Сказка спутанных миров

Моей любимой доченьке Нелли

А. Б.

AI free! Создано без использования искусственного интеллекта

Глава 1. Как спутались миры

В некотором царстве, в некотором государстве жила-была девочка по имени Роза. Была она очень любознательная, любила учиться… Хотя нет, уроки делать ей не очень-то нравилось, но очень любила она узнавать что-то новое, изучать, как устроен мир. Например, почему грохочет гром, откуда берутся облака, где ночуют поезда и как живут люди в других странах. Пока другие девочки виртуальных кукол в телефонах наряжали и спорили, чья круче, Роза играла во всякие «бродилки» – такие игры, где надо ходить по разным комнатам или разным городам и отгадывать загадки, искать всякие интересные штуки, а потом применять их в неожиданных местах. Иногда развивала какую-нибудь ферму или замок – только не такой, где всё время драться надо (это же мальчишеские игры!), а где надо всякие постройки делать, комнаты украшать, да с соседями дружить и торговлю вести. Вот их-то Роза украшала вовсю! Замки у неё были все с башенками, статуями, фонтанчиками, комнаты – как королевские покои украшены и обставлены, фермы – здоровенные, где всё-всё растёт, овечки ухоженные и даже коровки с бантиками! А ещё Роза любила фантазировать. Бывает, наиграется в очередную бродилку, потом заснуть долго не может – лежит и мечтает, что там дальше в игре будет, как будто она сама эту игру сделала, да какие правила там теперь, в какие новые города и страны попадает её виртуальная героиня, и какая красота там везде царит.

И конечно, у девочки Розы были мама (Мариам) и папа (Гамлет Мовсисян), и даже бабушка – мать отца – была. Бабушка отдельно жила, в горном селении. Крепкая была старушка, про Джеймса Бонда книжки читать любила, хозяйство сама вела, в местном Доме культуры и досуга (который в деревнях почему-то называют клубом) развлекательные вечера устраивала. Папа с мамой каждое лето гостили у неё, да и Розу с собой привозили, иногда надолго одну у бабушки гостить оставляли. Вот и в то лето, когда Роза попала в эту сказку, они тоже у бабушки гостили.

Однажды, солнечным ленивым утром, когда бабушка была по делам в своём клубе, папа в сарае по хозяйству возился, а мама на кухне хлопотала, Роза играла с бабушкиным толстым котиком.

– Сходи, Роза, к бабушке, – сказала ей мать, – отнеси ей пахлавы к чаю.

И дала мама Розе небольшую корзинку свежей пахлавы. Надела Роза свою любимую старую жёлтенькую шапочку-панамку (местные мальчики за эту шапочку Розу часто дразнили, называли «Шапи́к», но Роза им по мордасам отвешивала – неробкого десятка девочка была – на чём дело и завершалось) и отправилась к бабушке.

Идёт Роза, напевает себе весёлую песенку. Смотрит – навстречу бредёт понурая собака, глядит на Розу грустно очень. Голодная, видимо.

«Дам-ка я собачее один кусочек», – подумала Роза и дала собачее пахлавы.

Съела собака и ещё просит.

«Странно, – подумала Роза, – а собачки пахлаву ведь не едят!»

Но она добрая девочка была, дала ещё пахлавы. Повеселела собачея, идёт рядом с Розой, радостно хвостом виляет.

«Надо бы назвать собачку как-то», – подумала Роза, а вслух сказала собаке:

– Собака-собака, а ты мальчик или девочка?

А собака наклонила голову набок и как гавкнет Розе, строго так, по-мужски – явно не хочет, чтоб его девочкой считали.

– Ролик будешь, – вслух решила Роза, – Шарик – это отстой, таких много по свету бегает! Всякие Альфы и Беты – это имена для породистых собак, а ты явно дворовый какой-то. Так что – Ролик!

Обрадовался Ролик, что получил имя, хвостом виляет и рядом идёт.

