Ничья

Со своей стороны Яков был чрезвычайно рад добытой информации. Он предчувствовал скорое повышение по службе.

“Необходимо придумать, – размышлял Яков, – как нам нейтрализовать вред от шедов и Асмодая. Возможно, нам удастся перетянуть эту дьявольскую банду на свою сторону. А что касается бургского посланничества на поклон к Вышнему, то мы должны сделать то же самое, и еще посмотрим, чья возьмет. Потягаемся! Однако главное для Дрора – не догонять, но быть всегда впереди. Пионерные исследования и изобретения – вот наш путь! Мы придумаем нечто исключительное, недоступное замшелой бургской науке, и этим средством обуздаем Бург и покончим с его притязаниями на мировую гегемонию!”

Яков пригласил на официальную беседу брата Иосифа. В общих чертах службист обрисовал ученому опасную ситуацию, сложившуюся в сфере государственной безопасности Дрора. “Стратегическую угрозу Бурга следует ликвидировать, – объяснил Яков, – и для этого необходимо разработать, а затем наглядно испытать некое новое средство тотального устрашения. Необходимо мобилизовать лучшие научные силы Дрора и с их помощью претворить в жизнь эффективный проект. Исследованиям гарантируется бесперебойное финансирование, и они будут осуществляться в условиях секретности абсолютной – тайны важно хранить не только от врагов, но и от друзей!”

Как было отмечено выше, Яков запретил публичность научных разработок брата. Не лишенный патриотических чувств, Иосиф принял на себя почетную роль отца важнейшего государственного проекта и, засучив рукава, горячо взялся за дело.

***

Орпа оставила работу в доме Якова и оставила первоначальное намерение самой добывать свой хлеб. Днем она управлялась по хозяйству и ожидала прихода мужа, а вечером они вместе зачитывались стихами, сочиняемыми Ерэдом.

В один из дней прекрасная идиллия была грубо прервана. Как-то на автомобильной стоянке к Орпе подошел невзрачный молодой человек в рабочем комбинезоне, должно быть, мойщик машин. Протирая лобовое стекло, он тихо, будто невзначай, сказал, мол, кое-где заждались сведений, и слишком долгое молчание вызвало подозрения. Ему поручено напомнить о существовании длинной руки и о хрупкости благополучия престарелого родителя.

5. Промежуточные успехи

Внеочередная Ассамблея Совета Старейшин имела одинаково сильное действие как на особ высокого ранга, так и на простой народ Бурга. И такого единомыслия следовало ожидать, ибо на форуме обсуждались пути окончательного решения проблемы мировой гегемонии. Так уж устроены бургандцы, что заложенное в них исконное сознание национального превосходства требует практического подтверждения. И вот, решением Ассамблеи намечены долгожданные положительные меры. Ощущение превосходства – бесценное наслаждение, праздник души, именины сердца.

Пусть трюизмом прозвучит утверждение, мол, на осуществление любых государственных мероприятий необходимо черпать средства из казны. И все же такое напоминание не покажется лишним, если принять в расчет чудовищность затрат, потребных для благоустройства веселых заведений, для сохранения и воспитания деятельного потомства шедов, появляющихся на свет в результате баталы, и, наконец, для снаряжения посольства на Поклонную гору на поклон к Вышнему.

Львиная доля огромных доходов Бурга от продажи Дрору моторного пойла делилась между гражданами согласно справедливому принципу равенства: имевший много получал много, имевший мало получал мало. Остаток направлялся в казну. Пропитанные благородным отчизнолюбивым чувством, беспорточные бургандцы, коих в стране большинство, хоть и жили на грани скромности, тем не менее охотно отдавали часть своей части на выполнение патриотических программ. Поэтому никого не должен удивлять незатейливый народный быт страны.

