив на мгновение бледное лицо Криса.
Остаток ночи он провёл в безуспешных попытках снова уснуть.
– Ты уже проснулся? – из-за двери осторожно показалась голова Стивена.
– Да, – ответил Крис, – проходи.
Его голос звучал не слишком бодро после ночных приключений во сне, и он попытался это скрыть. – Как спалось? – его тон вышел почти непринужденным.
– Лучше, чем обычно за последнее время.
– Что ты имеешь в виду?
Крис внимательно посмотрел на брата, силясь понять, что тот сейчас чувствует и о чем думает. Стивен выглядел нервным, постоянно кидал обеспокоенные взгляды на улицу за окном, словно ожидал кого-то или, наоборот, боялся увидеть.
– Стивен? – окликнул его Крис и тот слегка вздрогнул от собственного имени. Похоже, что мыслями он был совсем не здесь.
– Да, прости. Я просто… Пойду приготовлю нам что-то. Ты ведь голодный? Я – очень.
Он говорил так быстро и вышел из комнаты так стремительно, что Крис только и успел, что раскрыть рот, недоуменно уставившись на закрывшуюся дверь.
– Подожди, – крикнул Крис вдогонку, встал с дивана и прошёл вслед за братом. – Может ты все же объяснишь, что происходит?
Крис нагнал Стивена уже на кухне. Тот стоял у нему спиной, сцепив руки в замок перед собой.
– Что ты хочешь услышать?
– Например, все. Где ты был все это время? Что с тобой произошло?
– Поверь мне, ты не захочешь это услышать. Разве тебе не достаточно того, что я вернулся? Почему ты не можешь так просто принять меня? – Стивен резко развернулся и уставился на Криса с неприкрытой злостью. Его руки все ещё были крепко сложены на груди, а ладони сжались в кулаки. Вся его поза выдавала сильное напряжение, в котором он пребывал. Его дыхание участилось, стало тяжелым, из приоткрытого рта вырывались громкие вдохи.
Крис попытался его успокоить: вытянув руки перед собой, медленно подошёл ближе. Он успел только слегка прикоснуться к Стивену, как тот грубо отбросил его руку. Послышался стук от падения чего-то на пол. Стивен быстро присел, чтобы схватить свою пропажу, но Крис был быстрее. В его руках оказалась непрозрачная, серебристая капсула, чем-то напоминавшая пулю.
– Это твоё, Стивен? – спросил он, хотя ответ ему явно не требовался. – Что это?
– Тебе не нужно это знать, – Стивен сделал выпад вперёд, пытаясь выхватить капсулу из рук брата. Но Крис ловким движением перехватил ее другой рукой и крепко зажал в кулаке.
– Почему же? Разве ты не поделишься со мной? – саркастично осведомился он, внутренне уже закипая от злости. – Уверен, что у тебя ещё есть.
Глаза Стивена светились недоумением и тревогой:
– Откуда ты знаешь?
– Потом объясню, как-нибудь. Я ведь только это и слышу от тебя. Потрудись сначала сам все обьяснить. И да, с этого момента – ты завязал.
И Крис демонстративно выкинул капсулу в мусорное ведро.
– И я надеюсь, что после твоего рассказа все оставшиеся у тебя капсулы будет ждать та же судьба.
– Хорошо, я все расскажу. Ответь только на один вопрос. Сам-то ты откуда знаешь про “зеленку”?
Стивен отодвинул ближайший стул и тяжело опустился на него. Крис последовал его примеру, предвкушая, что разговор будет длинным и не из легких. Он уже немного успокоился, а потому ответил ровным тоном, в котором, однако явно слышалось пренебрежение:
– Мне нужны были деньги. И я какое-то время толкал эту дрянь. Но это все в прошлом.
