Read the book: «Долгая ночь»

Zijin Chen

THE LONG NIGHT

© 2017 by Zijin Chen (紫金陈)

Russian language translation rights © 202X by FT Culture (Beijing) Co., Ltd

Originally published in 2017 as 长夜难明 by Yunnan People’s Publishing House

© Shanghai Insight Media Co., Ltd.

© Тора С., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке. ООО «Издательство Эксмо», 2022

Глава 1

2 марта 2013 года

Район Цзянчжоу

Яркий солнечный свет заливал Площадь культуры. Был ничем не примечательный субботний день.

У пешеходного перехода, ведущего к спуску в метро, стоял, терпеливо ожидая, мужчина с огромным чемоданом. Светофор загорелся зеленым. Мужчина поволок чемодан ко входу в подземку и оказался у эскалатора одновременно с парой студентов, которые, взглянув на него, молча пропустили вперед, – он явно не вызывал симпатии у окружающих.

На вид мужчине было за сорок. От него разило спиртом и по́том; куртка изрядно помялась, волосы висели сальными прядями, лицо лоснилось, из-за очков в потертой пластиковой оправе смотрели налитые кровью глаза.

Сойдя с эскалатора, он пошел к автомату по продаже билетов, таща за собой неподъемный чемодан. Люди поспешно расступались, почувствовав едкую вонь. Впрочем, мужчину это нисколько не беспокоило. Купив билет на одну поездку, он не спеша направился к турникетам, где сотрудники охраны досматривали пассажиров.

У другого эскалатора он заметил двух мужчин средних лет. Один из них, насупившись, сжал кулаки, другой неторопливым жестом показал на свои глаза. Человек с чемоданом едва заметно кивнул, снял очки, улыбнулся одними уголками губ и снова водрузил очки на переносицу. Затем зашагал в сторону пропускного пункта. Добравшись до турникета, втянул голову в плечи и ускорил шаг, намереваясь смешаться с толпой, когда охранник громко сказал:

– Положите чемодан на ленту сканера.

– Там… там только пара одеял, – растерянно пробормотал мужчина, по-прежнему крепко сжимая ручку чемодана. Другой рукой он комкал куртку.

– Вся ручная кладь проверяется сканером, – механически проговорил охранник.

– Там всего лишь… просто одеяла.

Мужчина шагнул было вперед, но охранник преградил ему путь.

– Вся ручная кладь проверяется сканером.

– Честное слово, в чемодане ничего такого нет, там нечего сканировать…

Незнакомец в смятении переминался с ноги на ногу, а позади уже выстроилась длинная очередь, из которой то и дело раздавались возмущенные возгласы.

Охранник пристально посмотрел на странного пассажира. То ли перепуганное лицо, то ли запах алкоголя, то ли какое-то предчувствие заставило его потянуться к рации, висевшей на поясе.

На мгновение их глаза встретились. Неизвестный с неожиданной ловкостью пнул сотрудника безопасности в колено, отчего тот потерял равновесие, и бросился назад, к выходу, расталкивая людей и не отпуская ручку чемодана. По пути сорвал с себя очки, бросил их на пол и раздавил каблуком.

Охранник поднялся на ноги и кинулся следом, на бегу вызывая по рации подкрепление.

– Стоять! Стой! – кричал он.

С тяжелым чемоданом мужчина не смог далеко уйти сквозь толпу, и вскоре его окружили. На помощь подоспели трое полицейских. Пассажиры, позабыв о делах, с интересом наблюдали за погоней. Некоторые снимали происходящее на телефоны.

– Не подходите! Не приближайтесь! Я вооружен!

Преследователи, опешив, остановились. Пара охранников пыталась разогнать зевак, остальные неотрывно следили за мужчиной. Тот с серьезным видом запустил руку в карман куртки и вынул ракетку для настольного тенниса.

– Не подходить! Страшно, да? Чемодан пустой! – кричал он, размахивая ракеткой.

Полицейские заметно расслабились и, не увидев другого оружия, решили, что это обычный пьянчуга, не представляющий реальной угрозы. Один из них взглянул на чемодан и крикнул, грозно взмахнув дубинкой:

– Что в чемодане?

– Ничего… говорю же, он пустой.

– А ну открывай чемодан!

– Нет! Не трогайте!