Дабы свершениям прибавить динамичности, высшие должностные лица Бурга постановили проводить регулярные межведомственные рабочие саммиты с целью обмена мнениями, а также для корректировки и координации действий. Узкий круг руководителей собирался в кабинете главы Совета Старейшин. Если требовалось привлечение большого числа задействованных в работе лиц, то заседания переносились в малый зал Дворца Ассамблей.

Обеспечение безопасности саммитов поручалось знакомым читателю охранникам и их неизменному командиру. За беспорочную службу приказом по гарнизону Бурга сержант был произведен в старшие сержанты. Он удостоился государственного ордена и разового допуска в номенклатурный магазин для приобретения домашней мебели. Покладистые бойцы охраны не претендовали на ордена и согласились на медали, в дополнение к которым они получили месячные книжечки талонов на усиленное питание. Умеренностью в наградах побеждается себялюбие.

Заступая на пост, часовые перекликались словами песни.

– Скоро поставишь ты мир на колени! – начинал первый боец.

– Бургандия – властная наша страна! – подхватывал второй.

– Мудростью предков, судьбой поколений, – продолжал третий.

– Славься, родная, во все времена! – завершал четвертый.

Чудные слова принадлежали перу сержанта, поэтическое творчество которого было отмечено почетной грамотой Совета Старейшин.

***

За круглым совещательным столом в кабинете главного старейшины заняли места трое: хозяин помещения, директор Института Государственной Демонологии, председатель Комитета Спецопераций. Бойцы охраны приступили к исполнению своих обязанностей согласно Табелю постам. Саммит начался.

– Позвольте мне открыть наше совещание, – деловито произнес глава Совета Старейшин, – и первым делом доложить о ходе подготовки экспедиции на Поклонную гору на поклон к Вышнему. Мною утверждена кандидатура главы посольства. Это человек средних лет, с незапятнанной биографией и чистой совестью, происходит из трудовой семьи, горячий патриот Бурга. Он достаточно крепок физически, чтобы выдержать тяготы длительного пешего похода.

– Минутку, – подал голос председатель Комитета Спецопераций, – а разве нельзя доставить делегацию на место назначения с помощью гужевого транспорта? В распоряжении моего ведомства имеются упитанные рабочие лошадки, верные благонамеренные ослы, прочные ёмкие подводы!

– К Вышнему ходят пешком! – наставительно заметил директор Института Государственной Демонологии.

– Спасибо, профессор, – откликнулся главный старейшина, – позволю себе продолжить характеристику будущего начальника посольства. Я лично осуществил проверку уровня умственного развития кандидата, и испытуемый прекрасно выдержал экзамен. В беседе с Вышним такой не подведет! Он безусловно оправдает справедливо высокий оклад и двойные командировочные. Сейчас посол занят подбором рядовых членов экспедиции.

– Нелишне было бы познакомиться с вашим протеже! – заметил старейшине генерал.

– Да вы его все прекрасно знаете – это мой старший сын от первой жены! – скромно сказал главный старейшина.

– Есть ли подвижки в обустройстве веселых заведений? – поинтересовался профессор.

– Именно к этому вопросу я и намерен перейти, – ответил старейшина, – Совет постановил замостить брусчаткой грунтовые тротуары в районе. Внутри зданий, в конце каждого коридора, спроектированы и будут сданы в эксплуатацию внутренние ватерклозеты на замену уличных отхожих мест. Для еженедельных проверок женского персонала заведений мы привлечем квалифицированные медицинские кадры. Выделены значительные суммы на ремонт зданий и на ссуды владельцам. Разрешена реклама. Среди граждан Бурга планируется начать пропаганду культурного отдыха в веселых домах.

– Великолепно! – воскликнул генерал, – Я радуюсь маршу, шагам саженьим и планов громадью! Теперь не скажет недруг, дескать, бургская идея лишена человеческого лица!

– Довольно эмоций, – строго заметил главный старейшина, – давайте выслушаем отчет нашего уважаемого профессора.

