– Я, конечно, могу и замолчать, Говард. Но тот пошленький и циничный голосок, что шепчет тебе ночью в ушко нежнейшими устами, особенно после очередного, устроенного осточертевшей и обрюзгшей женой беспричинного скандала, не замолчит никогда!
И ты всё равно прочтёшь!
Хотя бы из любопытства. И желания знать – где та тончайшая грань, что отделяет трусливого лицемера, воображающего себе всё то, что я проделывал, лишь в собственном мозгу, лёжа в постели перед тем, как заснуть, от смельчака, честно признавшегося себе в том, чего он хочет на самом деле. И даже осуществившего свою мечту, наплевав на правила и условности так называемого цивилизованного-культурного, гуманистического Общества. Храбреца, воплотившего в действия свои, как ты и твои ублюдки-ханжи судьи это называете – изощрённые и гнусные эротические фантазии!
– Если б ты, сволочь поганая, – по учащённому дыханию, ставшему буквально бардовым, лицу, расширившимся во всю радужку зрачкам, и шипящему и плюющемуся слюной рту лорд Юркисс понял, что стрела снова попала в цель! – не был моим дядей, давно бы твоя голова красовалась на колу в ряду остальных, у Ратуши!
– Не нужно брызгать на меня слюной. Если б я, дорогой племянник, не был твоим дядей, возможно, моя голова и правда – красовалась бы там. Но!
Если б не было меня, и ты и твой король не понимали, что умнее советчика у вас ещё не было, да и вряд ли будет, давно бы вы про…рали свою Тарсию! А враг останавливаться не собирается. И вам нужна моя помощь и советы. И только это в данный миг и имеет значение!
Вспомни-ка: кто надоумил вас построить двухмильный пятнадцатифутовый тын? А вырыть два новых, малых, вала – на западном и восточном направлениях? А подлатать, хотя бы вчерне, вал Адриана? А бронебойные стрелы? Экспорт которых даёт вам сейчас львиную долю бюджета. А увеличение втрое числа лучников-профессионалов за счёт уменьшения числа пехоты? А…
Впрочем, перечислять смысла нет – ты сам отлично знаешь, чем обязана мне Тарсия. И если б не мои маленькие слабости, и не эта, последняя, «высокородная» дура, скорее всего это я сидел бы сейчас на троне вместо этого идиота-рубаки, а ты униженно и согнувшись в три погибели в почтительном поклоне, выслушивал бы мои приказы! – горящие диким и поистине нечеловеческим фанатизмом глаза дяди сказали лорду Говарду, что их обладатель и правда свято верит, что такое могло бы произойти!
Не-ет, он точно – сумасшедший!
Впрочем, он не просто сумасшедший. Он – особо умный сумасшедший. Можно даже сказать – умнейший в Тарсии. Да и во всём Семиречьи, вероятней всего.
И иногда у лорда Говарда и правда – мелькала шальная мысль, что не покусись однажды лорд Юркисс на урождённую аристократку для удовлетворения своих «маленьких прихотей», всё это варварство и правда, могло сойти (Как сходило до тех пор!) ему с рук. А когда он натешился бы с бедняжками-крестьянками вдоволь, и утоление его ненасытного либидо отошло бы на второй план в силу возраста, дядя и правда – мог решить, что пора переходить и к развлечениям посерьёзней. Играм, так сказать, для взрослых.
Политике.
Например, к устранению правящей династии, и узурпации власти.
А прав он в одном: такого трезвого, изощрённого, коварного, и расчётливого мозга не имелось больше ни у кого в теперешнем окружении лорда Говарда и короля!
И тут приходилось только недоумевать: то ли аналитический мозг этого изверга так чётко работает оттого, что излишне жесток и изощрён, то ли он настолько жесток и изощрён оттого, что так работает!
Но в любом случае, оскорбляя дядю, лорд Говард не добьётся от него того, за чем пришёл. Совета.
И лорд Говард отлично знал, что и дядя это отлично понимает.
Но вот с узника и «скатило»: глаза сузились до привычных размеров, и сталь из голоса пропала. А появились там вкрадчивые и словно бархатистые обертоны:
– Ты знаешь, и я знаю, что не оскорблять меня ты сюда явился. Выкладывай уж.
