Тамплиеры. История ордена рыцарей-храмовников

Глава 3

 
И мы тогда услышали: «Такбир!» —
Тот клич, которым, ринувшись в атаку,
Арабы небо молят о победе.
 

Осада Дамаска^[20]

Гуго де Пейн заложил в Европе основание великого военно-религиозного ордена Храма, который в скором времени смог распространить свое влияние в самых отдаленных краях христианского мира. Он вернулся в Палестину, возглавляя доблестную группу тамплиеров-новобранцев – уроженцев Англии и Франции. По прибытии в Иерусалим они были приняты с великой честью королем, духовенством и баронами Латинского королевства. На высшем совете Гуго де Пейн заверил церковных иерархов и короля в заступничестве перед угрозой иноверцев и предложил принять ряд мер для расширения и защиты христианских территорий.

Зангиды

Вскоре после возвращения, в 1136 году, Гуго де Пейн умер. Великим магистром был избран приор ордена в Европе – Робер де Краон по прозвищу Бургундец, который после смерти жены леди Ричезы, родной сестры Ансельма, архиепископа Кентерберийского, принял постриг и вступил в орден тамплиеров^[21]. Робер де Краон был храбрым воином, мудрым и активным управленцем^[22], но его усилий и поддержки братии для спасения Латинского королевства оказалось недостаточно. Воинственные сельджуки, возглавляемые Занги, атабеком Мосула и Халеба, и его младшим сыном Нур ад-Дином, жаждали отомстить за дело Пророка и вернуть власть над Иерусалимом, который они почитали как «Бейт-Аллах» – Дом Божий.

Знаменитые полководцы того времени – отец, именуемый Имад ад-Дином, что означает «Столп веры», и сын – Нур ад-Дин, «Свет веры», обуянные религиозным духом, жаждали отомстить за дело пророка. Тамплиеры потерпели поражение от превосходящих численностью сил противника в нескольких сражениях; в одном из них погиб «достойнейший воин, рыцарь Храма Одо Монфокон. Гибель его исторгла горестные слезы у всех»^[23].

«Краса Ислама» Имад ад-Дин завоевал крепости Таэнса, Эстарель, Хизам, Хесн-Аррук, Хесн-Колли и завершил свою победоносную карьеру взятием Эдессы. Наследовавший ему Нур ад-Дин Мухаммад получил во владение крепости Артах, Мабулу, Басарфус, Кафарласу и Хаб. Франкский граф Эдессы Жослен II де Куртене вступил в отчаянную битву за свою столицу. Он собрал войско и при помощи армян-христиан проник за крепостные стены Эдессы, но Нур ад-Дин в считаные часы добрался до города и сокрушил латинян. В наказание за сговор с франками все мужчины города были убиты, женщины и дети уведены в рабство, процветающий город превратился в руины. Граф Жослен спасся, но потери латинян были неисчислимыми^[24]. Эта жестокая бойня потрясла Иерусалимское королевство до основания, Восточное духовенство отправляло папе срочные тревожные письма, взывая о помощи.

Понтифик поручил святому Бернарду проповедью призвать народ к Второму крестовому походу.

Второй крестовый поход

В 1146 году Робера де Краона на посту великого магистра Храма сменил Эврар де Бар – приор Франции. В Париже он созвал генеральный капитул ордена, на котором присутствовали папа Евгений III, король Франции Людовик VII Молодой, представители высшего духовенства, а также знатные люди со всех концов христианского мира. На этом капитуле был провозглашен Второй крестовый поход, а тамплиерам с позволения папы римского Евгения III было даровано право носить на левой стороне плаща, под сердцем, изображение кроваво-алого креста, символа мученичества, «с тем, чтобы сей победоносный знак служил им щитом и дабы никогда не повернули они назад пред каким-нибудь неверным». С этого момента братьев ордена стали называть красными монахами или рыцарями Красного Креста^[25].