Идёт Роза через поле, потом по горной дороге мимо родника, у которого старый камень-виша́п стоит. Он уже пять тысяч лет тут стоит – говорил как-то Розе дядя Роберт. Он археолог, ему видней. Только мимо камня прошла – вроде как-то всё вокруг ярче стало, и птицы вроде громче поют, и воздух какой-то особенный, а небо зеленоватым стало. Смотрит Роза – и глазам своим не верит. Спорят на дороге дядя Оганесян (двоюродный брат папы), старший сержант полиции, и другой кто-то – великан самый настоящий, сказочный – дэв.

– Гражданин! Я вас уже третий раз спрашиваю! Вы кто такой? Документы у вас есть? – напирал на великана старший сержант Оганесян.

– Отстань от меня, стражник! – ревел великан-дэв, – тут я живу, вот за этим самым вишапом! Все тут меня знают, спроси вон арале́за¹, что рядом с девчонкой – не вру я!

Ролик откашлялся, потявкал немного и произнёс вполне себе человеческим голосом:

– Дэв не врёт, тутошний он.

– Ролик!!! Ты по-нашему говоришь! – сразу удивилась и обрадовалась Роза.

– Спасибо за угощение, девочка, – поблагодарил Ролик, – вкусно было!

В это время дэв нащупал дубину, чтобы хорошенько стукнуть старшему сержанту Оганесяну по голове. Но аралез Ролик молниеносно оказался рядом с дэвом, раззявил внезапно непропорционально увеличившуюся пасть, в которой росли огромные зубищи, и тяпнул дэва за задницу. Дэв взвыл и бросился бежать.

– Какое вопиющее нарушение общественного порядка! – заявил сержант Оганесян.

– И не только общественного, – внезапно раздался гулкий голос из камня-вишапа. – Тут уже вселенским беспорядком попахивает! Разные миры – например, ваш и наш – сливаются.

– А раньше они что? – спросила простодушная Роза.

– Раньше они имели только небольшое количество общих точек. В этих точках и стоим мы, камни-вишапы. Мы – стражи границы. Но теперь миры сливаются и спутываются, причём не только наши с вами миры, ещё и другие смешиваться стали, а почему – и как их обратно развести – разве что Правитель времени, старец Жамана́к знает. Вот бы вам, ребята, его найти да спросить. Давешний дэв – он действительно в доме позади меня живёт, да только не в вашем мире и даже не в моём, а совсем-совсем в другом! И если такие как он попадут в ваш мир – ой, наделают бед! Торопитесь!

Подумал тут маленько своей государственной головой старший сержант Оганесян и решил сперва доложить начальству.

– Акопян! – позвал он. Из-за камня появился рядовой патрульный Арутюн Акопян. Все обернулись и разинули рты. Было от чего! Рядовой Акопян был одет в кольчужный доспех, при нём был меч, за спиной висел внушительных размеров щит, на поясе притаился кинжал. Завершал картину пистолет Макарова, в кобуре на том же ремне.

– Грозен, грозен, – ехидно оценил наряд рядового Акопяна Ролик, – любого врага порубает. Пистолет против ча́рков² очень хорош – и больно, и огонь. Огня они как огня боятся, хе-хе!

– Акопян! – Развёл руками сержант, – ты где так вырядился?

– Да вы на себя посмотрите, товарищ старший сержант, – смутился Акопян.

Только что сержант был одет в обычную полицейскую форму, но теперь на нём была пластинчатая броня из потускневшего металла, на голове – причудливый металлический шлем. За спиной висел продолговатый щит с изображением вишапа. По краю щита шла витая надпись «Министерство внутренних дел. Отдел охраны общественного порядка». На поясе поблёскивал меч, рядом с мечом так же висел пистолет Макарова.

Первым очнулся аралез.

– Это всё последствия слияния миров, – констатировал он. – Кстати, полиция-милиция есть в подавляющем большинстве миров, где я был. Практически в каждом. И в каждом вы будете выглядеть по-другому. Так что никто вас не обидит, даже побаиваться будут! Давайте-ка, действительно, сходим к деду Жаманаку, спросим, что случилось, пусть вернёт всё как было. Я знаю, где он живёт!

Ролик стал вилять хвостом и аж запрыгал от нетерпения – так ему хотелось отправиться в путь.

