Read the book: «Фанфики: истории для тех, кто не хочет прощаться», page 2

Зубернис называет фандом поддерживающим сообществом. Во многом это связано с тем, что общение внутри фанатского сообщества может значительно отличаться от любого другого. Там свои нормы поведения и большой пласт объединяющих интересов. Такая среда также способствует самовыражению и может положительно влиять на личностный рост. Общение с другими фанатами часто вызывает желание самому попробовать творить. Закончились фанфики по любимому редкому пейрингу? Напиши самостоятельно! Любишь старый непопулярный фандом? Время браться за клавиатуру и проявить себя. Многих мотивирует и то, что в фандоме легче найти своих читателей. Впрочем, легко поддаться соблазну писать только то, чего от тебя ожидают. Это не всегда плохо. Фанфикшен в первую очередь направлен на то, чтобы вызвать эмоциональный отклик у читателя, без учета коммерческого потенциала и трендов. Взаимодействие строится на обмене фанатским опытом. Так что главное, как и в любом деле, – придерживаться собственных границ и принципов.

Мне попалось забавное, но очень точное описание фандома как «огромного интернет-осьминогового слияния разумов»¹⁸. Сразу представляется что-то лавкрафтовское, с кучей щупалец. Но на самом деле фандом – это далеко не всегда большие сообщества. Вернее, можно рассматривать фандом как единое пространство фанатов разных произведений и как отдельные структуры. В том же комментарии про осьминоговое слияние разумов автор пишет, что фандом дает нам хорошую плодородную почву, где может вырасти что угодно. Собственно, поэтому из активных участников фандомов нередко вырастают крутые писатели, художники, журналисты и исследователи. Они знают, как нужно взаимодействовать с аудиторией. Основываясь на личном опыте, писательница Ребекка Пиацца в своем блоге отмечает, что погружение в фандом может помочь писателям и художникам отдохнуть, перестроиться, справиться с тревожностью и найти новые идеи¹⁹.

ГОВОРИМ О СЕРЬЕЗНОМ

Сфера массовых развлекательных медиа является рупором, который повышает осведомленность о многих проблемах. Люди склонны чаще отворачиваться от социальной рекламы и призывов обратить внимание на что-то, если это не подано в форме развлекательного контента, будь то подкаст или сериал на популярной стриминговой платформе. Сейчас разные СМИ и блоги анализируют поведение выдуманных персонажей, акцентируя внимание на реальных проблемах. Большой отклик может исходить из сообществ фанатов, которым важно разобраться, почему их волнует тот или иной персонаж или произведение. Это в значительной мере влияет и на активность фикрайтеров.

Авторы нулевых и ранних десятых нередко рассуждают о том, что фандом становился более открытым. Конечно, в фанфикшене всегда было много неприятных и даже триггерных тем. Нужно ли предупреждать читателей обо всем, что будет происходить в тексте? И почему, даже когда потребляешь бо́льшую часть специфического контента, все равно возникают вопросы? Критика сложных и табуированных тем в текстах, особенно фанатских, и сейчас нередка. Есть читатели, недовольные засильем работ, где концентрируется очень много плохих событий. Но много и тех, кому важно погружаться в тексты с темными, сложными темами, чтобы лучше понять себя и мир вокруг.

Нельзя обойти стороной и тему ментального здоровья. Многие авторы склонны наделять персонажей проблемами, волнующими их самих. Это может быть как романтизированное, так и вполне серьезное, достоверное описание, способное потягаться со многими «настоящими» книгами и сериалами.

Популярные фильмы примерно 20-летней давности, в частности «Прерванная жизнь» (1999), все же подвергаются критике, так как во многом представляют карикатурный образ «сумасшедшей» женщины, хотя и достаточно внимания уделяют пограничному расстройству личности. Об этом пишет британский Vogue в статье, посвященной отражению проблем с психическим здоровьем в массовой культуре²⁰. Позитивная тенденция прослеживается примерно с 2010-х. К ней можно отнести фильм «Мой парень – псих» (2012). Это начало эпохи более реалистичного и мрачного отображения ментальных заболеваний, о которых не принято говорить. Важным шагом является выход таких проектов, как книга Джея Эшера «13 причин почему» (2007) и последующая экранизация в виде суперуспешного сериала (2017). Темные тайны подростков вскрывались, как болезненный нарыв, что вызвало бурную реакцию общественности. С 2010 по 2019 год роман Эшера даже запрещали в школах и библиотеках США²¹. Несмотря на то что по этому произведению, очевидно, не так много фанфиков (на одном из самых популярных англоязычных сайтов чуть больше двух тысяч по сериальной версии²², а на русскоязычном – около шести сотен²³), это интересный пример, который показывает, как находят у читателей отклик даже столь мрачные и тяжелые истории.