На этом собрании тамплиерам были сделаны щедрые пожертвования, чтобы они могли использовать их для защиты Святой земли. Бернар де Балиоль из любви к Богу, ради спасения своей души и душ предков даровал тамплиерам поместье Уэдели в Хартфордшире, позже ставшее частью манора храмовников в Динсли. Как указано в документе, этот дар был передан ордену на капитуле, состоявшемся в Париже на восьмой день Пасхи Христовой, в присутствии папы, короля, архиепископов и ста тридцати рыцарей Храма, облаченных в белые плащи^[26]. Незадолго до этого герцоги Бретани и Лотарингии и графы Брабанта и Форкалькье также пожаловали ордену земли и поместья. Владения, богатство и мощь ордена в Европе разрастались, и власть его усиливалась^[27].

Брат Эврар де Бар, новоизбранный магистр Храма, собрал рыцарей западных провинций под знамена двадцатипятилетнего французского короля Людовика VII и отправился с крестоносцами в Палестину.

Тамплиеры защищали арьергард христианской армии во время перехода через Малую Азию, так как заметно отличались от воинов-мирян не только белыми мантиями, но и уставным поведением, выучкой и бесстрашием. Одон Дейльский, капеллан короля Людовика и его постоянный спутник в походе, замечал, что молодой король старался подражать тамплиерам, ему нравились простота и умеренность, сплоченность и бескорыстие братьев. Особенно Людовика восхищало их бережное отношение к амуниции и оружию. Король поручил военачальникам своей армии взять экипировку тамплиеров за образец и на военном совете торжественно приказал солдатам и командному составу примкнуть к братству тамплиеров и подчиняться их приказам^[28].

Мощная армия, возглавляемая императором Германии Конрадом III, выступила в поход на месяц раньше французской. К сентябрю 1147 года, разграбив по пути владения византийского императора, Конрад добрался до стен Константинополя. Однако на первой длительной остановке в Никее произошло непредвиденное событие: пятнадцатитысячный отряд воинов-ополченцев решил отправиться в Палестину морским путем. Конрад с остальным войском отправился путем, которого держалось воинство Первого крестового похода – через Иконий и Гераклею. В первой же битве близ Дорилея в Каппадокии численно ослабленное германское войско было разбито, большая часть ополчения погибла или была взята в плен. Конрад вернулся в Никею, дождался французов, а после на торговом судне отплыл в Иерусалим, где поселился в резиденции тамплиеров^[29].

Вскоре в Иерусалим прибыл король Людовик в сопровождении магистра Храма Эврара де Бара. Людовик и Конрад после паломничества по святым местам отправились в Сирию. Летом 1148 года совместно с рыцарями Храма они взяли в осаду Дамаск, в котором обосновались великий Нур ад-Дин – «Свет веры», и его старший брат Саиф ад-Дин – «Меч веры». Впервые на поле битвы было развернуто знамя ордена – из белой шерстяной материи с кроваво-красным крестом, дарованным тамплиерам папой.

Мужество рыцарей, проявленное в сражениях за «царицу Сирии» – великолепный Дамаск – восторженно описаны Одоном Дейльским от имени французского короля Людовика в письме наместнику, преосвященному Сугерию, аббату Сен-Дени:

«Людовик, милостью Божьей король Франции и Аквитании любезному и самому верному другу, его высокопреподобию Сугерию, аббату Сен-Дени, шлет самые добрые пожелания здоровья и долголетия.

Я не могу себе представить, как мы существовали бы даже самую малую толику времени в этих краях, если бы не поддержка и помощь тамплиеров. Эти славные рыцари с первого дня, как я ступил в эти земли, и до сего дня, когда я пишу это письмо, умело, щедро и настойчиво оказывали мне всяческую помощь. А потому искренне прошу вас оказать христолюбивым братьям Храма, избранным Всевышним для претворения повелений его, знаки нашей любви и поддержки. <…>

Я должен сообщить вам, что они ссудили мне большую сумму денег, которую следует быстро вернуть, чтобы дом их не оскудел и чтобы я мог доказать, что держу свое слово»^[30].

В ополчении Второго крестового похода были и представители английской знати, среди них особо отличились два прославленных воина – Роджер де Моубрей и Уильям де Уоррен^[31].