Один из опытных полицейских подкрался сзади и прыгнул на незнакомца, вцепившись в его запястья и не давая поднять руки. Другие полицейские и охранники тут же пришли на помощь. Мужчина, не в силах пошевелиться, только вскрикивал от боли, а едва полицейские повернулись к чемодану, заголосил:

– Не открывать! Там бомба!

Стражи порядка опасливо покосились на чемодан. Когда дело касалось угрозы теракта, рисковать никто не смел. Решили действовать, как их учили, – осторожно и по инструкции.

Через несколько минут вокруг места происшествия не осталось ни одного зеваки. Для обезвреживания бомбы вызвали команду саперов; перекрыли входы в метро и эвакуировали пассажиров. Территорию оцепили сигнальной лентой, на улице выставили патрульных, не позволявших машинам приближаться к станции. Задержанного заковали в наручники и отвели в сторону.

Прибывшие саперы обследовали чемодан на предмет следов взрывчатки: ничего. Двое полицейских осторожно нажали на клапаны чемодана; его крышка, тихо щелкнув, поднялась, и оба сотрудника, чертыхаясь, отпрянули.

В чемодане лежал обнаженный труп.

И вскоре только ленивый не обсуждал эту историю в интернете.

Глава 2

Вечер 2 марта 2013 года

Бюро общественной безопасности в Сячэне, район Цзянчжоу

Капитан и заместитель начальника вошли в комнату наблюдения, где несколько полицейских смотрели трансляцию из допросной.

– Он сознался? – спросил капитан.

Один из полицейских кивнул на монитор, показывавший мужчину в наручниках.

– Сознался в убийстве, но пока не все ясно. Он, видимо, намерен помогать следствию. Говорит, покойный приходился ему другом. Судя по всему, задолжал кругленькую сумму, за что и поплатился жизнью.

Заместитель начальника задумчиво глядел на экран.

– Этот Чжан невменяемый?

– Вовсе нет. Вообще-то он юрист.

– Юрист?

– Его зовут Чжан Чао, – объяснил полицейский. – Он частный адвокат, занимается только серьезными уголовными делами. Довольно известный, кстати.

– Чжан Чао, адвокат по уголовным делам? – Капитан нахмурился. – Кажется, я о нем слышал… В прошлом году был случай, когда обвиняемый нанял этого Чжана, и в итоге суд назначил минимальный тюремный срок. Мой друг из народной прокуратуры¹ тогда рвал и метал.

– Зачем он принес тело в метро? – спросил заместитель начальника, по-прежнему глядя на монитор.

– Хотел от него избавиться.

– Избавиться от трупа? В метро?

– Сказал, что планировал доехать до окраины города и бросить чемодан в озеро.

– Что-то не верится. Почему он тогда не отвез тело за город на машине? – В голосе замначальника слышалось сомнение.

– Чжан подрался с другом в собственной квартире. Когда понял, что произошло, испугался и просидел над трупом всю ночь. Наутро решил поехать в глушь, чтобы спрятать тело и уничтожить улики. Перед отъездом изрядно выпил для храбрости и побоялся вести машину. Если б его поймали пьяным за рулем, труп сразу обнаружили бы. Поэтому он взял такси, однако их, как назло, остановили около станции метро. Чтобы патрульный не заглянул в чемодан, Чжан сослался на срочные дела и вышел из такси. Та станция открылась недавно, и он надеялся, что досмотр пассажиров пока не слишком тщательный. Хотел прошмыгнуть мимо охранников и быстро сесть в вагон, но до платформы так и не добрался. – Немного помедлив, полицейский добавил: – Чжан утверждает, что выпил лишнего и не мог рассуждать здраво. А когда запаниковал, вообще кричал всякую чушь. Теперь, протрезвев, ничего и не помнит толком.

Заместитель начальника, кивнув, обратился ко всем собравшимся:

– Не забывайте, что Чжан адвокат по уголовным делам, а значит, о процедуре следствия знает не меньше нас. Он может выкинуть какой-нибудь фокус, так что будьте настороже. Не позволяйте ему водить вас за нос. Каждое слово должно подкрепляться доказательствами, иначе дело рассыплется. Отнеситесь к этому со всей серьезностью.