– Ученые вверенного мне института, – начал свое сообщение профессор, – установили, что количество и качество шедов, возникающих вследствие баталы, то бишь излияния семени бургского мужчины внутрь дрорской особи женского пола, зависит от некоторых характеристик обеих занятых в акте сторон.

– Что же это за характеристики такие? – не сдержал нетерпения главный старейшина.

– Во-первых, речь идет о возрасте, – пояснил профессор, – чем моложе совокупляющаяся пара, тем более эффективна батала, то есть тем больше шедов появляется на свет из порции изливаемого семени. Во-вторых, имеет значение половая конституция участников действа. Чем выше накал страсти, тем активнее нрав нарождающихся шедов.

– Каковы ваши конкретные рекомендации? – спросил генерал.

– Попросту говоря, – ответил профессор, – важно привлекать к этому государственной важности делу людей молодых и горячих.

– Какие практические шаги потребуются? – задал вопрос старейшина.

– В моем институте создается лаборатория для исследования половой конституции персонала и посетителей веселых заведений. Думаю, нам понадобятся характеристики с места работы и проживания. Мы будем рекомендовать государственное регулирование цен и установление прейскуранта. Стоимость услуг должна зависеть от возраста и темперамента.

– Будем ждать рекомендаций, – сказал главный старейшина, – а имеются ли новые сведения об Асмодае, царе шедов?

– Да, появились свежие данные, и они, к сожалению, вызывают некоторую тревогу.

– Что именно беспокоит вас, профессор? – озаботился генерал.

– Дело в том, – ответил директор института, – что мы не имеем права слепо полагаться на лояльность Асмодая. Беседы с царем шедов убедили наших психологов в амбивалентности его взглядов. Проще говоря, Асмодай, ныне работающий на нас, вполне может оказывать помощь и нашим противникам.

– Вот так сюрприз! – разочарованно воскликнул главный старейшина, – почему же, по мнению ваших психологов, царь морально неустойчив?

– Способности своего аналитического ума Асмодай употребляет для изучения нравов равно как бургандцев, так и дрорцев. В деле воспитания шедов и в управлении ими он видит для себя скорее гносеологический, нежели идейный или корыстный интерес. Другими словами, Асмодай взял на себя роль инженера человеческих душ. С равным любопытством он изучает и нас, и дрорцев. Однако инструменты воздействия на него – это, скорее, епархия Комитета Спецопераций.

– Уважаемый председатель Комитета, – взволнованно воскликнул главный старейшина, – мы готовы выслушать ваши соображения по этому и по другим вопросам.

– Как видно, Асмодай – тот еще фрукт, – констатировал председатель Комитета Спецопераций в обычной для него шутливой манере, – к счастью, для нашего ведомства не существует неразрешимых проблем, и любые вызовы нам по плечу. Мои химики создали универсальное назидательно-исправительное средство, называемое “дебютант”. Снадобье это существует в трех агрегатных состояниях – газообразном, жидком и твердом. Эффективность дебютанта доказана на практике. Поэтому, если Асмодай и его банда вдруг станут совершать ошибочные шаги, мы применим к ним нашу секретную разработку.

– Отчего, генерал, ваша придумка названа “дебютант”, – полюбопытствовал профессор.

– Название панацее дано в честь молодого специалиста, предложившего ее химический состав. Секретность не позволяет нам открывать имя изобретателя. Кстати, этот способный юноша начинал свою трудовую биографию в вашем институте, но, недовольный зарплатой, перешел в мое ведомство. Как видите, мы привлекаем людей не только красивой формой, но и солидным содержанием, – снова пошутил генерал.

– Есть о чем подумать, – пробурчал профессор и сделал запись в блокноте.

– Генерал, – обратился главный старейшина к председателю Комитета, – мы знаем о свойственном вам немногословии, диктуемом, впрочем, спецификой деятельности. Тем не менее я позволю себе напомнить, что на Ассамблее вы высказались о необходимости углубить проникновение нашей агентуры во вражескую среду. Что вы можете доложить по этому поводу?

