– Что, настроение поднялось? – небрежно бросил Павел, осматриваясь по сторонам.
– Есть немного.
Над потолком загорелось несколько лампочек. Если бы не грязные окна, никто бы этого не заметил.
– Интересно, а он работает? – Димка потрогал висящий на гвозде огнетушитель. – Тут даже пломба есть!
– Свет дали, – отрапортовал Толик, появившись.
– Ну раз дали, я вниз – Миша двинулся в конец зала.
– Я с вами – появился рядом Павел.
– Не возражаю.
Димка посмотрел на них и со вздохом пошел к лестнице. Толик поспешил за ним.
– Эй, а что мы ищем-то? – крикнул Димка вслед.
– Все необычное – донеслось издалека.
Шагая рядом с Михаилом, Павел не удержался:
– Миш, а почему подвал? Чего мы туда лезем?
– Ощущение у меня такое – отмахнулся тот.
– А все-таки? – не отставал Паша.
– Ты помнишь, что он сказал? – спросил Миша, спускаясь вниз.
– А что?
– Люди пробыли в доме около получаса.
– Да.
– Зашли в дом, а освещение – одна маленькая лампочка. Вряд ли они заседали там при свечах… а света, вспомни, нигде не было видно.
– А на той стороне дома? – предположил Павел, вслед за Мишей наклоняя голову, чтобы не задеть болтающийся обрывок провода.
– А если кто-то увидал бы? Нет, думаю наверху они и не появлялись… Опа! – воскликнул Миша. Они вошли в душевую комнату. И первое, что бросилось в глаза – аккуратно стоявшие на старой парте лотки, своей формой отдаленно напоминающие почки.
– Ну-с, молодой человек, как вы думаете, сколько было гостей? – Наклонившись, Миша сфотографировал лотки.
– Минимум восемь – отозвался Павел, оглядывая комнату. – Минимум, потому что наш мог быть без тарелки. Если это вообще… наше.
– Наше, думаю, что наше. – Михаил делал снимки. – Когда закончим, надо будет…
– Упаковать, я знаю – перебил его Паша. – И пробить пальцы.
– Надо же! – удивился Миша – Ты даже про пальцы знаешь!
– Я все знаю, только не могу понять, нафига им эти тарелочки?
Миша закончил снимать и прошелся вокруг стола, разглядывая стены. Тем временем Павел с трудом отворил дверь и зашел во вторую комнату. Разглядывая полученные снимки, Михаил последовал за ним.
– А как вам это? – Павел показал на стулья в центре зала. – А стульев-то девять! Мы с вами ошиблись на одного.
– Это вы ошиблись. Я ничего не говорил. – Миша оглядывался вокруг. – Надо же! Тайная вечеря!
– Чего?
– Да так, навеяло… Что там? – Михаил подошел к Павлу, что-то разглядывающему на полу и присел рядом на корточки.
– Вот так. Это, судя по всему, было что-то интересное, может даже документы, что мы искали – Павел указал на кучку пепла, – а это совсем интересно! – Он коснулся кончиком пальца кучки пластмассовых обломков. – В общем, интуиция вас не подвела.
Ничего не ответив, Миша достал из кармана пакет, надел его на руку и стал собирать обломки.
– Это что такое? Похоже на планшет. – Павел следил за действиями Михаила.
– Похоже – скупо отозвался тот.
– А пепел? – спросил Павел.
– А толку? Ничего это не даст. Теперь.
Миша положил на стол пакет с обломками.
– Итак, что мы имеем? Часы, куски планшета, пулю и четыре кредитки. Не фонтан конечно…
– Интересно, а можно будет восстановить флешку? – С любопытством спросил Павел.
– Какую флешку? – не понял Голубых.
– Ну флеш-память, в планшете. Это та же флешка, но встроенная. Так бывает.
– А-а-а, вон ты о чем… Думаю, что нет. – Миша почесал щетину на подбородке. – Я попробую показать моим ребятам, если они что-то поднимут… в чем я глубоко сомневаюсь.
– Откуда такой пессимизм? – Павел пошевелил пакет, пытаясь разглядеть флешку.
– Потому что вряд ли кто-то оставил после себя такие следы. Документы сжег, а носитель оставил? Очень маловероятно.
– Но не исключено?
– Не исключено.
