– Там мама, – он указал рукой, – ей плохо.
Мужчина посмотрел в ту сторону, куда указал мальчик.
– Господи! Анна, иди сюда! – мужчина поспешил Заре навстречу, и на полпути, не останавливаясь, повернул голову к дому, теперь точно зная, чей сын стоит перед его дверями. – Салим, зайди внутрь!
Резко по грунту и крышам домов забарабанил дождь. Салим, стоя под навесом, не отрываясь смотрел, как только что выбежавший мужчина схватил его мать под руку и осторожно вел к дому, не обращая внимания на ливень. Мальчик снова повернул голову к дому и перед ним возникла худая женщина приятной наружности с черными как смоль волосами. Это была Анна Даниелян, жена Минаса Тарасова, с которой он познакомился еще юношей будучи в гостях у своего дяди в Нахичевани-на-Дону. Анна давно была знакома с Хасаном, так как тот присутствовал на их с Минасом свадьбе, а вот его жену никогда не видела, но со слов мужа, изредка навещавшего давнего друга, знала, какая добротная девушка.
– Заходи, быстро, – произнесла она и по-матерински потянула Салима в дом.
К двери уже приближался Минас, придерживающий еле стоящую Зару. Оба они промокли до нитки. Ее лицо искривлялось от боли, но она так и не издала ни единого звука.
– Анна, она рожает, открой двери спальни.
Женщина поспешила выполнить распоряжение мужа. Несмотря на ситуацию, она оставалась спокойна, чтобы не нагнетать обстановку. Открыв настежь двери, Анна подхватила Зару за вторую руку и помогла уложить ее в кровать.
– Мне нужен таз с водой и несколько полотенец, – сказала она, посмотрев на мужа. – И накорми мальчика, пожалуйста, он, наверное, голодный.
Минас поспешил за водой. У двери он увидел жмущегося к стене Салима.
– Эй, дружок, не переживай, с мамой все будет хорошо! – заверил он его. – Сядь вон туда, я сейчас вернусь.
Салим медленно поплелся в указанное мужчиной место. Сев на мягкое кресло, мальчик сразу почувствовал усталость, измождение и голод. Последний раз он ел лишь небольшой кусок хлеба с сыром четыре или пять часов назад, так что живот у него урчал не на шутку.
В это время Минас уже успел отнести таз с водой и полотенца, привезенные его двоюродным братом как подарок из Бурсы, и теперь вернулся в комнату к Салиму. Мужчина велел ему сесть за стол, а сам спустился в погреб и принес оттуда копченую баранину, сыр и банку абрикосового сока, сваренного Анной на зиму. В спешке он достал из шкафа тарелку и положил перед голодным мальчиком. Салим принялся есть.
– Не спеши, дружок, а то подавишься.
Минас сидел напротив и размышлял. Он гадал, что же случилось с Хасаном и маленькой Мерем, что только Зара и Салим смогли добраться до Пашинки.
Из спальни слышались сдавленные крики роженицы. Зара пыталась не шуметь, чтобы соседи Тарасовых ничего не заподозрили, но боль была сильнее, хотя сквозь барабанящий дождь вряд ли кто-то мог что-либо услышать. Салим оглянулся было в сторону материнского голоса, но Минас перехватил его взгляд и сказал не волноваться.
– Ба́, вов гганче́9? – раздался озадаченный и сонный голос с лестницы, которая вела на второй этаж.
– А, Ваграм, иди сюда, сынок. – подозвал мальчика Минас. – Познакомься, это Салим, сын Хасана. Вы почти одного возраста.
– ФIэхъус, сэ си цIэр Ваграм10, – протянул руку маленький армянин, на что его отец широко улыбнулся.
– Упсэу, сэ Салим11, – ответил маленький черкес на приветствие, положив кусок хлеба в тарелку, и совсем по-взрослому пожал протянутую руку.
– Хуабжьу си гуапэщ12.
– Сэри13.
Внезапно громко забарабанили в дверь.
Исход
– Ваграм, уведи Салима наверх!
Дождавшись, пока мальчики уйдут, Минас подошел к двери и отворил ее. К его удивлению перед ним стоял Хасан с дочкой на руках. Лицо его было все красное, и влага струилась по ней. Явно уставший, мужчина еле стоял на ногах, а девочка, казалось, спит, но на самом деле, выбитая из сил, была не в состоянии пошевелиться.
Уже совсем рассвело, но, благо, ливень не давал никому выйти из дому. Минас отошел в сторону, чтобы пропустить друга с ребенком на руках, и как только те оказались внутри, крепко закрыл дверь.