– Надо начальника отделения поставить в известность, он у нас решает, кому и куда идти, – строго сказал Оганесян и собирался уже приказать Акопяну бежать в отделение писать докладную, но Ролик остановил его.

– Не надо начальства, оно испугается, как бы не вышло чего, и запретит куда-либо ходить! А само сделает вид, что ничего не происходит, пока дэв ему своей дубинкой по голове не стукнет!

– Всё равно к начальству надо, – упорствовал Оганесян, – наверно, этот Жаманак живёт чёрт знает где, может даже не в нашем мире (теперь уже – мирах!). Нам нужен транспорт. А транспорт – опять-таки! – у начальства просить. Вот ты, пёс говорящий, что нам можешь дать? Ковёр-самолет? Конька-Горбунка? Сапоги-скороходы? Гиперпространственный проникатель или волшебный портал? Крылья твои где, раз уж ты аралез? Может, сам нас на спине повезёшь?

Тут Ролика, видимо, укусила какая-то блоха, он закрутился на месте, пытаясь укусить себя за бок, и не ответил.

– Нам нужен конь, – вдруг сказала девочка Роза, подумав, – он в сказках доставляет героев (а чем мы не герои?) за тридевять земель. А может, ещё и за моря-океаны придется плыть. Так что – морской конь.

Оганесян не сдавался.

– Какой конь, Роза, ты-то что тут делаешь вообще? Почему не дома? Куда тебе плыть за моря-океаны? Видишь, тут какая-то беда случилась, опасно, дэвы всякие с дубинками бегают! Иди лучше домой, папе привет передай! Нет, я сам тебя отведу, а то действительно дэвы всякие с дубинками бегают…

– Я к бабушке иду, – заупрямилась Роза, – вот пахлаву ей несу к чаю!

– Вкусная пахлава, – подтвердил Ролик. Теперь он сидел на земле и старательно чесал себе задней лапой под ухом, – и она, между прочим, права! Конь из Межмирья нам был бы весьма кстати!

Дядя Оганесян хмуро посмотрел на аралеза. Наверное, ему тоже захотелось пахлавы. А может, просто Ролик слишком много болтает невпопад.

– Значит, к бабушке провожу я, а ты, Акопян, бегом в отделение и всё опиши в докладной!

Аралез Ролик хотел ещё что-то сказать, ну тут его укусила особенно злобная и большая блоха. Он взвизгнул и начал яростно чесаться.

– Вот гадёныш… – пробурчал он, вытряхнув блоху и придавив её лапой, – дайте кто-нибудь молоток. Акопян! У тебя должен быть молоток!

Рядовой Акопян послушно порылся в холщовом мешочке, который теперь висел у него на ремне за поясом вместо служебной сумки с протоколами и достал, к своему огромному удивлению, здоровый молот на длинной ручке.

– Сейчас я уберу лапу, а ты хрясни, – скомандовал Ролик, – именно в такой последовательности, а не наоборот! Ничего не бойся, чтоб ты ни увидел. Бей, и всё тут. Ясно?

Акопян пожал плечами, посмотрел на Оганесяна (тот тоже равнодушно пожал плечами) и замахнулся молотом. Аралез быстро убрал лапу. На камне сидело крошечное мохнатое существо. Оно злобно сверкало маленькими глазками-бусинками. Акопян ударил что есть мочи. Небо расколола молния. Грохнул гром, и земля содрогнулась. Из места, где было существо, в небо рванул столб пламени. Все попадали наземь.

– Я так думаю, это был пайапи́с³, – авторитетно изрёк аралез, поднимаясь с земли и отряхиваясь. – Это мелкие, но очень злобные духи, которые сосут кровь или магическую силу. Воплощаются в таких вот мерзких тварей и вредят полезным сельскохозяйственным животным вроде меня!

Все улыбнулись этим словам. Воображение Розы тут же нарисовало «сельскохозяйственного» пса Ролика с большим выменем, курчавой шелковистой шерстью, крутыми рогами и свиным пятачком.

Вдруг в воздухе что-то звонко щёлкнуло и на месте влажного собачьего носа Ролика появился розовый пятачок.

– Ээ! – возмутился аралез, – а ну верни! Прекрати! Когда ты научилась колдовать? Недоучка!!!