Фанфикшен уже давно поднимает болезненные темы, включающие насилие, буллинг, проблемы с принятием и многое другое. Через более «стерильные» фандомы, поверхностно раскрывающие такие вопросы, многие фанаты исследуют темную сторону, вкладывая туда собственные переживания. Взять хотя бы фандом сериала «Хор» (Glee, 2009–2015). На популярном международном портале по нему насчитывается почти сорок тысяч работ. И хотя будничная жизнь старшей школы изображена там по большей части в комедийной форме, многие герои оказались близки фанатам настолько, что захотелось больше узнать их драматическую сторону. Жанр ангст занимает третье место среди тегов и насчитывает почти три тысячи работ. А на первой строчке находится флафф²⁴ – чуть больше пяти тысяч произведений.

Настроение самого произведения часто влияет на популярность определенных жанров среди фанатов. Что интересно, в фанфиках по популярному циклу Норы Сакавич «Все ради игры», который более драматичен, также на первом месте флафф (чуть больше трех тысяч работ из 16,5 тысячи с указанием данного фандома²⁵). При этом с тегом «флафф» соседствуют предупреждения о том, что в фанфике пойдет речь о посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР), пограничном расстройстве личности (ПРЛ) и других серьезных проблемах.

Массовая культура влияет на информированность о ментальных заболеваниях. Нередко многие состояния представлены искаженно, романтизируются и дезинформируют читателя. То же касается и передачи личного опыта, например в блогах. Однако подача сложных тем через фанфикшен, пусть и не всегда напрямую, может иметь положительный эффект. Допустим, депрессию не будут называть в фэнтези-мире депрессией. Но история о персонаже, чье состояние покажется читателю похожим, может получить большой отклик. В этом случае фанфикшен, который не требует проработки персонажей и сеттинга с нуля, оказывается удобным инструментом для исследования себя, своих ощущений, трудностей и мировоззрений.

ТРЕНИРОВОЧНАЯ ПЛОЩАДКА

Еще в 2000 году появился проект Writers and Writing, где фикрайтеры обсуждали свое творчество, давали советы, делились приемами писательского мастерства и в целом общались на смежные темы. Там часто поднимался вопрос: «Что вы делаете, чтобы стать лучше как писатель?»²⁶ Фикрайтеры отвечали, что общаются в фандомной среде и с другими писателями, так как взаимодействие с людьми помогает развивать навыки создания персонажей. Рекомендовали не бояться писать и переписывать черновики. Кто-то советовал больше читать в принципе, чтобы расширить свой словарный запас и научиться по-разному использовать язык. Один из авторов перечитывал собственные произведения, чтобы понять, что́ он может улучшить. И конечно, там было множество базовых писательских советов вроде «показывать, а не рассказывать», добавлять больше эмоций, давать почитать текст бета-ридерам, научиться работать со структурой сюжета. На самом деле, такие же рекомендации могли бы дать любые другие писатели.

Но фанфикшен можно использовать как писательский инструмент, позволяющий улучшить свое мастерство обращения с текстом. Термин «фан-письмо» подразумевает текст, написанный не ради выгоды, а для собственного удовольствия. Это не только фанфики, но и огромное количество других текстов, которые распространяются бесплатно. Предполагается, что когда писатель не думает о продаже текста, то творит свободнее. Многие авторы, как зарубежные, чьи записи попадались мне в процессе сбора информации, так и русскоязычные, опрошенные для книги и через анонимную форму, отмечали, что написание фанфика часто легче и веселее, чем работа над оригинальным текстом. В фанфиках даже состоявшиеся писатели нередко используют те идеи, которые не хотят применять для оригинальных историй. Но может быть и наоборот: идея окажется настолько хороша, что воплотится в нечто большее, чем мини или драббл про парочку любимых героев.

Если коротко, то фанфики – это свобода и эксперименты. Когда я пишу свою оригинальную книгу, то для меня существует только один канон, единственно верный вариант развития событий. Ну как написать то, что идет вразрез с историей? Это же будет неправда!