– Агентесса Орпа, дочь номера первого в списке на продвижение, успешно внедрена нами в элитную среду Дрора. Она вышла замуж за оскандалившегося в Бурге торговца Ерэда. Через наших связных она начала поставлять полезную информацию. Открывать подробности я не имею права. Однако запланированная беседа с Асмодаем даст вам и профессору частичное представление о характере ее деятельности. Например, Орпа докладывает нам о результатах труда шедов в Дроре.

– Благодарю вас, генерал. Думаю, нам пора расслабиться. После непродолжительного укрепляющего отдыха мы перейдем в малый зал, где нас ожидает Асмодай и его команда, – произнес глава Совета Старейшин и объявил перерыв.

***

На авансцене малого зала Дворца Ассамблей располагался покрытый зеленой суконной скатертью длинный стол президиума, предназначенный для заседания царя шедов Асмодая, главы Совета Старейшин, директора Института Государственной Демонологии и председателя Комитета Спецопераций. Против каждого места возвышалась, как принято в Бурге, пластиковая бутылка с минеральной водой из озера и стакан дорогого хрусталя.

Пустой зал гудел, гомонил, галдел. Места занимали невидимые шеды, они и производили шум. Программа совещания предусматривала беседу Асмодая с шедами в присутствии главного старейшины, профессора и генерала. Руководители рассядутся в президиуме на авансцене. Затем шеды покинут помещение, а высокопоставленные участники встречи подпишут совместный протокол совещания и, если позволят силы, перейдут к дружеской неформальной беседе.

Кратко о внешности Асмодая. Царь шедов выглядит как элегантный мужчина высокого роста. Он одевается изящно, даже несколько щеголевато. На нем отлично пошитый костюм-тройка, аккуратно повязанный галстук, безукоризненной белизны рубашка. Находясь в человеческом обществе, он не снимает шляпу, скрывающую маленькие рожки. Руки его в перчатках, дабы не видны были когти на пальцах рук. Ноги обуты в очень большие ботинки, на четыре-пять номеров превышающие размер ступни. Такая обувь прячет ножные когти. Тело Асмодая покрыто густыми волосами. Впрочем, мех его отлично ухожен – тщательно вымыт, причесан, напомажен.

“Мне нечего стесняться моего тела, – говорит себе царь шедов, – я могу публично снять рубашку и штаны, а вот начальники над человеками, если и сделают это, то шокируют окружающих своей неэстетичной наготой!”

Скажем несколько слов о воинстве Асмодая – о шедах. Они, как известно, являются порождением баталы, то есть возникают в результате излияния семени бургандскими мужчинами, развлекающимися в веселых заведениях.

Сразу оговоримся. Ни один шед не рожден женщиной. Беременность вовсе не предшествует появлению шеда на свет. Эти существа материальны лишь наполовину. Природа другой половины их сущности пока не ясна науке, и над разгадкой тайны трудится коллектив Института Государственной Демонологии.

Шеды скрыты от человеческого глаза. Однако царь Асмодай прекрасно видит их, ибо он способен различать объекты в инфракрасном спектре. Шеды умеют летать, причем двигаются в пространстве настолько быстро, что людям их перемещение кажется мгновенным.

Детища баталы специализируются по роду деятельности, и этим определяется место обитания каждого конкретного индивидуума. В целом, они пребывают в трех средах – в воздухе, в воде, на земле.

Перелетая с места на место, шеды находятся в воздухе. Предпочитающие влажную среду шеды селятся в реках, озерах, колодцах и в отхожих местах. Любители сухих пространств проживают в горах, глухих лесах, в густых зарослях кустов, на крышах домов.