Роджер де Моубрей был одним из самых могущественных и воинственных баронов Англии. В 1138 году он победил шотландцев в Битве штандартов, а в 1146 году присоединился к ополчению Людовика VII и отправился Палестину. Восхищенный благочестием и смелостью воинов ордена, Роджер де Моубрей сражался с неверными под знаменем тамплиеров, а по возвращении в Англию даровал братству земли и поместья. Среди них маноры Килби и Уитли, земельные наделы на острове Эксхольм, городок Балолл в графстве Уорикшир и различные владения в Йоркшире. Дары де Моубрея были столь щедры, что тамплиеры пожаловали английскому барону и его наследникам особую привилегию освобождать от публичного наказания любого осужденного брата ордена, и решение это не мог опротестовать ни один другой член братства^[32].

Примерно в то же время Стефан, король Англии, во имя спасения своей души, а также душ его дяди Генриха I, его супруги – королевы Матильды, его сына Эсташа (будущего короля Англии) и других детей, повинуясь воле Господа и Пресвятой Богородицы, пожаловал рыцарям имение Крессинг с правом присвоения церковных сборов, а также усадьбы Эгле и Уитхем^[33]. Королева Матильда также сделала пожертвование во имя спасения душ графа Булонского Евстахия III, ее отца; лорда Стефана, короля Англии, ее мужа; и всех ее детей. Она передала в вечное пользование братства поместье Коули и две мельницы в графстве Оксфордшир, протяженные пастбища в угодьях Шотоверского леса и церковь Стреттон в Ратленде^[34].

Ральф де Гастингс и Уильям де Гастингс пожаловали тамплиерам в 1152 году земли в Херсте и в Уиксхэме в Йоркшире, из которых позже была сформирована прецептория Темпл-Херст.

Уильям Эшби передал им поместье, на территории которого впоследствии были возведены дом и церковь Темпл Брюр^[35]. Благодаря пожертвованиям благочестивых христиан орден продолжал стремительно увеличиваться, обогащаться и прирастать землями в Англии и других частях Европы.

После бесславного провала Второго крестового похода, магистр Храма Эврар де Бар, вернулся в Париж со своим другом и покровителем Людовиком, королем Французским. Тамплиерам, лишившимся своего предводителя, пришлось собственными силами сдерживать победоносное наступление фанатичных мусульман. Их отчаянное положение описано в печальном письме казначея ордена великому магистру Эврару, пребывающему при дворе короля Франции:

«С тех пор как мы лишены твоего любезного присутствия, мы имели несчастье потерять в бою правителя Антиохии^[36] и всех его баронов. За этой катастрофой последовала другая. Неверные наводнили территорию Антиохии; они все смели на своем пути и оставили гарнизоны в нескольких крепостях. Получив вести об этой беде, братья взялись за оружие и вместе с королем Иерусалимским поспешили на помощь разоренной провинции. Мы смогли снарядить в этот поход лишь сто двадцать рыцарей и тысячу оруженосцев и наемников, и для их вооружения мы потратили семь тысяч крон в Акре и тысячу – в Иерусалиме. Твоей милости известны условия, на которых мы согласились на твой отъезд, и наша необходимость в деньгах, всадниках и пехоте. Мы очень просим тебя присоединиться к нам как можно скорее, со всей необходимой помощью для Восточной церкви, нашей общей матери.

…Едва мы прибыли в земли Антиохии, как оказались зажаты между туркоманами и войском султана Алеппо Нур ад-Дина, его всадники разорили наши виноградники и поля. Преисполнившись печали по поводу того горестного состояния, в котором мы оказались, мы заклинаем тебя бросить все и приехать без промедления. Никогда твое присутствие не требовалось более твоим братьям – никогда твое возвращение не было столь угодно Богу… Большинство тех, кого мы отправили на помощь в Антиохию, мертвы…

Мы умоляем тебя собрать за морем всех наших рыцарей и слуг, способных носить оружие. Быть может, увы, при всем твоем усердии ты не найдешь никого из нас в живых. Все же поспеши, как только возможно, не забудь о нуждах нашего братства. Также крайне важно сообщить папе, королю Франции и всем правителям, и прелатам Европы об угрозе опустошения Святой земли, чтобы они пришли на помощь к нам лично или предоставили необходимые средства. Какие бы ни возникли препятствия к твоему возвращению, мы взываем к твоему рвению в попытках преодолеть их, ибо настало время исполнить наши обеты принести себя в жертву ради ордена и ради защиты восточной церкви и Гроба Господня…

Вас, дорогие наши братья в Европе, кого общее призвание и обеты должны заставить отозваться на наши несчастья, мы молим присоединиться к нашему предводителю: вступите под его знамена, не колеблясь продавайте все; придите к нам на помощь; в ваших руках наши свобода и жизнь!»^[37]

Получив это письмо, магистр Храма, вместо того чтобы отправиться в Палестину, сложил с себя полномочия и затворился в монастыре Клерво, где посвятил остаток дней самому строгому покаянию и умерщвлению плоти.