А в фиках можно пробовать разное, погонять героев по сюжетам и локациям. Это вообще дает понимание, как работают жанры и тропы, потому что ты видишь, как меняются герои в разных условиях. Наглядно? Наглядно!

Еще фанфики развивают чуткость к слову, к стилю. В каждом фандоме свой характер, своя атмосфера… Даже если следовать канону не собираешься и пишешь сознательно ООС²⁷, то все равно сначала надо понять, в чем этот самый канон заключается. Ну, и это весело! А какой смысл в творчестве, если оно не радует?

Софья Ролдугина, писатель

Более легкий подход к написанию фанфиков дает начинающим авторам возможность прокачать свои навыки для собственных текстов: стиль, чувство языка, умение строить сюжеты и диалоги. Многие мои знакомые говорили, что учились писать именно на фанфиках.

Фанфик по популярному произведению с большей вероятностью будет замечен, чем оригинальный текст. Бесплатные бета-ридеры и просто заинтересованные читатели могут поправить текст, найти сильные и слабые стороны. Если сам автор хочет развиваться, то такая поддержка здорово поможет.

Но и критика в фанатской среде бывает жесткой из-за сильной эмоциональной привязки. «Не такое» описание персонажей или событий может вызвать негативные комментарии, в которых читатели будут цепляться за опечатки, стиль и многое другое. И хотя сейчас активно продвигается идея отказа от непрошенной критики, негативные комментарии нельзя запретить. Начинающего автора может задеть даже конструктивный разбор без эмоциональной окраски. Станет ли это стимулом для роста или причиной для того, чтобы забросить писательство, – каждый решает сам.

Удивительно, но первый фанфик мне захотелось написать уже после романа. По вселенной игры «Геншин импакт». Там есть персонаж, который мне очень нравится, – Ноэлль. Эта девушка работает уборщицей, но мечтает стать рыцарем. Очень наивная, но старательная и физически сильная. Однажды в игре мы оказались в каком-то квесте рядом с моим текущим игровым персонажем – древним архонтом (это что-то типа бога) Чжун Ли. Он из другой страны, по сюжету игры эти два героя никогда не встречались, но у них одинаковая стихия (Земля) и способность – ставить щиты. И тут внутри что-то вспыхнуло: а что, если бы однажды Ноэлль приехала как путешественница в Ли Юэ? По наивности влипла в неприятности, познакомилась с Чжун Ли и именно он научил ее владеть силой? Конечно, не обойдется без романтики… Начав набрасывать этот сюжет, я испытала такое удовольствие, которое давно не испытывала. В своих историях мне комфортно и интересно, но тут есть особый азарт дополнить существующую историю. Придать ей новых красок, показать, как продуман и красив лор²⁸ игры с помощью литературного мастерства. Честно говоря, я еще не закончила этот фанфик, но обязательно это сделаю. И то, что пейринг не просто непопулярный – его, по сути, не существует, – меня только дополнительно окрыляет. В этой истории я чувствую потрясающую свободу писать для себя, теша исключительно своего внутреннего читателя.

Просто оцените название (я бьюсь от него в экстазе) и его пафос: «Я покажу тебе каменный щит».

Милослава Финдра, писательница

У меня вышло интересно. Пока фики входили в мой читательский рацион, я не писала вообще (я начала делать это после 16 лет), потом сразу стала писать именно книги и только потом упала в фандомное творчество. Так что я-фикрайтерка и я-романистка развивались параллельно, параллельно собирали аудиторию и взаимопроникали. Но да, несомненно, фики ОЧЕНЬ хороши как учебный инструмент, особенно если ты работаешь в фандомах, требующих особого языка. Например, я писала по классической литературе и истории, поэтому пришлось серьезно прокачивать стилизацию. А потом – по упоротым мультяшкам и аниме, где требовался совершенно иной слог. В итоге сейчас у меня напрочь отсутствуют стилевые барьеры: я не испытываю страха, когда приходит история, требующая нового голоса. В музыке это вроде называется модуляциями голоса. Когда я говорю про авторов, умеющих писать в разном стиле, я использую то же слово.