– К вечеру приедет судмедэксперт, – добавил капитан, – а несколько наших людей отправились на место преступления для первичного осмотра. Завтра утром мы тщательно обследуем квартиру Чжана и сверим результаты с его показаниями. От нас не должно ускользнуть ни одно несоответствие. Если все пойдет гладко, закроем дело через три-четыре дня.

Расследование действительно заняло несколько дней. Полицейские старались не упустить ни одной детали, чтобы не позволить преступнику уйти от наказания из-за какой-нибудь мелочи.

Чжан Чао признал вину и оказывал содействие. Когда его привезли на место преступления, он показал орудие убийства и другие улики. Патологоанатом провел вскрытие, криминалисты исследовали вещественные доказательства – все свидетельствовало о том, что Чжан говорит правду.

Из-за сцены погони на станции метро за расследованием пристально следили СМИ. Местные новостные каналы постоянно выпускали репортажи о ходе дела, происшествие неустанно обсуждали в соцсетях.

Основные факты вскрылись в самом начале следствия. Жертвой оказался Цзян Ян, бывший сотрудник прокуратуры округа Пинкан. Цзян учился в университете, где преподавал Чжан, и поддерживал связь с наставником даже после выпуска. Судя по всему, они близко дружили более десяти лет.

Однако Цзян Ян, став прокурором, начал брать взятки, пристрастился к азартным играм, завел пару романов на стороне. Несколько лет назад жена подала на развод, а потом дисциплинарная комиссия приговорила Цзяна к трем годам тюрьмы.

После освобождения он снова пришел к своему учителю. Они часто встречались в Цзянчжоу, и Чжан даже позволил Цзяну пожить в пустующей квартире родителей. Он призывал друга взять себя в руки и найти работу, и однажды его слова будто бы возымели действие. Цзян Ян заявил, что хочет начать новую жизнь. Его жена все это время в одиночку воспитывала сына, и Цзян попросил в долг триста тысяч юаней, чтобы купить дом в Цинши, снова сойтись с женой и начать собственный бизнес.

Чжан Чао, будучи человеком отзывчивым, помог другу без лишних слов. Однако месяц спустя Цзян Ян снова стоял у него на пороге, прося еще денег. Чжан, почуяв неладное, позвонил бывшей жене Цзяна – как выяснилось, она о покупке дома ничего не слышала. Чжан попросил у друга объяснений, и тот признался, что проиграл всю сумму в карты. Разъяренный Чжан требовал свои деньги назад, а Цзян продолжал уверять, что еще может отыграться. Они неоднократно ссорились и за два дня до убийства даже подрались. В отделении полиции их предупредили, что запись об инциденте попадет в личные дела.

Вечером первого марта Чжан Чао пошел в квартиру родителей, где у них с бывшим студентом снова завязалась драка, и задушил Цзяна веревкой. Растерявшись, он просидел над телом всю ночь, а на следующий день решил избавиться от трупа. Но, будучи пьяным, поддался панике и потому попался в метро.

Улик для предъявления обвинений набралось более чем достаточно. Камера видеонаблюдения записала, как в семь часов вечера машина Чжана въехала в закрытый двор дома, где жила жертва. Вскрытие установило время смерти – между восемью часами вечера и полуночью. На веревке, которой задушили Цзяна, была обнаружена ДНК, а под ногтями жертвы – частицы кожи Чжана Чао. Ссадины на шее и руках подозреваемого также указывали на предшествующую борьбу.

Водитель такси, который вез Чжана, рассказал полицейским, что у пассажира был огромный чемодан. Пассажир не с первой попытки смог поднять чемодан, чтобы положить в багажник машины, однако от помощи наотрез отказался. Кроме того, водитель уловил запах спиртного. Когда, недалеко от входа в метро, в такси сзади врезалась машина, пассажир выскочил из автомобиля и исчез. Показания таксиста полностью соответствовали данным, собранным в ходе следствия.

И хотя расследование завершилось, десятки репортеров жаждали услышать от преступника его версию событий. Взвесив все «за» и «против», полицейское руководство предложило Чжану дать интервью прессе, на что тот согласился. Нескольких журналистов пропустили в следственный изолятор.

Арестант, отделенный от репортеров толстым защитным стеклом, не сказал ничего нового. Но когда его спросили, не раскаивается ли он в содеянном, долго молчал, а затем спокойно произнес: «Мне раскаиваться не в чем».

Фраза никому не показалась подозрительной. И странного блеска в глазах Чжана Чао тоже никто не увидел.

