Без злого умысла

– Зайка, он тебя обижает?

– Этот урод только что просил, чтобы я сделала ему минет!

– Погодите! – начал Нечаев. – Ну ты же сама подошла ко мне и сделала так!

Нечаев повторил жест.

– И что? – не понимала девушка. – Это всего лишь танец.

– Всего лишь танец?! – опешил Сергей.

– Да! Я же на дискотеке!

– Ну извините! Я просто впервые вижу, чтобы так танцевали!

– Короче, бык! – это уже охранник Нечаеву. – Ещё одно замечание, и ты сам у меня будешь…

И он повторил жест.

Нечаев не был никогда великаном, хотя ростом был и статен, но эти слова и жесты от человека, который вчетверо его меньше, принесли позитив в эту конфликтную ситуацию. Кивая и сдерживая смех, он вернулся в зал.

В клубе они пробыли до самого закрытия. Нечаев так и не пустился в пляс, несмотря, на то, что его силой тянули туда как девушки, так и парни из его компании. И всю ночь он пробыл на баре, поэтому был пьянее всех. Когда они вышли из клуба, на улице уже было светло и много пьяной молоди. Кто-то откровенно блевал, одна из клубных звёзд танцпола не стесняясь писала прямо перед входом клуба. Отойдя подальше, Стан предложил ещё посидеть во дворах с пивком. Нечаев был пьян настолько, что ему было всё равно, где сидеть и что делать. Приобретя алкоголь и сопутствующие товары, компания уселась на детской площадке во дворах, недалеко от клуба.

Сидя на детской горке, Нечаев пытался понять происходящее и проанализировать увиденное этой ночью. Его тошнило, голова кружилась. Мысли плавали и не состыковывались. «Я сегодня узнал кто такие go-go. Грёбанное пиво! Как же башка раскалывается! Кому пришло в голову назвать тощих кривляющихся на сцене девок go-go? Наверное, тому же мозгу, который назвал танцульки „Мосфильм“! Твою мать! Как же мне хреново! Больше пить не буду! Ох, только бы не стошнило! А еще до дому ехать! Так, надо отвлечься! Про что там мои компаньоны разговаривают?» И он начал вникать в речь.

– А ты Микляю сосала? – спрашивала Рождество у Воскресения.

– Нет, – ответила та и добавила: – А ты?

– А я сосала! – с какой-то непонятной гордостью ответила Наталис. – Это ж друг! У друга грех не отсосать! Тем более что он в армию шёл. И что тут такого?

– А парень твой?

– А что парень? Парень может и подождать! Парни – это дело наживное, сегодня он один, завтра другой, а друг – он один!

– Ну тут-то ты права, – одобрила Воскресение.

«Вот это я вовремя вник в разговор! – поразился Нечаев. – Вот это дружеские у них отношения!» Нечаев собрался с волей и заплетающимся языком выдал:

– А ты, когда с парнями расстаёшься, говоришь: «Давай останемся друзьями?»

– Да.

– А потом им уже сосёшь?

– Это зависит от того, хорошие ли мы друзья.

– А вот этот Ми… Микляй, я так понял, хороший друг, поэтому ты ему…

– Потому что это единственный мужик, который меня понимает и принимает меня всякую… и ничего от меня не скрывает, умеет слышать и слушать, посоветовать, обнять, когда может и когда это реально надо… Если надо, он может приехать и в три часа ночи просто потому, что у меня истерика… Было такое просто… Такого друга иметь – это просто подарок… А я его обижаю.

Нечаев растерялся. Как-то не так он заполучал минеты от своих девушек. Ему захотелось посмотреть на этого парня, который с членом наперевес мчится к ней домой посреди ночи, обнимает её, она его обижает, а потом сосёт. Понятие дружбы у Нечаева было совершенно другое. «По-моему, мне нужно домой немедленно! – решил Нечаев. – Историю про дружеский анальный секс я не выдержу!»