– Да, лорд Юркисс. Прошу вас, – в моменты смущения лорд Говард невольно переходил на «вы», – простить мне… мою вспышку. Она… Словом, это было глупо.
– Нет, это было эмоционально. Да ты и не виноват – это я тебя спровоцировал. Хотел убедиться, что управлять вами, обычными смертными, всё ещё достаточно просто.
Да и пошутил я – не похожа была ни одна из моих подопечных, – кривая усмешка исказила тонкий благородный рот, – на твою Розамунду. Ладно – к делу.
– Х-хорошо… Так вот. Позавчера на нас снова напали орды Хлодгара. Они…
Лорд Говард замолчал было, видя, что дядя только чуть кивнул, наверняка уже и сам догадавшись, что дело именно в этом, но продолжил, только опустившись в кресло:
– Новые твари. Выглядят… – он поспешил поправиться, – Вернее, выглядели, примерно так…
Пока лорд Говард описывал внешний вид тварей и их боевые возможности, и рассказывал про перипетии нападения, поджога полей, предотвращение возможностей флангового прорыва, и скоротечность генерального сражения, которое правильнее было бы назвать просто избиением, лорд Юркисс позволил себе вытянуть под столом ноги, и сладко потянуться всем телом. При этом он ещё и рассматривал свои тонкие изящные кисти, и любовался ухоженными и аккуратно остриженными ногтями. Лорда Говарда это, конечно, отвлекало и задевало – не принято так себя вести в аристократическом обществе! – но дядя недвусмысленно намекал, да и простыми крестьянскими словами ему и прямо говорил, что раз уж они вы…здили его из этого самого «цивилизованного» Общества, то и его условности и морали его не касаются.
Собственно, и никогда не касались.
Он – выше этого.
Лорд Говард считал это манией величия, поскольку дядя и сам это почти так и называл. «Гений имеет право действовать и думать не так, как требует мораль серого стада баранов! Каковыми вы все, собственно, и являетесь, танцуя под дудку Конклава!»
Дождавшись, пока племянник закончит, и убедившись, что тот кивнул: «Вот, вроде, и всё», лорд Юркисс окинул взором свою гостиную камеру, как он любил её называть.
– У меня на северной стене недостаточно тёплый ковёр. Сырость проникает. Сквозняк тянет по ногам. Да и тот, что под ногами – поистёрся. Заменить бы.
– Но вы же ещё не знаете, что мы хотим спросить, лорд Юркисс! А уже начали торговаться!
– Не-ет, это я ещё не начал торговаться. Это я вам сейчас предлагаю совершить акт, так сказать, доброй воли. И помочь немощному старику справиться с застарелым радикулитом. А за совет, как вам сейчас поступить, я потребую каждый вторник подавать мне на обед с обычным меню ещё и чашку чёрной икры. И – не какую-нибудь крошечную, а вот такую. – лорд Юркисс показал руками, какую именно чашку ему нужно подавать, – Большего размера тоже не надо, а то от солёного у меня начинает чесаться конец. И по четвергам пусть мне дают на ужин не рыбу с картофельным пюре, а – курицу с картофельным пюре.
– Но дядя, курица же вам противопоказана – она повышает давление!
– Ах, не будем об этом. – дядя так небрежно махнул кистью, что стало понятно, что он ни в грош не ставит предписания королевского лекаря, осматривающего и при необходимости пользующего его каждый понедельник, – После того, как сто сорок лет назад разбился последний прибор для измерения этого самого давления, и ртуть впиталась в щели между камнями пола Клауда, все эти разговоры о давлении имеют чисто академический интерес. И являются банальной демагогией. Померить-то его – всё равно нечем! Хотя эти дебилы, королевские лекаря, свято верят в эту сказочку, и продолжают вешать другим наивным дебилам эту лапшу на уши: «Нельзя есть много жаренного – давление!..»
А теперь, как я уже сказал – к делу. – переход и смена тона оказались настолько резки, что лорд Говард невольно вздрогнул.
