Главный мистический опыт
Поезд ехал целую вечность, как мне показалось. Я не мог ни читать, ни спать, ни есть. В груди смешивались боль и пожар. Сидел и смотрел под ноги в одну точку, проматывая в голове моменты из жизни, смешивая злость на обстоятельства маминой смерти и благость осознания, что она в лучшем мире. Это все концентрировалось во мне бешеным зарядом энергии. Я не мог даже вообразить, когда и как он может пройти и утихомириться, если я больше никогда не увижу маму, если она не скажет мне, что у нее все хорошо, если я не скажу ей, что люблю ее…
Выйдя на своей станции, я увязался за толпой. Зашел в небольшое здание вокзала. Нашел туалет, встал перед раковиной и стал умываться. Хотелось смыть с себя все тяжелые эмоции. В зеркале я не мог узнать сам себя. На меня смотрело абсолютно убитое лицо с волчьими глазами. Потрепанные немытые волосы и неопрятная щетина, росшая кустами на моих щеках. За прошедшие после маминых похорон сутки мне показалось, что я прожил лет десять. С виду постарел на них точно.
На улице была мерзкая погода. Температура чуть выше нуля, лужи и неприятный ветер. Спросил таксиста, едет ли какой-то автобус по нужному мне адресу. Он уверил меня, что нет, и уговорил поехать с ним.
В салоне его автомобиля чувствовался неприятный запах сигарет, дешевого ароматизатора и сотен побывавших здесь до меня пассажиров. Каждая третья встречная машина была фурой. Мы ехали с большой скоростью. С одной стороны рос глухой лес, а с другой были широкие поля, упиравшиеся в нитку железной дороги. Увидев мое нежелание поддерживать с ним беседу, таксист включил музыку. Незатейливые ритмы и куда более примитивные слова игравшей по радио песни повествовали о любви семейного человека к молодой официантке. Именно такую музыку и слушают полные лысоватые дядьки-таксисты.
– Выключите, пожалуйста! – не выдержав, произнес я.
– Хорошо, сейчас.
Водитель просто покрутил кнопку настройки и нашел другую волну, с современной поп-музыкой.
– Я же попросил, выключите!
– Скучно же без музыки.
– Пожалуйста, я хочу побыть в тишине.
– Ладно-ладно, выключаю.
Мое сознание фонтанировало мыслями и энергией. Я никак не мог смешивать этот поток с отвратительными звуками, доносящимися из его магнитолы. Что бы я хотел сейчас послушать? Тишину! Определенно, тишину.
Мы ехали около получаса. Далее был поворот среди полей, но таксист отказался ехать по нему, сетуя на плохую дорогу и на то, что он убьет на ней свою машину. Может, из вредности. Но я не возражал, потому что мне хотелось побыть в компании с самим собой.
Дорога и вправду была полностью разбита. Я двигался очень медленно, осторожно обходя лужи, но все равно умудрился промочить ноги. Прошло полчаса, прежде чем я увидел первый появившийся дом. Как сразу же выяснилось, в нем никто не жил, хотя он не выглядел заброшенным. Возможно, сюда приезжают только летом. Не у кого было спросить, как мне найти старика Акдама и где его дом…
Нашел еще несколько домов. Везде никого! Рядом с одним жилищем сидели три бродячие собаки, как бы намекая своим присутствием на то, что здесь бывают люди, но в данный момент меня больше заботило то, как бы побыстрее уйти от них подальше.
Прошел дальше. На горизонте снова появился лес. Похоже, я где-то свернул не туда. Видимо, теперь придется потратить здесь уйму времени. Уже хотел было пойти обратно, как заметил небольшой дымок, вившийся как раз у деревьев.
Метрах в пятидесяти от леса стояли три деревянных домика, в одном из которых топили печь. У двери сидела собака на цепи, которая еще за несколько минут до моего приближения стала встречать меня лаем. Я подошел к забору, а из дома появилась бабулька лет семидесяти в платке и слишком большом старом спортивном пуховике.
– Здравствуйте! Я тут дом один ищу, не поможете мне?
– Здравствуйте, молодой человек! Эдак вас сюды занесло? Чего ищете?
– Второй дом мне нужен. Там старик Акдам живет.