Он встал. Молча попрощался и пошёл на ближайшую остановку. Благо что уже было утро и общественный транспорт начал своё движение. Ехал Нечаев в переполненном автобусе. Сопровождавшие его пассажиры ехали на работу. Поэтому он выделялся из серой массы своим перегаром и вялой стойкой на своих двоих. Сергей держался за поручни обеими руками, но это ему не помогало. При каждой резкой остановке или повороте он в кого-нибудь врезался. Люди косились на него и говорили нехорошие слова в его адрес. «Быдло! Хамло! С утра уже нажрался! Вот молодёжь пошла!» – слышал он о себе. Нечаев старательно не замечал оскорбления. Но был чертовски зол. Прежде всего на себя. Потому что согласился идти на этот праздник жизни. Придя домой, он буквально упал на кровать, не снимая одежды и обуви…

Солнце было высоко. Практически в зените. Голубизна неба казалась бесконечно глубокой. И куда бы ни смотрел Нечаев, куда только хватает глаз, ни малейшего облачка. Нечаев любовался барханами. Ещё бы! Когда ты лежишь на ковре в центре оазиса, куришь кальян, что еще остаётся делать? Вот только в горле немного пересохло, но это не беда. Всё-таки хорош он, Ближний Восток 1143 года. Ни тебе бактериологического оружия, ни войны за нефть, ни нападок США и стран НАТО. Прелесть просто. Вот только что в горле пересыхает всё сильней. А барханы на самом деле очень красивые с такой дали. Они кажутся мягкими и прохладными. Всё было бы хорошо, но на одном из барханов появился десяток всадников. Они еле видны, так они далеко. Но Нечаев знает, что это проклятые крестоносцы. Он знает, что великий Саладдин на дальних рубежах, и он, Сергей, сейчас совсем один. Всадники начинают спускаться по бархану в сторону Нечаева. Нечаев поправил сползшую на глаза куфию. Взяв свой верный скимитар в левую руку, встал с колен. Вот и он, джихад. Вот он, самый верный путь к Аллаху!

– Смерть кафирам! – закричал Нечаев. И побежал навстречу крестоносцам.

Смерть нестрашна, её просто нет. Вот только в горле пересохло до невозможности…

Нечаев проснулся с открытым ртом. Так он проспал с утра до жаркого полудня. Ощущение было такое, что в горле находятся пески барханов, которые ему только что снились. Хотелось пить, и сильно болела голова…

Лето на родине очень нравилось Нечаеву. Это почти как Таиланд, только без болот, огромного количества кровососущих насекомых, цунами, тропических ливней. Летом на родине хорошо. Комарьё есть и здесь, но не в таких количествах, и они не переносят вирус, от которого отваливаются мочки ушей.

Нечаев ехал на работу и размышлял.