Роза испугалась и, зажмурившись, ясно представила Ролика с обычным собачьим носом. Когда она открыла глаза, нос у Ролика был прежним.

Полицейские с удивлением смотрели то на Розу, то на Ролика. Аралез старательно облизывал свой нос и напряжённо таращил глаза на переносицу – видимо, пытался понять, всё ли Роза вернула как было или опять что-то напортачила.

– Безобразие, – проскулил наконец он, – сильная ты колдунья, только вот толку никакого, учиться тебе надо, чтоб не испортить кого-нибудь!

– Но я не умею колдовать! – попыталась оправдаться Роза.

– Волшебство стало проникать в ваш мир, – гулко молвил камень-вишап, – а я ничего не могу с этим поделать. Что-то очень недоброе сегодня рано утром случилось, и теперь с каждым часом разные миры всё больше и больше запутываются. Другие стражи тоже говорят – произошло что-то нехорошее, и давным-давно разделённые миры опять в один сливаются, как оно и было в самом начале времён.

– А доказательства где? – вдруг перебил вишапа Оганесян.

– Чего доказательства? – вмешался Ролик, – того, что Роза – колдунья, или что миры сливаются? Мало тебе того, что Роза с моим носом сделала? Или ты уже глазам своим не веришь? Иди и сиди со своим начальником, собирай доказательства, пока вам обоим дэв по голове не настучит!

Старший сержант Оганесян обиженно насупился. Он понимал, что не поверит никто его докладной, психом посчитают. Тут требуются доказательства. Но, с другой стороны, есть свидетель – Акопян (Роза не в счёт – в таких делах не верит закон маленьким девочкам), да и сам он был при исполнении, а вот если ещё и псину говорящую предъявить, хотя… Вот есть тут в соседнем селении старушка одна – настоящая ведьма, соседи постоянно на неё жалобы пишут, Оганесян сам неоднократно выезжал с проверкой, но ведь в протоколе не напишешь, что «гражданка Мурадян направила стадо гражданина Амбарцумяна в пропасть путём так называемого сглаза». Закон колдовства не признаёт и говорящего пса не признает. А вот Розу он лично знал всю её жизнь, и никогда за ней никакого колдовства не было замечено, а тут – нате! – нос собаки в свиной пятачок превратила. Значит – сделал про себя вывод Оганесян – не врёт камень: всё это колдовство откуда-то из другого мира пришло, и теперь его обязанность – защитить односельчан от неизвестной напасти. Но вслух он сказал:

– Так, я здесь старший и по возрасту, и по званию, так что я и решать буду, что нам дальше делать.

Ролик противно захихикал, из глубин камня тоже раздалось какое-то бульканье.

– С чего это ты тут старший? – ехидно спросил аралез, – мне, например, семьсот лет, а тебе?

Камень тоже не стал молчать:

– А я вот вообще здесь стою с тех времён, когда людей ещё не было! И звание у меня – Третьей тяжести Глаз ворот Анзо́ра. Что-то вроде полковника по-вашему.

– Всё равно, – настоял Оганесян, – полковник, не полковник – сам же сказал: не можешь ничего поделать! Ты – камень, тебе всё равно. А я всё ещё могу! И племяшку свою двоюродную в обиду не дам!

Камень молчал. Акопян только пожал плечами. Ролик опять сел и стал чесаться. Только Роза с надеждой спросила:

– Так, значит, идём искать этого волшебного дедушку?

– Нет, тебя я отведу к бабушке в клуб, – с этими словами дядя Оганесян взял Розу за руку и повёл её дальше по дороге. – Ты пока с нами, – велел он Акопяну.

Все молчали. Акопян устало топал за своим командиром, Ролик плёлся позади всех, хвостом не махал, и на его морде опять была грусть-печаль. Вдруг Оганесян остановился как вкопанный. Акопян выдохнул и присел на камень у дороги. Ролик навострил уши и забежал вперёд.

– А где клуб?.. – шёпотом спросил сам себя старший сержант.

И действительно, вместо массивного квадратного здания Дома культуры у дороги стояла круглая башня из серого камня. Окна-бойницы чернели копотью, через самое верхнее было видно обугленные балки крыши и всё такое же неестественно-зеленоватое небо.

