Голова моей Бени

– Хм, ну, как скажешь, я её пока уберу…

Я положил волшебную рядом с ящиком, который был домом Бени долгое время и посмотрел за окно – время пролетело быстро, оказалось, вечер уже вступил в свои права. Дело сделано, теперь самое время поужинать. Бени снов попросила включить ей какую-нибудь передачу по ТВ. Пока она пялилась в ящик, то есть, в монитор, я поел и, открыв окно, закурил. Кажется, всё шло хорошо. Мягко говоря, странно, необычно и весьма неожиданно, однако же без сучка и задоринки. Правда, тот фокус с сотрудницей музей не давал мне покоя. Что это за такая за магия Иттилины? Впрочем, действительно, откуда мне, крестьянину, знать ответы на такие вопросы. А дама та – она проснулась? Надеюсь, что с ней всё в порядке…

Позже я присоединился к Бени, улегшись на диване. Она довольно улыбнулась, продолжая пялиться в монитор с неподдельным интересом – показывали новостной сюжет, в котором рассказывали о том, как первые должностные лица нашей славной полиции почтили светлую память какого-то своего коллеги, удостоившегося звания героя и прочих увесистых регалий. Приехало несколько машин, доблестные стражи порядка носились туда-сюда, давали интервью, выслушивали приказы и стояли у могилы с самым прискорбным видом.

– Как много стражи на кладбище, – проговорила Бени с сожалением, поджав губы.

– Эта стража называется полиция, – поправил я её, пытаясь сосчитать полицейских – действительно, их там ошивалось пруд пруди!

– Алекс, скажи-ка мне, а где у вас хранят тела до похорон? – задумчиво проговорила Бени. – Например, в Алитании есть некромы – это здания, в которых поддерживается определенная температура с помощью магии. Тела можно хранить очень долго, они не разлагаются и спустя много лет выглядят так, словно умерли всего лишь пару дней назад…

– У нас тела хранят в моргах – это такие здания, в которых установлены холодильники, – перебил я её и продолжал с улыбкой, – там работают санитары, некоторые из которых, мягко говоря, странные типы.

– А стража? В смысле, полиция? – быстро проговорила Бени.

– Да нет там никакой полиции, – я пожал плечами, – стражи там если и есть, то только в холодильниках…

– Скажи, а с санитарами можно договориться? – торопливо перебила она. – Чтобы войти и осмотреть тела, например…

– Думаю, да. Не со всеми, пожалуй, ибо всегда найдутся сверхправильные герои, которые не продаются, но с некоторыми определенно можно найти общий язык, – я пожал плечами, – На кой тебе сдались морги, санитары и покойники?

– Я хочу обрести тело, и ты мне в этом поможешь! – проговорила Бени улыбнувшись.

В новостях между тем начался новый сюжет, но происходящее на экране ускользало от моего внимания, как зыбучий песок из-под ног. Я подумал, не ослышался ли…

Глава 4. Маленькое царство мёртвых.

В общем, я понял, какой фокус Бени хочет провернуть на этот раз. Пришлось попросить её рассказать все детали снова, из-за чего она вышла из себя, заорав: «Алекс, почему ты меня не слушаешь?! Скотина!»

Да, я не сразу пришёл в себя – потребовалось некоторое время, чтобы осознать всё рассказанное Бени. И как вообще это будет происходить… ну, то есть, обретение тела. Процесс, знаете ли, такой себе! А потом я согласился на некрофильскую авантюру. Можно подумать, у меня были другие варианты…

– Поцелуй меня в ушко, – ласково попросила Бени, лежавшая рядом со мной на диване.

– Зачем? – спросил я, посмотрев на буйную голову, которая принесла в мою жизнь столько «веселья».

– Ну, поцелуй! – продолжала просить Бени, мечтательно прикрыв глаза.

– А почему я? – осведомился я самым невинным тоном, чтобы продолжить игру.

– Ты порезал – ты и поцелуй! – шутливо потребовала Бени.