– Тогда ты сможешь лучше понять меня. Начну с того, что, как ты знаешь, не ты находишь эту работу, а работа находит тебя. Причина была та же, что и у тебя – деньги. Я согласился не сразу, а тот, кто мне это предложил (даже не знаю, как его звали), не очень-то настаивал. В конце концов я принял предложение, твердя себе, что это ненадолго. Накоплю нужную сумму и смогу бросить. Но, чем дальше, тем больше мне хотелось денег. Там же я сдружился с парнем, который, как и я, соблазнился деньгами. Так как вы с мамой ни о чем не знали, я мог рассказать о своих мыслях и тревогах только ему. Дела у меня шли неплохо, но в какой-то момент он стал зарабатывать в разы больше. Я спросил у него, в чем его секрет. На что он мне ответил: “Ты продаёшь, но сам не знаешь что. Я попробовал и теперь лучше понимаю, кому и как продавать”. Когда с продажами стало совсем туго и мне намекнули, что или я срочно нахожу новых покупателей или могу валить на все четыре стороны, я решился попробовать, наивно думая, что от одного раза привыкание не возникнет. Этим я, естественно, не ограничился, но все ещё полагал, что смогу бросить, когда захочу. К тому же, меня окрыляло ощущение эйфории. Я заводил новых друзей, которые становились моими клиентами и не понимал, что только глубже погружаюсь в зависимость. На тот момент я уже пропал для вас. В прямом смысле слова. Друг посоветовал мне на время залечь на дно, закрыться от реальной жизни. Он твердил, что я в любой момент смогу выйти из игры и вернуться к семье, как ни в чем не бывало, вместе с деньгами. И я ему верил. Все казалось простым и логичным. О тебе с мамой я не сильно задумывался, потому что рассчитывал на своё скорое возвращение. И сам не заметил, как настал тот момент, когда я стал зарабатывать меньше, чем тратил. Я сразу попытался завязать с приемом “зеленки”, перестать тратить деньги на другие дорогие развлечения и людей, которых я считал своими друзьями. Но, прежде чем у меня получилось, я задолжал внушительную сумму очень серьезным людям. Моим боссам, проще говоря. И тогда я сбежал. Собрал все, что у меня есть и пропал для всего мира. Прятался в основном по деревням, работал на фермах, нигде не задерживался надолго.
– Почему ты ни разу не позвонил?
– Я боялся подвергать вас риску. И очень надеялся, что за вами не придут. А с моим появлением это было бы неизбежно.
– Но, почему ты сейчас решил вернуться?
Стивен посмотрел на брата долгим взглядом, прежде чем ответить:
– На самом деле я пришёл попрощаться. Я нашёл способ перебраться в Америку. Начну новую жизнь там, где меня никто не знает. Завяжу, наконец, с этим, – он достал из кармана с десяток капсул и высыпал их на стол, – мне уже почти не нужна новая доза.
– Ты никуда не поедешь. Об этом не может быть и речи, – отрезал Крис. – Твои проблемы мы как-нибудь уладим. Я не собираюсь терять тебя еще раз. Хватит с меня потерь.
Глава 10
Я раньше никогда не задумывалась, почему моя жизнь сложилась так, а не иначе. Что послужило главной причиной того, что я оказалась здесь? Был ли у меня шанс прожить долгую и счастливую жизнь или все было предопределено с самого начала? И, если так, то были ли все выборы в моей жизнь действительно моими? Или так просто должно было произойти, а я двигалась по заранее прописанному сценарию, как послушная овечка. Глупая и не понимающая, что ее ведут на убой.
Интересно, знал ли Крис, что все случиться именно так?
Значит ли это, что все то время, что мы были вместе, он умело притворялся, что любит меня, а сам расчётливо играл отведённую ему роль? Мне всегда казалось, что он что-то о себе не договаривает. И что я в итоге о нем знаю? Какие-то жалкие обрывки информации. Уже не уверена, что правдивой. Я же была у него, как на ладони. Он знал про мой дневник, наверняка читал его. Знал все мои привычки, чувства, желания и умело пользовался этим. А я влюбилась, думая, что это мой выбор.
Но, зачем ему это? Какие цели он преследовал? Свои ли? Или он был лишь исполнителем? Ему или кому-то ещё нужен был мой ребёнок, мой мальчик. После я стала уже не нужна и от меня избавились. Не понимаю как, но сейчас это не важно.
Гораздо важнее, что моя жизнь была обманом. Красивой конфеткой в обертке из лжи.
Я всегда чувствовала, что за мной кто-то следит. Оборачиваясь, я никого не находила. Это было внутренним чувством, которому не было подтверждения. Я сама не замечала, как оно загоняло меня в угол и до сих пор загоняет.
Все эти видения за окном – сплошная фальшивка. Самообман от моего обманутого сознания. А может так они за мной следят? Смотрят из-за стекла, которого я не вижу, за моими реакциями. Ставят эксперимент. Какая-то извращённая модель ситуации поведения индивидуума в замкнутом пространстве.
А может это пространство – просто бесконечная симуляция моего умирающего мозга?