Екатерина Звонцова, писатель, редактор

Глава 2. Современная история фанфиков

Историк Мишель Пастуро пишет, что в древнегреческом и латинском языках не было определения для розового цвета²⁹. Значит ли это, что цвета не существовало? Разумеется, нет! Ведь люди наблюдали его в природе: в рассветном небе, у растений, на румяных щеках, в оттенках камня. Только названия придумать не могли. Предположительно, аж до XV века. Думаете, при чем тут розовый цвет? Все просто. Если у фанфикшена не было названия, это не значит, что он не существовал.

История фанфиков богата и интересна, но во многом это явление уже современности, которое не могло бы возникнуть без популярной культуры как таковой. И в этом разделе я рассмотрю историю фанфикшена – от зарождения самого термина, через журналы научной фантастики (sci-fi), фанатские издания, бум интернета и, наконец, до сегодняшних дней, когда можно взять в руки книгу, не подозревая, что когда-то она была фанфиком.

Я РОДИЛСЯ

1939 год. Нильс Бор объявляет об открытии деления урана. Проводятся испытания ракеты 212, разработанной Сергеем Павловичем Королевым. Проходит Всемирная промышленная выставка в Нью-Йорке на тему «Мир завтрашнего дня», которую посещает около 44 миллионов человек. Но «завтрашний день» надолго откладывается, потому что начинается Вторая мировая война. А буквально за месяц до этого впервые упоминается термин «фанфикшен». Научно-фантастический фанатский журнал Le Zombie в августе 1939 года сообщает следующее: «…это определенно профессиональный рассказ, а не фанфикшен»³⁰. Но чтобы понять, почему термин появился именно тогда, нужно осознать, на какой почве он возник.

Представляете ли вы сообщество любителей научной фантастики как субкультуру? Если ответ утвердительный, то вы наверняка представили ребят вроде героев сериала «Теория большого взрыва». А теперь представьте их в 1930-х – мужчин в стильных шляпах, костюмах и плащах с журналами The Comet или The Planet в руках. В моде были популяризация науки и мечты о прекрасном будущем, технологичном и космическом. Историк научной фантастики Сэм Московиц называет The Planet первым фанзином³¹, но на это звание также претендуют The Comet и The Time Traveler. Однако все они были фанзинами еще до того, как в 1940 году появился этот термин. Фанзин подразумевает под собой журнал, который издают фанаты фантастики или полупрофессионалы. На тот момент существовало много изданий, где публиковались профессиональные авторы, но количество заинтересованных научной фантастикой росло. Молодые люди, желающие найти товарищей по хобби, чтобы обсуждать произведения и идеи, писали письма в Amazing Stories – первый крупный журнал, посвященный исключительно научной фантастике. Именно там публиковались работы Эдгара Аллана По, Жюля Верна, Герберта Уэллса. Вдохновленные юные читатели, в основном подростки, делились впечатлениями о прочитанном и оставляли свои адреса. Таким образом, многие юные американские гики конца 1920-х – начала 1930-х годов завязали переписку, а также стали встречаться вживую, образуя клубы по интересам. Это было зарождение большого фандома любителей научной фантастики (он же «сай-фай фандом»). Активным, думающим и творческим молодым людям требовалась площадка, чтобы проявить себя, но в крупные журналы молодых авторов пускали редко, потому что известные имена повышали продажи.

Именно тогда формировалось близкое нам понятие фандома. Термин упоминался еще в 1903 году, согласно словарю Merriam-Webster³², и означал группу фанатов или определение себя как фаната чего– или кого-либо. Однако явление зародилось еще в конце XIX века благодаря повышению общей грамотности и доступности произведений, которые становились все более массовыми. Одним из первых фандомов считают поклонников историй о Шерлоке Холмсе. Но именно с ростом интереса к фантастике и фэнтези в англоязычном сообществе начал формироваться такой фандом, каким его знают теперь, – группа фанатов, увлеченных чем бы то ни было. Единственным требованием для вступления в фандом является наличие общего интереса.

Одним из первых фан-клубов фантастики в США считается Scienceers, появившийся 11 декабря 1929 года. Аллен Глассер, состоявший в нем, вспоминает³³, что их клуб был очень сплоченным и проводил встречи каждую неделю, в отличие от других, более ранних сообществ. Интересно, что с 1929-го до весны 1930 года президентом клуба был темнокожий Уоррен Фицджеральд. Глассер описывает его как «любезного и культурного джентльмена во всех смыслах этого слова». Этот важный факт помогает понять, как формировалась фандомная среда наподобие современной, где раса, возраст и социальное положение не имеют особого значения.