– Положи девочку в кресло, сейчас принесу полотенца.
Хасан без слов сделал это, и внезапно раздался громкий стон из дальней двери. Мужчина, узнав голос, ринулся было туда, но Минас его остановил.
– С ней Анна, скоро родится ребенок.
– А Салим?
– Наверху с Ваграмом, – произнес Минас и, приобняв друга, помог ему сесть, – Салим спустись.
Спустя пару секунд мальчики стояли на нижних ступенях лестницы. При виде отца он заплакал и кинулся к нему. Хасан, не говоря ни слова, прижал сына к себе.
Тем временем Минас уже принес полотенца и протянул другу. Мужчина взял их, отпустив сына, и принялся утирать Мерем, снимая с нее мокрое платьице.
– Ты в порядке? – спросил Хасан сына, закончив сушить дочь и обернув ее в серое мягкое одеяло из волчьей шкуры, которое подал Минас.
– Да, папа.
Салим хотел было обнять сестру, но отец его одернул.
– Дай ей поспать, сын, пойдите с Ваграмом наверх. – произнес он.
Он принялся утирать свою голову. Хасан чувствовал, как тепло дома разносится по телу. Он быстро переоделся в сухие шальвары и рубашку, которые подала Анна, когда Минас постучал в дверь спальни.
– Минас, я видел с десяток солдат несколькими улицами ниже. Они, видимо, обходят дома.
– Да, в последнее время такие проверки проходят несколько раз в неделю.
– Друг мой, нам больше не куда было податься, все черкесские аулы захвачены, неизвестно, остались ли наши родные в живых. Нам необходимо попасть в Ингушетию, к Сэтэнай, ты же помнишь ее?
– Как забыть твою бойкую сестру? – произнес с улыбкой Минас. – Она меня от волка спасла в ваших лесах.
– И правда, – грустно улыбнулся Хасан, почесав короткую бороду, – как я мог забыть об этом?!
Хасан то и дело оглядывался в сторону спальни, откуда раздавались приглушенные стоны Зары. Все его нутро желало увидеть ее, но он понимал, что его присутствие помешает.
На секунду из-за двери появилась Анна, и Хасан моментально встал, несмотря на усталость. Девушка, поздоровавшись, попросила мужа принести еще воды и тут же скрылась в спальне.
– Хасан, ты давай ешь, а я пока воду отнесу. Вернусь и будем думать, как вас доставить к твоей сестре.
Минас вышел на улицу и вернулся с полным тазом воды. Аккуратно поставив его у спальни, он осторожно постучал и ушел обратно к Хасану. Дверь открылась и Анна забрала, что просила, а стон Зары наполнил каждую клетку тела ее мужа.
– Днем выехать не получится, – начал Минас, сев напротив своего кунака. – Это надо сделать после захода солнца, не раньше. Конечно, если к этому времени ребенок уже родится.
– Если не родится, тогда отправим детей, а мы с Зарой и младенцем поедем следующей ночью. Это можно устроить?
– Думаю, да. Есть у меня один доверенный человек…
Минаса прервал стук в дверь, раскатившийся по всему дому.
– Бери Мерем и тихо поднимайся наверх.
Хасан поспешил к уже сидевшей в кресле дочке. Он схватил ее и метнулся к лестнице, под его сильными ногами заскрипели половицы. Как только первый этаж остался пуст, Минас, не представляя. что говорить, подошел к двери и открыл ее. Дождь уже прекратил лить, но тучи все еще не уходили, готовясь снова разразиться тысячами литров воды. На улице стояло двое солдат с винтовками наперевес.
– А, Михаил, – он узнал одного из них, высокого светлого парня с зелеными глазами, он был на несколько лет младше Минаса. – Что привело к моему дому двоих солдат ранним утром?
– Да вот отряд приехал из южных аулов, господин Тарасов, – Михаил сделал кивок в сторону своего товарища, – говорят беглецы могли спрятаться в нашей станице.
– И чего эти черкесы вечно бегут, правда? – ехидно улыбнулся Минас.
– Ваше степенство, мы можем осмотреть дом? – спросил незнакомый хозяину солдат.
– А у меня есть выбор?
Тот лишь пожал плечами, что означало отсутствие оного. Солдаты попытались было зайти, однако Минас загородил путь.
– Только один.
Нежданные гости переглянулись, и незнакомец молча кивнул, дав понять, что не против остаться на улице. Михаил, миновав освободившего путь Минаса, вошел в дом, а хозяин, последовав за ним, закрыл дверь.