Бернар де Трамле

В 1151 году на пост Великого магистра заступил Бернар де Трамле – дворянин из прославленной бургундской династии, смелый и опытный воин^[38].

Все это время неверные совершали постоянные набеги на христианские земли, и вскоре после того, как Бернар де Трамле стал магистром, они пересекли Иордан и подступили к самому Иерусалиму. Они разбили лагерь на вершине Масличной горы. Грозные звуки их литавр и труб были слышны в пределах Священного города. Иноверцы с удовлетворением издали созерцали Бейт-Аллах – Храм Господень, великую мусульманскую святыню и главную цель их завоеваний. Первая ночная атака иноверцев была отброшена. Их войско понесло огромные потери и защитники Иерусалима преследовали их до долины реки Кедрон, где и полегло пять тысяч нападавших^[39].

20 апреля 1153 года тамплиеры потеряли своего пламенного сторонника и покровителя – Бернард Клервоский умер на шестьдесят третьем году жизни. На смертном одре он написал три письма в поддержку ордена. Первое – на имя патриарха Антиохийского с просьбой защищать и поощрять тамплиеров, ибо дело их угодно Богу и людям. Второе было адресовано Мелисенде, королеве Иерусалима: в нем святой аббат восхвалял ее величество за милость, проявленную к братьям ордена. Третье письмо предназначалось брату Андре де Монбару – сенешалю ордена тамплиеров и родному дяде святого Бернарда; в этом письме аббат заверил братьев в вечной любви и просил их молиться о его душе^[40].

Весной того же года магистр и его рыцари осадили Аскалон в надежде занять этот важный город. На пятый месяц осады им удалось пробить стену, в образовавшийся пролом ринулись сорок тамплиеров. Им удалось прорваться в центр города, но численное превосходство было на стороне иноверцев, рыцари были окружены и разбиты. По свидетельству очевидца, который участвовал в этой кампании от начала и до конца, ни один тамплиер не спасся. Отсеченные головы великого магистра и его верных рыцарей были выставлены на всеобщее обозрение на крепостной стене Аскалона, а тела сброшены вниз^[41]. Утром следующего дня возобновилось ожесточенное сражение, силам иноверцев был нанесен существенный урон.

19 августа 1153 года крестоносцы вошли в Аскалон.

Бертран де Бланшфор

После гибели магистра де Трамле орден некоторое время возглавлял Андре де Монбар – один из девяти основателей ордена. В 1156 году он добровольно снял с себя полномочия и вернулся на родину в Бургундию, где затворился в аббатстве Клерво. На посту великого магистра его сменил Бертран де Бланшфор, рыцарь из благородной семьи родом из Гиени. Вильгельм Тирский называет его человеком благочестивым и богобоязненным.

Тамплиеры по-прежнему оставались главной силой, противостоящей мусульманам. Хронисты ордена с восторгом писали о том, какое количество неверных они отправили в ад. Однако потери в Христовом воинстве тоже были удручающе велики.

Вместе с королем Балдуином III Бертран дрался с сарацинами Нур ад-Дина Занги. В июне 1157 года король собрал новую армию и в сопровождении четырех сотен тамплиеров (триста из них были мирскими рыцарями) двинулся освобождать осажденный город Баниас. Разбив лагерь рядом с озером Хула, в верхнем течении реки Иордан, они были застигнуты врасплох и разгромлены войсками Нур ад-Дина. Балдуин III и воины его свиты смогли укрыться в соседнем замке Сафет, триста рыцарей было убито, восемьдесят семь – попали в плен. Тридцати тамплиерам впоследствии удалось бежать. Среди плененных оказались Бертран де Бланшфор и брат Одо де Сент-Аман – маршал королевства Иерусалимского и будущий великий магистр^[42].

