– Нет! Не понимаю!
– Потому, – тихо сказал Гиперион, – что у бессмертных могут родиться дети обычные. Дети, геном которых невосприимчив к «Эс двадцать один семнадцать». И так чаще всего и происходило. Думаете, многие хотят видеть, как их дети стареют и умирают? То-то же…Люди сами отказались от массового размножения. Но были несогласные, которые всё равно пытались… Взаимные раздоры и склоки – вот всё, что из этого следует. Совет принял непростое решение – рождение детей только по специальному разрешению. Но и теперь то и дело вспыхивают дискуссии. А вы только подольёте масла в огонь. Вместо движения вперёд цивилизация погрязнет в очередном конфликте.
– Если бессмертные не хотят иметь детей, это их дело. При чём здесь остальные люди?
– Вы ещё не поняли, Александр? Вы плохо меня слушали? На Земле не осталось никаких остальных. Только бессмертные.
– А раньше? Когда было не миллиард, а тридцать восемь миллиардов? Им что, взяли и запретили иметь детей?
– Их гены были признаны неполноценными…
– Чего? Вы сдурели тут?
– Не драматизируйте. Назовите это искусственным отбором во имя лучшего мира…
– О, ну конечно! Вы ведь и сами – часть этого мира. Вам повезло, и вы оказались в числе бессмертных. Что бы вы сказали, будь по-другому?
– Мы никогда этого не узнаем.
– Ну, и что дальше? Будете вариться в собственном соку, боясь сделать лишнее движение? Это и есть ваш лучший мир?
– По крайней мере, до тех пор, пока наука не откроет причины избирательного воздействия «Эс двадцать один семнадцать». К тому же миллиард – это вполне достаточное количество. Ресурсы, знаете ли, не так…
Гиперион замолчал, потому что Александр разразился смехом. Хриплым и злым.
– Вот оно в чём дело. Ну, конечно. Контроль населения – контроль над ресурсами. Замечательно! Я читал исторические файлы. Вы не первый, кто это придумал. Зачем вы исполняете дурацкий театр? Впрочем, всё понятно. Теперь-то сказанное вполне объяснимо. Сказки о светлой цивилизации, о добром человечестве… А потом – вас, дескать, взорвут. Ну и взрывайте! Что вы тут представление разыгрываете? Новый Гуманизм!
Гиперион слушал, повесив голову.
– Конечно, вы во многом правы, – признал он. – Зачем я всё это, как вы говорите, разыгрываю? Совет решил, что полностью экипаж уничтожать нецесообразно. Вам и наиболее опытным членам команды надлежит погрузиться на мой корабль. Мы сохраним информацию о вашей научной работе, корабельные журналы. Знание не должно пропасть. Поэтому я здесь.
– О, – скривился Альварес. – Какая щедрость! А как же наши ущербные гены? Не боитесь, что мы разрушим ваше распрекрасное общество?
– Вас переместят тайно. Вы будете жить под контролем.
– Изумительная перспектива! А как же вы определили, кто достоин жить, а кто нет?
– Вы, разумеется, полетите со мной. И сами определите сорок человек, наиболее полезных для науки.
– Я. Никуда. Не. Полечу. Я остаюсь на своём корабле со своими людьми. Мы улетим обратно. Пропади оно пропадом, ваше Содружество!
– Куда – обратно? Вечно блуждать по космосу?
– Всё лучше, чем сдохнуть во имя ваших идей!
– Вас не выпустят.
– О, Господи! Теперь-то чем не угодили?
– Землянам будет трудно объяснить, почему вы ушли. Рано или поздно правда выплывет наружу. Опять скандалы, раскол… Нет. Только инсценировка аварии. Равновесие общества не будет нарушено.
– Вы совсем тут с ума сошли со своим обществом? Думаете, мы во имя ваших идиотских идей будем рады добровольно самоубиться?
Гиперион откинулся на стуле.
– Да. Совет посчитал именно так.
– Придурки…
– Вы должны, Александр, – с нажимом сказал Гиперион.
– Да что вы?..
– Именно. Вы… то есть ваши предки на «Пилигриме» уже пожертвовали собой во имя человечества, когда отправились в своё путешествие в бездны космоса. Никто ведь всерьёз не верил, что им удастся найти пригодную для проживания планету. Они это знали. Они добровольно пошли на это. Они были героями. Будьте же достойны их памяти. Закончите то, что они начали.
– Господи, какое безумие… А что, если нет? Если я не согласен? Если мы не станем вам помогать? Да мы и не станем! Никакой информации вы не получите.
– Получим, Александр. Если вы не согласитесь, сюда отправится группа спецназа. Они всё возьмут сами.
– Мы будем сопротивляться. Нам терять нечего.
– И вы станете убивать? Отнимете жизнь у бессмертных?
– Почему-то вас это не смущает!
– Вам всё равно умирать. Не сейчас, так через пятьдесят лет. Это ничто в сравнении с вечностью.
– Боже мой, как цинично… Вы обрели бессмертие, но на людей не больно-то похожи!
– Теперь уже вы драматизируете, – устало сказал Гиперион. – Соглашайтесь, капитан. Или вы и ваши сорок человек, или погибнут все.
Капитан зло ухмыльнулся.
– И вы тоже, Гиперион. Вас не выпустят.
У Гипериона внутри словно похолодело. Только теперь до него дошло: а ведь Сципион всё предвидел. Потому и не отправился сам.
Он быстро осмотрел экраны. Так и есть: две чёрные сферы приближались к «Пилигриму».
– Всё кончено, – пробормотал он. – Больше никаких разговоров.
Альварес проследил за его взглядом.
– Вот и ваш спецназ.
– Нет, – сдавленным голосом сказал Архонт. – Это корабли заграждения. Они уничтожат «Пилигрим» на расстоянии. Самый крайний вариант, самый нежелательный. Это трудно будет представить, как аварию. Но они на это пошли… Значит, всё.
Он вдруг почувствовал себя опустошённым. Вот и закончилась его «вечная» жизнь. Так глупо…
Нужно было всё-таки отказаться.
– Значит, они нас слышат, – догадался Александр. – Так знайте: мы будем защищаться.
– Чем? – скривился Гиперион. – Допотопными лазерами и древними снарядами?
– Капитан!
От резкого голоса, идущего отовсюду, Гиперион дёрнулся.
– К нам приближаются два объекта. Находятся в зоне поражения. Какие будут приказы?
– Игорь, это враги. Уничтожить!
– Выполняю.
Гиперион повернулся и посмотрел на дисплей. Корабли-убийцы заметно приблизились. Как эти безумцы собираются сопротивляться? Чем намереваются стрелять?
Но выстрелов не последовало. В один момент пространство вокруг чёрных сфер замерцало синими огоньками. А потом корабли исчезли.
– Невозможно, – прошептал Гиперион. – Как? Как вы это сделали?
– Вы тоже плохо слушали. Богатая практика, Архонт. Как видите, направленное кси-поле можно использовать не только в мирных целях.