Первые две рабочие недели пролетели просто мгновенно. Наверное, он просто не привык к мирному течению времени. В Таиланде две недели кажутся целой эпохой. За две недели можно было несколько раз отбить одну и ту же деревню у узкоглазых. А здесь… За две недели Сергей сделал… ровным счётом ничего он не сделал. Положил деньги на телефон, купил три курицы, восемь килограмм макарон, много всяких соусов и приправ. И ещё почти каждую ночь ходил на работу. Нельзя сказать, что за этот срок он привык к работе и своим обязанностям, но механизм рабочей системы и повадки персонала изучил досконально. Он знал, кому нужно улыбнуться, над чьими шутками смеяться, кого нужно подбодрить, кого пожалеть, на кого нужно повысить голос. Работа не была для него тягостной и сложной. Сергей просто чувствовал, что с каждым проведённым днём на родине его кровь загустевает, скисает, превращается в какой-то кисель. Каждый проведённый день приближает его к превращению в улитку. Потребность растрачивать свою внутреннюю энергию пропадает. Лишь две недели быта среднестатистического гражданина – и Сергей начинает чувствовать себя садовым слизнем, который ползает по листьям виноградника. Он понимал, что энергия должна быть у всех. Он понимал, что кто-то мечтал стать самым лучшим врачом, глядя в детстве свой любимый сериал. И даже пошёл учиться на медика. Но вместо того чтобы находить самые редкие заболевания у туристов из тропиков, он разносит больничные карточки по кабинетам. Кто-то всю жизнь занимался танцами и видел себя на балетных сценах Токио и Парижа. Но вместо этого прозябает стриптизёром в местных ночных клубах. С девушками вообще аховая ситуация. Все эти 18-летние красавицы, прочащие себе карьеры моделей, стилисток, модельерш, лингвисток, арт-директоров, сейчас трудятся поварихами, официантками, конвоирами. «Нелёгкая у них доля», – думал Сергей. Это ты сначала на работе ничего не делаешь, а потом приходишь домой уставшая и дома уже официально ничего не делаешь! А потом на выходных идёшь в ближайший ночной клуб и там отдыхаешь от тяжёлых серых рабочих будней. Тяжела, наверное, женская доля современной девушки. Это ей к 21-му году уже надо в разводе с ребёнком быть, а то и в двух разводах, чтобы комфортно себя чувствовать за получаемые от мужчин алименты. А потом на работу официанткой. Целую ночь ходить с подносом и улыбаться, а дома малой, который не понимает, почему мама после работы в свой законный выходной, которая так сильно устаёт по ночам, идёт «отдыхать» от работы в ночной клуб. А придя с рассветом домой, она спит почти до заката, и малышу опять приходится идти на улицу с бабушкой. С бабушкой, конечно, тоже интересно на улице, но это всё-таки мама… А проснувшись, мама всю ночь смотрит фильмы на компьютере. И выгоняет малыша к бабушке в комнату, объясняя, что фильмы очень-преочень страшные! Такие страшные, что, чтобы маме спокойно уснуть, ей приходится позвать дядю Толю, который будет спать с ней всю ночь, чтобы маме не снились кошмары. По всей видимости, дядя Толя плохо справляется со своими обязанностями. Потому что мама за ночь по несколько раз громко стонет и вскрикивает. Малыш никак не может понять, зачем смотреть страшные фильмы, от которых не можешь уснуть? А потом звать дядю Толю, который всё равно не помогает? Очень странно. Даже бабушка, которая, казалась бы, знает всё на свете, не может на это ответить. Тяжела доля у нашей бабы! Это тебе не коней из горящих изб выгонять! Тяжело им приходится. Раньше всё просто было. Надела хустку и спадницу новую – и айда в сельский клуб на танцы! А сейчас? Это ей при зарплате в 150 000 000 рублей (чуть меньше 300 долларов) нужно телефон купить – сенсорный обязательно, чтобы удобней на работе было в интернет выходить. На работе без интернета никак. Надо же следить за модой, надо смотреть рецепты для похудания. Ведь пляжный сезон – он наступает всегда внезапно. А чтобы отдыхать от серых будней, прогуливаясь по ночным клубам, нужна шмотка яркая и свежая. Хотя бы пару раз в месяц нужно гардероб обновлять. А как же ты будешь обновлять гардероб, когда у тебя зарплата в 300 долларов и телефон в рассрочку? Ещё и в клубы выбираться нужно, отдыхать, а иначе просто невыпущенные эмоции, которые надо выпускать в танце, из тебя по-другому не выдут. А тебе 21 год, ты из периферийного городка, и зовут тебя Кристина. Из-за всех этих расходов приходится брать кредиты. Первый кредит на шмотку, второй кредит на всякий случай. Ну там вдруг у подруги день рождения, или праздник, какой, или свадьба, а у тебя уже и деньжата есть под матрасом. И третий, конечно, чтобы погасить первые два. Всё предельно просто. А ведь ещё ж нашим бабам пить приходится! А как же? Ведь у неё проблемы – с мамой, с папой, с любимым мальчиком, с принципами, которые не разрешают давать кому попало. А так грамм 150 водочки с вишнёвым соком выпила – и нормально. И удовольствие получила, и принципы совесть не трогают. А ведь алкоголь ещё и добавляет красоту! Так смотрит на себя в зеркало: и жопа большая, и пузико висит, и соски страшные. А после 150 водочки да с вишнёвым соком! Красота! И соски набухли, и парень Коля уже от её попы взгляда отвести не может! Замечательно! Правда, никто не говорил, что похмелье – штука очень злая, но не беда. Наша баба и с этим справится, если она с работой справляется, впахивая, как проклятая. Столько-то на её доле! И сын без отца, и телефон с рассрочкой, и три кредита, и сигарет надо купить. Алиментов еле-еле хватает, чтобы татуировку на животе сделать! А как же без неё? Вот сделала себе тату в виде филина и поумнела сразу! Филин ведь – птица умная, так? Значит, и ей ума прибавит. Поэтому надо набивать срочно, пока деньги с алиментов есть. Не позавидуешь. Доля-то, какая! «Ох, далековато я копнул», – одёрнул Сергей сам себя мысленно. А автобус всё приближал его к «Майами». До работы оставалось несколько остановок. В динамиках громкой связи раздался бодрый мужской голос рекламы:

– Ты часто пьёшь с друзьями всю ночь напролёт? Вы выбираетесь за город и квасите там постоянно? Но твоим друзьям звонят их девушки и спрашивают: «Ты что там, пьёшь? Скоро ты будешь дома?» А твои кореша посылают их куда подальше? А у тебя нет девушки? И поэтому тебе никто никогда не звонит? Твои друзья начинают подозревать, что ты девственник? Не беда! Отправь смс со словом «тупая езда» на номер 6783, и каждую пьянку тебе будет звонить тёлка и выносить мозги! «Тупая езда» на номер 6783. И ты уже не девственник в глазах своих пацанов!»

«Спрос рождает предложение или предложение рождает спрос? – размышлял Нечаев. – Вот не помню. А вроде учил. Экономику всегда хорошо знал. Выпало, блин. Хотя какая сейчас разница. Мне сейчас надо думать, на какой пост меня на работе поставят. Главное, чтоб не в дрочильню. Третий день подряд следить за тем, чтобы онанисты не вытирали руки об диван и не дрочили на подлокотниках кресел, я не выдержу!»

На работу Сергей прибыл без опозданий. На планерке Губин принял решение поставить его в караоке.

Караоке было ненамного меньшим злом, чем дрочильня. Но смотреть, как взрослые солидные мужчины вылизывают себе руки, Сергею уже было тошно. Поэтому на караоке он согласился практически без раздумий.

Караоке-ресторан «Чистилище» на самом деле напоминал чистилище. Он занимал половину третьего этажа и состоял из трёх залов. Первый зал носил светлое и гордое имя «Рай». Он был классическим караоке в хорошем смысле этого слова. Туда приходили люди, курили, выбирали себе столик, курили, пили спиртное, курили, ели фруктовые нарезки, курили и, собственно, пели песни. Песни в классическом жанре всех караоке-заведений мира. Из динамиков льётся аранжировка, по экранам разноцветными буквами бежит текст песни. Классика. Сюда, собственно, и приходили отдыхать те, кто любит классику. Бизнесмены, любовницы бизнесменов, геи, бисексуалы.

Второй зал караоке носил броское и смелое название «Ад». Это был зал для бросающих петь и тех, кто петь не умеет. В этом зале, как и в «Раю», играла музыка, но только по экранам бежал не весь текст, а лишь припев. То есть всю песню клиент пел так: «Най-та-ри-тай», – а потом: «Давай за жизнь, давай брат до конца!» Как уже говорилось выше, это зал для тех, кто бросает петь. Это неудачливые певицы города, домохозяйки, которые поют только в душе, сварщики, жиробаски.

И третий зал. Пожалуй, самый сложный для работы охранника. Зал «Араф». Это зал представлял совершенно новое слово в караоке-культуре! Такой концептуальный подход был единственным на территории бывшего СССР, а возможно, даже и всего мира. Вся инновация и оригинальность заключались в том, что из динамиков звучит голос артиста, исполняющий текст песни, а по экранам бежит транскриптный текст музыки. То есть клиент, слушая текст песни, должен напевать мелодию этой композиции. Звучит: «Я люблю тебя до слёз!» И клиент такой: «Пи-пу-пи-па-пи-па-пи!»

