Read the book: «Просто повезло»

Когда тебе сорок и даже с хвостиком – это много или мало? Любой возраст хорош по-своему, и у всех бывает по-разному, но в чем-то мы все похожи. Мы считаем себя взрослыми и осознанными в 17 и в 20, чувствуем тяжесть ответственности в 30, сомневаемся, а что там впереди в 40.

Когда отношения заканчиваются или идут не так, как нам хочется, страдаем и мучаемся. Берем от жизни какие-то уроки. Иногда проживаем какой-то опыт, спотыкаемся и идем дальше. Кто-то, обломав крылья, отказывается от поисков и надежд, иногда надолго, а, возможно, и навсегда. Очень многое происходит у нас в голове, а окружающие видят и чувствуют это иначе. Но это наша жизнь, и мы живем с тем, что чувствуем.

Я давно хотела написать об этом, попробую – не знаю, что из этого выйдет. Плана нет. Есть желание осознать, что было, что мне надо сейчас, что ценно, а на что не стоит обращать внимания.

Ошибки молодости

Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь

Говорят, в СССР секса не было. Врут, конечно. Иначе как бы мы все появились на свет? Моя мама родила меня в 19 лет, потом чуть больше чем через год – сестру, поэтому я не помню себя младшей или единственной. Я всегда была взрослой. Шансов съесть конфету, не поделившись с сестрой, не было. И вообще сделать что-то без оглядки.

Когда в 28 лет мама родила еще одну сестру, которая была на 9 лет меня младше, после того, как нас постоянно одергивали, чтобы мы не шумели, нельзя было приглашать никого в гости, потому что дома маленький ребенок, у меня появилась мечта: родить в 18 лет. Чтобы у нашей младшенькой была разница с моим ребенком в 9 лет. Чтобы показать им всем, как это обидно, отказывать себе в возможности громко петь или беситься дома, ну и вообще, чтобы им жизнь малиной не казалась. В общем, назло.

Почему-то мама, родив в 19 и потом сразу в 20, никогда не говорила о том, как ей не хватило в юности возможности пожить для себя и чего-то попробовать. И при том, что в СССР секса не было, такое случалось сплошь и рядом. Мы росли с мыслью о том, что любовь – это бывает в школе, ну или в институте. Двадцатипятилетних и тридцатилетних незамужних учительниц мы считали старыми девами, сочувствовали им и искренне удивлялись, когда вдруг они выходили замуж.

Пятнадцать лет – казалось «самый сок» – ты уже взрослая и вся жизнь впереди. Вся жизнь – это года три-четыре-пять, а потом семья, дети и вот эта вся бытовуха. Очевидно, это уже не жизнь, ну или почти загробная. Были у нас девчонки, которые и сексом занимались, и рожали, и замуж выходили в этом возрасте. Но их было мало. Я ж до пятнадцати лет была даже нецелованная.

К этому «зрелому» по тем понятиям возрасту я подошла с кучей влюбленностей и парочкой «настоящих» любовей. Конечно, были мальчики, которые провожали домой, носили портфель, неловко признавались в своих чувствах, обзывались, дергали за косички и всякая прочая нелепица. Но настоящая любовь была не такова.

Первый раз по-настоящему я влюбилась классе в третьем. Так уж и быть, детский сад и первый-второй класс не в счет, там не было всерьез и надолго. Это произошло внезапно, но длилось по детским меркам безумно долго. У мальчика была родинка на щеке. Кажется, на щеке. Сейчас уж и не уверена. Может, и на шее. В общем, в нее я и влюбилась. Он стал властителем моих дум.

Мы ходили гулять в его двор и маниакально качались на качелях под его окнами. Мы гоняли на велосипедах, чтобы непременно где-то пересечься. Мы ходили на перемене к подругам в его класс, чтобы тайком посмотреть на предмет обожания. Говорю мы, потому что сколотить команду поддержки мне было нетрудно, а одна бы я не осмелилась. В общем, ходили мы все время толпой, как минимум вдвоем или втроем.