Как теперь понять, кому мне стоило доверять, а кто был рядом из необходимости?
Майк? Мы познакомились, будто случайно. И он сразу захотел быть рядом. Пожалуй, слишком быстро. Он всегда оставался со мной, несмотря ни на что. Он воспитывал Брайана. Построил машину, которая переместила Криса в прошлое. Оставлял мне послания. Но зачем? Неужели настолько любил меня? Или тоже играл свою роль? Был рядом, пока это нужно? Следил, чтобы я не наделала глупостей, чтобы вела себя, как надо.
Впервые за все время, проведённое здесь, у меня раскалывалась голова. Хотелось прямо здесь и сейчас получить все ответы, чтобы … Чтобы что? Найти хоть одного человека, которому было небезразлично, что со мной произойдёт? Даже, если я найду такого. В доказательства против будут все мои сомнения, а за – только мои чувства.
И все же, я не верю, что Крис меня использовал, он не мог. Он любит меня! Так. Мне нужно успокоиться. Где моя логика и трезвый рассудок? Факты, в конце концов?
Крис появился в моей квартире внезапно. Ночью. Хотя… Первую встречу я вообще не хочу брать в расчёт. Мое восприятие спросонья вполне могло исказиться. Но вот во второй раз. Он узнал меня. Но было похоже, что, как девушку из своего прошлого сеанса, как он это называл. Он сам выглядел удивлённым, что снова переместился ко мне. Постоянно хотел меня успокоить, все объяснить, хотя и сам мало что понимал. Я не могу, не могу думать о нем, как о расчетливом обманщике. Если я буду сомневаться ещё и в нем, то я окончательно сойду с ума. Крис на моей стороне и точка.
И все же… Он часто говорил, что все наши встречи были предопределены и случились так, как должны были случиться. Но, даже несмотря на это, у меня был выбор. И я выбрала Криса. Нас обоих поместили в среду, в которой создавались наши искусственные встречи. У меня дома, на пустом шоссе, в Австралии. Это результат высочайших технологий и точнейших расчётов. Но было что-то, что нельзя рассчитать. Чувства, слова, мысли. Они были реальны. И с моей, и с его стороны. Да, пускай нас столкнули принудительно, но вокруг меня были тысячи людей. И мои чувства нельзя объяснить простым: “Так должно было случиться”. Я – не робот, меня нельзя запрограммировать на любовь. А Крис… У него, в каком-то смысле, не было того самого выбора. Он был один, в чужом времени, без малейшего понимания, что на самом деле происходит. Как бы я себя чувствовала, будь я на его месте? Естественно, что тянулась бы к ближайшему человеку, который бы проявил ко мне участие. И таким человеком стала я. Ближе не было. Других он (не считая Миру и Майка) не знал.
А, что творилось в его времени? Был ли у него кто-то до начала проекта? Это уже не так важно. В любом случае, он переместился не из вакуумного пространства. А значит, у него тоже был выбор, в кого влюбляться. И влюбляться ли вообще.
Если бы он был сейчас рядом. Он мне нужен, как никогда!
Почему-то внезапно мне стало холодно. Я покрепче обхватила себя руками, которые тоже оказались ледяными. Стащив с кровати плед (я совершенно не понимаю, когда и как он появился), я плотно закуталась в него, постепенно согреваясь.
Похоже, что мой внутренний холод одиночества просочился наружу. Я снова начала себя чересчур сильно жалеть. Мне не понравилось это чувство. И я поспешила отвлечь себя новой порцией рассуждений. На этот раз опять о Майке. Я стала сомневаться в его мотивации. Хотя бы потому, что не могла ее понять. Выстроив в своей голове логическую цепочку моих с ним взаимоотношений, я задумалась.
Встреча – Признание в любви – Мой отказ – Решение остаться друзьями – Начало отношений – Собственно отношения – Разрыв отношений (по моей инициативе) – Примирение – Его дружеская поддержка.
Немного запнувшись на пункте “Моя смерть” и исправив его на “Мое исчезновение”, я продолжила.
Опека над моим сыном – Создание машины времени – Отправка Криса в прошлое.
По этой схеме Майк вырисовывался жертвой обстоятельств, влюблённый в меня. Может, конечно, так оно и было. Только вот я не помню, чтобы он был подпольным миллионером. Тогда откуда у него деньги на разработку? Кто-то должен был ему помогать.
Из всех, кого я знаю, это мог быть только мой отец. Черт! Он даже после моей смерти пытался все контролировать.