В следующем году, восстановив силы, христианские воины взяли хорошо укрепленный замок Харим. Нур ад-Дин поспешил нанести ответный удар и вторгся в Иерусалимскую область, однако на этот раз ему не сопутствовала удача. Король Балдуин и его союзник граф Дитрих Фландрский встретили мусульман на берегу Тивериадского озера, вступили с ними в сражение и нанесли сильное поражение, так что сам эмир едва избежал плена. Во время ночного нападения на лагерь Нур ад-Дина, в котором особо отличились братья ордена, было убито и взято в плен две сотни неверных^[43]. Сам эмир был вынужден бежать с поля боя без оружия и доспехов.

В этом сражении особенно отличились англичанин Роберт Мэнсел и нормандский барон Жильбер де Ласи, прецептор ордена храмовников в княжестве Триполи. Имена и подвиги сих доблестных рыцарей вошли в хронику Вильгельма Тирского^[44]. Папа римский в письме к архиепископу Реймсскому, наместнику понтифика во Франции, писал о братьях ордена как о «новых Маккавеях, славных и доблестных избранниках Господа». Папа не уставал повторять, сколь «велик вклад этих святых воинов в христианском мире, сколь добродетельно их рвение, доблесть и неустанные старания в защите от коварства и неуемных притязаний нечистых язычников на святыни, к которым прикасался Спаситель в годы ее земной жизни. Нет сомнения, что слава о них распространилась по всему миру, и о подвигах их осведомлены не только соседние народы, но и все те, кто живет в самых отдаленных уголках земли». Святой понтифик повелел архиепископу оказать тамплиерам не только духовную, но и материальную поддержку: обеспечить снаряжением и помочь в приобретении лошадей, а также призвать к содействию всех викарных епископов^[45].

Яростное рвение и воинственный дух тамплиеров вполне сравним с ожесточенностью последователей Магомета, религиозный фанатизм которых едва ли не превосходил пылкую веру рыцарей-христиан. Нур ад-Дин на поле боя сражался, как самый беспощадный из его воинов. Однажды он воскликнул: «Увы, слишком долго я искал мученичества, не будучи в состоянии обрести его!» Имам Котб ад-Дин, услышав его слова, воскликнул: «Во имя Аллаха, не подвергай опасности свою жизнь, а вместе с нею ислам и всех мусульман. Ты – опора, Столп Веры. Если тебя убьют, сохрани Аллах, мы погибнем». Нур ад-Дин ответил: «О, Котб ад-Дин, что ты говоришь! Кто может спасти нашу страну и ислам, кроме великого Аллаха, которому нет равных?!» «Можно ли, – сказал он по другому поводу, – спокойно смотреть, как грабят дома наши, и не дать отпор грабителям, равно как и не защитить свою веру?»^[46]

Подобно тамплиерам, Нур ад-Дин постоянно сражался как с противником, так и с самим собой. Он сопротивлялся соблазнам постом и молитвой, а также ежедневным соблюдением моральных предписаний и религиозных обязанностей, указанных Кораном. Строил школы и мечети, гостиницы и больницы для странников и сражался на поле боя против врагов ислама. До последнего часа своей жизни направлял все свои силы на вдохновенную и фанатичную борьбу за возвращение Иерусалима^[47].

Сходство между религиозным фанатизмом тамплиеров и мусульман поистине весьма примечательно. Из сочинений арабских историков известно, что в мусульманском лагере были также под запретом пустословие и легкомысленное поведение, воины были обязаны пять раз совершать намаз, а между битвами пребывать в молитвенном погружении и изучать Коран.

Тамплиеры именовали себя «мстителями Иисуса Христа», а также «слугами и орудиями в руках Божиих для наказания неверных». Папа римский и отцы церкви считали их избранниками Божьими, призванными стереть с лица земли всех неверных. Во укрепление духа вооруженной паствы и ради пополнения рядов воинства святые отцы уверяли, что в награду за лишения и столь опасный труд в загробной жизни благочестивых рыцарей ожидает райское блаженство^[48].