Место пользуется бешеной популярностью. Туда пытаются попасть все. Бизнесмены, хипстеры, пролетарии, бухгалтера, художники. В общем, абсолютно все слои населения. Поэтому, разношёрстность контингента и осложняла работу сотрудников службы безопасности. Каждый вечер зал был набит под завязку, каждый вечер аншлаг. И именно в этом прекрасном месте в эту ночь Нечаев и встретил Жемчужину. Девушку, про которую говорили Воскресение и Рождество. Жемчужина – весьма редкое имя даже для такого большого предприятия, как «Майами». «Странное имя, – думал Сергей, – цыганское какое-то». Это была невысокая черноволосая девушка с милой улыбкой. Она ходила по комплексу, улыбалась как всем клиентам, так и персоналу. А при знакомстве с новыми людьми представлялась Жемчо. Трудилась она младшим помощником администратора. Работа у неё была сложная. Ей надо было следить за тем, чтобы официанты убирали пепельницы, и докладывать об этом помощнику администратора. Но несмотря на обременяющий её рабочий долг, она как-то умудрялась выкроить время, чтобы полазить в интернете, поговорить с девчонками из персонала о новом сериале, поулыбаться охранникам. В общем, не девочка, а маленькое чудо. «Как же она всё успевает? – удивлялся Нечаев. – Интересно, у неё есть дети? Или она ещё замужем?» Нечаев размышлял, невзирая на ту бурю, что творилась в зале караоке «Араф». А там бушевала настоящая гроза! Люди напевали мотивы своих любимых песен вне очереди. Кто-то курил мимо пепельницы, кто-то разливал водку, кто-то пытался покрепче уснуть. Одним словом, творилось форменное безобразие. Которому Нечаев не придавал ни малейшего значения, размышляя, есть ли муж у Жемчо или нет. Но она сама ответила на его вопрос.

– Ты завтра выходной? – всё с той же милой улыбкой спросила она, подойдя к Сергею.

– А? Нет! В смысле да! Я завтра не работаю, – немного растерялся Сергей.

Жемчо захихикала.

– Мы с подружками хотели завтра устроить пижамную вечеринку, но у нас не оказалась пижам. И поэтому мы решили пойти в новый бар. «Станкобар» – не слышал о таком?

– Нет.

– Вот и здорово. Там мы будем праздновать мою трёхмесячную беспартнёрскую жизнь. Хочешь с нами?

Первый и, как надеялся Сергей, последний поход в такие заведения ему не понравился. Но в этой ситуации показалось глупым отказываться. Учитывая, что его приглашает симпатичная и милая девушка, которая сама призналась в отсутствии у неё молодого человека. И Нечаев дрожащим от волнения голосом ответил:

– Да.

– Тогда завтра в десять часов вечера возле театра, а оттуда уже пойдём в «Станкобар».

Весть о том, что завтра ночью он будет веселиться с Жемчо, которая, по слухам Наталис и Воскресения, даёт всем налево и направо, очень сильно подняла настроение Сергею. Всю ночь он ходил по залу окрылённый. Он улыбался, когда ему хамили клиенты, он улыбался, когда его называли кретином и идиотом. Рабочая ночь прошла на ура. С улыбкой на лице он передал смену своим дневным коллегам. С этой же улыбкой он ехал домой. И с этой же улыбкой уснул. Спал он, пожалуй, крепче, чем все предыдущие ночи после возвращения из Таиланда. И снилось ему, что он идёт по городу и улыбается людям. Очень реалистичный сон. Прохожие шарахались от его улыбки и материли его.

День до вечеринки в «Станкобаре» прошёл быстро, бесполезно и рутинно. Дома Нечаев ничего не делал, валялся на диване и строил поведенческие модели – свою, Жемчужины и окружающих. Он спрогнозировал много моделей и самых разнообразных ситуаций. Из которых он выходил победителем, мастерски используя свой ум и сноровку. Осталось только воплотить их в жизнь. И он это сделает!

Стоя возле театра, Нечаев почему-то думал о кино. Он думал, что посмотреть завтра перед работой. Ничего хорошо на ум не приходило. Тогда он начал вспоминать что-нибудь из старых фильмов, которые уже по несколько раз пересматривал. Затем задумался, а как это – снять фильм? Например, в Голливуде. Это же сколько порогов евреев-бухгалтеров на киностудии нужно оббить? И в этот момент он и заметил приближавшуюся к нему компанию. И снова это были его знакомые с работы. Аппий был, как всегда, со своей улыбкой на лице. Собственно Жемчо. Официантка из дрочильни Дараявуш. И, на удивление Сергея, Воскресение. Это удивило его, потому что он решил, что если одна девушка говорит про другую, что та дрянь и развратница то, по крайней мере, она с ней в бары не ходит. Стараясь не придавать этому значения, он просто поздоровался со всеми и попытался настроиться на атмосферу праздника и веселья…