– Второй? – она покачала головой. – Знаешь, у нас дома с пятого начинаются. Мой, вот он, пятый, а там дальше идут шестой, седьмой. Ты это, ну, проходил их, да?
– Да, проходил.
– Есть там кто?
– Нет, никого не встретил, хотя стучал.
– Ага-ага. Они на лето обычно приезжают. Сережка там, у него машина большая еще. Вот он мне куртку привез, спасибо ему. Вот-вот!
– Бабушка, а второй дом где мне найти?
– Второй? Ай, да у нас-то они с пятого начинаются.
– А второй-то где? Третий, четвертый?
– А раньше как было? Дома вон там были, за деревьями. Потом наши уже поставили, дед мой сам строил, золотые руки. Все сам делал. Дом стоит и еще тыщу лет простоит.
– Бабушка, за деревьями дома? Второй, третий?
– За деревьями там первые дома были, да, а потом наши построили. Те сгорели уже давно, уехали все оттуда. Деревья там посадили. Наши-то дома вот с пятого начинаются. Мой дом пятый, вот он.
– Спасибо! Пойду искать.
– А чего тебе там искать-то?
– Второй дом.
– Второй? Когда прямо пойдешь, смотри вторую тропинку справа, там и увидишь, – заулыбавшись, выдала наконец нужную информацию бабуля.
Собака обгавкивала меня все время, пока я уходил в сторону леса. Бабушка так и стояла у забора, провожая меня взглядом. Интересно, ей просто захотелось подольше поговорить со мной или это так уже голова работает в таком возрасте?
Ой, непросто в старости… Сейчас думаешь, что станет тяжело, а мозг-то, наверное, и не будет даже понимать тогда, что к чему. Не могу себя представить старым, ни разу не думал на эту тему. Как закидываю удочку мыслей, ничего не ловится. Каким я буду, с кем, где? Нечего гадать, если сейчас я даже на несколько дней вперед не могу представить, чем буду заниматься.
Очень уж много всего на сегодня.
* * *
Я пошел по заросшей тропинке через лес, уже особо не выбирая дорогу, поскольку ноги и так уже были насквозь мокрыми и начали сильно подмерзать. Следовал прямо около пяти минут. А вот и вторая тропинка справа, как говорила странная бабушка. Свернул на нее.
Казалось, лес тут был уже слишком густым, чтобы дальше могли быть какие-то дома. Однако, пройдя чуть вперед, я заметил среди кустов заросший каменный фундамент старого дома и почти сразу же еще одного. Во втором когда-то был большой погреб, сейчас зиявший провалом и заполненный темной водой с ветками.
Прошел еще дальше и внезапно попал на лесную опушку, где прямо посреди заросшего участка стоял старый дом, на крыше которого росло маленькое деревце. Правая часть строения была разрушенной и нежилой, но в части с парадным входом рядом с протоптанной тропинкой от дома явно кто-то жил.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? Акдам! – крикнул я.
Ответом мне была тишина. А что если тут давно уже никого нет? Что если этот старик умер? Что если он не в себе и сейчас застрелит меня из ружья? Я стоял преред дверью и дрожал от страха. Полез рукой в карман за телефоном, чтобы написать маме, где я, но тут же тоска пронзила мою грудь словно копьем, заглушив весь страх и делая безразличным к любой опасности.
Сильно перекошенная дверь была полуоткрыта. Приложив немалые усилия, я отворил ее и зашел внутрь. Небольшой коридор, за которым висели какие-то шторки. На всякий случай разулся. Носки были полностью мокрыми.
– Акдам! Есть тут кто-нибудь? – снова подал я голос, после чего прошел за шторки. Под очень низким потолком расположилась огромная русская печь со спальным местом на ней. Рукомойник, большой стол с разными цветными баночками, шкаф и толстый ковер, наполовину проеденный молью. Я прошел к шкафу. У него не было ручки, только из замочной скважины торчал ключик. Потянулся к нему рукой, как вдруг услышал сзади звук сдвинутых шторок и очень хриплый голос. Я резко обернулся.
– Не открывай! – прокашлявшись, уже более четко сказал маленький худой старик ростом примерно мне по плечо, сморщенный, азиатской внешности, с седыми развевающимися волосами, которые переходили в бороду и прикрывали его шею.