Это было удивительное время, когда взгляда или улыбки от предмета обожания было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Длилась эта история лет пять. Она не мешала кратковременным увлечениям другими персонажами. Это было очень светлое чувство, которое сейчас вспоминается с улыбкой, хотя, тогда, наверное, мне казалось, что я страдаю от неразделенной любви. Была ли это любовь? И было ли это страдание?

Кончилось все внезапно, также как и началось, когда на пьедестал почета взошел новый кандидат. С тем мальчиком так никогда ничего и не было. Ни поцелуя, ни объятий, ни признаний. Ничего. За исключением того, что уже в гораздо более взрослом возрасте мы рассуждали о том, насколько это было нелепо. И что бы было, если бы что-то было. В детстве наши дворы были рядом, поэтому родители так и остались жить недалеко друг от друга. Поскольку мы учились в одной школе, были общие знакомые. Таким образом, мы оба были в курсе, как у кого сложилась жизнь. Спустя годы в моей версии обсуждения с общими контактами это выглядело так: «Прикинь, а ты бы с ним осталась навсегда, с первой любовью. Боже, как тебе повезло!» В его версии: «Прикинь, лоханулся ты, надо было брать». Забегая вперед, скажу, что такой финал отношений (вне зависимости от того, что там было или не было) повторялся не раз.

Из той поры не могу пройти мимо одной мимолетной истории, которая случилась с другим мальчиком в пионерском лагере. Предмет моей любви был далеко, а жизнь кипела. Вожатые были молодые, и им было интересно проводить опыты на пионерах. Собрали нас, мелких девчонок, в кинозале, а мальчишек увели. Кино было неинтересное, но выбора не было. Мы смотрели. А потом ночью у всех девочек на прикроватных тумбочках появились букеты цветов. Вожатые допытали пацанов, кто из нас больше нравится, во время киносеанса отвели их в поле собрать букеты и ночью организовали сюрприз.

Вероятно, были там и медляки на дискотеке. Может, и записочки какие-то были. Но вот это все как-то уже не помнится. А первые свои цветы помню. И как звали мальчика тоже. Спасибо вожатым и юному пионеру – устроили романтику.

Интересно, почему в лагере непрофессиональным педагогам пришло в голову такое устроить, а наши родители и учителя в школе, да и мы часто, будучи родителями, не доносим до мальчиков ценность цветов. В старшем возрасте я часто жалела, ну почему я не мужчина? Многие вещи решать так просто при помощи цветов. Имея много друзей противоположного пола в юности, говорила при их ссорах с девушками – бери цветы и иди. Я пообещала себе, что донесу важность цветов до своих сыновей, которые пока еще не доросли, но уже вот-вот. Торжественно повторяю обещание. Девочки, если кто читает – научите своих сыновей. Мальчики, если кто читает – учиться никогда не поздно.

Первый настоящий поцелуй у меня случился в возрасте 15 лет. Первая любовь уже увядала, а новая еще не пришла. Вокруг все встречались и «гуляли». Возможностей было море. Любая школьная дискотека могла вылиться в роман на пару недель или месяцев, но все это было какое-то легкое и мимолетное.

И вот у меня парень, с которым мы гуляем. В основном с компанией. Он меня старше на год. Мы идем на шашлыки в лес. Ребята берут с собой много пива. Мне пиво невкусно. Но вроде бы взрослые и нужно уже целоваться. Весенний лес и поцелуй с языком после пива, выпитого для смелости. Это было нездорово. И неумелость обоих, и пиво. Возможно, мне было рано и не хватило времени походить за ручку и более мягких прикосновений. Вероятно, все произошло по-другому, если бы события развивались иначе. Но после пивного чужого языка во рту у меня осталось чувство мерзости, а не удовольствия. Не было бабочек в животе и желания продолжать.