– Что за чертовщина! – ругнулся Оганесян. – Стой здесь, – строго сказал он Розе, а сам пошёл к башне.

Удивлённая Роза не посмела ослушаться и присела на камень рядом с Акопяном.

– Наринэ Арнольдовна! Наринэ Арнольдовна-а-а!!! – зычным голосом звал сержант бабушку Розы. Башня молчала. Вся природа молчала – не стрекотали кузнечики, не перекликивались птицы в вышине, не журчала вода. Только небо ещё чуть-чуть позеленело да солнце стало светить ещё жарче. Оганесян вернулся удручённый.

– Ладно, твоя взяла, – сказал он аралезу, – говори, где найти твоего деда-управляющего.

– Далеко, – лениво ответил Ролик. Он пытался принять важный вид и говорить с сержантом как бы свысока, нравоучительно, но хвост его снова стал вилять от предвкушения путешествия и испортил всю картину.

– Тогда идём в отделение, возьмём машину.

Оганесян опять взял Розу за руку и бодро зашагал в обратном направлении. Акопян уныло поплёлся за ним. И только Ролик уже не плёлся, а радостно трусил то слева от Розы с дядей, то справа, а то и вовсе забегал вперёд.

Глава 2. Приключения начинаются

Герои шагали по селу, часто изумлённо оборачиваясь – то слева вместо старого забора и покосившегося домика за ним колосились густые заросли борщевика, то справа – вместо железной сетки, густо увитой лозами винограда, высилась деревянная беседка, увитая плющом. А то и у кого-то из сельчан весь огород был засеян не капустой, картошкой или клубникой, а какими-то синими стебельками, плавно покачивающимися влево-вправо, хотя никакого ветра не было. В остальном же всё было как всегда, и вот уже снова стали слышаться обычные звуки – мычание коровы вдалеке, перекличка птиц в поле, гудение насекомых в кустах. Даже форма на полицейских как-то незаметно снова стала самой обычной, человеческой, без причудливых шлемов и сказочных мечей. Отделение, где служили дядя Оганесян и Акопян, тоже никак не изменилось, только табличка у двери теперь была не металлическая, а каменная, из какого-то коричневого камня с золотыми прожилками.

– Ну, что ж, будем надеяться, все машины в улиток не превратились, – пошутил старший сержант Оганесян, хотя было видно, что он нервничает.

Герои зашли в отделение. На проходной всё было как и прежде, только никто не сидел за столом со старым телевизором, показывающим чёрный ход и двор отделения, где стояли две служебные машины. В коридорах было пусто и прохладно. У кабинета начальника Оганесян остановился, поправил форму на себе и Акопяне, посадил Розу на стул для ожидающих приёма (Ролик сам улёгся на пол у её ног), тяжело вздохнул и постучал.

– Да-да! – приглушённо буркнуло изнутри.

Оганесян снова тяжело вздохнул и открыл дверь.

Кабинет начальника был небольшой, но с массивным рабочим столом у окна, за которым сидел… дэв! Здоровенный, в форме, при погонах, но дэв! Он еле помещался за столом, казалось, если он встанет или хотя бы потянется, то зацепит стол коленками, и тот просто опрокинется. Оганесян замер на пороге. Акопян, машинально шагнувший вслед за командиром, ткнулся ему в спину.

– Аа, это ты, Оганесян! Проходи, проходи! Тут жалоба на тебя поступила от гражданина… – дэв заглянул в папку у себя на столе и вытащил оттуда бумагу, – Ашшурбанипа́ла. Пишет, что вломился в его жилище, превышал полномочия. Мзду требовал… Как понимать? – дэв помахал бумажкой в воздухе и насупил густые косматые брови.