Дальнейший поиск не дал результатов. Димка нашел наверху какую-то оборванную книжку, без начала и конца, в которой отдельные слова были обведены кружочками, и высказал предположение, что это – ключ к шифру, которое тут же было отвергнуто.
Толик притащил древнюю картину, на которой были изображена пара аистов в гнезде, причем если смотреть на картину под определенным углом, становились видны какие-то весьма подозрительные линии, вроде паутины. При этом Толик божился, что раньше ее не было. На что Димка ответил, что для получения ордена двух аистов, пожалуй, будет маловато, и что ищут они следы, которые укажут на высших млекопитающих, а никак не на пернатых.
Толик обиделся, и намекнул, что без него дело так и не сдвинулось бы с мертвой точки. Димка заметил, что именно благодаря Толику и никому другому эта самая точка и появилась.
Тогда Толик дал понять, кто именно в их следственной группе, если исходить из полезности, является такой точкой. От дальнейших уточнений его удержал Голубых, которому словесная перепалка мешала сосредоточиться.
– Итак, что мы имеем? – вопросил он, шагая по террасе. – Неплохие шансы у этих восьми уток в смысле пальцев, маленький шанс у планшета в смысле документов, маленький шанс у «Ролекса» в смысле хозяина, средние шансы у кредиток. Если их уже не аннулировали. – Миша выразительно поглядел на Толика. Тот сделал вид, что его это не касается.
Павел сидел в уголке, рассматривая обломки планшета, пытаясь найти название.
– А интересно, – робко спросил Толик, поочередно поглядывая то на Михаила, то на Павла. – Почему эта компания именно у нас здесь собралась? В том же Киеве или в районе полно мест, где можно встречаться…
– Если бы убийство произошло не здесь, а в ста километрах отсюда, там бы тоже задали этот вопрос! – Ядовито усмехнулся Димка. – Глушь здесь, потому и собрались. Цивилизации ноль! Поселок этот с комбинатом и все!
– Чего это все! Цивилизация очень даже вполне! – вступился Толик за родной край. – Наоборот даже, природа, воздух, то, се, не то, что у вас там, в городе!
– Цивилизация, дорогой товарищ, в данном контексте означает, что никто в ваш этот шанхай ни копейки инвестиций не вложит! Плюс к тому, что никто и никогда из вышестоящих чинов, не посетит этот богатый воздухом и природой поселок даже если тут найдут нефть, в чем я глубоко сомневаюсь! – И Димка обличающе указал пальцем на Толика.
– Как это – не посещает! – запротестовал Толик. – Тут, между прочим, две трассы союзного значения проходят, совсем недалеко, километров… – он задумался.
– Шестьдесят? Восемьдесят? – Насмешливо спросил Димка, – Не-ет! Именно потому, что здесь трущобы, и не было необходимости что-то планировать. Убили человека, и все. Мог три года пролежать, и никто бы не увидел.
– Я увидел! Как это никто? – возмутился Толик.
– Так это случайность! Кто ж мог знать, что ты будешь где-то по лесам бегать, вместо того, чтоб дома спокойно сидеть!
– Я, между прочим, по делам ходил. И если б тогда я с Константин Михалычем остался, то… – Толик осекся.
– То что? Тогда бы точно через пару лет вас обоих нашли! Если бы опознали!
Михаил, расхаживающий по террасе, неожиданно остановился.
– Ну-ка, повтори, что ты сказал? – Он глянул на Толика.
– Если бы я остался с ним, я бы его… ему помог, – твердо сказал тот.
– Нет-нет, насчет места! Что ты сказал, здесь проходит?
Павел поднял голову.
– Так трассы же! Одна…
Михаил его уже не слушал, сосредоточенно открывая Google Maps. На ярком экране «HTC» квадратами загружалась карта района.
– Вот оно. – Торжествующе проговорил Михаил. – А ларчик просто открывался… По крайней мере в части вопроса о месте сбора.
– Ну да, все люди могли собираться с разных областей. – Согласился Павел. – Киев, Борисполь, трассы… Да может из России… Смысл есть. Сел на машину – и с комфортом на месте.
– С комфортом говоришь? – прищурился Михаил. – А если ехать – тыщу километров, комфорт-то не особо!.. – Он повернулся к Толику. – А те, что приехали, они сами за рулем были, или их привезли?
