Quotes from the book «Лисьи броды», page 2

срока. Она выманит тебя из больничной палаты за минуту до смерти любимого человека. Она будет мешать тебе заглянуть

Я ощупываю свой рот языком – монета должна быть здесь. Мертвецам ведь дают монету с собой, чтобы на границе они могли заплатить. Но монеты нет. Вместо монеты во рту у меня почему-то стебель бамбука. Я знаю: раз у меня нет монеты, я должен его усыпить. Спеть ему колыбельную. Понятия не имею, откуда мне известны слова: они просто всплывают в голове, как будто поднявшись со дна взбаламученной черной воды. Баю-бай, засыпай, детка, Я с тобой посижу. Если ты не уснешь, монетку В руку тебе вложу.

У каждого человека своя судьба, каждый ткет свою нить…

собачью голову к полу и уткнул ей в пасть ружейное дуло: – Забери собаку, Игнатьич, а то пристрелю. Считаю до трех. Раз… Игнатьич кинулся к Шумке, быстро подхватил на руки и унес ее, скулящую и заляпанную остывшей куриной кровью, на улицу. – Значит, правду говорят, что ты, Ермил Сыч, погряз во грехе с бесовскою ведьмой, – раздумчиво сказал староста. – А я-то не верил… – Да, Сыч ведьму ебёт – послышалось из толпы. – Дочку с нею прижил!.. И жену свою, и всех нас опозорил!.. – Разъясни-ка, Ермил

остро заточенной ложкой, сбежали с уранового рудника «Гранитный»,

нависавший над горной рекой. – А-а, в рот меня! – Пика затравленно огляделся. – Где тропа? В эту штольню

Сянь-Хай ее называли китайцы. Лама помнил ее древнее маньчжурское

Смерть любит приходить в свое время. Смерть нельзя торопить. Тогда напоследок – в бреду, в предсонье – она, возможно, выболтает вам тайну.

катеру. – …У природы берем, но природу мучить нельзя, надо добивать обязательно… Вот, возьмите

Все метят в сердце ему – свинцом и порохом, камнями и осиновым колом, и горящими стрелами…