Важно заметить, что наставляемые царем шеды, как правило, наносят вред человеку. Однако Асмодай иной раз удерживает своих бойцов от злонамеренной деятельности. Кроме того, ему известны приемы нейтрализации вреда. Разумеется, он далеко не всегда делится своими секретами с простыми шедами.

***

Сидевший за столом президиума Асмодай встретил широкой улыбкой и легким поклоном главного старейшину, профессора и генерала. Вошедшие заняли места справа и слева от царя шедов.

– Друзья, давайте поприветствуем вставанием и голосом наших высших начальников! – крикнул Асмодай своим подданным.

Раздался мощный деревянный стук, словно десятки людей одновременно встали со своих откидных сидений. В следующее мгновение прозвучал отрепетированный громогласный клич: “Служим славной Бургандии!” Вновь дружно грохнули возвращаемые на место сиденья. Старейшина, профессор и генерал с недоумением глядели в пустой зал.

– Напоминаю, – сказал Асмодай своим соседям по президиуму, – приветствовавшие вас шеды невидимы вам. Зато я их хорошо вижу. Вы же их только слышите.

– Этого нам достаточно? – с сомнением спросил главный старейшина.

– Вполне! – ответил Асмодай, – прошу также принять во внимание, что здесь, в малом зале, присутствуют лишь отдельные представители многотысячной армии шедов. Это начальники и старшие мастера моих производственных подразделений. Я буду задавать им вопросы, и вместе мы станем слушать их ответы. Надеюсь, у вас сложится достаточно полное представление о нашей с шедами деятельности.

– Я тоже надеюсь на это, – строго проговорил генерал.

– Я заинтригован, – сказал профессор, – все так таинственно и многообещающе!

– Итак, мы начинаем, – сухо произнес Асмодай, – цех номер один – это цех крайних средств. Начальником сей службы являюсь лично я. Цель тружеников моего подразделения – убивать первенцев мужского пола в молодых семьях. Другая задача работников состоит в отравлении людей сильнодействующими ядами. До настоящего момента мною не усмотрены основания для убиений и отравлений в Дроре.

– Разумный подход. Крайние средства следует беречь для крайних обстоятельств, – заметил старейшина.

– Если усмотрите основания, то попрошу действовать с соблюдением мер гуманного умерщвления, – предупредил профессор.

– Простите, Асмодай, – вмешался генерал, – вы говорили о применении ядов. Вы что-нибудь слышали о дебютанте?

– Да весь мир слышал о дебютанте! – ответил Асмодай, – хочется кричать стихами: громкое имя его гремит, словно звонко щелкающий курок, а сон, им навеянный, страшно глубок! Но, во-первых, я не поэт, а, во-вторых, я не люблю синтетические продукты. Мы пользуемся натуральными природными ядами, скажем, красным мухомором или пятнистым болиголовом.

– И правильно делаете, молодцы. Я спросил любопытства ради. Продолжайте, – сказал генерал.

– Сейчас я попрошу высказаться начальницу лаборатории болезнетворных средств. Она доложит нам о первых успехах.

– С удовольствием доложу! – прозвучал женский голос из пустоты зала, – ежедневно я сама разъезжаю по улицам Дрора на невидимой золотой колеснице. Мой колчан полон. Я выпускаю из своего лука незримые стрелы. Их наконечники смазаны вакциной лихорадки. Жертвы не чувствуют ранения, но по прошествии трех дней инкубационного периода люди благополучно заболевают и заражают окружающих.

– Каковы течение и продолжительность недуга? Дает ли болезнь осложнения? – поинтересовался профессор.

– Заболевание протекает сравнительно легко и продолжается две-три недели. В качестве осложнения я бы назвала появляющуюся у переболевших склонность к бездеятельности.

– Лень – это замечательно! – воскликнул главный старейшина, – так мы развеем миф о пресловутой трудовой морали дрорцев!

– Мой помощник умеет одарять людей падучей!– добавила ободренная похвалой начальница лаборатории.