«Сражаясь за Христа, – говорит святой Бернард в своем послании тамплиерам, – стяжаете Царство Небесное. Так идите же вперед, о солдаты, не теряйте веры, но, укрепив дух, повергайте врагов Креста Христова и твердо верьте, что ни в жизни, ни в смерти не отделитесь от любви Божией. Повторяйте про себя в минуты опасности: будем ли мы жить или умрем – мы всегда с Господом. Отрадно возвращаться с поля боя победителем, столь же отрадно принять мученическую смерть в бою! Радуйся, доблестный победитель, – ты жив, а значит, тебе предстоит еще послужить Господу и стяжать славу, но только когда умрешь, ты сможешь прильнуть к Господу. Блаженны мирно почившие в Господе, но поистине счастливы те, кто сражаются и умирают за Христа! Смерть святых воинов в глазах Бога драгоценна…»

То же говорит и пророк Магомет: «Меч – ключ от рая и ада. Капля крови, пролитая во имя Всевышнего, ночь, проведенная с оружием в руках, – дороже двух месяцев поста и молитвы. Всякому, кто падет в бою, в Судный день будут прощены все грехи. Раны его будут блистать, как киноварь, источать благоухание и мускус, а утраченные конечности заменят крылья ангелов и херувимов».

Праведный халиф Абу-Бакр, последователь и сподвижник Магомета, так писал, обращаясь к арабским племенам: «Во имя милостивого Аллаха… всех уверовавших в единого Бога извещаю, что я намерен отправить истинно верующих в Сирию, чтобы освободить ее от рук неверных. Знайте, что эта война за веру, и послушание сие угодно Аллаху. Помните, что вы всегда на виду у Бога: и на пороге смерти, и в ожидании Страшного суда, и в надежде на рай. Сражаясь за Всевышнего, оправдайте гордое звание воина и мужчины и не поворачивайтесь спиной к опасности».

Возвышенные послания святого Бернарда вдохновляли тамплиеров на ратные подвиги: «Оказавшись в пекле сражения, рыцарь отбрасывает прежнюю свою кротость, словно бы говоря: „Не ненавижу ли я тех, кто ненавидит Тебя, Господи; не мерзки ли мне враги Твои?“ Мужи сии немедля яростно бросаются на врага, будто на стадо овец. Насколько бы враг ни превосходил их числом, они никогда не относятся к нему как к войску жестоких варваров или к страшной орде. Не полагаются они и на свою собственную силу, но верят, что Господь дарует им победу. Помнят они слова Маккавеев: „Легко и многим попасть в руки немногих, и у Бога небесного нет различия, многими ли спасти или немногими; ибо не от множества войска бывает победа на войне, но с неба приходит сила“. Бесчисленное количество раз видели они, как один человек преследовал тысячу, и двое обращали десять тысяч в бегство.

Так, чудесным и небывалым образом, представляются они кротче агнцев, но в то же время яростней львов. Не знаю, было ли бы уместнее называть их монахами или солдатами, но только, пожалуй, лучше было бы признать их и тем и другим. Воистину, нет у них недостатка ни в монашеской мягкости, ни в воинской мощи. Что скажем мы об этом, кроме того, что сие было соделано Господом и чудно в глазах наших».

Кардинал Жак де Витри, епископ Акры, нередко сопровождавший рыцарей-тамплиеров в их военных походах, так описывает религиозно-военный энтузиазм братьев ордена: «Когда звучит призыв к оружию, они никогда не спрашивают о численности врагов, но лишь о том, где те находятся. Львы в битве, кроткие агнцы в монастыре; свирепые воины на поле брани, отшельники и монахи в обители. К врагам Христовым они беспощадны, но с христианами добры и почтительны. В битве они идут под знаменем, разделенным на две половины – черный верх и белый низ^[49], в знак того, что они справедливы и милостивы к христианам и страшны и ужасны для врагов. Сами братья называют это знамя Босеан^[50].