Клуб Scienceers публиковал рекламу в тематических журналах, привлекая новых членов. В самом начале 1930-х он стал издавать свой фанзин, The Planet, считающийся одним из первых фанатских изданий, а Аллен Глассер стал его редактором. Свои версии пытались издавать фанаты из других штатов, например из Техаса, но не имели такого успеха. Нью-йоркский The Planet задал высокую планку и тон для фанзинов на многие годы вперед. В 1960-е Глассер говорил, что на тридцать лет, но на самом деле на более долгий срок, ведь с развитием технологий менялись и тренды в фантастике и фэнтези, но полностью интерес не исчезал никогда.

Le Zombie был одним из популярных фанзинов, который публиковал любительские работы. Основал его писатель Боб Такер в 1938 году. Эту версию имени Артур Уилсон Такер взял именно для подписи работ в фанзинах. И именно благодаря ему возникли многие термины в фантастической литературе, например «космическая опера». В журнале Такера появляется и термин «фанфикшен» (fan fiction), предположительно означавший фантастические произведения, которые написаны непрофессиональными авторами и в которых могли участвовать сами фанаты и герои из существующих произведений.

Есть мнение, что раннее определение фанфикшена как всех непрофессиональных фантастических произведений, опубликованных в тематических журналах, является ошибочным. Сейчас мы действительно подразумеваем под фанфикшеном именно произведения, написанные с использованием существующих персонажей, вымышленных вселенных и их деталей. Но возникновение фанатских изданий было очень важным для развития фандомной культуры, так что использование подобного термина для ранних фанатских произведений вполне справедливо.

Типичный фанат того времени – подросток, старшеклассник или студент, увлеченный фантастической литературой, причем по большей части благодаря приключенческим сюжетам, а не из-за большой любви к науке. Наука тогда была модной, примерно как нынешние разработки вроде виртуальной реальности (ВР) или использования искусственного интеллекта (ИИ). Не обязательно понимать, как что-то работает, чтобы считать это крутым. Примерно таким был Джо Фэнн (или Джо Фан) – своеобразное альтер эго Боба Такера, персонаж, от лица которого в Le Zombie публиковались некоторые шутки и критика произведений. Его образ – молодой человек, вчерашний подросток, который смотрит на мир сквозь очки с толстыми линзами и строит планы по выпуску кучи фанзинов, – стал типичным образом фаната³⁴. Он до сих пор существует в лице тех самых гиков и нердов из медиа, которые появляются в «Очень странных делах», «Теории большого взрыва» или «Компьютерщиках». Джо Фэнн стал собирательным, хоть и слегка гротескным, образом фаната. В шутку его называют «большим придурком», но дополняют, что «к счастью, все это не соответствует действительности». Однако образ весьма правдоподобен. Джо Фэнн как персонаж имеет проблемы в общении с девушками, а также считает фанатов самыми крутыми людьми на планете. В нем читатели должны были не только отчасти узнавать себя, но и ощущать собственное легкое превосходство над этим самым Джо.

Технически существует несколько Джо Фэннов, потому что он и сам стал героем фанатских работ – по сути, первых «официальных» фанфиков с момента появления термина. Одно из таких произведений – The Enchanted Duplicator Уолтера Уиллиса и Боба Шоу – впервые увидело свет в 1954 году. Это фанфик, публиковавшийся как книга до того, как это стало мейнстримом. The Enchanted Duplicator является произведением «от фанатов для фанатов», полностью посвященным фандому. Главный герой получает силу от Духа Фандома, а его пункт назначения – «самая прекрасная страна, которую Джофан когда-либо видел, – Фандом»³⁵. Волшебным артефактом является тот самый Зачарованный дупликатор, давший книге название, с помощью которого можно издавать «идеальные фанзины». Произведение имеет одиннадцать изданий, последнее из которых в электронном формате вышло в 2015 году. У The Enchanted Duplicator также есть продолжение, посвященное фанатскому съезду и опубликованное в 1991 году.

Золотым веком научной фантастики в Северной Америке считаются 1938–1946 годы. Удивительно: именно в это время мир сотрясает Вторая мировая, а США только выбирается из Великой депрессии – экономического кризиса, длившегося с 1929 по 1939 год. Но интерес к фантастике растет, и во многом благодаря фанатам, которые выходят из тени.