Глава 3

28 мая 2013 года

Здание Суда первой инстанции Цзянчжоу

Подсудимый Чжан Чао

После пресс-конференции дело Чжана снова оказалось в центре внимания.

За ходом судебного процесса наблюдала вся страна. История убийцы-неудачника, перевозившего труп в чемодане, попала в каждую китайскую газету. В интернете только и обсуждали темы вроде: «А у вас есть друг, который не возвращает долги?» или «Как вы поступите, если друг попросит денег на азартные игры?»

Репутация жертвы оставляла желать лучшего: Цзян Ян не гнушался взяток, играл в карты, бывал в публичных домах. Даже в тюрьме сидел. Бывшая жена и та не нашла добрых слов, рассказывая о Цзяне в интервью. Общественная симпатия к Чжану Чао росла, и многие считали, что он заслуживает максимально мягкого приговора.

Когда объявили дату слушания, в СМИ вновь поднялась шумиха – все жаждали заполучить горячие подробности и эксклюзивные материалы. Информационные агентства со всей страны подавали заявки на пропуск в зал суда.

Делом интересовались и китайские юристы. Представлять Чжана Чао взялись самые известные в стране защитники.

Подсудимый и сам пользовался известностью среди адвокатов, работавших в Цзянчжоу. Еще со студенческих времен у него было немало друзей, строивших юридическую карьеру. При поддержке семьи он нанял двух заслуженных мэтров адвокатуры. Один из них, профессор Шэнь, некогда научный руководитель и наставник Чжана, имел славу маститого ученого. Другой окончил университет несколькими годами раньше Чжана Чао и тоже учился у профессора Шэня: адвоката Ли Да знали как лучшего уголовного защитника в провинции Чжэцзян и за глаза называли просто Первым.

Профессор Шэнь, будучи в преклонном возрасте, уже несколько лет не участвовал в судебных заседаниях. Ли, напротив, был в самом расцвете сил, однако требовал таких высоких гонораров, что позволить себе его услуги могли немногие. Дело Чжана Чао давало редкую возможность понаблюдать за работой двух известных адвокатов, и любой выпускник юридического факультета мечтал попасть на слушание, дабы поучиться у лучших.

Никаких секретных документов в деле не фигурировало, и заседание проводилось публично. Желающих попасть на него набралось так много, что для слушания выделили самый просторный зал.

Процесс начался. Прокурор огласил обвинение и кратко перечислил доказательства. Впрочем, слушали его вполуха – все ждали дебатов между обвинением и защитой.

Чжан Чао тихо откашлялся. Он вынул из кармана очки, недавно выданные ему в следственном изоляторе, неторопливо надел их и поправил желтый тюремный жилет. Затем встал. На несколько секунд закрыл глаза, расправил плечи и медленно произнес:

– Я возражаю против выдвинутых обвинений.

Его адвокаты обменялись недоуменными взглядами. Может, Чжан имел в виду, что не согласен с формулировкой обвинения? Их подзащитный вел себя странно.

– Продолжайте, пожалуйста, – ответил судья.

Чжан Чао опустил голову, его губы растянулись в едва различимой улыбке. Он потер лоб, затем поднял глаза и повернулся к зрителям:

– Хотя сейчас я, безусловно, очень напуган, главное мое чувство – смятение. Не понимаю, почему вынужден предстать перед судом, поскольку я никогда никого не убивал.

В зале будто загудел огромный улей, повсюду раздавались удивленные возгласы. Судья безуспешно стучал молотком по столу, призывая к порядку.

– То есть вы считаете себя невиновным? – обескураженно спросил прокурор.

Профессор Шэнь был ошеломлен не меньше.

– Чжан Чао, что вы делаете?

Его клиент не мог не понимать, что улики против него неопровержимы и отказываться от признания вины уже поздно. Кроме того, он внес сумятицу в план защиты, который продумали Шэнь и адвокат Ли.

– Простите меня, – прошептал Чжан своему наставнику, – но я должен сказать кое-что прямо сейчас, иначе будет слишком поздно.