Быстро нашелся повод в виде девочки из параллельного класса, которая где-то мелькнула с «моим парнем» на горизонте, чтобы свернуть так и неразвившиеся отношения. Конечно, мы все тогда считали себя взрослыми, и никто не делился подобным опытом. Посвятить окружение в то, что взрослый поцелуй не задался, потому что пахло пивом и язык был неумелый – фу, какая гадость. Мы все дружно покоряли друг друга, и все было впереди. Думаю, что никто из моих подруг и не подозревал о том, что я только в пятнадцать поцеловалась и мне не понравилось.

Спустя примерно полгода после неудачного поцелуя, которые прошли в «гулянии» с разными персонажами и привычном томлении по первой любови, случилась вторая любовь. Я закончила девятый класс и летом мы поехали в языковой лагерь от школы. Мальчик был на год старше. Чудесное время и как же прекрасно было в этих летних лагерях, пионерских, языковых, спортивных! Не знаю почему, но первой любви настал конец. Наверное, пришло время.

Здесь были и улыбки, и взгляды, и те же гуляния компанией, и песни под гитару, и надежды. В первой любви было неважно, есть ли телесное воплощение, было достаточно самого чувства внутри, а тут хотелось большего. Как минимум тех же поцелуев, несмотря на то, что с первым не сложилось, но там и крыльев не было. А тут были крылья, были мечты. И примерно месяц были надежды, которые потом стали таять на глазах.

Появилась соперница. Девочка училась в одном классе с моей любовью. И класс у них был выпускной. Общения больше, шансов больше, конечно, у одноклассницы, чувства которой оказались взаимными и погубили наши зарождавшиеся отношения.

Ну как, погубили. Я ж, если полюблю, то это всерьез и надолго. Не возвращаться же в мечтах к идеалу третьего-девятого класса. Уже не тянет на идеал. В общем, жили мы в параллельных соприкасающихся мирах: пересекающиеся компании и общие друзья, совместные мероприятия и тусовки. Все знали о несложившейся с моей стороны любви. Ну как все? Мы трое точно и ближайшее окружение. Длилось это долго. Что не мешало мне заводить отношения и расставаться, втайне мечтая.

Кажется, на втором курсе они поженились по залету и прожили несколько лет, родив замечательную дочь. Я, конечно, давно отпустила всю эту историю, но поскольку в момент наибольшего увлечения так искренне и самозабвенно была влюблена, то почему-то считалось, что это навсегда. В связи с чем, когда у него не ладилась семейная жизнь, было само собой разумеющимся делом купаться в лучах моего обожания и считать себя единственным в моей судьбе.

При том, что мне давно уже было всего этого не нужно, у меня загоралось при встрече еще долгое время. И даже однажды дошло до секса. Но это было значительно позднее и ничего не поменяло ни в чьей в жизни. К тому времени, как я выходила замуж, они все еще были женаты и оба были на моей свадьбе. Их брак спустя какое-то время все-таки развалился. Конечно, на тот момент мы были уже просто друзьями, и я от души порадовалась, когда он женился второй раз на девушке моложе на десять лет.

Иногда мы вдруг вспоминаем и говорим о том, что было бы, с общими друзьями. Я честно думаю, что ничего принципиально отличного от того, что произошло. А точнее ровно то же самое, что было с его первой женой, только на ее месте была бы я. И, если вдруг кто-то каким-то чудом, узнал себя, знайте: все что ни делается, все к лучшему.

Конечно, все умеют считать, и, исходя из всего выше сказанного, понятно, что моей мечте насолить младшей сестре и принести младенца в родительский дом в возрасте 18 лет, не суждено было сбыться. При том, что с поцелуями и романами дела были неплохи, несмотря на наличие большой страсти, присутствовали и более мелкие.

Вот, например, в одиннадцатом классе, когда мальчиков на год старше, как я тогда любила, в школе не осталось, помимо встреч с бывшими выпускниками, стоило внимание обратить на свой класс и параллель. В принципе, ничего не мешало и на год младше – подумаешь, там тоже были интересные кандидаты.