Толик задумался. События месячной давности уже начали заволакиваться туманом новых впечатлений.
– Ну, не помню, времени-то прошло сколько!
– Неужели так сложно! – вскинулся Димка. – Если сами, значит сами, если с водилами – еще столько же людей! Была там толпа, что ли?
– Да нет… – задумался Толик. – Те же, что вошли, те и вышли.
– А садились они куда? – Повысил голос Голубых. – Вперед, или назад?
– О! Назад, точно, назад… Точно говорю, назад! – Толик поднял высохший, словно стебель полыни в октябре, палец и внимательно посмотрел на венчающий его грязноватый ноготь.
– Значит, крутые шишки! – предположил Павел, – раз все на водителях.
– Ничего это не значит! – отрезал Михаил. – Ровным счетом.
– Но есть общие для всех факторы! – не согласился Павел. – Никто же на трамвае не приехал! Все на машинах. Значит, состоятельные люди. Вот нас учили…
– Лучше тогда скажи мне, как объяснить убийство? – вмешался Димка.
– Кого? Михалыча этого? Так он помешал, тебе ж сказали! – поднял брови Паша.
– Причем тут Михалыч! Этого, левши, который всех собрал! Зачем он застрелился?
– Очень просто! – пожал плечами Толик. – Он понял, что ему больше ничего не светит.
– В смысле? – обернулся к нему Димка.
– Да в прямом смысле! Что-то значит, они ему сообщили. То ли денег был много должен, то ли ему должны, но не отдали… Может, со здоровьем совсем плохо было, – стал загибать пальцы Толик, – семья была у них в заложниках, то, се… да мало ли!
– Какая семья? – обалдело уставился на него Димка, вытянув руки и забыв положить локти на стол.
– Его семья, – спокойно ответил Толик, гордясь собой. – А что? Вы хотели сотрудничать – так я вам сразу версии выдаю. Вот прибор он и разбил с психу!
– А лотки? – с интересом спросил Павел.
– А что лотки? Может они случайно там были, так совпало просто… Откуда я могу знать?.. А чего, могу! Может, ему туда должны были взносы класть!
– Бред! – плюнул Димка – Если бы взносы, как ты говоришь, тогда достаточно было бы одного лотка, а тут восемь! Почему? А, господин сыщик?
– Потому что он хотел знать, кто сколько даст, – не растерялся Толик, – вон, как на свадьбах бывает? Кладут, а потом считают, кто сколь…
– Короче, – подвел итог Голубых. – Дело закрыто? У вас уже версий вагон! Одна другой лучше. Цель приезда и цель самоубийства уже никого не интересует, так ведь?
Паша неопределенно пожал плечами, что должно было означать согласие.
– А вы, товарищ Зайцев, очень помогли нам, – протянул сто гривен Миша Толику. – Так что вот компенсация.
– А… орд.. медаль как же? – с надеждой посмотрел на Мишу Толик, бережно беря деньги.
– Но мы же не выдаем наград, – с удивлением сказал Димка. – Это не в нашей компетенции. Мы доложим, куда надо, вас вызовут, и вручат.
– Когда?
– Вряд ли скоро, – включился в игру Павел. – Штат маленький. – Медалей больше чем людей. Это вам просто – пошел и получил. А оформить? Сто бумаг надо! И соцзащита, и пенсионный, и налоговая! – Он махнул рукой. – Хорошо, если в течении года.
– Некоторые и по три ждут! – кивнул Димка – Это если указ президента будет, то да, быстро. Но тут, к сожалению, на указ не тянет. Вот если б ты из горящего дома детей спас, или там стариков, тогда да. А так уж не обессудь. – Он развел руками.
– Да я могу и подождать, – пробурчал Толик, которому слово «налоговая» поубавило пыл. – Я-то, в принципе, не из-за награды содействую, просто… – он вздохнул, – воспитание такое, чувство долга, то… се…
– Ладно, нам пора – подытожил Миша и протянул руку Толику. – Если что, мы не прощаемся.
Они попрощались и сели в машину.
А Толик, прикинув в уме, насколько он разбогател, вернулся к чаю, и поглядывая на картину, стал думать об ордене.
* * *
Я посмотрел на мальчишку. Тот сидел прямо, смешно вытянув руку, держась за ручку, расположенную над дверцей и внимательно смотрел на дорогу.