Он снова повернулся к залу, глянул на репортеров и юристов и громко отчеканил:

– Повторяю: я никогда никого не убивал! Вскрытие показало, что Цзян Ян умер первого марта между восемью и двенадцатью часами ночи. А я в тот день улетел в Пекин и только второго марта вернулся в Цзянчжоу. Я попросту не мог совершить убийство! У меня есть билеты на самолет, записи камер в аэропорту, посадочные талоны и квитанция из отеля. Кроме того, в Пекине я встречался с двумя своими клиентами. С одним из них мы ужинали, а с другим допоздна сидели в баре. В течение дня я оставался один лишь на пару часов. Очевидно, что за это время я не мог приехать в Цзянчжоу, убить Цзяна и вернуться в Пекин. Значит, никого и не убивал! Признание вины я подписал под давлением. Теперь заявляю о своей невиновности. Я верю в справедливость закона и прошу возобновить расследование!

Чжан стоял, обводя всех взглядом и наслаждаясь общим замешательством. Спустя минуту потрясенного молчания зал погрузился в хаос.

* * *

После выхода новостей о судебном заседании в интернете бушевал ураган. В одно мгновение вина Чжана Чао перестала быть очевидной. Он представил убедительные доказательства своего алиби, и суду не оставалось ничего другого, кроме как отложить заседание.

В новостях цитировали слова Чжана о том, что он признался в убийстве под давлением. Люди по всей стране задавались вопросом: действительно ли полицейские принудили Чжана оболгать самого себя?

Делом заинтересовались видные юристы и Всекитайское собрание народных представителей². Все требовали тщательного расследования в отношении причастных к делу полицейских.

Руководство прокуратуры сочло заявление Чжана абсурдным и возмутительным. Тем не менее скандал лег позорным пятном на репутацию местных следователей, и теперь сотрудников, отвечавших за это дело, ждали допросы и проверки.

– Как вы могли не знать, что Чжан Чао был в Пекине? Почему не проверили брони гостиниц и авиабилетов на его имя? – вопрошал один из городских чиновников.

Слыша столь несправедливые претензии, заместитель начальника поджимал губы. Начни Чжан отрицать вину, его, разумеется, попросили бы предоставить алиби. Однако он сразу и безоговорочно признался в убийстве, а потом ждал суда, чтобы отказаться от своих слов. Когда обнаружилась видеозапись, на которой автомобиль Чжана подъезжает к дому жертвы в семь часов вечера, полицейские, естественно, сделали самый очевидный вывод: за рулем сидел владелец машины. Ведь Чжан не упомянул и о том, что одолжил автомобиль своему другу Цзяну.

Тем не менее от властей ждали действий. Департамент общественной безопасности, городское Бюро общественной безопасности и прокуратура сформировали следственный комитет, который возглавил капитан Чжао Теминь, глава отдела уголовных расследований в Цзянчжоу. В состав комитета отобрали самых талантливых сотрудников. Предполагалось, что они начнут дело с нуля и займутся допросами полицейских.

Глава 4

– Значит, вы задушили его веревкой. Вы стояли спереди или сзади?

– Погодите, дайте подумать. Все случилось быстро, я плохо помню. Кажется, я был… я стоял сзади, – неуверенно проговорил Чжан Чао.

Двое следователей переглянулись, затем один сказал:

– Подумайте хорошенько.

– А, тогда… наверное, я стоял перед ним. – Чжан явно нервничал, он весь сжался от страха.

– Куда вы дели веревку?

– Выбросил? Кинул в мусорное ведро? Нет, не так. Я тогда перепугался – все-таки человека убил, – поэтому первым делом выпил. Похмелье еще не прошло, мысли путаются… Не могу вспомнить подробности. Как я мог… задушить друга? Я ведь… я… не хотел его убивать.

Полицейские молчали.

Представитель следственного комитета, служивший в прокуратуре города, остановил видео и многозначительно посмотрел на полицейского, сидящего напротив.

– Как видите, записи подтверждают, что Чжана подталкивали к признательным показаниям.

Полицейские чувствовали себя не в своей тарелке. Словно провинившиеся студенты, взирали они на сотрудников городских ведомств, за которыми было и численное, и стратегическое преимущество. Руководитель новоиспеченной оперативной группы Чжао Теминь откашлялся.

– Вы не согласны?

Полицейский, возглавлявший расследование по делу Чжана, выдержал паузу и решился возразить:

– Я думаю… Я думаю, это не считается принуждением к даче показаний. Обычный допрос.