– Ааа… эээ… Какая мзда, я всего лишь у него документы спросил! – Оганесян собрался с духом и сделал вид, что ничего не происходит. Далось это ему нелегко, но он был всё-таки храбрый мужчина – немало преступников поймал, не раз смотрел смерти в лицо, защищая слабых и обиженных. Ну да, ну, дэв… Если теперь дэв может быть начальником отделения, придётся выкручиваться. Хотя если дэв может принять заявление от другого дэва, значит, документ у того всё-таки был! И ещё он смеет порочить доброе имя Оганесяна взятками! Старший сержант тоже насупил брови: – Врёт он! Клевещет! У меня и свидетель есть: не было ни превышения, ни взятки! Счас схожу, докладную принесу, я написал уже, забыл с собой захватить.

С этими словами Оганесян попятился, вытолкал Акопяна спиной за дверь и закрыл её.

– Быстро! Уходим отсюда! Только без шума, – громким шёпотом затараторил Оганесян, быстрым шагом направляясь к выходу. Все устремились за ним, стараясь делать большие шаги, чтобы не побежать и не топать, но идти быстро. Там, где коридор заканчивался и был выход в холл, Оганесян резко остановился, быстро выглянул из-за стенки, убедился, что на проходной так же пусто, и скомандовал:

– Теперь бежим!

И герои, уже не таясь, рванули к выходу, потом на улицу, потом до конца улицы и завернули за угол. Только там они остановились и перевели дух.

– Говорил я тебе – дурацкая затея к начальникам ходить! – назидательно заявил Ролик. Пробежка раззадорила его, и он всё не мог остановиться, суетливо петлял между людьми, радостно виляя хвостом.

– Да-а, транспорт нам теперь не светит, – грустно заключил Акопян. Он выглядел самым усталым и был явно не прочь где-нибудь присесть.

– Надо Розу отвести домой, – решил Оганесян.

Сказано – сделано. Сколько Роза ни дулась, дядя отвёл её к дому. Здесь тоже ничего не изменилось: толстый кот развалился на подоконнике, предоставив солнцу греть его пузо, в комнате бубнил телевизор, даже небо вновь оказалось голубым. Мама Розы вешала бельё во дворе. Увидев нашу компанию, она помахала им рукой. Акопян с Роликом остались на улице (первый достал из кармана игрушку – спиннер и стал его крутить, второй – с любопытством смотреть), а Оганесян с Розой прошли во двор.

– Здравствуй, здравствуй, Овик-джан! – воскликнула мама, – проходите в дом, я счас закончу и приду, кофе приготовлю! Гамлет в сарае с мотоблоком возится, позвать?

– Нет, Мариам-джан, я на службе, некогда, лучше вечерком зайду. Вот, Розу привёл.

Мама нахмурилась, посмотрела на дядю Оганесяна, затем на Розу. Потом упёрла руки в бока и строго спросила:

– Роза, ты что-то натворила?

– Да нет, Мариам-джан… – начал было сержант, но Роза решила взять всё в свои руки и бесцеремонно перебила его. Ведь если дядя сейчас действительно расскажет про дэвов и говорящие камни, мама точно её никуда не отпустит!

– Нет, мам, – затараторила она быстро-быстро, не давая взрослым опомниться, – я ходила к бабушке, но её там не оказалось, зато встретила дядю Овика, он сказал, что проводит меня обратно, чтобы никто не обидел, хотя кто меня обидит – меня же все знают, а если мальчишки опять дразнить начнут, я им – ух! – Роза потрясла в воздухе кулачком, – зато дяде надо дедушку одного найти, который всё знает, он что-то важное расскажет нам, можно я с дядей Овиком пойду? Вот и пахлаву дедушке подарю, всё равно бабушки в клубе не было, а ещё собачка у них умная, я с ней поиграю, можно, можно? – Роза схитрила, не сказав маме, что в клубе не было не только бабушки, но и самого клуба, решив, что такие подробности сейчас не к месту.

Мама, растерявшись от такого напора, посмотрела за забор на Акопяна и Ролика, прохлаждавшихся в тени старого дуба, потом на Оганесяна, снова нахмурилась и спросила: – Что, какой-то криминал расследуешь?

– Да нет, никакого криминала, это не по работе вообще, – простодушно отмахнулся Оганесян, но тут же об этом пожалел, ведь если б он сказал всего лишь «да», мама никуда бы Розу и не отпустила! А так, мама сразу перестала хмуриться и разрешила:

– Хорошо, идите, уж с тобой-то, Овик, я за Розу совершенно спокойна! Только к вечеру возвращайтесь!