– Зовут-то тебя как? – вздохнув, спросил я его.
– Антон, – не оборачиваясь, ответил пацан.
– Артур, – представился я.
– Рад знакомству, – важно сказал Антон, и соизволил посмотреть на меня.
Мне стало смешно. Рад знакомству! А вот я не очень. Обстановка, знаете ли, не располагает, и обстоятельства знакомства таковы, что…
– Куда мы едем? – повернулся Антон ко мне.
– В ближайшую больницу. Или к тебе домой. Если вспомнишь, где он!
– Не надо в больницу!
– А что мне с тобой делать? – удивился я. – Если бы ты не бросился мне под колеса, все было бы гораздо проще. А так… Что прикажешь делать?
– А ты куда едешь? – перебил меня Антон.
– Ну… в Киев.
– В Киев… – мальчишка задумался. – Я с тобой! – вдруг решительно заявил он. Бойкий, однако!
– Как бы я не был рад столь приятному времяпровождению, но увы, я вынужден вам отказать, мой друг! – ответствовал я маленькому наглецу.
– Но мне надо! – нагло заявил пацан.
– А что скажет мама? – спросил я.
– Ничего не скажет. У меня нет мамы. Никого нет! – крикнул Антон.
Сирота, что ли? Или дурака валяет?
– Ты что, из детдома?
– Не скажу.
– Что ж, значит в больницу. Там скажешь! Или до ближайшего поста ГАИ. Там разберутся.
– Никуда я не поеду!.. – заорал мальчишка и вдруг захрипел и стал извиваться на сиденье. Твою ж мать!
Я резко затормозил, сворачивая на обочину.
Побледневшее лицо Антона, ниточка слюны, протянувшаяся от угла рта, и пульсирующая жилка на виске производили крайне негативное впечатление, и не предвещали мне ничего хорошего.
Я открыл дверцу и вытащил мальчика на траву. Грудь его медленно поднималась в такт тяжелому дыханию. Чем же ему помочь? В аптечке есть жгут, зеленка, супрастин и анальгин. Неплохой конечно, выбор, но что делать в таких случаях? По фильмам я знал, что в подобных случаях нужно сделать укол адреналина в сердце. По собственному опыту помнил, что если присутствуют конвульсии с пеной, больному нужно приподнять голову, чтобы не захлебнулся, сунуть в рот палку, чтобы не откусил чего лишнего и положить набок.
Приподняв Антона и наискось прислонив его спиной к себе, я осторожно засунул ему в рот какой-то сучок, валявшийся поблизости. Надеюсь, меня простят за вынужденную антисанитарию. Других предметов, могущих сыграть подобную роль, если не считать моего мобильника, поблизости не было.
Антон дернулся и затих. Дышит? Вроде дышит. Я некоторое время сидел и держал его голову на коленях. Мальчишка временами подергивался, и судорожно дышал.
Послышался шум двигателя. Я повернул голову. Новенькая «Мазда». Внутри – две девушки. Проезжая мимо, притормозили, с любопытством разглядывая происходящее, потом увеличили скорость, несмотря на мои неистовые махи руками.
Следом – «Волга» с наклейкой на заднем стекле «Доктор». Ноль внимания. Они что, все с ума посходили? Видят же, что пацану нужна помощь! Да, будешь кровью истекать, не остановятся. Хоть ложись поперек дороги. И то, в лучшем случае, отодвинут, чтобы не мешал, а то и просто переедут!
Чем же помочь пацану? Может, воды? Аккуратно опустив его голову на траву, я сбегал за бутылкой, и набрав в рот минералки, брызнул на Антона. Некоторое время тот лежал неподвижно, затем медленно открыл глаза.
– Мне нужно поехать с тобой! – слабым голосом сказал мальчик. – Помоги мне, или меня убьют!
Сначала я даже не удивился. Я уловил смысл фразы, но не целиком, а частями. На выбор два варианта – или помогаю, или убьют. Ха, убьют! Да я первый его едва не убил! Он и уцелел-то чудом, благодаря моей бережливости!
Я поднялся, отряхивая колени.
– Ты что, эпилептик? – спросил я его, и рывком поставил на ноги.
– Никакой я не эпилептик, – мрачно сказал Антон. – Просто мне нужна помощь.