– Не считается? – фыркнул прокурор. Он сверился с бумагами, которые держал в руке. – Когда вы спросили Чжана, с какой стороны от жертвы он стоял, тот начал угадывать. В ответ на неверное предположение вы попросили его подумать хорошенько. По-вашему, это не считается намеком? Чжан утверждал, что не помнит ни чем совершил убийство, ни во сколько. Откуда же в его показаниях взялись точные факты? Предположу, что вы отвезли его на место преступления и вынудили описать всё в соответствии с найденными уликами. Я прав?

Следователь не нашелся с ответом. Когда Чжана схватили в метро, тот тут же признался в убийстве, однако подробностей не помнил. Ничего странного: из-за волнения и страха подозреваемые частенько забывают детали произошедшего. Чжан в ту ночь еще и выпил изрядно, так что его путаные показания никого не насторожили. Затем он согласился со всеми выводами, которые сделали следователи после сбора улик, и давить на подследственного в любом случае не было нужды.

Во время допросов Чжан не высказывал никаких претензий. Когда он силился что-либо вспомнить, полицейские без всяких задних мыслей наводили его на правильный ответ – тот, который хотели получить, который не противоречил вещественным доказательствам. Кто мог знать, что Чжан морочит всем головы? Он разыграл настоящий спектакль, заставляя давать ему подсказки, а во время суда прикинулся невинной овечкой. Теперь же все выглядит так, будто признания получены под принуждением.

Сейчас оставалось лишь гадать, случайно ли Чжан втянул их в свою игру или следовал заранее продуманному плану.

Прокурор сверлил взглядом молчаливых оппонентов.

– Может, вы добились признания с помощью пыток? – посерьезнев, спросил он.

– Никак нет! Нет! – вскричал главный следователь.

Остальные как по команде отчаянно закивали в знак согласия. Чжан был столь сговорчив, что в применении силы не имелось никакого смысла. В следственном изоляторе ему отвели отдельную камеру, и хотя на допросы вызывали неоднократно, чаще всего беседы сводились к проверке фактов, и насилия к Чжану не применяли.

Лицо прокурора осталось непроницаемым. Он переглянулся со своими коллегами и произнес:

– Касательно возможных пыток будет проведено дополнительное расследование. На данный момент мы лишь можем заключить, что признание получено под давлением, а процедура ведения дела нарушалась.

Не посчитав нужным слушать контраргументы, прокурор велел освободить допросную, чтобы он мог поговорить с другими членами оперативной группы. Полицейские послушно встали и направились к выходу. У двери главный следователь обернулся.

– Клянусь, мы не выбивали из Чжана признание. Он сейчас водит всех за нос, направляя по ложному следу. Хитрый адвокат с самого начала все подстроил, я уверен! Нутром чую, Чжан замешан в этом убийстве!

* * *

После совещания Чжао Теминь вернулся в свой кабинет и оглядел гору бумаг на столе: авиабилеты Чжана Чао, посадочные талоны, записи о регистрации в пекинской гостинице, отчеты о распознавании его лица на камерах наблюдения, свидетельские показания клиентов, с которыми он встречался. Совершенно очевидно, что Чжан в момент убийства друга находился в столице. У него не было времени вернуться в Цзянчжоу и совершить преступление.

Сам он теперь настаивал на том, что никого не убивал, и история эта звучала складно. Как утверждал Чжан, он обнаружил чемодан с телом Цзяна, когда утром второго марта пришел в квартиру, чтобы поговорить. Постучал, не дождался ответа и открыл дверь своим ключом, а увидев труп, очень испугался. Следов ограбления в квартире он не нашел, а учитывая, что ключи имелись только у него самого и Цзяна, нетрудно было сообразить, кто станет первым подозреваемым. Кроме того, они недавно побывали в отделении полиции из-за драки, что тоже бросало тень на Чжана. Он не придумал другого способа унять панику, кроме изрядной дозы спиртного. И уже в захмелевшую голову пришла мысль избавиться от тела.

Однако если все это правда, зачем Чжан сознался в преступлении?

Поначалу Чжао Теминь решил, что полицейские, стремясь поскорее закрыть нашумевшее дело, вымогали показания. Но применение пыток и давление на подозреваемого отрицают не только следователи, но и сам Чжан.

И все же, если полиция не выбивала признание, почему он взял на себя вину, а затем отрекся от своих слов?