– Я отлично понял, что вас сейчас мучает два основных вопроса. Первый: почему враг натравил на вас столь плохо подготовленных, хоть и весьма ретивых и многочисленных, тварей. И второй: чего вам ждать теперь, и что, соответственно, следует сделать. Чтоб лучше подготовиться к следующему нападению. Которое, без сомнения, последует.
Я могу, конечно, высказать прямо сейчас свои предположения и гипотезы по этим вопросам. Но они… Как бы это получше сформулировать… будут основаны не на фактах, а на моих домыслах. Которые в свою очередь будут основаны на косвенных уликах и информации из вторых и третьих рук. – лорд Юркисс снова посмотрел племяннику прямо в глаза своим тяжёлым и проникавшем, казалось, прямо в душу, взором. Затем откинулся на спинку, – Для того, чтоб моя уверенность в правильности моих вам предложений была крепче, мне нужны две вещи. Первая. Рисунок, желательно, выполненный профессионалом, такой твари. Второе. Разговор с этим… Как ты его там назвал? А-а, да – Маратом. Личный.
Мысль понятна?
– Вполне. – лорд Говард вздохнул посвободней. Похоже, проблема не явилась для цепкого аналитического ума лорда Юркисса слишком уж сложной, раз его требования столь «скромны». Ну а кроме того, похоже, ему стало и просто – любопытно.
– Отлично. Тогда – давай. – лорд Юркисс протянул руку.
Лорд Говард почувствовал, как вспыхнули уши, да и предательский румянец наверняка залил всё лицо, но, раскрыв рот, сказать всё же ничего не успел.
– Нет, настолько я не прозорлив, – предупредивший его естественный вопрос хозяин подземелья позволил себе очередную кривую усмешку, – Просто кончик этого рисунка промелькнул, когда ты сел, выглянув из твоего правого кармана. Значит, лорд Дилени не разочаровал меня. Думаю, ему будет приятно, если я попрошу тебя передать ему мои поздравления. И благодарность. За предусмотрительность.
– Х-хорошо, дядя. Я непременно… – лорд Говард перевёл дыхание, стараясь только, чтоб это было не так заметно. Дядя всё ещё поражал его, – Передам.
Некоторое время лорд Юркисс не без хитринки в кончике глаза буравил взором лицо племянника. Затем вздохнул:
– Нет. Ты побоишься. Навлечь на бедолагу королевскую немилость. Ведь ваш теперешний король – просто безмозглый рубака. Ну и породистый кобель, само-собой. Старающийся, впрочем, следовать традициям. Что, завалил он уже леди Рашель?
На этот раз лорд подумал, что не покраснеет, от – во-первых, вульгарности слов, а во-вторых, от прозорливости, но дядя и без этого прекрасно всё увидел: по поджатым и невольно прикушенным изнутри губам, как слишком поздно догадался лорд Говард:
– Ага. Вижу, завалил. Ну ничего. Она женщина – как и я. В-смысле, тоже неглупая и практичная. Пропасть вашему сиру Вателю не даст. Как, впрочем, и королева. Рад, что наш «крутой мачо в короне» в столь хороших руках. Но давай же наконец рисунок.
Рисунок лорд Юркисс долго вертел в руках, то приближая, то отдаляя от лица, и поворачивая разными сторонами к свету канделябра, стоявшего тут же, на столе. Буркнул:
– Вромберг, что ли?..
– Да. – лорд Говард не стал уточнять, что придворного живописца пришлось чуть не силком везти на место, и потом не выпускать из сырого и промозглого подземелья с ледником, пока качество угольного, а затем и перьевого наброска не удовлетворило лорда Говарда.
– Значит, говоришь, оставленные на воздухе трупы разложились к утру?
– Да.
– Превратившись в «лужи серо-зелёного цвета»?
– Да. – от воспоминаний у лорда Говарда до сих пор мурашки шли по коже от отвращения, и омерзительнейший запах, будто от гниющих внутренностей рыбы, словно опять возникал в ноздрях, вызывая невольные позывы к рвоте. Но с чего бы это лорда Юркисса заинтересовали…
– Да, заинтересовали. Это представляется мне очень важным. Хоть один из вас, идиотов брезгливых, догадался разворошить эти кучи, и поглядеть, нет ли там чего интересного – например, костей, – на каждый вопрос лорд Говард только отрицательно мотал головой, – Хрящей? Ногтей, или, лучше сказать – когтей? Зубов? Веток деревьев?