– Извините, я кричал снаружи. Здравствуйте!
– Ты кто такой?
– Вас Акдамом зовут?
– Как ты сказал?
– Акдам? Старик Акдам? Это вы?
– Да, это мое имя. Хе-хе! Откуда ты тут взялся? – развеселившись, ответил старик.
– Я от Риты. Она дала мне ваш адрес.
– От какой еще Риты?
– Девушка из Подмосковья, она обучает людей. Незрячая.
– А-а-а, Рита. Да, помню ее. Сто лет о ней ничего не слышал. Незрячая? Давно? И зачем она направила тебя ко мне?
– Ответить на мои вопросы и пройти последнее испытание. Я у нее разные практики проходил. Как я понял, она несколько лет как не видит.
– Хм… Ясно. Удивительно, что после общения с ней у тебя остались какие-либо вопросы.
Акдам был в длинном пальто и валенках. При всем запущенном внешнем виде у него был очень четкий и выразительный голос.
– Присаживайся на печку, сейчас растоплю ее. Замерз, наверное?
– Да, ноги все промочил, погода ужасная.
– Хорошая погода. Именно такая и нужна, чтобы потом было солнечно. Наша средняя полоса – самая ценная на планете для духовного развития. Можно за год пронаблюдать целый круг, за который все замерзнет, потом расцветет и будет греться на солнышке, а потом снова. Просто наблюдая за этим, уже можешь что-то начать понимать в жизни.
– Что все циклично?
– Да, все идет по кругу. Все повторяется. Бесконечное количество раз.
Я закутался в одеяло. Старичок растопил заготовленными дровами печь, налил из ведра воды в чайник и поставил его кипятиться. Я сидел высоко на печи, а он встал передо мной и сложил руки за спиной. Мы продолжили беседу. Мне было неудобно смотреть на него свысока. Не знаю, сколько ему лет, но двигался и говорил он очень бодро. Если надеть на него кимоно, то он стал бы похож на типичного мудреца из восточных фильмов про кунг-фу. Печь была очень красивая, белая, словно из русских сказок. Наконец-то я начал согреваться.
– Бесконечное? – спросил я. – Когда-то же это все началось и когда-то закончится?
– Нет.
– Как это?
– Этот мир строится благодаря нашим мыслям. Все, что мы воображаем, воплощается вокруг нас. Так он и возник – его вообразили.
– Вы имеете в виду материализацию мыслей? Я верю в это, но не настолько. Как мог воплотиться мир, если некому было его материализовать?
– Да, верно говоришь. Каждая наша мысль материализуется, только не обязательно в ту реальность, в которой мы живем.
– Параллельные миры?
– Их бесконечное множество. Сколько вариантов ты вообразил в своей голове, столько и появляется. Прошлое, будущее и все эти параллельные жизни связаны.
– Я не понял, как мог возникнуть мир, если никого не было?
– Как ты ко мне пришел, если ты тут уже был?
– В смысле? Как это уже был?
– Ты представлял этот дом и думал о том, каким я могу оказаться. В свою очередь, в другой реальности, которая расположена чуть впереди от этой, ты уже занимаешься другими делами. Вспоминаешь вчерашний день, то есть сегодняшний. А где-то ты и вовсе не знаешь обо мне и даже у Риты не был.
– Если так, то какой в этом смысл?
– Смысл? Прожить свою жизнь, а не быть приложением для чужой. Душа в своих воплощениях наживает бесценный опыт, а конкретно в человеческих воплощениях она получает эмоции. При этом имея бесконечное множество различных вариантов одного и того же воплощения. Представь, что ты идешь по длинному коридору, а слева и справа в нем через каждую пару метров расположены двери. Не видно и конца этому коридору, ты наблюдаешь сотню дверей впереди. Идешь дальше и решаешь зайти в одну дверь. Открываешь ее, а там такой же бесконечный коридор с дверьми. Ты можешь двигаться и уходить с одного варианта жизни, возвращаясь к нему позже, но уже с опытом другого варианта. Смысл заключается в том, что души, твои души, которых здесь бесконечно много, рано или поздно соберут все сведения, которые они получают. А эту информацию соберет дух, он уже один единственный.