«Станкобар» был создан на месте старой типичной рюмочной под названием «Салах ад-Дин». Это было небольшое двухэтажное здание. Теперь же это был тематический бар. «Наверное, хозяева – сербы, – размышлял Нечаев, подходя к бару и читая его название. – Или очень любят сербскую кухню. Нет, скорее всего, шеф-повар – серб, и его зовут Станко». Каково же было его удивление, что сербской кухней там даже и не пахнет. А тематикой бара являются реальные промышленные станки. На первом этаже располагался танцпол и барная стойка в виде огромного многофункционального станка. В котором бармен подавал гостям напитки при помощи механической руки-манипулятора. Второй этаж был так называемым VIP-залом. Станков здесь не было, зато открывался прекрасный вид на танцпол и пляшущих внизу людей. По всему бару расклеены плакаты станков и различных заводов. Всюду были надписи, мотивирующие к работе на предприятиях, преимущественно с большим количеством бранных слов: «Любишь е..ся? Иди к нам в цех, е..сь и работай!», «Баба ломается? Станок не сломается!», « В..й себе засунь эти втулки!» Девушки из персонала были одеты в штаны, а вместо верха лишь широкие подтяжки, прикрывающие грудь. Парни были в рабочей робе и касках. Все с ног до головы перемазанные мазутом и маслом. Все матерятся и плюют прямо на пол. Весьма антуражное заведение. Нечаеву здесь сразу не понравилось, несмотря на то, что они забронировали столик в VIP-зале. Ему не нравилось здесь трезвому даже сильнее, чем в «Мосфильме» пьяному. Но он старался не показывать своё недовольство окружающим. Едва они присели, как к ним тут же подбежала официантка в мазуте, смачно харкнула на пол и заговорила, раздавая меню:

– Приветствуем вас в нашем «Станкобаре»,..ядь! Чё хавать будете, на..й?

Нечаев не верил в происходящее. Зачем сюда вообще ходят люди?

– Слушай сюда, мокрощёлка! – начала Воскресение. – Короче,..ядь, эти две пиццы, – говорила она указывая в меню, – вот эту..аную нарезку! Нет! Этих..аных нарезок три штуки. А бухать мы будем. Шампанское на..й! Да! У моей подружки праздник! Она уже три месяца не..лась ни с кем!

– ..аться в рот! – заговорила официантка, записывая заказ в блокнот. – Поздравляю, подруга, – это она уже обращаясь к Жемчо. – У нас сегодня..уенный выбор парниш! Ты себе выберешь..аря запросто!

– Спасибо! – с искренней радостью сказала Жемчо.

Официантка ушла за заказом. Вся компания принялась курить. Нечаев всё еще сидел в недоумении. Он никогда не думал, что к тематике клуба можно подойти настолько близко. Но почему Воскресение так ругается? «Точно! – вспомнил Сергей. – Она же с «Химмаша»! Там все так разговаривают. Три месяца без секса – это повод чтобы пойти в клуб. А если год? Это повод снять ресторан? Я прям вижу: банкетный зал на 80 человек. Конкурсы, шарады. И ведущий в микрофон:

– Дорогие гости! Давайте поднимем бокалы за Жемчужину. Она сегодня ровно год никому не давала!

И весь зал:

– Да! Ура! Поздравляем!

Что ж я так к родине своей всё никак не привыкну? – не понимал Сергей. Что со мной не так? Почему я в этот молодёжный ритм никак не войду? Да ненамного я их и старше. Ладно. Будем пробовать делать то, что делают они. Курят? Хорошо! Закурим!» Сергей попросил сигарету и закурил. Сигарета оказалась ментоловой, настолько ментоловой, что у Нечаева с непривычки навернулись слёзы. Но он продолжал курить.

Заказ принесли довольно быстро. Аппий был на розливе. Наполнив бокалы, все принялись поздравлять и подбадривать Жемчо.