Ну, говорю же – идиоты. – лорд позволил себе раздражённо сплюнуть в угол, – Приказав сгрести лопатами в выкопанные могилы все эти «лужи» вы лишились главного. Возможности узнать, из чего Хлодгар слепил этих монстров! Если лепил. Ну, или создал, если пользоваться привычным тебе словом. Исходный материал, или какие-то уже существующие организмы, принятые за таковой, крайне важен. Потому что от того, насколько он доступен, зависит время, когда состоится новое нападение. Мысль понятна?
Лорду Говарду пришлось снова сглотнуть: мысль сейчас, когда её озвучил дядя, казалась естественной и понятной, но как это они сами до этого не…
Но почему дядя спросил про… Ветки деревьев?!
– Понятна.
– Брешешь, как сивый мерин. И пытаешься изо всех сил дотумкать, почему я спросил про ветки деревьев. А мог бы и про, скажем, траву. Или – глину. Да мало ли… Но теперь, когда у нас в руках остались лишь три трупа, предусмотрительно сохранённые лордом Дилени, проверять уже ничего нельзя. Эти трупы понадобятся нам для другого.
– Для чего же?
– Узнаешь. В своё время. А сейчас давай Марата.
– Э-э… Извини, дядя. Марата я захватить сюда не догадался. Придётся подождать минут двадцать – его поселили в казарме первого батальона лучников.
– Наверняка потому, что он отлично стреляет? – это был не вопрос, а, скорее, утверждение.
– Да.
– Вот и хорошо. Потому что он, этот Марат, может – а вернее – должен! – нам – а вернее – вам! – пригодиться.
Ладно, пошли за ним. Я подожду. Я очень терпелив. Поскольку торопиться мне уже некуда.
Лорд Говард вновь обвёл взором весь помпезно-напыщенный интерьер шикарно меблированной и декорированной комнаты, и подумал, что это и правда – огромное счастье, что дядя у них чётко «локализован». В противном случае, останься он на свободе, никогда бы они не нашли, куда он направил свои хитро…опые стопы, и в каких чужеземных далях затерялся навсегда его след…
Что не помешало бы ему, как показала практика, вертеть, как угодно, судьбами людей.
И убивать.
О чём дядя целых полчаса беседовал с Маратом, лорд Говард не узнал.
Но то, что лицо бедолаги, когда лорд Юркисс соизволил отпустить его из своих «апартаментов», было изрядно перекошено и бледно, а руки и губы тряслись, сказало лорду Главнокомандующему о многом.
В частности, о том, что нервировать людей, и плевать им в душу лорд Юркисс не разучился. (Впрочем, как раз если б он разучился – было бы странно!) Следовательно, чёртов извращенец наверняка вытащил из Марата нечто такое, чего тот и сам не ожидал, что вспомнит, или скажет. Ну и, разумеется, что-то взамен вытащенного вложил…
Но спросил лорд Говард Марата лишь об одном:
– Ты сможешь сам дойти до казармы?
– Д-да, милорд. – Похоже, Марат только сейчас перестал глядеть куда-то вперёд отрешённым взором, и заметил благородного лорда Главнокомандующего, – Смогу.
– Отлично. Ступай. Надеюсь, что о том, что ты здесь увидел, и о том, о чём вы говорили, не должен знать никто – напоминать не нужно?
– Не нужно, милорд.
– Замечательно. Ступай. – пришлось повторить, поскольку Марат всё ещё покачивался, словно пьяный, и уходить по винтовой лестнице наверх явно не собирался. Похоже, он вообще забыл, где находится, и что нужно делать дальше.
Только когда шаги охотника затихли, поскольку их обладатель вышел в верхний коридор, лорд Говард повернулся к стражникам, стоявшим по обе стороны двери:
– Открывайте!
Дядя словно и не вставал из-за стола: сидел в точно такой же позе, в какой лорд Говард оставил его час назад. Лорд Говард не сдержался, зарычал:
– Чего такого ты наговорил ему, злобный старикашка?