– Это нам пригодится! Падучая собьет спесь с самодовольных дрорцев, уверенных, что твердо стоят на ногах. И пусть себе падают! – воспользовался случаем для юмора генерал.

– Работники цеха номер два, – продолжил Асмодай, – трудятся над внедрением разврата в нравы жителей Дрора. Сейчас выскажется начальник цеха, заслуженный шед.

– В моем подчинении имеются два участка, – сказал начальник цеха, – один из них, женский, возглавляемый красавицей, занимается совращением неженатых мужчин. Работники мужского участка, во главе которого стоит красавец, посвящают свое рабочее время перевоспитанию девственниц. Вот, собственно говоря, и всё.

– Уверен, результаты работы второго цеха обязательно проявятся, – заметил директор института, – эротические впечатления затуманят мозги хоть кому, а уж у дрорцам-то с их скандальной историей – и подавно!

– А что предпринимается для разрушения прочных супружеских союзов? – задал вопрос старейшина.

– Над этим вопросом мы работаем, – ответил Асмодай.

– Прошу учесть, что супружество Орпы и Ерэда не должно становится объектом вашей деятельности, – предупредил председатель Комитета, – безоблачность их брака важна моему ведомству.

– Учтем. Теперь я предоставляю слово начальнику отдела ментальных расстройств.

– Буду краток, – заявил начальник отдела, – мои шеды являются к жителям Дрора во сне и вызывают у спящих кошмарные сновидения. Другая категория работников умело оглупляет дрорцев, представляющихся мне чересчур умными.

– Считаю такую деятельность полезной, – сказал главный старейшина, – после ночных кошмаров рабочий день не задастся. Оглупление рекомендую применять в среде политической и научной элиты Дрора.

– Цех номер три, – продолжил Асмодай, – цех бытового злонравия. Руководство этим ответственным поприщем отдано в женские руки, что совершенно естественно, не так ли?

– Пожалуй. Вам, Асмодай, нельзя отказать в богатстве жизненного опыта, – заметил главный старейшина.

– Не дожидаясь просьбы моего царя, – заговорила начальница цеха, – я сообщу о направлении работы моих шедов. Они сеют ссоры среди дрорцев. Распускают сплетни. Оговаривают, пробуждают вражду и злость. Пользуясь случаем, я намерена разбить существующее предвзятое мнение, якобы мужчины устойчивы против нашего воздействия. Ничего подобного! Наша статистика свидетельствует о фактическом равенстве полов!

– Мне нравятся ваши либерально-прогрессивные идеи! – одобрил профессор.

– Внутренняя вражда в рядах противника ослабляет его боевой дух. Деятельность вашего цеха нам на руку, – похвалил генерал.

– Сейчас я предоставлю слово молодому ученому шеду, руководителю экспериментальной лаборатории криминалистики, – сказал Асмодай.

– Работники моей лаборатории, – зазвенел задорный голос в пустоте зала, – исследуют нравы дрорцев с целью последующего обучения их воровству, разбою, грабежам, физическому насилию над личностью. Беда в том, что народ сей от природы миролюбив. Мы видим нашу задачу в положительном решении этой проблемы. В лаборатории пишутся наставления и памятки для обучения наиболее способных граждан Дрора. Кстати, мы используем положительный криминальный опыт Бурга.

– Воспитание агрессивности и страсти к присвоению чужой собственности неизбежно ослабит противника изнутри, – воскликнул старейшина, – это очень полезная работа! Обратите внимание, дорогой профессор, научные исследования ведутся не только в вашем институте, но и демонологическом сообществе. Что вы на это скажете?

– С разрешения Асмодая и начальника криминалистической лаборатории я побеседую с учеными шедами на предмет научного сотрудничества, – ответил профессор.

– У нас имеется еще одно подразделение, так называемый отдел превентивных мер. Слово – руководителю отдела, – произнес Асмодай.