Среди многочисленных примеров проявления религиозного фанатизма мусульманских воинов наиболее примечательна притча – эпизод из истории исламских завоеваний, изложенный Абу Мухаммадом Абдуллахом Аль-Вакиди, кади Багдада: «Мне кажется, – сказал храбрый сарацинский воин в пылу битвы против христиан под стенами Эмесы, – я вижу черноглазых дев, глядящих на меня, одна из которых такова, что, появись она в этом мире, все бы умерли от любви к ней. И я видел в руке ее платок из зеленого шелка и кубок из драгоценного камня, и она манит меня, и зовет: „Приди же, ибо я люблю тебя“. С этими словами он бросился на неверных, сея страх, где бы он ни появлялся, пока наконец не был сражен копьем. И сказал умирающий арабский воин, обняв в последний раз свою сестру и мать: „Непреходящие удовольствия этого мира побудили меня отдать свою жизнь во имя веры; я ищу благоволения Всевышнего и Пророка его, и слышал я от одного из спутников пророка, что души мучеников будут помещены в тела зеленых птиц, которые вкушают плоды и пьют из райского источника. Прощайте; мы встретимся снова среди садов и фонтанов, которые Аллах уготовил избранным“»^[51].

Магистр Храма Бертран де Бланшфор был освобожден из плена по просьбе Мануила I Комнина, императора Константинополя^[52]. После возвращения он написал несколько писем Людовику VII, королю Франции, в которых рассказал о положении дел в Святой земле, об увеличении силы и дерзости неверных, о разорении и запустении, вызванном страшным землетрясением, в результате которого были разрушены замки, дома и крепостные стены городов.

«Гонители церкви, – писал магистр, – поспешили воспользоваться нашим бедами: великое множество неверных собирается со всех концов земли, чтобы единой силой ударить и уничтожить служителей Храма Господня»^[53].

В период управления орденом Бертраном де Бланшфором был заключен мирный договор с Фатимидами. В 1167 году в Каир на переговоры с юным халифом аль-Адид Лидиниллахом были отправлены послы – рыцарь-тамплиер Жоффруа и граф Гуго Гренье из Кесарии. «В сопровождении визиря и слуг халифа, рыцари прошли через множество сумрачных коридоров и залитых светом галерей, под щебет птиц и журчание фонтанов; к этому прибавилось зрелище дорогой мебели и редких животных; длинный ряд дверей охраняли чернокожие стражники и дворцовые евнухи. Святая святых парадных покоев была отгорожена занавесью, и визирь, сопровождавший послов, снял перед ней свою саблю и трижды простерся ниц; тогда занавесь сдвинулась, и послы увидели предводителя правоверных»^[54].

Брат Бертран де Бланшфор в своих письмах к королю Франции сообщает о военных операциях в Египте, о взятии Бильбейса, многолюдного города с преобладанием коптского населения, что высился на правой стороне дельты Нила, и безуспешной осаде стратегически важного укрепления – античного Пелузия^[55].

Султан Нур ад-Дин, узнав, что великий магистр и большая часть братства отправились в поход, вероломно вторгся в Палестину и разбил наголову войско тамплиеров. Шестьдесят рыцарей ордена, оставшиеся в Иерусалиме, и возглавляемые ими туркополы, конные лучники, охранявшие границы государства, были убиты^[56].

Рвение и преданность тамплиеров в их служении Христу по-прежнему были предметом восхваления и восхищения, как на Востоке, так и на Западе. Папа Александр III в своих письмах говорит о них как об отважных защитниках Иисуса Христа, которые ведут священную войну и ежедневно умирают за своих братьев. «Мы умоляем и убеждаем вас, о возлюбленные братья, – пишет он, обращаясь к архиепископам и епископам, – чтобы из любви к Господу и почтения к святому Петру и нам самим, и во имя спасения ваших собственных душ вы оказывали им помощь и поддержку, и воздавали почести, и охраняли все их права полностью и в неприкосновенности, и предлагали им свое покровительство и защиту»^[57].

Амори, король Иерусалима, преемник Балдуина III, в письме к своему дорогому другу и отцу Людовику VII, королю Франции, от имени всех правоверных христиан Святой земли молит проявить добросердечие, «но прежде всего, мы усердно просим ваше величество о поддержке братьев Храма, которые постоянно жертвуют своими жизнями во имя Бога и веры и через которых мы делаем то немногое, что способны предпринять, ибо после Бога они опора всех тех, кто в восточных землях избирает путь праведной жизни»^[58].