– Я старше тебя, племянничек, только на три года, кхе-кхе. – скрипа и кряхтения в голос лорд Юркисс наверняка подбавил, чтоб позлить лорда Говарда, – А наговорил я ему…
Скорее, это он мне наговорил. О таком, о чём вы, верхогляды недоделанные, наверняка и не додумались спросить бедолагу. А я просто… Применил особые методы. Для выяснения кое-каких, представляющихся мне важными, деталей.
– И что же это за методы?! – взгляд Лорда Говарда заметался по камере в поисках привычных для дяди орудий пыток. Дядя снова с мерзкой усмешкой похихикал:
– Не ищи. Эти орудия – здесь! – он постучал скрюченным пальцем по своему виску, – С таким инструментарием приятно работать. И держать их всегда при себе не обременительно. Да и мест специальных, вроде подвалов нашей Святой Инквизиции, оборудовать не надо.
Но про то, как применяют гипноз в полевых условиях, я тебе рассказывать не собираюсь. Важно то, что «бедный» крестьянин остался «после посещения меня» жив и цел, (Ну, сравнительно – душевные раны не в счёт!) а я выяснил несколько очень существенных моментов.
Лорд Говард посопел. Но спросил, видя, что дядя замолчал, похоже, надолго:
– Просветишь?
– Нет. И не потому, что не хочу, – ладонь лорда Юркисса вскинулась в ответ на возмущённый шаг к нему, и открывшийся было рот, – А потому, что для тебя в тех вопросах, что я задавал, и тех ответах, которые получил, не будет проясняющей сути. То есть, проще говоря, ты даже не поймёшь, зачем я спрашивал о вещах, не имеющих, казалось бы, отношения к делу, но на самом деле – важнейших. Для понимания ситуации. В целом.
– Ладно. – лорд Говард, чуть остыв, сделал всё же два шага к столу и снова сел в своё кресло, – Тогда такой вопрос. Что там с… Ситуацией в целом?
– Ситуация у нас – вернее, у вас! – мягко говоря, …реновая.
– Вот об этом, пожалуйста, поподробнее.
– Обязательно. И я даже не буду настаивать, чтоб все требуемые мной нововведения по замене ковров и прочих услугах, которые мы оговорили, произвели сейчас. Мне достаточно будет твоего слова, что всё это будет сделано, – лорд Говард покусал в очередной раз губы, но видя, что дядя не собирается продолжать, буркнул:
– Даю слово.
– Вот и славно. Потому что чем быстрее вы сделаете то, что я вам предложу, тем быстрее вы сможете обезопасить нашу любимую, – это слово лорд Юркисс выделил тоном, но непонятно было, то ли это – ирония, то ли – констатация, – Тарсию от полного истребления её населения и захвата земель.
Итак. Первым делом вам, лорд Главнокомандующий, нужно найти ещё двух добровольцев. Потому что этот, Марат, уже готов. Отправиться хоть в пекло, хоть в подводный мир, хоть в далёкую и сказочную Жерманию. И сделать то, что я ему объяснил. Потому что такой сильный мотив как месть за родных и близких – замечательный побудительный рычаг. (Ну, я, как ты знаешь, парень беспринципный, и тонкостями «общечеловеческой морали» не отягощён. Поэтому именно на него и надавил.)
А сейчас и тебе объясню – доходчиво и просто, что делать. Ты же знаешь: когда доходит до конкретных приказов и действий, я не люблю красивые обтекаемые фразы и хождения вокруг да около.
Лорд Говард поспешил покивать на очередную паузу и обращённый к нему вопросительный взор. Лорд Юркисс продолжил:
– Итак, двое остальных добровольцев. Хотя бы один должен отлично стрелять. Вот из достаточно долго служивших лучников-профессионалов его и надо отбирать. А ещё более желательно, чтобы второй «доброволец» был думающий – то есть, скорее всего, офицер, из наших, из аристократии. Поскольку я тебя хорошо знаю, надеюсь, что ты найдёшь нужные и правильные слова и аргументы, чтоб убедить лорда Дилени. Принять участие, а точнее – сделать возможной и безопасной (Ну, сравнительно!) эту, которую им предстоит совершить, вылазку. Потому что какой-нибудь балбес-служака, или тупой приверженец рекомендаций ваших тупых Уставов точно всё завалит.