Были тут и чисто платонические увлечения: так весь год для меня уроки русского языка и литературы были сплошным фейерверком. Мы переглядывались и улыбались друг другу с одним мальчиком. У него были дивные ямочки на щеках. Потом мы танцевали на выпускном. А еще однажды, когда мы уже выпустились из школы, был день рождения у нашего одноклассника, и я впервые не пришла ночевать домой: этот с ямочками на щеках напился, я меняла ему тазики. В общем, с ним все закончилось взглядами и улыбками. Ах да, танцевали. Возможно, обнимались и целовались. Но теперь я уже с уверенностью не помню. Это была платоническая любовь. Нет, не любовь, конечно, увлечение.

В тот же год была другая история с мальчиком на год младше и, как ни странно, там было не платоническое. Стремление осуществить физический контакт присутствовало, но закончилось все исключительно петтингом. Так я выпустилась из школы в 17 лет девственницей.

Первое лето после школы перед началом студенчества мы с мамой и сестрами плыли на теплоходе по Волге. Путешествие длилось девятнадцать дней до Астрахани и обратно. Это было великолепное лето: я поступила в ВУЗ мечты, вся жизнь была впереди. На теплоходе была прекрасная компания, вернее разные пересекающиеся тусовки. Были мальчики-ровесники, которых отпустили родители, и они отрывались по-черному, не рассчитав деньги пропорционально на все путешествие. Были и «взрослые», настоящие студенты.

Ему было 22, на пять лет старше. Тогда это было настоящей пропастью. Я – вчерашняя школьница, он – студент выпускного курса. Плыли на теплоходе девицы, по нашим меркам, престарелые: 28 лет, замужние или разведенные, не помню, но точно в поисках приключений. И зачем ему понадобилось возиться с несовершеннолетней барышней, а не воспользоваться другими возможностями, как сделали другие ребята из его компании, мне до сих пор непонятно.

Маме тогда было 36, ей бы личную жизнь устраивать, но она отдыхала с тремя детьми. Под ее присмотром мы каждый день ходили на экскурсии: Углич, Ярославль, Кострома, Плес, Нижний Новгород, Самара, Саратов и т.д. Каждый вечер были дискотеки на палубе, песни под гитару и преферанс.

Сколько дней понадобилось моему первому мужчине, чтобы стать таковым – не помню. Сначала были песни под гитару и танцы, много разговоров, посиделки и гляделки, потом объятия и поцелуи. Южное небо и звездопады. Шоколадные конфеты и книги в подарок. Все было правильно и красиво. Я ни о чем не жалела. Когда мы вернулись – продолжили встречаться. Но мне было трудно перестроиться, когда почти три недели много времени проводили вместе каждый день, и вдруг стало по-другому.

Даже новая студенческая жизнь не увлекала. Что-то было не так! Я тосковала и грустила, срывалась к нему по каждому зову. Тогда я еще не знала разницу между курортным романом и отношениями. Для меня все было по-настоящему. Мне казалось, что мы так мало общаемся не потому, что это у него не всерьез, а потому, что я слишком маленькая, потому что я его недостойна.

Я старалась расти до него. Он много читал, ходил в театр, увлекался психологией, а его друг – философией. Боже, спасибо, что это было так! Читала я много всегда, но тут энтузиазма и серьезного чтения добавилось. Книги по философии и психологии глотала пачками. Но, если кто-то прогуливал пары, чтобы бухать в общежитии, мы с подругой бежали в театр – благо пары у вечерников начинались почти одновременно со спектаклями. Сколько всего было пересмотрено тогда! Большинство постановок уже снято, актеров нет в живых, а я вспоминаю и благодарю судьбу, за то, что мне попался такой человек и за то, что я была такая глупая.

