Незатейливый рассказ о двух братьях Восьмёркиных. Один из них, помещик, принимает у себя в гостях другого, магистра. Показывает своё хозяйство. Конечно же, хвастается – живностью, баней… И, хотя крепостное право уже больше двадцати лет тому назад отменено, есть в поместье и людская. Теперь там вольнонаёмные. Только отношение к ним у барина как и раньше – как к рабам. На словах-то он хвалит русский народ – «Вот они! Русь, братец ты мой! Настоящая Русь! Народ на подбор! И что за народ! Какому, прости господи, скоту немцу или французу сравняться? Супротив нашего народа всё то свиньи, тля!»
Пастуха Фильку называет «лодырем и дурнеем», при этом восхищается силой его – «А сколько в нем силы-то этой нравственной таится! Сколько таится! Этой силы на десяток вас, интеллигентов, хватит...» Странное заигрывание с простым парнем – «Ты сильнее, лучше! Мы тебе подражать должны!»
Тут же пытается подхалимствовать барину кучер Антип – «На то вы и господа, чтоб всякие учения постигать... Мы темень! Видим, что вывеска написана, а что она, какой смысл обозначает, нам и невдомек... Носом больше понимаем... Ежели водкой пахнет, то значит - кабак, ежели дегтем, то лавка...» Сразу видно, что он привык к рабскому положению, не против, чтобы оно сохранялось.
Представляя брату молодую крестьянку Дуняшу, помещик расхваливает её как какой-то товар – «А погляди-ка, братец ты мой, на плечищи, на ножищи!... Магистр, а? Формы-то, формы...» И что-то зашептал на ухо брату, так что дворня стала смеяться. И кучер тут же комментирует – «Что, красней рака стала? Про путную девку не стали бы так рассказывать...» Затем помещик фактически заставляет запеть Любу, так как знает, что брат собирает народный фольклор. Тот начинает записывать к себе в книжку песню, что запели «люди».
Странное отношение у помещика к вольнонаёмным. С одной стороны, восхищается ими – «Ты слышишь, они хохочут? Это они над нами!.. И они правы! Чуют фальшь! Тысячу раз правы...» Но, зайдя с братом к «людям» во время их обеда, фактически бесцеремонно не дал им поесть, обед остался остывать на столе, пока братья развлекались общением с «народом».
Типичные пустые разговоры вели братья за обедом – «о самобытности, нетронутости и целости, бранили себя и искали смысла в слове "интеллигент". Можно сколь угодно долго болтать о народе, а на деле оставаться типичным эксплуататором и лицемером. И после обеда звать девок, чтобы развлекали барина, водя хороводы. А, судя по недвусмысленным намёкам учёному братцу, не только танцами тешить барские запросы.
У Антона Павловича не просто сатирический взгляд на подобную интеллигенцию, а по-настоящему «злой взгляд» на пустозвонство ведущихся ими разговоров, барское отношение к простым людям. На словах – восхищение русским народом, а на деле использование его в своекорыстных интересах.
Фраза – «Что скажешь? Каков народ? Что ни слово, то с закорючкой, что ни фраза, то глубокая истина!»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 455
Отзывы 3