– Мам, люблю тебя! – воскликнула Роза, подпрыгнув от радости, быстро обняла маму и, чтоб закрепить результат, перехватила корзинку с пахлавой, потом схватила дядю Оганесяна за руку и потащила его к калитке.

Опешивший Оганесян покорно пошёл за ней. Мама, махнув им на прощанье рукой, вернулась к белью.

– Лихо, лихо, ничего не скажешь, – прокомментировал Ролик, когда они подошли к дубу, и стал суетливо бегать вокруг Розы, – пошли транспорт добывать!

Герои двинулись вниз по улице, обсуждая, какой же транспорт им понадобится и где его взять.

– Служебный транспорт вычёркиваем, – подытожил Оганесян.

– А нельзя ли туда как-нибудь разом переместиться, по-волшебному, раз уж волшебство проникло в наш мир? – спросила Роза.

– Верно мыслишь, мала́я, – поддержал Ролик, – есть вообще-то разные предметы, помогающие из мира в мир путешествовать тем, кто этого не умеет. Я вот, например, умею, – похвастался он, – но только там, где миры граничат друг с другом, где стоят камни-вишапы. Например, сегодня шёл я по своим делам мимо вишапа давешнего, как вдруг, смотрю – в вашем мире очутился! И ты мне навстречу с пахлавой как раз и топаешь, – аралез прижался к её ноге, – добрая ты душа, Роза, сердце у тебя тёплое и открытое. Боюсь, хлебнёшь ты горя из-за доброты своей душевной!

Роза остановилась как вкопанная.

– Так значит мне не надо было пахлавы тебе давать?

Ролик замялся.

– Нууу… Это потому, что я тебе первым попался, а вот если б тот дэв тебя первым встретил…

– Я бы и его угостила! Мама говорит, не надо жадничать, надо делиться! – возмутилась Роза.

– Значит, твоя мама живёт в своём уютненьком мирке и настоящую жизнь весьма мало знает…

– Так! – перебил его Оганесян. Ему крайне не понравилось, что какая-то излишне болтливая собака поучает его маленькую племянницу. Он-то как раз хорошо знал жизнь всякую, и добрую, и недобрую, но искренне считал, что Розу совсем необязательно посвящать в печальные стороны жизни в столь нежном возрасте, да ещё и без ведома мамы. – Не твоё собачье дело, кто как живёт и что знает! Взялся проводить нас к этому… как его звать… начальнику времени, так делай что должен, а не встревай в калашный ряд со своим рылом… Роза, сделай ему опять рыло вместо носа!

Ролик испуганно посмотрел на Розу (а вдруг и впрямь сделает!), недовольно что-то буркнул себе под нос и проворчал:

– Идёмте опять к старому вишапу. Мир, в котором живет Повелитель времени, называется Кесо́р, и отсюда туда прямого хода нет. Нам нужен Мастер Хе – то ли великий волшебник, то ли великий шарлатан, но он точно сможет помочь. Он дружит со стариком, и поговаривают, что из его замка есть прямой проход чуть не в самый Хрустальный дворец Жаманака… А я пока вам расскажу, что к чему в нашей вселенной, а то тут некоторые воображают себя такими знатоками жизни, что прямо задней лапой закопать хочется! А сами даже не знают, как Повелителя времени зовут.

Дядя Оганесян, конечно, разозлился, руки у него так и чесались дать подзатыльник наглому псу, но сейчас он действительно не понимал, что происходит, откуда взялись все эти «миры» и сказочные существа, так что решил промолчать и дать аралезу высказаться.

