Quotes from the book «Уродливая любовь»
Любовь не всегда выглядит привлекательно, – говорит Кэп. – Иногда надеешься, что в итоге она превратится во что-то большее. Что-то лучшее. Но не успеваешь оглянуться, как опять стоишь на исходной позиции, потеряв где-то по дороге сердце.
Разница между прекрасной и уродливой сторонами любви в том, что прекрасная гораздо легче. Она заставляет тебя парить, приподнимает над землей, несет куда-то. Прекрасная сторона любви возносит тебя над остальным миром. Удерживает высоко-высоко над всем плохим, и ты смотришь вниз и думаешь: «О, как же мне повезло, что я наверху!» Иногда прекрасная сторона любви уезжает обратно в Феникс. Уродливая сторона любви слишком тяжела, чтобы уехать в Феникс. Уродливая сторона любви не может вознести. Она опускает.
– Ах да, чуть не забыл, – говорю я, доставая из кармана вторую коробочку. Открываю ее. В ней кольцо. – Еще я хочу, чтобы ты осталась в моем
– Три года? – переспрашивает папа, озадаченный той же мыслью, что и я. – Три года назад он сказал, что уже три года не был с девушкой, – поясняет Корбин и наконец-то хохочет вместе со всеми. – Значит, теперь уже все шесть. Все постепенно перестают хохотать, и вот теперь Майлз действительно выглядит смущенным. Я думаю о нашем поцелуе в ванной. Не может быть, чтобы у Майлза шесть лет не было девушки. Мужчина с таким властным ртом наверняка часто пускает его в дело.
У меня чувство, что я плыву, тону или лечу. В любом случае ног под собой не ощущаю.
Ты одинок. Я одинока. Ты слишком много работаешь, а я вся в учебе, и это почти нездорово. Даже если бы мы захотели построить друг с другом отношения, у нас ничего бы не вышло. Серьезные отношения в нашу жизнь не вписываются. Мы не приятели, значит, можно не бояться, что мы разрушим нашу дружбу. Хочешь секса? Я тебе его обеспечу.
Не спрашивай о прошлом и не рассчитывай на будущее.
– Останусь здесь, пока не получу степень бакалавра, а потом мы с моим лучшим другом Иэном поступим в летную школу. Хочу стать пилотом, а ты? – А я хочу стать счастливой.
Пока снимаю медицинскую форму и натягиваю джинсы с футболкой, в которой спала ночью, кто-то стучит в дверь. Я распахиваю ее почти так же эффектно, как захлопнула. Какой же он высокий… Раньше я как-то не замечала, но теперь, когда Майлз стоит в дверном проеме и полностью заполняет его собой, осознаю, какой у него рост. Если бы он обнял меня, я могла бы прижаться ухом к его груди, а он – прильнуть щекой к моей макушке. Если бы он захотел меня поцеловать, мне пришлось бы запрокинуть голову. Это было бы прекрасно. Майлз, наверное, обнял бы меня за талию и притянул к себе, чтобы наши губы соединились, словно две детали головоломки. Вот только они плохо подошли бы друг к другу, потому что эти головоломки явно разные. В груди защекотало. Меня это не радует – я в курсе, что это значит. А значит это то, что моему
еще только предстоит повзрослеть.