– Откуда ты взялся? – горестно вопросил я и отхлебнул воды.
Пацан махнул рукой куда-то в сторону.
Ну да, еще бы!
– Садись, поехали! – я подождал, покуда он сядет, и захлопнул дверцу.
Некоторое время мы ехали молча. Я не знал, как начать разговор, а он молчал, разглядывая оторвавшийся краешек пленки на приборной панели.
Нашел, куда смотреть! Я, разумеется, давно заметил этот надрыв, но не успел, вернее, не стал ремонтировать. Это позже, когда основное приведу в порядок, займусь салоном.
Но сейчас это демонстративное разглядывание было мне неприятно.
– Как ты себя чувствуешь? – тупо спросил я, не придумав ничего умнее. Но это сработало. Антон отвернулся от панели и искоса глянул на меня.
– Нормально. Уже лучше. Спасибо. – После каждого предложения, он будто раздумывал, продолжать или нет. Три предложения, словно три забитых гвоздя, каждый из которых нес в себе невероятно информативный характер. Но вежливо.
Я промолчал.
Через час мы въехали в какой-то поселок. Я остановился на заправке. Сунув в окошко деньги, и спросил у кассирши, где тут у них больница. Или что-то в этом роде. Женщина нехотя объяснила дорогу.
Я заливал в бак бензин, обдумывая, как быть с мальчишкой. Странный он какой-то. Снаружи нормальный, а вглядись повнимательнее – полный псих. Или нет?
Купив пару чебуреков тут же, на заправке, я протянул один Антону. Он тут же вгрызся в него зубами с таким остервенением, словно голодал, по меньшей мере, неделю. Помедлив, я отдал ему второй чебурек.
– Спасибо, – с набитым ртом пробурчал мальчишка. Уши его ритмично двигались в такт жеванию.
– На здоровье.
Прикончив чебурек, он ладонью вытер рот и смущенно пояснил:
– Мне нужны калории.
Против очевидных истин я не возражаю. А кому они не нужны? Разве что толстякам и озабоченным женщинам, считающим, что диета – решение всех проблем.
– Пожалуйста. Еще хочешь?
– Хочу, – поколебавшись, сказал Антон.
– Тогда беги – я протянул ему купюру.
Мальчишка вышел из машины, аккуратно закрыл дверцу и степенным шагом, словно партийный функционер, обозревающий вверенные ему владения, величаво прошествовал к ларьку. Царь!
Он вернулся, сел и зашелестел бумагой, распространяя вкусный запах.
– Угощайся! – протянул мне чебурек.
– Мне, право, неловко! – пробормотал я, беря ароматный сверток.
Антон смутился. Или сделал вид.
– Вот, сдача! – протянул он мелочь.
– Оставь себе – благодушно разрешил я. На фоне трехсот долларов копейки погоды не сделают. Чебурек оказался неожиданно вкусным.
Мальчишка подумал и аккуратно высыпал монетки в отсек возле кулисы коробки передач.
– Может, тебе пригодится! – с едва заметной иронией сказал он.
– Кушай-кушай, – похлопал я его по плечу, делая вид, что не заметил шпильки. – Как-нибудь обойдемся! Еще надо подумать, что с тобой делать!
– А что делать? – удивился Антон. – Довези до Киева, а я тебе заплачу!
– Сколько? – усмехнулся я.
– А сколько тебе надо? – серьезно спросил пацан. – Чтобы довез?
– Да это непринципиально! – я хмыкнул. – Дело не в деньгах, а в том, чтобы малолетку везти неизвестно куда! Без документов. Может, ты буйный, или из детдома сбежал! Зачем мне проблемы! Тебя ищут, скорее всего, или вот-вот начнут искать!
– Да никто меня не ищет! – с досадой махнул рукой Антон. – Так сколько?
А недавно вопил, что его хотят убить! Псих.
– Торг уместен?
– Уместен!
– Штука. Баксов.
– Идет! – легко согласился мальчишка.
Ну да, почему бы и нет!
– Так ты Буратино! – съязвил я. Мальчишка удивленно поднял брови. – Главное, что очень убедительно! Может, мне надо было десять попросить? Или сто?
– Могу и сто, – спокойно сказал пацан, облизывая пальцы и вытирая их бумажной салфеткой. – Только зачем тебе? Боюсь, ты и потратить их не успеешь!