Открылось все довольно болезненно, но вместе с тем просто. Наш общий друг сообщил мне, что мой первый мужчина женится. Будучи не полной идиоткой, я поняла, что те отношения были и до меня, и во время наших… Удивительно, как я отреагировала, насколько во мне восемнадцатилетней была развита интуиция. Я сказала: «Спорим, через полгода все вернется?» Не понимаю, наверное, я сказала это от обиды – конечно, было больно. Не могло моментально прийти осознания того, что там было давно и всерьез, а уж принять, что это я была в качестве номер два, не задумываясь, прямо по ходу разговора, было вообще нереально.

Они учились вместе в одном вузе и встречались не первый год. Почему поехали отдыхать не вместе, если были планы пожениться, и с какого перепуга он вдруг запал на меня – одному богу известно. Трудно было понять, что раз он скрывал, то каким-то образом берег или рассчитывал на продолжение. В общем, забегая вперед, скажу, я оказалась права. Через некоторое время я была приглашена на встречу, где была попытка что-то исправить.

Мне были непонятны его чувства, была крепка обида. Но я все равно приехала, мы болтали, пили вино, шутили. С его стороны были какие-то порывы, а я делала вид, что не понимаю. Мне было интересно, с чего бы его вдруг так понесло, недавно женатого. Не знаю, зачем я вообще к нему поехала. Может, мечтала услышать о том, что свадьба была ошибкой, что я одна в его судьбе? Да нет, кажется, не было ничего такого у меня в голове. С его стороны никакого пафоса и раскаяний тоже не было. Мы провели вместе вечер, я уехала, оставив его ни с чем, жутко довольная собой.

Тогда снимали еще на пленочные фотоаппараты, на прощание он отдал мне пленки с теплохода и немного распечатанных фотографий. Дома я открыла конверт и поняла, что с ним произошло. Если бы он отдал мне все там – все бы было. Это было сказочное лето со звездопадами, и мы были такие счастливые.

Это не было любовью, наверное, ни с чьей стороны. Это было увлечение, теплое, нежное, как это ни удивительно, бережное чувство. Я ни о чем не жалею до сих пор. Мы общались еще долгие годы, поздравляя друг друга с праздниками, даже, когда я уже вышла замуж, но с тех пор не виделись. Не знаю, хотела бы я на него посмотреть сейчас или нет. Не уверена, узнала бы или нет, если бы встретила. Больше двадцати лет прошло. Я переживала безумно и была привязанность, но сколько это длилось – не могу вспомнить. Длился роман три месяца или девять – не помню. Знаю, что все было правильно и случилось очень вовремя.

До моего первого мужчины поступали предложения о физической близости от ровесников и не только. Весь год моей подготовки в ВУЗ я занималась с репетитором по английскому языку. Тогда не было интернета и возможности найти преподавателя близко к дому или занятий он-лайн. Я ездила на другой конец города. Это был очень тяжелый год. За шесть месяцев я выучила английский настолько, чтобы хорошо сдать экзамены, чтобы потом работать и, съездив на стажировку в Англию, пользоваться языком всю оставшуюся жизнь.

Преподавателю было сорок два, а мне семнадцать. Все то время, что я ездила на занятия, он подкатывал ко мне, мягко, но настойчиво, объяснял, что лучше первого мужчины пожелать нельзя, что будет не больно и мне понравится. Давал мне специальную литературу почитать и просвещал на тему интимных отношений. Это было мерзко. Но мне очень хотелось поступить в ВУЗ. Мне в голову не приходило пожаловаться маме или дяде, который нашел этого преподавателя и оплачивал занятия. Методично весь год я футболила дяденьку, несмотря на все его домогательства. Поступила и благополучно забыла, приобретя бесценный опыт «динамо». Конечно, все-таки лучше первый раз по любви. Пусть с его стороны это был лишь курортный роман, для меня тогда все было по-другому и я ни о чем не жалею и никогда не жалела.

Я училась на вечернем отделении, а днем ходила на курсы секретарей, закончив которые, начала работать. Это случилось 23 февраля. Группой мы отмечали праздник в университете – тогда еще не закрывали аудитории на ключ и на лестницах пить и курить никто не запрещал. Жили мы все на разных концах Москвы, и меня никто не провожал. Было поздно, я ехала домой от метро на автобусе, который останавливался далеко от дома. Тот, что приходил близко к дому, уже не ходил. Никто не встречал.