– Мои работники, – сказал руководитель, – делают вещи достаточно простые и маловредные, направленные, в основном, на детей и юношество. Мы обучаем мальчиков непристойным выражениям, убеждаем девочек подолгу загорать на солнце, в результате чего они получают ожоги, и, наконец, изглаживаем из памяти учащейся молодежи пройденный материал.

– Это совсем не так мало, как может показаться на первый взгляд, – заметил генерал, – дети имеются почти в каждой семье, и доставляемые ими неприятности действуют на родителей не хуже, чем подозрения в супружеской неверности. Замечательные превентивные меры! Они переключат внимание дрорцев на узкосемейные проблемы.

– Итак, почтенные мои принципалы, я представил вашему вниманию работу наших производственных подразделений, – заявил Асмодай, – надеюсь, беседа оказалась полезной. Сейчас я бы хотел закончить совещание и отправить шедов на рабочие места.

– Благодарю, вас, Асмодай. Профессор, генерал и я вполне удовлетворены. Всё, что нам осталось сделать – это подписать совместный протокол и неформально побеседовать о жизни.

6. Двойная лояльность

Несколько слов о родимых пятнах. На коже почти каждого из нас нет-нет да и сыщется кружок коричневого оттенка. Медицинская наука изучила это явление и преподнесла нам свои остерегающие выводы. В отличие от ученого суесловия, мудрое народное поверье рассмотрело проблему глубоко и вдумчиво. В результате мы получили скрупулезный анализ влияния пятна на судьбу человека в зависимости от его размера, формы, местоположения на теле и волосатости.

Поскольку настоящая повесть всерьез занимается вопросами демонологии, то и предсказательная сила родимых пятен должна быть принята нами с полным доверием. Не станем вдаваться в многообразные воздействия родинок на нашу планиду. Отметим лишь, что люди, главным образом молодые женщины, уверены в счастливых предзнаменованиях, таящихся в темных пятнышках, если те эстетичны и находятся на правильных местах.

Скромность не позволяет нам открыть секрет расположения родинок на теле у Орпы, однако заметим, что, благодаря им, она имела серьезные основания верить в свою удачу. Впрочем, темные кружки в их материальном проявлении не составляют предмет нашего рассмотрения. Нам важно обратить внимание на их некое нематериальное свойство, а именно: благодаря своей большой значимости в человеческой судьбе, родимые пятна обладают способностью выражать всякого рода врожденные понятия ума. Выражения “родимые пятна” и “врожденные понятия” в некотором смысле являются синонимами. Врожденность есть нечто более глубокое, чем привычность. Смысл сего прояснится ниже из конкретного примера.

В этом пункте мы подошли к раскрытию одной важной особенности мировоззрения Орпы. Как известно, наша героиня с юных лет не принимала душою образ мыслей бургандцев. Она интуитивно ощущала тягу к дрорским ценностям. Оказавшись в Дроре, да еще выйдя замуж по любви, она, наконец, почувствовала себя в своей тарелке. И даже удивила самою себя, согласившись сотрудничать с Яковом, передав ему некоторую важную информацию о своей бывшей родине.

Вот тут-то и случилось действительно нечто удивительное. Откуда ни возьмись, в душе Орпы зашевелилась любовь к покинутой стране. С чего бы? Сознание ее складывалось не в Дроре, но в Бурге, и посему сердце девушки без ее ведома приютило родимые пятна Бургандии. Нет, перемена не пробудила в Орпе тягу к прошлой жизни. Перемена подвинула ее к двойной лояльности.

Орпа одновременно помогала секретным службам и Дрора, и Бурга. Она слышала о мстительной силе дебютанта, но гнала прочь страшные мысли, уповая на добрые предвестия своих родинок.

Не объяснить словами народившийся нежданно-негаданно сентимент. Как говорится, мрак укрывает тайну, и темны воды небесные. Возможно, лояльность освобождает от необходимости думать.