Вообще логично, ничего не скажешь. Получив желаемое, она закатила глаза и тихо произнесла: «Ой!», а потом снова уставилась в монитор, на котором разворачивалось действо какого-то вечернего сериала. Короче говоря, ближе к полуночи мы уснули. Вместе. В одной постели. И уснули мы далеко не сразу. Узнал всё, что хотел, мой любопытный дружок? Вот и чудненько!

Утром, после завтрака, я ещё раз попросил Бени всё рассказать. Собственно, план казался простым до безобразия, хоть и звучал как дикая дичь: мы приходим в морг, выбираем подходящее тело, проводим ритуал и… всё. Уходим, куда глаза глядят. Сейчас мне предстояло сходить в магазин и купить инструменты. Потом я собирался заглянуть в аптеку за травами – всё по списочку, написанному под диктовку Бени. Хорошо, что мне не придется собирать их где-нибудь на лугу или в лесу дремучем, где леший может ухватить за пятую точку.

Бени осталась дома. После долгих уговоров и разъяснений о том, насколько важно вести себя тихо, если ты живая голова, она, наконец, пообещала не шалить. Правда, за один маленький поцелуй. Ну, мне, собственно, не жалко. Более того, я не против и даже целиком за! Это называется симпатия… к голове. Интересно, что бы дедушка Фрейд сказал о головофилии? А, без разницы. Кого вообще интересует мнение старого еврея-извращенца…

Да, так вот, поход в магазин. Я спустился на улицу и зажмурился от лучей осеннего солнца, которое словно приветствовало меня, даря частичку тепла. Конечно, лучше бы оно скрылось и не мешало, но черт с ним, не прикажешь же фонарю лучистому! Ближайший магазин инструментов находился в паре кварталов от моего дома. Конечно, мы живем в XXI веке и всё, что нужно для весёлого вечера в морге я мог заказать онлайн, но почему бы не прогуляться на свежем воздухе, попыхивая сигареткой? Гнусный приспешник хайтека, который сейчас осуждает романтика, удивляясь, мол, а чё он, мудак что ли, взял да заказал – нет, дорогой мой, это ты мудак, раз не понимаешь очевидных вещей и наверняка сгниешь за клавиатурой, если не прозреешь! Но ничего, я тебе помогу. Просто следуй за мной и всё, твоя жизнь станет лучше. Ну, хуже она не станет точно!

Да, опять отвлёкся, прошу прощения, и эмоции эти… сердечно прошу прощения у всех приспешников хайтека, которых я оскорбил выше. Так вот, меня одолевали мысли о предстоящем вечере. Честно говоря, это немного стрёмно. Одно дело сломать ветку, нарисовать на ней руны… я, правда, не знаю, но так делают маги стихий? А фокус с телом, который хочет провернуть Бени, вообще к какой магии относится? Пока мы разговаривали за завтраком, она мне напомнила, что некромантия в Алитании разрешена, пусть и под жестким контролем, и доступна не для всех, однако многие маги знают кое-какие фокусы, связанные с оживлением мёртвых самым прямым образом. Блин, а чему я удивляюсь? У меня дома на диване лежит живая голова волшебницы, которая смотрит телевизор… после этого как-то смешно и странно открывать в удивлении рот и делать большие глаза, услышав план операции «Ходячий труп».

Вот он, храм инструментов! Я посмотрел на желтую вывеску с чёрными буквами, поднялся на крыльцо по ступеням и вошёл внутрь. В царстве инструментов ко мне сразу подлетел консультант, который спросил, что мне нужно. Собственно, требовалась только ножовка. Сотрудник магазина нашёл самую лучшую и проводил меня на кассу. Парень всё делал быстро, чётко и всё время улыбался, проклятый Гермес! Будем, надеяться, что на этот раз божок лжи и коварства снизошёл до честности.