– То есть существует много моих душ из разных воплощений, которые объединяет один дух?
– Верно. Бесконечно много. Они появляются и исчезают.
– А когда дух станет полным, что дальше? Он станет объединяться с другими духами?
– Да! Схема одна и та же, и она очень проста. Причем она проявляется и на физическом уровне. Духовное чувство любви вызывает желание соединиться с другим человеком и прекратить скитания души в нематериальном мире, проявившись в физическом плане. Это закреплено в подсознании, но этого никогда не получится в физическом плане. В результате этого, наоборот, появляются новые воплощения. Такой вот замкнутый круг.
– Соответственно, чтобы быстрее закончить путешествия душ, надо уйти в отшельничество…
– А ты быстро все схватываешь.
– Но что получается, если в каком-то воплощении я соберу весь необходимый мне опыт, а в другом еще нет?
– В другом ты можешь вообще только родиться. Тебе придется долго-долго ждать, но это миг на духовном уровне. Буквально ничто.
– В каком-то воплощении я могу вести совсем другую и даже бездуховную жизнь?
– Если к таким ответвлениям были предпосылки, то да.
– В чем тогда смысл духовного совершенствования? Если я раньше закончу его, то мне придется ждать свое другое «я». Или, наоборот, я могу не совершенствоваться и не спешить, зная, что другое мое «я» сделает это. Не понимаю!
– В выборе. Действительно, если посмотреть с высоты духа, то нет абсолютно никакой разницы, как ты живешь и что делаешь. Но теперь, когда ты это все осознаешь, поступай по совести, так, как надо в этом воплощении. Совесть, интуиция, любовь. Чувства, они будут тебя вести.
– Реальности, которые появляются. Как это происходит? Не могу представить.
– Ими пронизана наша физика. Мы и есть носители реальностей, которые генерируем своим воображением.
– Как это?
– В нас обновляются клетки. Одни умирают, другие рождаются. Каждая клетка – это носитель целого блока реальностей. У науки есть предел, и она близка к нему. Если увеличивать клетку в микроскоп, то мы увидим атомы. Еще увеличим – видим субатомные частицы. Еще, еще, и в конце концов мы увидим галактику. И наоборот, представь, как ты летишь вверх. Видишь дом, потом город, материк, планету, еще выше! Систему! Еще выше, еще! В конце концов ты увидишь атомы, потом клетку. Понимаешь?
– Но почему мы стареем и умираем? По какой причине клетки перестают обновляться?
– Потому что мы черствеем и перестаем воображать и мечтать, как это делают дети, пока им не запудрят голову. Вместо того чтобы создавать миры, становимся приложением для чужих.
– Эту систему сложно осознать? У нее есть название?
– Нет, зачем? Когда ты чему-то даешь название, ты сразу ставишь это в рамки, ограждаешь этим названием от остального с другим названием. Это просто структура этого мира, ей не нужно название. Все одинаковое по структуре от мала до велика.
– Прямо-таки все? Например, у меня и яблока одинаковая структура?
– Конечно! Энергетическая. Физически сложены иначе. А так, посмотри, у яблока есть вход и выход снизу и сверху, как и у тебя. Рот и… ты понял. Его энергия циркулирует по кругу – такому, как и его форма. У тебя циркулирует так же, только проявлено не в такой форме, потому что изначально мы больше раздаем энергию на выход, поэтому мы тонкие. Яблоко – накапливает. Хотя люди иногда тоже превращаются в форму яблока, когда перестают раздавать.
Я завис в своих мыслях. В моей голове как будто соединялись со щелчком элементы пазла, и я наконец стал четко видеть всю картину. Акдам так и стоял передо мной. Чтобы разбавить неловкую паузу, я продолжил беседу:
– Давно вы тут живете? Чем занимались раньше?
– Зачем спрашиваешь это? Ты сюда пришел свои вопросы решать или со мной знакомиться?
– Ах да. Просто внутренняя вежливость какая-то, хотя мне это действительно интересно. Рита отвечала так же, как и вы сейчас.
– Она говорила, почему потеряла зрение?
– Да. Сказала, что это была жертва в битве с демоном, благодаря которой она получила мудрость.