Увлечение фантастическими рассказами из хобби для кружка странноватых любителей науки превращается в массовое явление. Молодые люди, уже большей частью грамотные, прогрессивные, читают специализированные журналы, собираются в кружки, рецензируют книги и рассказы, но самое главное – заражают своим интересом других. Кто-то случайно натыкается на выпуск журнала Astounding Stories of Super-Science, читает, а потом одалживает номер товарищу, который решает сам что-то написать. Отправляет в один из журналов свою работу, публикуется в фанатском студенческом издании. Открываются новые имена и формируются новые мечты, в том числе о писательстве и журналистике.

Живое общение, колонки с письмами и объявлениями о знакомствах помогали многим тогдашним фанам находить новых товарищей по увлечению. По сути, среда фанатов фантастики была быстрорастущим сообществом, субкультурой, привносившей в жизнь многих юношей и девушек то, чего им не хватало, – от возможности быть услышанными до реализации потребности в эскапизме. Зловещий экономический и политический фон, очевидно, побуждал сбежать из этой реальности хоть на несколько часов, а то и переосмыслить ее в фантастических рассказах.

Эскапистской была не только научная фантастика. Уже упомянутый Аллен Глассер, например, отмечал, что для него фантастика и фэнтези всегда шли рука об руку: «Я думаю, что глупо, например, считать путешествия во времени научными, а колдовство – фантастическим. Одно из них так же возможно – или невозможно, – как и другое; и оба представляют собой интересное и провокационное чтение, по крайней мере для меня»³⁶. Отвечая на запрос тысяч молодых читателей, вроде юного Глассера, которые интересовались всем, что было в библиотеках, пропадая в мирах Герберта Уэллса и Джека Лондона, журналы публиковали рассказы и повести, и далеко не все из них были посвящены фантазиям о научных изобретениях. Тем не менее в них имелось «фантастическое допущение», которым и определяется весь жанр как пласт литературы. Это могли быть и произведения с альтернативной историей, и космические приключения, и эпические сюжеты, вдохновленные мифологией.

Годы экономического и политического упадка помогли расцвету человеческой фантазии. Во второй половине 1930-х и в первой половине 1940-х мир узнал об Айзеке Азимове, Роберте Хайнлайне и Артуре Кларке. Карьера каждого из них началась с рассказов для журналов. Окончание же Второй мировой войны подогрело интерес к жанру, потому что мечты о будущем стали вновь актуальны. В конце 1940-х и в 1950-х вышли многие фантастические романы, значительно повлиявшие впоследствии как на весь жанр в целом, так и на фанатские работы в частности. Это и «Марсианские хроники» (1950) Брэдбери, и первоначальная версия «Города и звезд» (1948, сам роман был опубликован в 1956-м) Кларка, и «Академия» (1951) Азимова. Даже по этому небольшому списку видно, что мысли авторов устремились к звездам.

НА ЗВЕЗДНОМ ПУТИ

Окончание Второй мировой войны привело к гонке вооружений, которая, в свою очередь, значительно ускорила выход человека в тот самый «космос, последний рубеж», согласно легендарной фразе, с которой начинается приключение корабля «Энтерпрайз». Сериала, скорее всего, не было бы, если бы все снова не «заболели» космосом. А не будь сериала, ставшего позже одной из самых больших и продуманных вымышленных вселенных, могло бы и не быть фанфикшена в нынешнем виде.

6 октября 1957 года СССР запустил первый искусственный спутник Земли. Это одно из важнейших событий XX века, которое не только повлияло на усиление противостояния в холодной войне, но и предопределило вектор развития популярной культуры. Да, фантасты начала века тоже мечтали о космическом будущем, но досягаемый космос резко изменил фантастику. Отправка человека в космическое пространство 12 апреля 1961 года стала важным шагом для всего человечества. Дети начали играть в космонавтов, а взрослые задумались о том, что ждет нас дальше. Журналисты британского издания Evening Times писали об идее возможного объединения мира для будущих космических исследований, а журнал Life назвал статью «Фантастический полет Юрия» – с акцентом на том, что это событие является поводом для ликования во всем мире³⁷. Если бы не этот полет, то, скорее всего, не было бы и пилотного выпуска «Звездного пути» в 1964 году.