Я посмотрела в сторону окна, от которого разливалось голубоватое свечение. Такое спокойное, что это спокойствие передалось и мне.
Неужели умирают вот так? И что это за место? Рай или ад? Или что-то далеко за пределами моего понимания?
Хотя, стоп. В своём письме Майк говорил, что я перестала существовать. Значит я исчезла. В первую очередь в физическом плане. Как там было?
“Ты исчезнешь из любого времени”.
Что бы это значило? Что время на меня больше не влияет? Или я больше не влияю ни на одну временную ветку? Хотела бы разбираться в научных терминах чуть лучше.
Время… С одной стороны, мои действия были закономерны и случились, как должны были. Но, с другой стороны. Мы с Крисом не должны были встретиться при нормальных обстоятельствах. А значит и Брайан не должен был родиться. Он не вписывался во временную линию ни прошлого, ни будущего. И, по логике, он должен был исчезнуть. Но вместо него исчезла я.
Ну, конечно. Перед самым исчезновением я уже была внутренне готова пожертвовать собой ради сына. И моего желания оказалось достаточно. Значит ли это, что я останусь здесь навсегда? Мне ведь все равно нет места в моем времени.
Именно в этот момент одиночество свалилось на меня самым тяжёлым грузом. Не так, как раньше, в самом начале. Оно стало осознанным, неизбежным. Я могла сколько угодно храбриться, что здесь все подчиняется моим желаниям, и я могу изменять пространство вокруг как захочу. Но то, что я одна, я изменить не в силах. Или, все же, могла бы?
От обилия мыслей голова просто раскалывалась. Я раз за разом сопоставляла факты, строила теории, но все они разбивались о незаполненные пробелы в них. Было ясно, что мое абсолютное непонимание перечёркивает любые попытки хоть что-то понять. Круг замкнулся, и я вместе с ним.
“Только бы у вас все было хорошо”, – подумала я о Крисе и Брайане и с надеждой посмотрела на окно.
Медленно поднявшись, я подошла ближе. Ожидаемо я увидела их обоих, но мое сердце все равно забилось в ускоренном темпе. В отчаянии я стукнула кулаком по стеклу, что не принесло ему никакого урона, чего нельзя было сказать о моей руке, которую пронзила резкая боль, впрочем, уже не в первый раз. Но я ее не замечала, все мое внимание было поглощено происходящим по ту сторону. На какую-то долю секунды мне показалось, что они услышали меня. Брайан будто напрягся, а Крис чуть повернул голову в мою сторону. Но, конечно, мне это просто показалось. Они продолжали говорить о чём-то, как ни в чем не бывало.
Они снова находились в этой белой комнате, похожей на больничную палату. Я с удовольствием отметила, что они стояли друг к другу ближе, чем обычно, их позы были расслаблены, а в лицах , насколько я могла рассмотреть, была непринужденность, как, если бы они были, если не друзьями, то очень хорошими знакомыми. От этого понимания на душе стало так тепло и из глаз, в который раз, потекли слезы.
По-моему, я стала ещё более сентиментальной. Я была так рада снова увидеть их вместе. Наверное, это лучшее, что можно ожидать от этого места – наблюдать за жизнью дорогих мне людей.
Я снова перевела взгляд на окно, когда слезы успокоились.
События немного продвинулись вперёд: теперь их разговор больше походил на спор. Брайан говорил больше и активно жестикулировал руками, а Крис отвечал ему коротко, глядя прямо в глаза. В конце концов, Брайан сказал что-то, махнул рукой, словно в бессилии что-то доказать Крису и вышел из комнаты. Крис посмотрел ему вслед долгим взглядом, а потом резко развернулся, подошёл к столу и схватил с него что-то. В следующую секунду я увидела, что это был браслет. Скорее всего тот же, с помощью которого он перемещался в прошлое. Он надел его на запястье и нервно встряхнул рукой. Его взгляд остановился на одному ему известной точке на стене, потому что я там ничего не увидела. С его губ сорвалось какое-то слово, которое было похоже на отмашку, призыв к действию. Он сразу встал ровно, сложил руки по бокам и замер без движения. Таким он мне запомнился в самый первый раз, когда я его увидела: он был сама сосредоточенная готовность. Тогда она разрушилась лишь на пару мгновений, и я узнала, как его зовут. Сейчас же решимость, которая передалась немного и мне, была на его лице до самого перемещения.