Страшно кричат.
Насмерть.
– Не надо, – парохрипел псеудмант. – Не… Не надо. Я справлюсь!
Реальность взорвалась сияющей паутиной. Боли не было, лишь странная опустошенность во всем теле. И вдруг Каурр понял: никогда и нигде он не испытывал такого покоя. Это была высшая степень расслабления. Запахи, музыка, магия? Тлен под ногами. Стой…
– Стой, – тяжело дыша, выдавил Каурр. – Стой. Я вижу тебя.
С долгим мелодичным скрипом открылась дверь кухни. Рука Стерха с зажатым тесаком опустилась: он не мог. Троица бедокуров за столиками дружно клевала носами, индифферентна ко всему происходящему, а к псеудманту Каурру, скорчившемуся над тарелкой, медленно брел Дойс Долья, и страшная тоска светилась в его глазах.
Каурр вперил взгляд в долговязого повара. Фазанья ножка сказала ему многое, но не все. Он должен был убедиться… лично убедиться…
– Ficevario gemato sekka…
– Не надо, – тихо сказал Дойс Долья. – Не надо, пожалуйста. Я сейчас все уберу. Это еще нельзя есть.
Каурр жрал со скоростью голодного джинна. Неважно, что джинны существуют только в сказках: сейчас за столиком «Колченогого орла» воздвигался отличный образец воплощеннго в реальность мифа. Курица. Гусятина с черным картофелем. Вымоченный лук по-фрекски. Горький ландышевый сидр. Сладкие изуммские блины с зеленым творогом.
Каурр восполнял энергию.
Атака демона явилась для него полной неожиданностью. Теперь Каурр клял себя за дурость. Если возможна прямая связь по приготовленной пище, почему не имеет места обратная? Трижды дурак. Шляпа. Позор Утранта и пятно на репутации всех чародеев Черносеребряной Земли. Демон сидел напротив. Поварского колпака он так и не снял… разумеется. Каурр покосился на Сиффа – тот, увлекшись беседой с цеховой мастерицей, прихлебывал какао и, казалось, забыл обо всех на свете Кауррах.
Впрочем, почему – казалось? В самом деле, забыл.
Меняла Грох слинял из таверны еще до того, как Дойс Долья накрыл ее магией: сказалась природная осторожность.
Каурр оглянулся. Рыжий Стерх за стойкой – губы поджаты, в глазах – ужас Черного Десятилетия – свирепо протирал кружки. Стервец повернулся на насесте, и теперь в сторону столиков смотрел здоровенный хвост.
Вот, мол, что я о вас думаю, и идите ко всем Пятым.
– Ну? – спросил псеудмант.
– Они ненавидели меня, – шмыгнул носом Дойс. – Презирали. За то, что я делаю с едой. Ну, за это… Но почему? Когда я пою для еды, ей становится лучше… хорошо? Это ведь – хорошо?
– И когда люди едят твою еду, их души тебя подпитывают, – поддержал Каурр. – Система – закачаешься. Музыка и еда. Чайхана «Веселые баранчики». Почему ты сбежал?
Дойс снова шмыгнул, и Каурр протянул ему салфетку.
– Спасибо, – невпопад сказал повар. – Я… От своих я сбежал, потому что… ну…
– Ясно.
– Я думал, здесь будет лучше. Обрадовался. Они хотели, чтобы я готовил! Я был так рад…
– А потом?
– Они хотели, чтобы я кормил их магов. Душами.
Каурр вздрогнул.
– И ты…
– Убежал, – вздохнул Дойс. – Дурацкая карамель. Не выдержал, сорвался. Если б не этот рецепт, я бы, наверное, помер. Пришлось срочно изобрести что-то такое, чтобы все пришли в восторг. Я люблю, когда людям хорошо. У них такие вкусные…
– Души.
– Да. Но я ведь не опасен, правда? Вы извините за этот удар, просто уж очень страшно стало. Если опять туда… там я вечно голодный, а эти маги жрут невпроворот…
Каурр опустил глаза. Что он мог сделать? Дверь в таверну была открыта. Через пару часов о демоне узнает весь город. Через два дня весть докатится до Строхта, и барон Доффельганц с сестрой прибудут, чтобы забрать вещь, им принадлежащую. То, что вещь умеет говорить и чувствовать, их не волнует. То, что вещь питается душами клиентов – тем более.
– Я загляну в твою память, – сказал Каурр неожиданно для себя.
И добавил:
– Мне надо.
– Хорошо, – просто согласился Дойс Долья.
И прошло десять минут, и пятнадцать, и полчаса, а псеудмант Каурр все так же сидел над полупустой тарелкой, и плодилась тишина в «Колченогом орле», и каменной статуей был Дойс Долья, и так же, без движения, сидел напротив него псеудмант-одиночка, и белая прядь змеилась среди русых волос…
Получасом ранее этой пряди еще не было.
Псеудмант думал.
Страшные картины мелькали перед его взглядом. Вот демон, скованный заклятием, лежит в граммеме, судорожно подрагивая. Вот маги пьют силу через каши и компоты, пьют жизнь из гостей добрейшего Доффельганца. Вот прелат Строхта отдает приказ, и частная розыскная компания «Доффи» показывает зубы… город в руинах… жертвы с обеих сторон…
И маленький демон-кулинар – гвоздь в сапоге мироздания.