По дороге меня остановил мужчина и спросил, где находится травмпункт – его девушка сломала ногу. Я начала объяснять, тогда он попросил помочь меня отнести пострадавшую. Можно все что угодно говорить о моей глупости: зачем остановилась и начала разговаривать, зачем пошла помогать, почему в голову не пришло, что девушку можно было нести самому на руках. В общем, я пошла за ним в сторону от дороги, думая о том, что они делали там и мало ли кому где кобелится.

Мы отошли недалеко, он сказал, что, кажется, пошел не туда, мы развернулись обратно, и он оказался у меня за спиной. Все произошло быстро… Потом я ездила несколько лет с газовым баллончиком.

Такие истории случались в те годы сплошь и рядом. Каждая третья, а может, и каждая вторая была изнасилована. Я не была пьяная. Мне было 17. Я не знаю, как удалось пережить это, в какой момент рассказала маме. Точно не сразу. Никто не подавал в суд и не ходил в милицию. Лихие девяностые. Это было бесполезно. Когда рассказывала кому-то (немногим) – говорили, что сама дура, и раз уж попала – надо было расслабиться и получить удовольствие. Легко сказать. В сугробе в феврале, не имея ни малейшего желания. Пишу об этом – все сжимается внутри до сих пор. Но жизнь на этом не заканчивается. Я была рада тому, что это был не первый мой сексуальный опыт, и что я осталась жива.

Почему нам не объясняли, что не нужно разговаривать с незнакомыми мужчинами? Почему не встречали? Почему мы в юности легко садились в чужую машину, и нас подвозили за красивые глаза, и нам в голову не приходило, что так делать не надо и что это не всегда хорошо заканчивается? Почему не объясняли, что если ты не хочешь, то нужно говорить нет? На студенческой тусовке, когда тебя уламывают на секс – ну, жалко что ли, одним больше, одним меньше? Почему, когда спали штабелями после каких-то вечеринок и вдруг ощущали руку или уже не руку между ног, не говорили – ты не спятил ли, и не прекращали общаться с этим человеком? Это я не про себя, а про нас всех сейчас пишу. Про мое поколение, когда сплошь и рядом это случалось. Были дикие. Потому ли, что секса в СССР не было, и нас просто забыли научить, а кого учили – плохо и неумело? Или из-за того, что в жуткие 90-е, раз этому ублюдку в сугробе можно, это не было такой уж большой ценностью? Или понимали те, кому посчастливилось не быть изнасилованными, что это может произойти в любой момент и лучше быть не девственницей? Наверное, оттуда разовый и случайный секс в студенчестве, от которого никому не жарко – не холодно. Подумаешь, не первый и не последний.

Мы выросли с тем, что половина мужчин идет напролом до тех пор, пока женщина не скажет твердое нет, а дальше еще половина продолжает напор, уверенная в том, что женщина кокетничает. Почему нас, ни девочек, ни мальчиков, не научили, что вперед нужно идти только тогда, когда женщина говорит твердое да, и никак иначе?

Когда моей дочери исполнилось двенадцать, я стала говорить с ней об этом. Молю бога, чтобы ей не выпало ничего подобного. Не знаю, как разговаривать об этом с мальчиками, но очень надеюсь, что представится возможность, и они никогда не сделают ничего подобного. Мы выросли как-то без разговоров с родителями об интимных отношениях, у нас не принято было обнимать и жалеть друг друга. Выросли такими, какие есть. Дети конца двадцатого века, слегка циничные и в чем-то наивные и нелепые. Не хочу углубляться в эту тему. Мне было так легко и тепло вспоминать про первые любови, и так грустно оказалось стать взрослой.