***

Ерэд все меньше сочинял стихов и все больше купечествовал. Способствовали сей постепенной перемене его коммерческие успехи. Наживание увлекает, барыши радуют, а романтические порывы при этом замирают. Хотя со дня женитьбы минуло несколько месяцев, тем не менее столь значительное время почти не притупило чувств Ерэда к молодой жене. Когда дела наседали, и он возвращался домой ближе к ночи, то непременно умиротворял заждавшуюся супругу каким-нибудь милым женскому сердцу подарком.

Асимметрично микроскопической убыли мужской любви противопоставилась макроскопическая прибавка любви женской. Романтично-рациональная Орпа безмерно радовалась удачному замужеству. Вместе с нежными чувствами к мужу росло торжество достатка. Хотелось бы ей, чтобы былые подруги из Бурга знали и завидовали, но ничего не поделаешь – непроницаема для глаза и уха каменная завеса меж странами.

В последнее время Орпа стала замечать, что среди дружественных им с Ерэдом молодых супружеских пар почему-то возникали беспочвенные разногласия. Жены жаловались, якобы приходят к ним во сне какие-то невидимые существа и рассказывают о неверности их мужей. Сама же Орпа спала отменно и не могла сетовать на тревожные сны.

Ерэда и Орпу приняли в клуб, членами коего состояли, как правило, солидные и достойные представители высшего среднего класса. Пусть вновь поступившие были пока еще беднее большинства своих новых друзей, однако молодость и красота тоже чего-то стоят. Клубы зиждутся на еде, питье и любострастии – то есть на том, что сплачивает большинство людей.

Надо заметить, что проникнутые либеральными идеями дрорские клубы не имели ничего против приема женщин. И это не смотря на царившие в Дроре архаично-строгие нравы в отношении семьи и брака!

Пребывая в клубе, Ерэд сиживал наверху в кресле, просматривал финансовый раздел местной газеты и значительно беседовал со значительными людьми. Тем временем внизу, на зеленой лужайке, вооруженная ракеткой юная Орпа наносила точные удары по маленькому мячу. Красивая, стройная и ловкая, одетая в белоснежный спортивный костюм, она притягивала бескорыстные мужские взгляды.

Молодая семья успела уже сменить два поколения автомобилей. Каждый новый экземпляр отличался от прежнего совершенством внутреннего устройства и удобством управления. Мотор бывал сильнее, быстрота больше, сиденья мягче. Автомобиль в Дроре – визитная карточка его владельца. Местные мастера фольклора ввели в обиход поговорку: “По жестянке встречают, по ней и провожают”.

Клуб – хорошо, а семейные встречи – еще лучше! Собирались обычно в особняке у Якова. Он получил повышение по службе. Жалованье существенно выросло, и жена его более не намекала гостям, мол, пиршества происходят на началах складчины. Приходили Орпа с Ерэдом и холостой Иосиф. Обязательно приглашались родители братьев и, конечно, отец с матерью хозяйки дома. Дети Якова становились добычей бабушек и дедушек. Старый и малый занимались друг другом, и поэтому среднее поколение без помех предавалось важным беседам.

Поначалу разговор носил пленарный характер и посвящался обсуждению общих знакомых и вопросов актуальной политики. Затем гости и хозяева разбивались на две группы по гендерному признаку. Хозяйка дома делилась с Орпой проблемами воспитания детей, а та, в свою очередь, рассказывала об успехах освоения ею искусства кулинарии. Мужчины трактовали достоинства и недостатки новых марок автомобилей, а также дискуссировали о возможных перспективах войны с Бургандией.

В конце приема Орпа и Яков незаметно уединялись и лаконично обменивались секретной информацией, представляющей национальный интерес. Подробности об этом – впереди. С Иосифом же Яков встречался в своем кабинете. Высокопоставленный функционер бюро по расследованию антидрорской деятельности заслушивал доклады руководителя важнейшего государственного проекта о продвижении работ.