– Что ж, тебя ждет еще более серьезное сражение. Чем ты готов пожертвовать, если Рита отдала способность видеть?
– Я не смогу справиться без жертв? Может, мой демон слабее?
– Это один и тот же демон, – выдержав паузу, ответил Акдам.
– Что?!
– Да. И я с ним тоже встречался. Поэтому ты здесь. Поэтому Рита так усердно готовила тебя.
– Как? Не могу поверить!
– Она тебе говорила, что он с каждой жертвой становится все сильнее?
– Да, и что он каждый раз выбирает жертву все сильнее. Получается, я сильнее Риты?
– Не так страшно недооценить противника, как недооценить самого себя. Что у тебя на душе сейчас?
– Дыра, пустота. Я страдаю. Недавно умерла моя мама. Не знаю, как дальше жить и что делать. И до этого я жил с потерей. Моя любимая девушка, она буквально растворилась. Мы вместе интересовались осознанными сновидениями, но сначала пропал ее отец, я ей не верил, а потом и она буквально растворилась. Такое может быть?
– Да, это так демон ловко и беспощадно закинул удочку. С тех пор с каждым днем ты был все ближе к нему.
– Маша, моя любимая, он причинил ей вред?
– Нет, за нее можешь быть спокоен. Она сделала свой выбор и вышла из душевного пространства, пройдя коротким путем. Жестоко по отношению к тебе на этом плане, но если думать и смотреть выше, то с высоты духа это мелочи.
– Куда вышла, как?
– Назовем это суицидом души. Вышла в ворота душ. Ты тоже видел их однажды, но у тебя не хватило энергии, чтобы добраться до них. Помнишь?
– Сон, да! Глухой лес и черное-пречерное зеркало. Я пролежал перед ним без сил, как мне показалось, дня три.
– Помнишь свои ощущения? Как тебе хотелось в него зайти?
– Помню. Это было единственное и безумное желание.
– Так что не вини Машу, она все сделала верно.
– Акдам, откуда ты все знаешь?
– Опять задаешь неправильные вопросы.
– Извини. Что мне делать?
– Тебе нужно будет сделать выбор. Сложный.
– Какой?
– Скажи, хочешь ли ты получить шанс остаться здесь, увидеть Риту и даже маму?
– Да, хочу, но как? Как я увижу маму?
– Она сейчас рядом. В этом теле ты ее не разглядишь, но увидишь в осознанном сне.
– Да! Да! Или что? В чем выбор?
– Или я покажу тебе ворота душ, и ты сможешь уйти отсюда, освободиться, оставив демона победителем.
– Ворота? Но как? Я не понимаю.
– Они за дверями того шкафа, которые ты хотел открыть. Могу показать. Но подумай, сможешь ли ты устоять перед соблазном выйти в них? Не забывай те ощущения.
Я вспомнил свой сон, когда я лежал парализованным и всеми силами пытался доползти до цели, почти как сейчас. Тогда я замер от всего происходящего, и лишь мысли согласия не хватало, чтобы начать движение в этот черный портал.
– Акдам, что станет с мамой, если я уйду?
– Она будет долго искать тебя и потом найдет путь к тебе. Ты не будешь уже это ощущать, как сейчас.
– Мама может стать демоном?
– Может, но тебе будет не до этого.
– Я не хочу ее оставлять. Не могу уйти, не сказав ей кое-что важное.
– Тогда иди и закрой шкаф на ключ.
Я слез с печи и с опаской подошел к шкафу. Когда я стоял перед ним, в моей голове начали всплывать те притягательные ощущения, обещающие закончить все страдания. Мои глаза начали тонуть в щели между дверьми. Я схожу с ума? Что если я просто в гостях у старого сумасшедшего деда, а в шкафу лежит никому не нужное барахло? Эта мысль промелькнула и будто оскорбила маму. Если все это – сумасшествие и стечение обстоятельств, то и мама уже нигде, она просто холодный покойник, и я никогда больше ничего не смогу ей сказать. И моя жизнь тогда не имеет никакого смысла. Если за дверями нет портала, то лучше бы там лежало ружье, которым я вышиб бы себе мозги! Нет! Нет! «Я сказал, нет!» – произнеся это вслух, я запер двери шкафа на один оборот.