Следовательно, фактически тебе просто надо убедить лорда Дилени возглавить этот поход, и найти одного немолодого, и опытного, и, разумеется, с крепкими нервами, солдата-лучника. Какие аргументы подберёшь для лорда – твоя проблема.
Первое, что нужно будет сделать нашим добровольцам – доскакать до Милдреда. Второе – спуститься в подвал, на ледник, и изрубить в капусту трупы тварей. И тщательно пропитать всю свою одежду остатками крови трёх имеющихся там тварей, даже если для добычи этой самой крови придётся накрошить тела монстров на кусочки, не крупнее конфетти. Ну, или в крайнем случае, если кровь вытекла, придётся вот именно – натереться. Кусочками. (Разумеется, ни мыться самим, ни стирать эту одежду во время операции будет нельзя!)
Второе. Пешком – вот именно – пешком! – нашим бравым разведчикам предстоит зайти на территорию врага. И добраться до замка нашего любимого лорда Хлодгара. Мы все знаем, где он расположен. От границы недалеко. Времени на путь пешком туда и обратно уйдёт не более недели – десяти дней. Столько можно в вонючей и грязной одежде и потерпеть. А вот в самом замке…
Вернее, замок им не нужен – он только ориентир, возле которого будет то, что им нужно разведать. Зная Хлодгара, я не думаю, что он решится разместить это где-то далеко от себя, и будет надолго оставлять процесс без личного присмотра. Поэтому нужно будет, собственно, обследовать, как я уже сказал, не сам замок. А близлежащие окрестности. На предмет выяснения, какие Хлодгар построил там недавно – думаю, не больше трёх лет назад! – новые сооружения. Или здания. Достаточно крупные. Объясню.
Здания эти должны быть одноэтажными, но очень большими. Вернее – обширными по площади: как наши фермы для содержания коров, или склады для хранения зерна. Или, например, армейский Арсенал. С хорошими, не протекающими, крышами. Толстыми стенами. И, возможно, печами для обогрева зимой.
Внутри должны находиться… Как бы это тебе объяснить…
Ну, такие, вроде как ящики. Большие. Похожие, скорее всего, на сундуки. Словом, такого размера, чтоб влезало тело человека. Или – человекообразного монстра.
Вот внешний вид этих ящиков, и имеющихся там, внутри, монстров, и их общее – вернее, ящиков-сундуков! – число нашим разведчикам и нужно выяснить!
Если при этом удалось бы взять «языка», и вытрясти из него, за какой срок «созреют» новые твари, и из чего Хлодгар делает раствор, из которого выращиваются их тела, и что ещё для такого процесса надо, было бы отлично. А если б этого языка удалось доставить сюда, ко мне, живым – это было бы вообще замечательно.
Всё.
Выполняй. Думаю, найти добровольца-лучника будет нетрудно. Особенно, если посулить ему потомственно передаваемый дворянский титул. И тёплое место лейтенанта. В составе, например, роты, охраняющей замок Клауд. Вопросы?
– Есть, разумеется. – лорд Говард дышал часто, словно выброшенная на берег рыба. Откуда дядя мог взять чёртовы «сундуки-ящики»?! Почему уверен, что там уже заложена новая партия новых тварей?! Почему верит, что вот так, запросто, проникнуть в окрестности замка-резиденции лорда Хлодгара, и выяснить все подробности – удастся?!
Дядя, молча взиравший на внутреннюю борьбу, явно отражавшуюся на лице многострадального племянника, смилостивился:
– Ладно. Отвечаю на главный. Проникнуть к резиденции Хлодгара удастся потому, что разведчики будут пахнуть, как свои. Внешний вид можно и нужно будет, разумеется, подкорректировать: я ещё не сказал, что придётся снять скальпы с частью кожи, что на морде, с тварей, и натянуть на макушку и лицо разведчиков. Вместо шапок или шлемов, и своей физиономии. Одежду тоже нужно использовать от тварей. Ты же говорил, что этого добра осталось навалом, после того, как тела растеклись в жижу. Или вы их тоже?..
– Да. К большому сожалению, мы и одежду, и деревянные щиты – отправили туда же. В могилы.