В целом этот вечер не отличался практически ничем от предыдущего похода Нечаева в клуб. Все снова пустились в пляс, за исключением самого Сергея. Он сидел и разглядывал окружающих. Они ничем не отличались друг от друга. Они ничем не отличались от людей в других клубах. Тут к нему подсела запыхавшаяся Жемчо, принялась пить пиво из первой попавшейся открытой бутылки. И Нечаев понял: «Надо брать быка за рога!»

– Какой у тебя интересный праздник!

– Да, – всё ещё тяжело дыша от танца, отвечала Жемчо.

– Если я правильно понял, мы пришли сюда, чтобы ты нашла себе парня?

– Нет. Чтобы я нашла парня на одну ночь! Хи-хи!

– Неужели такой красивой девушке тяжело найти партнёра без алкоголя и клубов среди своих знакомых парней?

– У меня просто кончились знакомые.

Если бы Нечаев что-нибудь ел в данный момент, он бы подавился. А сейчас просто закашлялся.

– И ты здесь ищешь нового знакомого?

– Да.

«Что ты ходишь вокруг да около!? Бери её за руку и тащи домой!»

– Хм. И как часто ты так делаешь? – расспрашивал Сергей.

– Примерно раз в три месяца, если не нахожу кого-нибудь пораньше. А что?

– Да так, просто спрашиваю.

«Ты баран! На хрена ты просто спрашиваешь!? Это тебе «Что? Где? Когда?», что ли? Тащи её домой!

– А вообще в этот клуб ты часто ходишь? – не унимался Сергей.

– Каждый четверг, – Жемчо отдышавшись и уже начала откровенно скучать. Она зевала и периодически смотрела на часы.

– М-м-м-м, – выдал Нечаев.

– Ага, – в тон ответила Жемчо.

Среди шума музыки и гула гостей между ними повисла тишина. Он неумело курил, она пила пиво, глядя в одну точку. Нечаев чувствовал себя шестилетним мальчиком, которого оторвали от семьи и отдали в суворовское училище. Вся обида на самого себя заключалась в том, что он был ветераном войны в Таиланде, но не знал, как вести себя с девушкой, которая не подаёт явных знаков согласия. Нечаев начал вспоминать ситуативные комбинации, которые проворачивал дома у себя в голове. Там всё было предельно просто. «Хэй, Серёжа! – говорила Жемчо ему. – Может, поедем к тебе, а то я уже вся мокренькая». Или так. «Хэй, Серёжа! Меня утомила эта тусовка, увези меня отсюда!» Или вот так. «Хэй, Серёжа! Я сегодня не надела бельё, пойдём прям сейчас искупаемся на пляже!» В любой из этих ситуаций Нечаев бы знал, что делать. А так. Вот уж и правду, женщины будто с другой планеты. Одна отсасывает только лучшим друзьям, другая, наоборот, только малознакомым. И повторно никому не даёт. И как же так жить? Как найти себе одну-единственную на всю жизнь? Ту, которая и борщ сварит, и даст больше чем один раз в день? Где найти ту, которую не стыдно будет показать родителям. С которой будешь жить всю свою жизнь душа в душу. Нечаев не понимал. А может, вот она и сидит перед тобой. А ты просто этого не замечаешь? Может, она и есть та, которой мама скажет: «Проходи в дом, дочка!» Надо прислушаться к своему внутреннему голосу. «Кретин! Бери её за руку, пока нет остальных дебилов, и тащи домой! Ты понял?! Тащи! Домой! Диктую по буквам! Тамара, Андрей, Щенок, Идиот…»

От размышлений Сергея оторвала Жемчо, которая попросила у него зажигалку.

– А куда после клуба поедем? – спросил он, передавая зажигалку.

Она лишь пожала плечами, подкуривая сигарету.