Вот те на! Оказывается, я сбил пророка! Нет, все-таки он псих!
Происходящее начинало меня раздражать.
– А что это ты мне отмерил такой короткий срок? – спросил я, борясь с желанием выкинуть нахала из машины.
– При чем тут срок? – пожал мальчишка плечами. – Ты же не умеешь тратить! Начнешь копить, хранить – так и не до них будет! Хотя лишние деньги никому не мешали… Чем больше, тем лучше!
А ведь он прав! Насчет тратить. И угадал же, маленький засранец!
– Сам ты засранец! – сказал Антон, и приоткрыв дверцу, выбросил смятый пакет в урну.
V
Приехав домой, Миша положил пакет с трофеями на диван, и первым делом отправился в душ.
Димка подвез его прямо к подъезду, высадил и помчался по своим делам. Здесь, в Киеве, у Миши была двухкомнатная квартира. Вторая. Первая была в Москве. Являясь гражданином России, Михаилу, по роду своих занятий часто приходилось бывать в столице Украины.
Почти десять лет назад, когда погибли Люба и Иринка, он ушел из ГРУ и по наводке одного из своих многочисленных знакомых вышел на одну фирму, устроился туда, и стал заниматься специфическими заказами.
Например, вывезти из страны человека, не имеющего документов. Или доставить из одного места в другое редкое лекарство. Как это ни банально звучит, Миша не брался за дела, в которых фигурировали оружие, наркотики, драгоценности и прочие привлекательные вещи, которые занимают мало места, но за которые, тем не менее, могут дать очень много. Как в денежном, так и временном эквиваленте. Впрочем, ему такого и не предлагалось.
Фирма, которая время от времени подкидывала работу, не бралась за подобные дела. Серьезная контора, серьезные люди, которые платили серьезные деньги, потому что имели дело с серьезными заказчиками. С криминалом никто не связывался. Может, конечно, и имели место какие-то неизвестные моменты, но по крайней мере, Миша в них не участвовал.
Конечно, работа имела свои особенности, но в открытую нарушать закон, как правило, не приходилось. Как-то так получалось, что и Миша, с его проблемами, был сам по себе, и закон, с контролирующими его соблюдение органами – тоже сам по себе. Неоценимый опыт работы в ГРУ давал немало.
За все время, начиная с армии и войны в Афганистане, когда СССР в очередной раз решил бескорыстно помочь братскому народу, и заканчивая тем же Восьмым управлением, он только и делал, что работал, сжигая нервы на государство. И работал, надо сказать, неплохо!
Знание многих нюансов теперь здорово помогало. Да и платили, конечно, больше, не в пример госконторе. Сделал работу – как правило, выполнение заказа занимало не больше недели, – и три недели, а то и пару месяцев отдыхай. Одна неделя работы оплачивалась, как тот же год работы в ГРУ. Только не нужно было стрелять, убивать или калечить кого-то, неделями копаться в грязи, не нужно было писать дурацкие отчеты и получать по голове от начальства, требовавшего эти отчеты, читавшего их и снова дававшего втык, за то, что эти отчеты написаны, а написанное – имело место быть.
К тому времени, когда случилось несчастье с семьей, Мише, в силу возраста и отдельных причин административного характера перестали давать задания за пределами страны. Для этого имелись специально обученные молодые кадры – дети влиятельных родителей. Впрочем, тех заданий, которые им поручались, Миша понять не мог: кадры удобно устраивались в отелях, вкусно кушали в ресторанах, трахали красивых баб и разъезжали на шикарных автомобилях. Это называлось работой. Но в чем именно она заключалась, было непонятно.
Интересно, думал Миша, хоть кто-нибудь из этих Джеймсов Бондов держал в руках настоящее оружие? Конечно, держал, – отвечал он сам себе, – например, на охоте. Или на сафари, как там это у них называется!
Изредка ему попадались командировки за пределы области, но как правило, он целыми днями просиживал в кабинете, занимаясь никому не нужной херней, проклиная Москву и работу.
Поэтому, потеряв жену и дочь, почувствовал, что вот-вот начнет сходить с ума. И на работе это произойдет гораздо быстрее.