Но моя вторая любовь в те времена еще была жива. Несмотря на наличие улыбок на литературе в одиннадцатом классе, первого мужчину, изнасилование – я все еще слегка бредила тем уже женатым персонажем, щедро наделяя его своим немым почтением на общих мероприятиях, что не выражалось ни в чем телесном – боже упаси. А тем временем жизнь шла своим чередом, были школьные друзья и новые университетские, знакомства и мимолетные романы.

Весной я чуть не вышла замуж. Я влюбилась во взрослого дяденьку. Он работал с моей мамой и был старше меня на пятнадцать лет. Еще недавно мне казались пять лет пропастью и двадцать два – много, и вдруг тридцать три. Самое страшное, что он был женат. И нет бы, не обращать внимания на малолетку, ну, подумаешь, смотрит на тебя собачьими глазами, ну ты ж с ее матерью работаешь, которая вообще-то тебя всего на четыре года старше. У вас дети в параллельных классах учатся. Моя младшая сестра училась с его сыном.

Не знаю, чьей вины было больше. Я бы, вероятно, походила, полюбовалась бы на дяденьку, и продолжила бы свою студенческую жизнь вдали от него. Но так случилось, что он пригласил меня на свидание и мы поцеловались. Тушь в те времена была не чета нынешней. После первого же свидания и первого поцелуя он пришел домой с тушью на носу, в связи с чем жена выгнала его из дома. Конечно, это было очень неразумно с ее стороны, потому что дальше последовал наш бурный роман.

Я, как честная виновница случившегося, обещала жениться. Мы встречались несколько месяцев, часть из которых жили вместе. Его родители съехали летом на дачу, предоставив нам квартиру, где мы и обосновались. Он подал заявление на развод, и мы начали готовиться к свадьбе. Все девчонки мне завидовали: взрослого отхватила. Даже моя бывшая соперница – жена моей второй любови, и та завидовала. У моего взрослого жениха, жена была первой и единственной женщиной, а я – соответственно, второй. Оказалось, что ни он, ни я понятия не имели о возможностях и желаниях тела, мы учились вместе и надо честно признаться, это было неплохо.

Роману не суждено было длиться долго. Его жена одумалась и поняла, что такая корова нужна самому. Поскольку мы готовились к свадьбе, мое окружение было в курсе. Жених спалился на первой же встрече с супругой – его увидела моя подруга. Даром мы все росли на анекдотах про Штирлица. С шифрованием у некоторых были большие проблемы.

Но, все, что ни делается, – все к лучшему. К этому моменту я поняла, что зависть девчонок – взрослого отхватила – плохой мотиватор для брака. Что мне еще рано замуж, что впереди карьера и, возможно, более достойные кандидаты, не обремененные бывшими женами и детьми. Что я не сохла по нему годами, что все это было увлечением, а жизнь можно поломать и себе, и другим, раз и навсегда. Несмотря на сомнения жениха, вернуться ли в старую семью или строить новую, я была тверда – не светит нам ничего хорошего. Кроме страстных писем, которые где-то у меня хранятся до сих пор, и открывшихся возможностей собственного тела, не осталось от этих отношений ничего. Он вернулся в семью, уж не знаю, поженились ли они заново, или развод так и не был оформлен до конца. Надеюсь, что живут и по сей день, о чем мне, конечно, неведомо. Узнаю ли при встрече? Сомневаюсь.

Из этой истории мне не удалось извлечь урок: мне добровольно отдали мужчину, и я вполне добровольно вернула его обратно. Меня не коснулись страдания и ожидания, когда любимый человек разрывается между двумя женщинами, все, что бывает в историях, похожих на «Осенний марафон» или «Зимнюю вишню», в этот раз меня не накрыло. Все, что происходило с той женщиной в момент наших отношений, меня не интересовало и не печалило. При всем при этом мне было стыдно, я понимала, что это нехорошо. Надеюсь, что полученный сексуальный опыт украсил их последующую совместную жизнь и это может служить хотя бы слабым оправданием моему безмозглому поведению.