– Итак, – начал Ролик, сменив раздражённый тон на занудную речь, которой обычно усталые учителя истории в сотый раз рассказывают о событиях тысячелетней давности, которые не интересны ни ученикам, ни даже самим учителям. – Когда-то, в стародавние времена, на планете, кроме людей, жили многие разумные существа самых разных рас. Становилось их всё больше и больше и разнообразнее, и в конце концов стало места всем не хватать. Тогда Бог разделил единый мир на множество миров, существующих параллельно – то есть эти Альтернативы как будто рядом друг с другом стоят, но при этом друг другу не мешают. Все новые миры были разные, даже законы природы где-то одни, где-то – другие. Разные миры приглянулись разным существам и стали они в них жить, а в соседние миры попадая лишь с разрешения стражей границ или в виде совсем других существ. И только три расы захотели быть во всех мирах сразу – ба́хты, дэвы и вишапы. Тогда одни растворились во времени, другие – в пространстве, третьи – в материи. И Бог создал для них по специальному, родному миру, где они всегда могут жить в своих настоящих телах, а в остальных мирах они воплощаются во времени, в пространстве и в материи. Хотя в некоторых мирах они тоже могут жить как обычные разумные существа во плоти.

Вишапы, обладавшие безудержной тягой ко всему материальному, в конце-концов сами стали материей – громадными камнями, иногда даже целыми горами – зависело от того, насколько большим, взрослым и сильным был вишап. Многие из них встали на стражу границ миров и до сих пор стоят в местах, где разные миры соприкасаются друг с другом, а эти границы настолько тонки, что можно попасть из одного мира в другой. Но вишапы – суровые стражи, они следят, чтобы волшебство не перетекало в миры науки и техники, чтобы высокотехнологичные изобретения не попадали в миры волшебства или в миры, где время течёт вспять. Есть много миров, и все они различаются и все уникальны, но только немногие существа способны свободно пройти мимо сурового камня-вишапа из одного мира в другой. Например, мы, аралезы. Мир, где вишапы живут своей настоящей сущностью – в виде громадных крылатых огнедышащих ящериц, называется Драго́л, и правит им самый старый из них – Аждаа́к.

Бахты – существа, растворившиеся во времени, живут многодетными семьями в мире Кесор, где и правит наш Жаманак. В мире людей бахты предстают как воспоминания, сны и предсказания. Мамы – это воспоминания, папы – мечты и образы будущего, а дети – сны. Когда дети шалят, людям снятся другие миры, искажённое (или действительное) будущее или прошлое. А люди потом путаются – где правда, где баловство, где прошлое, где будущее, и делают всякие глупости, например, гадают по снам, думают, что сны – это всякие там указания для них.

Дэвы, любящие свободу и простор (что неудивительно, ведь они – великаны!), растворились в пространстве. Они любят без конца увеличивать пространство, постоянно растягивая его пустотой. Их мир называется Похванда́к, и правит в этом мире Иштар – матерь всех дэвов. В других мирах дэвы обычно не имеют тела, это просто куски пустоты, которые питаются страхом, жадностью и завистью. Если тебе страшно заходить в пустую тёмную комнату, значит ты подкармливаешь дэва, сидящего там. Но дэв ничего не может с тобой сделать – это только пустота, и если тебе не страшно, он просто уйдёт, – уточнил Ролик, глядя, как нахмурилась Роза от его слов. – Ещё они любят бывать на базарах, в магазинах, банках и офисах – там, где чаще всего проявляется жадность, а дэвы охотно питаются ей. Чтобы множить жадность и страх, дэвы стали строить у себя большие города и собирать в них разных спекулянтов, ростовщиков, торговцев, банкиров, финансовых воротил, инвесторов и прочих бандитов, мошенников и негодяев со всех миров. Они сами тоже стали заниматься торговлей и изобретать новые виды спекуляций, надувать финансовые пузыри, одним словом, плодить ненасытную жадность и связанные с ней страхи – страх потери, страх неудачи, страх бедности, а также жгучую зависть к чужому успеху и богатству. Столица их мира – город Ассеж, где собраны самые ушлые, хитрые и подлые представители разумных существ для того, чтобы изобретать новые виды обмана и обогащения, которые потихоньку распространяются по другим мирам, умножая зависть, жадность и страхи…

А теперь, если верить вишапу, по какой-то непонятной причине миры стали сливаться обратно в один. Да-а, действительно страшно представить, что начнётся, если вся эта толпа совершенно разных существ вдруг свалится в одну кучу! Ведь очень многие из них, как и в вашем мире, даже не подозревают о существовании всех остальных и думают, что они единственные обладатели разума во вселенной… Ну, вот мы и пришли.