Позже, уже перейдя на Фирму, как он называл новую работу, Миша в глубине души ожидал, что его обязательно убьют. Не в этот раз, так в следующий, и мучения, таким образом, закончатся. И поэтому, вообще ничего не боясь, брался за самые рискованные дела.
Но время шло, боль постепенно, нет, не ушла, но как бы отодвинулась вглубь; авторитет, благодаря удачно выполненным делам вырос; и вполне логично, что вместе с ним выросли и гонорары. Теперь Миша был на особом счету, мог выбирать дела поинтереснее, и как-то все начало потихонечку выравниваться.
Сейчас у него был очередной «отпуск». Выполнив неделю назад заказ в Николаеве, он случайно встретил там Димку, и собирался вернуться с ним Киев. Случай привел их на место убийства.
Честно говоря, загадка заинтересовала. Он, давно соскучившись по аналитической работе, сейчас с удовольствием «гонял» мозги. Пищи для размышлений вроде того, как устроить свидание матери с сыном, которого забрал себе отец, и теперь запрещает видеться, Мише, чтобы занять ум, не хватало.
Или задача с вывозом из Глазго любимой собачки одной престарелой, выжившей из ума, но при больших деньгах леди из Израиля, родственники (и наследники) которой, несмотря на запреты властей (в период карантина) с чисто иудейской смекалкой и советскими связями приложили максимум усилий, чтобы помочь двум существам встретиться на Святой Земле. Результатом проделанной Мишей работы довольны были все. Родственники получали шансы в скором будущем стать наследниками, бабка – болонку, Фирма и Голубых – деньги в твердой валюте.
Неизвестно, была ли довольна таким исходом событий доставленная с невероятными ухищрениями в Тель-Авив полудохлая собака, но ее мнение никого не интересовало.
Моясь под душем, Миша выстраивал в уме план действий на завтра: переговорить с ребятами из СБУ, чтобы помогли сделать отпечатки, переслать сканы (если таковые будут) и номера кредиток в Москву, чтобы коллеги из Конторы помогли пробить их по базе. Что же касается часов… Часы могут подождать. А вот пуля… Пулю никому доверять Миша не хотел. Поэтому, побрившись и выйдя из ванной, он набрал номер Кирилла Саныча и договорился с ним увидеться вечером.
Кирилл Александрович бойкий старик за семьдесят и знающий все на свете, работал замом представителя Фирмы в Киеве.
В висках неожиданно бухнул мягкий колокол. Перед глазами все поплыло. Миша почувствовал, что ноги его подкашиваются. Удержавшись о дверной косяк, он едва не упал.
Видимо, сказывалась смена режима и, что печально, возраст.
Придется мерять давление и пить таблетки.
Выполнив все эти важные мероприятия, и вопреки рекомендациям врачей, как следует пообедав, Миша завалился спать.
* * *
Я открыл рот. Сказать, что был я удивлен, значит, не сказать ничего!
– Ты что, мысли читаешь?
– Иногда. Сейчас получилось! Эмоциональный всплеск плюс вкусно покушал, – охотно сказал Антон. – Последнее время не получается… Это так, случайно… Ваше величество.
– Неплохо! – восхитился я. – Так это из-за этого тебя якобы убить хотят?
– Нет! Но теплее.
– Щас я тебя выставлю на природу, там вообще не холодно! – пригрозил я. – Отвечай, когда тебя спрашивают!
– Да что отвечать-то? – вздохнул Антон, опять уставившись на панель. И сдалась же она ему!
– Почему тебя убить хотят?
– Ну… да, в том числе и из-за мыслей… Сбежал я оттуда… – нехотя признался он.
– Откуда «оттуда»? – спросил я, чувствуя, что там-то собака и «порылась».
– Оттуда! – Отрезал Антон.
Ну ясно. Я пожал плечами.
– Так что насчет подвезти? – полюбопытствовал пацан.
– А сам-то что думаешь?
– Думаю, согласишься. Причем не ради денег. Но от них не откажешься. Тебе же нужно машину в порядок приводить! Теперь ты сможешь себе мерс купить!
– Мерс, говоришь? – адреналин забурлил в крови.
– Именно! Тот, который «Бенц».
– Это еще под вопросом! – сказал я, чувствуя одновременно ужас и восторг. – Ты похоже, все знаешь!