– Куда ключ спрятать? – обернувшись, спросил я.
– Куда хочешь. На шкаф положи. Вдруг еще передумаешь? – с усмешкой ответил старик, надев прожженную рукавицу и подняв кипящий чайник с печи.
– Что теперь? – спросил я, положив ключ на шкаф.
– Теперь тебе предстоит сделать еще более сложный выбор.
– Что еще? Какой?
– Видишь на столе две железные коробочки? В них чай. Тебе нужно выбрать один из них.
– Вы шутите?
– Вовсе нет. Кто знает, какая коробка окажется важнее? Сделав выбор, ты заставишь свои линии жизни пойти в разных направлениях. Так всегда происходит, когда мы определяемся между разными вариантами.
– И когда мы заходим в двери или не заходим.
– Да, верно, кое-что ты уже знаешь. Давай, выбирай уже.
Две квадратные коробочки, когда-то давно украшенные рисунками, но за старостью лет ничего уже нельзя было разглядеть. В память о своей любви я выбрал ту, что позеленее.
– О, хороший выбор, давай сюда, – весело сказал Акдам.
– И что я выбрал?
– Чай. Я сам собирал его прошлым летом. Там разные травы и цветы, – открыв коробочку, ответил старик.
– А в той баночке что?
– Сам посмотри.
Я подошел и открыл вторую коробочку, желтоватого оттенка. Двинулся с ней к Акдаму, чтобы сравнить.
– И что тут? Какой тут чай?
– Тот же самый, – серьезно ответил Акдам.
– Так в чем был выбор?
– А вот это мы дальше посмотрим. Ты залезай на печку, вечереет уже, грейся.
Старик Акдам залил кипяток в большую кружку и поднес мне на печку. В нос повеяли горячие ароматы ромашки и смородины, еще какие-то другие полузнакомые запахи. Он налил себе тоже и сел ближе к огню, уставившись в него так, как мама обычно смотрела телевизор. В глазах светился интерес. Было понятно, что он прокручивает мысли в своей голове, воображает, создает реальности. Наверное, поэтому он так и живет, не старея. Генерирует множество реальностей, где бегает по этим коридорам жизней, перебираясь от одной двери к другой.
– Главное запомни, воин, – заговорил старик. – Если у тебя большая духовная сила, то ты сам создаешь себе пространства и можешь путешествовать в них во сне. Если нет, то ты попадаешь в чужие. Бывает, что попадаешь в воображаемый мир демона, и тут надо быть начеку. Если он сразу покажет себя и напугает тебя, то твоя душа отреагирует и ты вылетишь из сна, проснешься. Поэтому он будет маскироваться под людей, даже твоих близких и хороших друзей. Станет пытаться что-то предложить тебе, даже самое простое, что обычно можно передать в быту. Это не так важно, как важно любое согласие, данное демону. Не соглашайся на любые его предложения! Избегай лифтов и темных подземных тоннелей, поскольку это самые любимые их макеты. Если увидишь кошку, то насторожись. Кошки являются проводниками на границе чужого пространства. Заметишь зеркало – посмотрись в него и проверь, такой ли ты, как обычно. Наблюдай внимательно за обстановкой. Ты должен определить свой сон и вовремя проснуться. Самое важное: тебе нужно будет попросить демона назвать твое имя. Они ни за что тебе его не скажут! Зов твоего имени разбудит тебя во сне. В сновидении душа летает в пространстве между жизнями. Там может быть как и будущее, так и прошлое. Отсюда и вещие сны бывают. Люди берут информацию из этого пространства.
Мои глаза начали слипаться, а слова Акдама переходить в фон. Он продолжал:
– Но это все потом, если ты выдержишь встречу с демоном. Разбив его последнюю личность, ты надолго отсрочишь его следующий визит к тебе. Ты пьешь особенный чай, который некоторое время не позволит тебе проснуться, но сон твой будет…
Я не сразу переварил эту фразу. Сидя полусогнувшись в одеяле, захотел поставить кружку в сторону и прилечь, но не смог сделать ни движения. Мозг немного проснулся, осознав, наконец, слова про особенность чая, но было уже поздно. Мое тело обездвижилось, а сознание стало медленно затухать. Акдам произнес уже вдогонку:
– Помни, они боятся воды! Раскрой свое сердце! Чувствуй!