Спустя годы, имея в окружении кучу девчонок, которые умудрились влюбиться в женатых, сидели и ждали, когда он разведется, по крупицам ловили внимание и жили от встречи до встречи, мучились от того, что не могут купить ремень любимому мужчине, потому что все покупки он делает вместе с женой, выбирали новогодние подарки для нее и детей, завидовали семейным отпускам, оглядываясь назад, я поняла одно: не решаются они сами на развод никогда. Если жена не выгонит – будут тянуть волынку до последнего.

Сейчас, с позиций своего возраста, понимаю логику: а зачем? Вопрос не в решительности, а в целесообразности. Тут все привычно и обустроено. Хорошо ли, плохо ли. Может, сначала в новой семье все будет по-другому. Но потом, спустя какое-то время, дроби сократятся и выражение придет к общему знаменателю. Человек же не поменяется, останется прежним. Ага, в числителе будет другое, кроме их двоих и будущих детей, бывшая жена и их общие дети, с которыми, если мужчина не полный отморозок, нужно считаться всю оставшуюся жизнь, и так или иначе поддерживать отношения, поддерживать материально. Ну и спрашивается, кому это нужно?

Конечно, в юности все было по-другому. Мы от души верили, что у нас по-настоящему, а там ранний брак по залету. Что нужно еще чуть-чуть подождать и начнется шоколадная жизнь, полная идиллия. Что человек, приносящий проблемы домой, а с нами радующийся жизни, вдруг перестанет иметь проблемы в принципе. Даже в голову не приходило, что в случае желанного исхода, он перестанет радоваться жизни с нами, начнет таскать в дом все свои терки на работе, взаимоотношения с родственниками, сложности со здоровьем. Все то, что является неотъемлемой составляющей супружеской жизни и счастливо балует своим отсутствием внебрачные связи. Так что, пожалуй, стоит сказать спасибо терпеливым женам, которые не выгоняют гулящих мужей, и дают шанс юным дурам найти свое счастье.

Когда я училась на втором курсе, был у меня мальчик на три года младше, он учился в одиннадцатом классе. Мы встречались довольно долго, и все было всерьез. Я искренне была к нему привязана, и мы даже рассуждали о том, чтобы пожениться, только непонятно, как и когда: мне уже скоро было пора, а он поступал в медицинский. Его призвание было стать врачом. Он и поступил, и стал, причем, как время показало, хорошим. Только врачи долго учатся и поэтому не готовы к семейным отношениям. Мы могли бы встречаться долго, все было неплохо. И, возможно, я бы и дождалась его профессионального становления. Но случилось непоправимое: незапланированная беременность и аборт.

Трудно сказать, как бы сложилась жизнь у нас обоих, если бы я не приняла решение и не рубанула с плеча. Я работала и училась, он только поступил на первый курс. Почему так получилось – не знаю, но вариантов не было. После незащищенного секса я выпила постинор – сильный гормональный препарат, который должен был помочь избежать беременности, но этого не произошло. О том, какие были варианты предохранения, видимо, просветительством сильно никто не занимался. Знаю, что в моей жизни это был не первый выпитый постинор и не последний. Рано или поздно это должно было произойти.

Задержка и две полоски. Я никому ничего не сказала. Мало того, что мы оба фактически еще дети, но и шансов на здорового ребенка было минимум (после употребления этого препарата). Было очень страшно – рассказывали про то, что, сделав аборт, больше не сможешь родить. Про этику и мораль, пожалуйста, не надо, всё сама знаю. Никто не спорит, это страшный грех.

Было больно и страшно. Когда уже все произошло, рассказала ему. Неверие и непонимание. «А, может, тебя в женской консультации надурили? А, может, и не было никакого аборта? Просто вкололи наркоз и отпустили, когда проснулась?» Никто не сказал слов о том, что любое принятое мною решение правильное. Ни о том, что жаль, что так получилось. Ни о том, что зря ты это сделала, мы смогли бы, и это мы переживем вместе. Ничего такого не было.