– Практически все, – кивнул Антон. – Не веришь, спроси!
– Каким днем недели было первое января восьмидесятого года? – спросил я, заранее зная ответ. Старый прикол. Это была минимальная дата в календаре «Windows ХР».
– Просто восьмидесятого или тысяча девятьсот? – уточнил мальчишка.
– Тысяча девятьсот.
– Вторник.
Я почесал затылок. В принципе, конечно, он мог и знать…
– Может, это глюки от чебуреков! – подумал я вслух. – Наелся собачатины, теперь прет!
– Чебуреки нормальные! – успокоил меня Антон. – Не бойся! Тебя волнует вовсе не это!
– А что же?
– А то, что ты не знаешь, знал я это раньше, или взял из твоей головы!
«Оракул хренов» – подумал я.
– Оракул хренов! – согласился Антон.
В полном обалдении я завел машину и выехал на трассу.
Некоторое время мы ехали молча. Я прокручивал в голове последние события, а Антон чавкая, доедал содержимое второго пакета.
– Зачем тебе в Киев? – спросил я, приходя в себя. Что интересно, машину я вел практически на автомате. В смысле, на уровне подсознания, словно всю жизнь провел за рулем.
Мальчишка прожевал чебурек.
– Мне нужно уехать из страны. Поможешь?
– За дополнительную плату? – усмехнулся я.
– За дополнительную! – кивнул Антон.
– Миллион!
– Идет! – легко согласился Антон.
– А что это ты так легко деньгами разбрасываешься? – не удержался я. – Так никаких миллионов не напасешься. Что-то мне подсказывает, что это не твои деньги!
– Мои, не мои… Только скоро это все не будет иметь значения! Миллион или миллиард. – Мрачно сказал Антон, пристально смотря на мелькающие за стеклом деревья.
– Ну-ка, с этого момента поподробнее! – заинтересовался я. – Насчет значения! Конец света грядет?
– Меньше знаешь, лучше тратишь! – отмахнулся мальчишка.
– Ладно, отложим. А как насчет задатка? Или оплата по факту? – подпустил я шпильку. Первоначальное потрясение немного отступило, и мне было немного жаль Антошу. Почему, я и сам не знал. Жалко и все. Нехорошо издеваться над ненормальными.
Антон задумался.
– Пятьсот долларов тебя устроит? – спросил он, и забарабанил по подлокотнику марш.
– Устроит. Если без криминала. – Мне вовсе не улыбалось участвовать в конфискации с помощью гипноза у какой-нибудь старухи денег, отложенных на похороны.
– Тогда сворачивай вон там! – мальчишка показал на поворот метрах в двухстах впереди.
Сгорая от любопытства, я послушно свернул. Мы проехали с километр и оказались в каком-то поселке. И по команде Антона остановились на площади.
Классика! Грязный, обшарпанный памятник Ленину, нечто вроде клумбы у его подножия, и пустая автобусная остановка. В торце здания, то ли местного исполкома, то ли вокзала, виднелся банкомат, очевидно бывший самой главной местной достопримечательностью. Если учитывать общий вид поселка, его заправляют раз в триста лет.
– Все. Иди и забирай! – Антон кивнул на банкомат. Сквозь окно машины было видно, что отсеке выдачи что-то виднеется.
– Сам иди! – Я покачал головой. – Мы же договаривались насчет криминала!
– Да нет там никакого криминала! – спокойно сказал Антон. – Ну ладно! – он выпрыгнул из машины.
Я на всякий случай отъехал подальше. Мало ли что, вдруг там камеры пишут. Маловероятно конечно, но все же…
Антон вернулся, держа в кулаке пачку пятидесяток. Маде ин США.
– Пожалуйста! – протянул он деньги. – С меня еще миллион пятьсот.
Я не поверил своим глазам. Что же такое происходит?
– Как тебе это удалось? – дрогнувшим голосом спросил я.
Мальчишка махнул рукой.
– В компьютерах банка произошел сбой на пятьсот баксов. Из-за грозы банкомат как-то там замкнуло, и он выбросил деньги… А документы по закладке денег по чистой случайности, естественно, оказались отпечатаны на факс-бумаге. На то место в тексте, где общий баланс, кто-то случайно поставил кружку с горячим кофе и… Как-то так. Или не так. Но такая версия тебя же устроит?