* * *
– Акдам! – выкрикнув его имя, я проснулся и сел на печи. Она была уже холодной, а за окном стояло утро.
Пытаясь восстановить в памяти подробности вчерашнего дня, я осмотрел комнату. Моя кружка стояла на печи рядом с коробочками чая. Подошел к шкафу. Вспомнил, что положил ключ на него. Поводил по поверхности сверху рукой, но ничего не нашел. Осмотрел свой рюкзак, все вещи были на месте. Взял блокнот, пролистал последние записи. Не было моей обуви! Да, мои ботинки сушились у печи, но сейчас их там нет. Неужели старик решил поносить их? Что ж, пойду на улицу искать его.
– Акдам! – снова крикнул я, открывая дверь. Облачная погода не позволяла пробиться весеннему солнышку. Сделав несколько шагов от дома, я услышал позади себя нарастающий треск. Обернулся и увидел огонь.
– Акдам, дом горит! Вы где?!
Увидел рядом ведро с водой, схватил его, подбежал к сараю. Внезапно дверь старой постройки вылетела наружу, поскольку кто-то выбил с силой ее изнутри.
– Акдам!!!
Из сарая вышел демон из моих снов. Кажется, он стал еще крупнее. Огромное черное тело и будто бы пожирающий меня немигающий взгляд. Рога стали громадными и завились. Он двинулся ко мне. Я уронил ведро от страха и понесся по сырой грязи прочь.
Убежал в лес и вроде бы оторвался. Демон не преследовал меня, но я чувствовал, что он меня настигает. Быстро двинулся дальше. Оглянулся назад и споткнулся, из-за чего упал и испачкал все лицо в грязи. Силы заканчивались, а легкие разрывались от ледяного воздуха.
Чисто интуитивно я выбирал направления между деревьями, будто следуя по коридорам. Тело начало замедляться. Негде было укрыться. Я прижимался спиной к крупным деревьям, чтобы оглянуться, и бегал так между ветками, боясь оставить спину открытой. Увидел очень крупное дерево и спрятался за него. Надо отдышаться. Сердце вырывалось из груди. Куда дальше бежать? Я попытался затаить дыхание, чтобы услышать, преследует ли меня демон. Вдруг почуял чужое дыхание по другую сторону дерева, звериный грубый дух. Мое сердце замерло. Нужно было бежать дальше, но не было сил. Дернулся вперед!
Тут же меня плотно ухватили за шею и приподняли на метр от земли. Судорожно болтая ногами в воздухе, я изо всех сил пытался вдохнуть. Шею сжимала железная хватка страшных лап, которые обвивали мою шею будто змеи. Он развернул меня так, что наши глаза оказались напротив друг друга. Я не мог говорить, но чувствовал, что он находится в моей голове и слышит мои мысли. Я задыхался, мне уже было нечего терять. Последний миг… С кем я хотел бы оказаться в эти смертельные секунды? С мамой, с Ритой. Любовь, я чувствую ее. Взгляд демона потерял свою силу, он больше не пожирал меня.
«Я знаю, что ты слышишь меня, – стал диктовать я в мыслях. – Послушай-ка, какой стишок для тебя сочинил:
Каждый день я вижу свет,
Лучи, дающие нам жить.
Каждый час я жду ответ,
Зачем мне жизнь свою любить?»
Его хватка ослабла, я задышал и продолжил уже вслух – так громко, как только мог:
По кругу звезды, обновленья.
Жизнь по движенью циферблата.
Приходит в душу вдохновенье.
Росток пробился из асфальта.
Он уронил меня на землю и громко зарычал, отчего я снова бросился бежать. Быстрее, быстрее! Вдалеке показалась река. Нужно скорее бежать к ней! Однако с каждым шагом я словно замедлялся. Из моей шеи будто что-то сочилось сильным потоком. Проверил руками, но крови не было. Чем больше это выходило, тем медленнее я двигался.