– Зря. Но, думаю, кольчуги и оружие вы оставили?
– Разумеется! Металл не должен пропадать.
– Отлично. Вот и вооружишь, пока их не перековали, наших добровольцев. А оденет их и себя пусть лорд Дилени. Он-то наверняка догадался. Сохранить. Подходящего размера.
– Ну… Возможно.
– Я в нём уверен. Ладно, отвечаю на второй вопрос: про «ящики-сундуки».
Я уверен, что Хлодгар вскрыл, наконец, пещеру Кайла. То есть, подземелье Предтеч. Хотя бы первый его уровень. Не сам, разумеется, а его слуги.
Ну, слуги-то, думаю, погибли все. Или почти все. Защита у подземелья сильная. Но – к сожалению, она не вечна. И рано или поздно «выдохнется». Вернее – уже.
Но вот то, что там хранятся древние запретные артефакты – несомненный факт. И первым делом Хлодгар, разумеется, вытащил из недр именно то, что может помочь ему в захвате новых земель. Или просто – в истреблении населения приграничных с ним стран.
Автоклавы.
– Что?
– Автоклавы. – глубокий вдох, и подведённые к потолку глаза сказали лорду Говарду, что дядя всё ещё не слишком терпимо относится к тем, кто знает меньше его, или не уделял много времени изучению наследия Древних Веков и истории Предтеч, – Это такие ящики, в которых можно было без участия женщин, или самок, создавать различные существа. В том числе и человека. Если б трусливые бараны в человеческом облике из династии Рюген и дебилы из Конклава в своё время не приказали сжечь все книги, оставшиеся от Предтеч, я бы мог подробней рассказать тебе о них. А так – сам знаю лишь по слухам, да намёкам в кое-каких моих древних фолиантах. Которые вы тоже – я и не сомневался! – наверняка приказали сжечь.
– Разумеется, лорд Юркисс. Приказ об этом отдал большой Совет.
– Ну вот и повторю: бараны и ты, и ваш Совет, и Святой Конклав, и особенно – тот, кто сидит сейчас на троне Тарсии. Даже его мерзопакостный папаша, (Не говоря уж о мамаше! Вот уж хитрущая и прожжённейшая была женщина, упокой дьявол её душу!) был умней. Книги не трогал. Он бы понял, что если я сделал то, что сделал – так вовсе не в связи с той информацией, или гнусных советах, что почерпнул в этих рукописях. А просто… В силу своих природных склонностей.
Впрочем, плевать. – лорд Юркисс снова постучал себя по виску пальцем. – Всё это, ну, то, что я в своё время вычитал, осталось здесь. И, зная это, вы в том числе и поэтому не рискнули сжечь меня вместе с моими книгами. Ну, что могу сказать: молодцы. Гарантировали мне, если можно так сказать, жизнь. В силу тех уникальных знаний и мыслительных способностей, что я имею.
– Дядя, не слишком ли много ты на себя…
– Беру? Отнюдь. Я реалист. И прагматик. Так вот. Когда разведчики вернутся, мне нужно будет поговорить с ними. С каждым. По отдельности. А затем – и вместе.
Ещё вопросы.
– Хм-м… Пожалуй, только один: ты что, в сговоре с лордом Хлодгаром?
– А что – слишком хорошо предвижу, что будет дальше? Хе-хе. Насмешил. Да у тебя, племянничек, настоящая паранойя. Но – нет. Хлодгар – такой же враг мне, как и вам. И Тарсии. Ведь если он победит – меня не будут баловать икрой и курочкой. А, скорее всего, просто, вот именно – сожгут. Во избежание.
Хлодгару ведь тоже: конкуренты в борьбе за мировое господство – без надобности!
Сегодня сир Ватель выглядел не как всегда.
Уж это-то леди Рашель видела. И понимала, что скорее всего странное беспокойство и озабоченность его Величества связано не с ней. А с произошедшей битвой. Но она ни о чём не спрашивала: захочет король – сам расскажет.
Однако то, что сказал её сюзерен, несколько удивило её:
– Марго. Я знаю, что вчера тебя вызывала к себе королева.
Возникшую паузу она прервала простым ответом. Запираться бесполезно – доносчиков из благородных, да и просто слуг-шпионов у его Величества во дворце полно:
– Да.
