Quotes from the book «Западня. Занесенные снегом»
– Это был волк, папа?– Думаю, да.– Это самый одинокий звук, который я когда-либо слышала.
– Ты одна из самых необычных людей, каких я встречал, – сказал он. – И это правда.Шарп один движением оказалась рядом с ним.Это было мягкое и естественное слияние двух энергий, как будто электрический ток, долгое время таившийся где-то в глубине, нашел наконец проводник, по которому мог двигаться. Когда поцелуй завершился, они отпрянули друг от друга, переводя дыхание и чувствуя легкое головокружение. Сердце Уилла бешено колотилось, и было почти невыносимо ощущать, как прохладная гладкая нога Кейлин прижимается к его бедру. Он все еще чувствовал на своих губах вкус ее губ.
– Это зашло слишком далеко, – заявил он, пока они шли к входу в отель. – Сказать человеку, даже такому плохому, что ты убила его жену и сына?! Это чересчур.
Кейлин остановилась под навесом крыльца и повернулась к нему лицом.
– Почему?
– Есть же грань!
... Далее
– Привет, Уилл. Вот ты где, приятель!
Иннис никак не мог вспомнить имени этого человека и лишь секунду спустя понял почему. Этот мужчина жил по соседству, но они никогда не разговаривали. Уилл узнал его лишь потому, что видел его постоянно в субботу по утрам: сосед мыл белый «Лексус» на своей подъездной дорожке именно в то время, когда Иннисы проезжали мимо, направляясь в спортивный центр.
Это был латиноамериканец примерно одного возраста с Уиллом.
... Далее
западного Колорадо, Кейлин Шарп припарковала свой «Бьюик Регал» возле переполненного
"Если ты позволишь страху взять верх, если позволишь ему завладеть тобой, то твоя жизнь перестанет быть твоей."
– Почему ты не женился снова?– Потому что я люблю тебя.– Ты не встретил никого, кто бы…– Я никогда не стремился к этому.– Почему?– Потому что я по-прежнему любил свою жену. Даже когда считал тебя мертвой. – Иннис протянул руку и вытер слезы с ее лица, коснулся тонкого белого шрама под ее нижней губой, который когда-то благоговейно целовал. – Теперь закрой глаза и думай только о том, что рядом с тобой – твой муж и твоя дочь. Мы оба любим тебя, и теперь ты в безопасности. Вот так. А теперь спи.
Иннис помнил рождение Девлин шестнадцать лет назад: он до сих пор испытывал то чувство, которое, подобно молнии, поразило его, когда он услышал ее первый крик по пришествии в этот мир, ту неумолимую, жгучую любовь, которая изменила его и по-иному расставила все приоритеты. ...Он молил Бога, чтобы эта молния ударила снова.
Солнце садилось; оно уже висело над самым горизонтом по ту сторону озера, окрашивая облака и снег в розовый цвет, а воду – в красный. Девлин смотрела в окно второго этажа и думала, что это самый поразительный закат, который она видела в жизни, – как будто небо сражалось само с собой.
Воздух снаружи был таким холодным, что вдох обжег ее легкие, точно кислота.