«Так, так, так! – в мозгу Нечаева реально зашевелились шестерёнки. – Куда же её позвать? На пляж? Нет. Скажет, нет купальника. В другой клуб? А в какой другой? Я других-то толком и не знаю. В баню? Ага. Какая приличная девушка после ночного клуба поедет в баню? Да никакая! Так! Думай, Сергей, думай! Прогуляться по парку? Какой парк! Она вот уже наплясалась, что аж сидит с трудом, на меня вон вся почти облокотилось! Насколько же проще с проститутками! Особенно в Таиланде. Подошёл к ней, говоришь: „Тэн долларс“ – и всё! И всю ночь как угодно, где угодно, куда угодно! Но здесь зато бесплатно. Хотя, я б, наверно, лучше эти „тэнс долларс“ отдал, чем вот так сидеть в этом прокуренном вертепе! Ломая голову, куда ее пригласить, и что с ней потом делать. Господи, почему всё так неправильно? Почему я должен думать, что с ней делать, когда это у неё три месяца никого не было? Могла бы просто подойти и сказать, мол, Серёжа, я тут соскучилась по мальчикам очень сильно, вот. Давай ты меня к себе пригласишь. А не эти тупые намёки, пошли, мол, в клуб! У меня повод! А если она и не намекала? Если она меня и вправду просто за компанию позвала? Тогда чего я здесь сижу? Зачем я трачу своё время? Сейчас бы хронику морских боёв за остров Ко Самуи смотрел. А теперь сижу среди этих дебилов, курю эту галимую хрень, которую даже в армии не курил!»

Ум Нечаева внезапно просветлел. Всё стало предельно ясным. Он встал, потушил сигарету. И сказал предельно громко, так что даже через музыку Жемчо разобрала каждое слово:

– Спасибо, конечно, за приглашение. Но мне здесь делать нечего. Среди всей этой перхоти. Я, пожалуй, пойду домой!

И уже почти вышел из-за стола, как она спросила его:

– А ты не боишься дома кого-нибудь разбудить?

– Нет, – всё тем же собранным тоном ответил Сергей. – Я живу один.

– Так может, я тебе составлю дома компанию? Ты же всё равно сразу спать не ляжешь.

Внутри Сергея всё ликовало! Он видел салюты на площади Революции в Гаване! Он чувствовал себя первым человеком в космосе, он и процитировал первого человека в космосе, с такой же лучезарной улыбкой:

– Поехали!

Он взял её за руку, и они направились к выходу. Они прошли холл и уже вышли на улицу, где их и повстречали Воскресение, Дараявуш и ещё мужчина и женщина лет тридцати пяти. Женщина была из тех, которая и в сорок, и сорок пять будет выглядеть на двадцать три. Она была довольно высокого роста, с шикарными белыми кудрями, которые окутывали её плечи. Загар на ней лежал просто идеально. Короткая мини-юбка едва-едва прикрывала её красненькие трусики, которые порой сверкали из-под одежды. И женщина то и дело оправляла юбку. Ноги были просто изумительными! Грудь третьего размера под красным топиком, была просто изумительной, несмотря на, скорее всего, искусственное происхождение. С первого взгляда и не скажешь, что ей уже далеко за тридцать. Её выдавал огромный висячий живот со следами кесарева сечения, торчащий между топом и юбкой. И пропитое лицо наряду с макияжем портовой шлюхи. А так в темноте ночного клуба, да еще после трёх «белых русских», её вполне можно принять за девятнадцатилетнюю второкурсницу экономического факультета. Угостить её мохито, отвести в туалет и вжарить ей там как следует. Но сейчас, под светом фонарей… для всего этого нужно выпить с десяток «белых русских». Она представилась как Хайкатерина. И представила своего спутника, как оказалось её брата, Богориса. Богорис оказался на голову ниже сестры, мужик с плешью на голове и огромными бакенбардами. Он был в облегающих молодёжных джинсах на манер затёртости до дыр. И в красной облегающей майке, которая подчёркивала его огромное пузо, похожее на круглый аквариум. Воскресение и Дараявуш были изрядно пьяны. Переминались на высоких шпильках с ноги на ногу и весело смеялись друг дружке в лицо. Аппия с ними не было. Увидев Сергея и Жемчо, Воскресение радостно воскликнула:

– О!..б твою мать! А мы,..ядь, за вами! А вы сами к нам, на..й!..бись!..енно! Эти молодые люди любезно предложили оплатить наш счёт, если мы поедем с ними к ним на хату! Всё, вон их машина! – указала она на припаркованный поблизости красный джип «Инфинити». – Садитесь, на..й, быстрее! И поедем,..ядь!

Этого Нечаев никак не мог ожидать. Только-только он взял ситуацию в свои руки, как тут же всё мог упустить.