– И… О чём вы с ней?..
– О вас, разумеется, ваше Величество.
– Вот как. И что сказала её Величество?
– Она очень практичная и умная женщина. И считает, что такая фаворитка как я, куда престижней для Вашего Величества в частности, и Двора, да и всей Тарсии, в целом.
– То есть, она…
– Да. Она «тонко» намекнула, что покуда я не навязываю Вам своих дурацких советов и не досаждаю идиотскими капризами, я могу рассчитывать.
– На что же?
– На то, что у меня не случится желудочных колик, как у леди Бьянки.
– Вот как. Что ж, весьма откровенно. И цинично.
– Нет, разумеется, впрямую она ничего такого не сказала, – леди Рашель чуть дёрнула точёным плечиком, – Но дала понять. Что не видит смысла противиться вашим желаниям обзавестись красивой, – на его Величество обратили откровенно призывный и многообещающий взор огромных зелёных глаз, – и в меру умной любовницей. Взамен пустой и глупой куклы.
– Проклятье! Я знал, конечно, что ей леди Бьянка не нравится… Ну, согласен – она не отличалась особым интеллектом. Но зато уж… – его Величество заткнулось, очевидно, сообразив, что нетактично рассказывать своей очередной даме сердца о знаменательных достижениях в удовлетворении призового самца, и способах подачи себя, неповторимой и блистательной, и вообще – альковных привычках предшественницы.
– Договаривайте, Ваше Величество. Или вы стесняетесь простых и чётких определений, типа: «зато в постели была бесподобна!»? А ведь я бы тоже могла намекнуть Вам, мой суверен, на кое-что, касающееся, скажем её Величества и Вас.
– Вот как?! Ты имеешь в виду, что её Величество соблюдает верность из принципа?
– Нет. Я имею в виду её способности. И поведение.
– А-а, ты хочешь сказать, что было бы куда лучше, если б у меня в этом плане было больше добропорядочности и верности?
– Вовсе нет, – женщина, возлежавшая на шикарной постели под балдахином снова чуть дёрнула плечиком, словно сердясь на непонятливость слушающего, и слегка вздохнула, чуть потянув на себя простынь, так, что из-под неё появилась пикантная и стройная длинная ножка с крохотной изящной ступнёй, а затем и вторая, словно показывая королю, остановившемуся перед постелью, что уже устала беседовать, и ждёт, когда наконец озабоченно хмурящийся монарх перейдёт к более активным действиям, – Ни от одного монарха его подданные вовсе не ждут супружеской верности. Это, если можно так сказать, подразумевается лишь вот именно – в отношении её Величества. Чтоб уж не возникало и малейшего сомнения в правах наследования королевских отпрысков. Но вот что касается рационалистичности мышления…
– То есть – мне бы её прагматизм?
– И это тоже. А куда проще было бы, окажись в черепе Вашего Величества её…
– Мозги?
– Я бы не возражала, поскольку для Тарсии, вероятно, чем разумнее монарх, тем лучше. Но лично меня вполне устраивает то, что отличает вас от вашей супруги. То, что у вас там, – нежная ручка легонько указала на то, что уже воспряло прямо в штанах у его Величества, натягивая тонкую ткань ночных штанов, – и вполне готово к бою!
– Ах ты, маленькая лицемерка! Оскорбляешь его Величество намёками на то, что он – тупой, но здоровый кобель?
Леди Рашель весело рассмеялась:
– Ваше Величество изволит гневаться? Ну, идите же, идите! Вам нужно примерно наказать бесстыжую обидчицу! Кстати, я бы вам доказала, что в постели, если будет на то ваша воля, я могу всё то, что и ваша маленькая идиоточка леди Бьянка. А кое-что, может быть, умею делать и получше!..
Не без удовольствия леди Рашель пронаблюдала, как его Величество с раздувающимися ноздрями и вожделённым сопением отбросило колебания, и устремилось.
Туда, куда, собственно, нужно было устремиться давно.
А уж выяснить, чего такого его ум беспокоило в связи с последним, вполне успешно отбитым, нападением, она очень даже мягко и аккуратно сможет и позже.