Уже выбежав из леса, я упал. Ползти, ползти! К реке! Они боятся воды! Еще чуть-чуть, я уже на берегу. Внезапно перестал чувствовать свои ноги. Еще! Еще пару метров! Я хотел пить прямо из этой реки! Ну же, еще пару движений!
Рука почти дотянулась до реки, но мне уже не хватало сил перекатить себя хотя бы на полметра. Увидел, как на другом берегу кто-то сидит и пьет воду. «Эй! Помогите!» – я не мог кричать, но чувствовал, что меня должны слышать. «Эй! Там, у реки! На помощь!» Пригляделся… Не может быть… На том берегу сидел я сам и пил воду, набирая ее в ладони. Другой я поднялся и стал внимательно смотреть на мой берег. «Помоги же мне!» – повторил мысленно в голове. Сзади стало слышно звериное дыхание. Демон снова стоял надо мной.
Мой двойник на том берегу развернулся и ушел. Я попытался набраться храбрости, понимая, что мне осталось жить всего несколько секунд. Дернулся и все последние силы вложил в то, чтобы дотянуться до реки. Правая рука все же совершила тяжелое медленное движение и упала в каких-то сантиметрах от воды. Мое тело больше не могло двигаться. Только глаза моргали и смотрели на недосягаемую водную гладь реки, которая вдруг начала чернеть и уменьшаться.
«Мама, я люблю тебя!» – прокричал я в своих мыслях. И этот душевный крик перебили громкий треск и удар в моей голове, будто верхушка черепа захлопнулась, как дверь.
Темнота.
* * *
Сынок, просыпайся! Сын!
Резко сев на кровати, я жадно вдохнул воздух. Мое тело было в поту, а сердце сильно стучало, выскакивая из груди. Рядом стояла мама с озабоченным видом.
– Ты плохо спал, болтал что-то во сне. Решила разбудить тебя.
– Да, плохо. Кошмар приснился.
– Потому что засыпать надо раньше и не кушать на ночь.
– Да, знаю.
Что было вчера? Демон, черная река. Это был сон? Акдам. Мама. Мама!
– Мамуль!
– Да, сынок.
– Мам, я… хочу сказать… Мам!
– Ну, что такое, сынок? Поднимайся скорее, завтрак уже готов, – сказала она, уходя на кухню.
– Хорошо, мам, уже иду.
Схватился за шею, будто ожидая нащупать там рану. Все было в порядке. Что-то вырисовывалось в моей голове, но мутно. Страшные сны, надо что-то с этим делать.
На столе стояли бумажные коробки с едой. Мама села рядом.
– Присаживайся.
– Мам, а ты сегодня не работаешь? – спросил я, подойдя к стулу.
– Ты что, забыл? Я работаю с двенадцати часов.
– С двенадцати? И давно так?
– Как программу о рациональности узаконили, так и работаю. Ты что, забыл?
– Какую еще программу?
– Ну, операционная система. Программа рационального выбора. Она мне и рассчитала, что это время работы для меня наиболее рационально.
– Да, забыл. Понятно. А что за завтрак у нас? Это ведь не ты готовила?
– Это доставка еды. Я же завтраки теперь не готовлю.
– Почему?
– Это нерационально.
– Мам, не пойму, как это работает?
– Смотри, – мама достала смартфон, – вбиваешь сюда свои данные и предпочтения, затем проходишь тесты. Это все не на один час. Потом она анализирует результаты, а ты просто пишешь ей свой запрос, и она выдает оптимальный для тебя вариант, причем узаконенный именно для твоей жизни.
– Как интересно. То есть она может даже сказать, рационально ли мне заводить детей?
– Это можно даже не спрашивать, у тебя все равно лицензии нет.
– Какой еще лицензии?
– На рождение ребенка. Нужно пройти проверку и предоставить показатели, что ты имеешь право завести ребенка.
– Что за бред? Это право есть у каждого!
– Не у каждого, это нерационально.
– Какие показатели нужно предоставить? Как это может быть нерационально?!
– Например, здоровье, совместимость с партнером, благосостояние. В твоем нынешнем положении тебе не дадут лицензию.
– Нельзя ограничивать свободу человека!
– Ее никто и не ограничивает. Наоборот, программа все оптимизирует и ведет тебя по оптимальному для твоего развития пути.