Джин Родденберри, человек, благодаря которому вообще появился «Стартрек», сам в детстве зачитывался научной фантастикой. Концепция сериала о мире будущего, где корабль занимается исследовательской работой, а экипаж состоит из представителей разных рас (и даже разных видов!), формировалась постепенно. Через призму фантастики всегда было проще поднимать острые темы. Например, темнокожая женщина лейтенант Ухура удивляла американских телезрителей 1960-х, но не читателей фантастических романов и рассказов. А главное, на фоне все той же холодной войны история базировалась не на сражениях, а на открытиях, на мирном исследовании. Родденберри совместил литературу, которая его интересовала, с более массовым телевизионным форматом, совершив настоящую революцию. Сюжеты, которые могли бы оказаться в журнале научной фантастики, вдруг заинтересовали не только фанатов жанра.

Это не был первый фантастический сериал на американском телевидении, но он разительно отличался от прежних. «Стартрек» включал в себя элементы вестерна, очень популярного в то время жанра, и при этом открывал совершенно новые горизонты. Пилотный выпуск 1964 года понравился руководителям студии NBC, но их решение было необычным: они захотели увидеть второй пилотный выпуск. Интересно, что изначально первым помощником капитана была женщина³⁸. После замены некоторых актеров и деталей второй пилот был одобрен. Проект был рискованным и дорогостоящим. Требовалось больше декораций, спецэффектов и грима, ведь приключения героев происходили не в американских прериях, а на удивительных планетах и на технологичном космическом корабле. Но риск оказался оправдан. Несмотря на необычный для того времени длинный часовой формат серий и наличие сквозного сюжета (а сериалы с фантастическими элементами тогда снимали в виде антологий, где серии не были связаны друг с другом), «Стартрек» стал самым рейтинговым сериалом студии в 1966 году³⁹.

Закрыли оригинальный сериал в 1969 году. Рейтинги упали, и студия не могла себе позволить съемки новых эпизодов дорогостоящего шоу. Но количество поклонников «Стартрека» стало только увеличиваться, потому что сериал стали крутить в повторе. К ядру преданных фанатов, которых сериал приобрел с 1966 по 1969 год, прибавились новые зрители, захваченные космическими приключениями «Энтерпрайза». Есть мнение, что на второй виток популярности сериал пошел потому, что первый шаг человека, астронавта Нила Армстронга, на Луну произошел всего через шесть недель после закрытия шоу. «Стартрек» повлиял не только на детей и молодежь 1960-х, но и на тех, кто смотрел сериал значительно позже, в том числе и в 1980-е. Писатель и историк Билл Петро вспоминает, как был буквально прикован к телевизору во время показа первой серии и каждой последующей. Благодаря сериалу он выбрал карьеру в сфере технологий. Петро пишет, что «Стартрек» не просто предвидел будущее, но и помогал его менять, ведь многие ученые, инженеры, технологи, да и представители творческих профессий, такие как писатели, сценаристы, режиссеры, были настолько вдохновлены его представлением о мире будущего, что это определило их жизненный путь⁴⁰. Такая мощная вдохновляющая сила не могла не сформировать свой фандом, один из старейших в мире.

Поклонники «Стартрека» зовут себя «треккеры» или «трекки». Движение поклонников франшизы можно по праву называть культурным феноменом. Рецензент Джонатан Харви в своем отзыве о фильме «Трекки», посвященном, как нетрудно догадаться, поклонникам космической вселенной, сравнивает популярность «Стартрека» с расцветом популярности «Шерлока Холмса»⁴¹. Поэтому я не зря упоминаю о том, что поклонников приключений британского детектива можно справедливо назвать первым полноценным фандомом.

Что привлекает такое количество людей? Многообразие ярких персонажей, а в «Стартреке» – еще и расовое (и видовое) разнообразие. Узнаваемая локация, «центр спокойствия», которым является мостик корабля «Энтерпрайз», где принимаются важные решения. Постоянная смена мест действия, новые приключения, которые связывают сквозной сюжет. И наконец, общечеловеческие вопросы – от понимания дружбы до серьезных гуманистических тем. При этом фанатами-трекки могли двигать и абсолютно понятные эмоции, вроде влюбленности в яркого выдуманного персонажа. Так, одно из первых упоминаний термина «трекки» относится к фанатскому эссе 1968 года, где Рут Берман пишет о своей любви к Сареку⁴², но при этом уточняет, что считает себя зрелым поклонником хорошей актерской игры.