Купив ножовку и запасное лезвие, я отправился в аптеку неподалёку. В ранний час, да еще и в рабочий день, очередь просто отсутствовала. Я подал список провизору в белом халате, которая стояла за прилавком. Дама прочитала всё написанное под диктовку Бени и неторопливо произнесла: «Придётся поискать…»

Надо, значит, надо. Провизор рылась по ящикам добрых полчаса. Пока она искала травы, за мной успела нарисоваться не весть откуда взявшаяся бабуся, которая начала потихоньку ворчать. Наконец, сотрудница аптеки нашла всё, что требовалось. Рассчитавшись, я ушёл, и поспешил домой, надеясь, что Бени сидела тихо.

Как же хорошо прогуляться утром в будни! Особенно, когда погода замечательная: ветра нет, солнце потихонечку светит, тепло более-менее, если накинуть лёгкую куртку. Машин мало, людей на улицах еще меньше. Можно пройти целый квартал и встретить одного-двух человек, спешащих тебе навстречу. Вот же бездельники… так, я – не в счёт! У меня тут великие дела наклевываются…

Дома всё было тихо. В самом прямом смысле. Я показал Бени пакетики с травами, чтобы уточнить, то ли это или провизор – дура, которую надо уволить. К счастью, сотрудница аптеки оказалась умнейшей женщиной.

– То, что надо, – сказала Бени, оглядев фасованные травы, – ещё и измельчённые, просто чудесно!

– Ну ладно, теперь ждём вечера, – проговорил я, убирая пакетики в сумку.

– А почему не сейчас? – нетерпеливо спросила Бени, уставившись на меня своими зелёными глазами, в которых застыло непонимание.

– Ой, Бени, Бени, – я вздохнул, – видишь ли, в твоём плане есть детальки, которые не должен никто видеть, понимаешь? – я улыбнулся. – Знать о них не должны, понимаешь? Я уже устал тебе объяснять, что наш мир не особенно-то магический, и любая хрень, выходящая за рамки разумного, привлечёт внимание всех-всех-всех! А это внимание нам с тобой точно не нужно, уж поверь…

– Ладно, как скажешь дорогой. Я всё понимаю, ты прав, конспирация, порой, необходима, как воздух, – согласилась Бени, вздыхая. – Эх, а в Алитании можно было бы пойти в ближайший некром, подкупить стражу… а среди них обязательно нашелся бы самый правильный, который обязательно настучит, нас бы отчитали, выписали штраф за попытку… – Бени запнулась, – …несанкционированного занятия некромантией, и ещё бы посадили в темницу дня на три, если у судебного префекта будет плохое настроение! Да, может у вас и не так плохо, чего это я заскрипела, как старая повозка…

– Во-во! – сказал я, рассмеявшись от столь точной самокритики.

Тут Бени вспомнила о свечах – требовалось шесть штук и никак не меньше! К счастью, у меня в кладовке лежала целая пачка, которая осталась ещё со времён отношений с бывшей дамой моего сердца. Ох уж эти романтические вечера! Да, впрочем, пора их забыть и больше не вспоминать, ибо незачем ворошить прошлое, тем более, тут наклевываются такие события, что право не до всей этой ванильной кутерьмы, застывшей где-то там в минувших днях.

Оставалось дождаться ночи. Конечно, можно провернуть наше дельце и вечером, когда стемнеет, но уж больно мне не хочется лишний раз рисковать. Дождёмся хотя бы десяти вечера, а там – руки в ноги и вперёд! Думаешь, мой дорогой читатель, сия осторожность – вещь совершенно излишняя? Как бы не так! Скоро узнаешь, что мне придется делать, и тогда тебе станет ясно, чего я, прости за выражение, очкую.

Целый день мы с Бени развлекались, смотря всякую ерунду в интернете. Она очень жалела о том, что не может сама искать информацию, хотя и пыталась нажимать клавиши носом. Подобный способ искать что-либо во всемирной паутине, мягко говоря, не очень удобен, поэтому Бени отказалась, заявив: «Придёт время, и я влезу туда с головой! Мне кажется, это гораздо интереснее телевидения!»

С последним её утверждением спорить трудно и бессмысленно. Между тем время летело незаметно, стрелки часов неумолимо приближались к десяти вечера. За окном стемнело, казалось, мир погрузился во тьму, в которой гораздо проще вершить сомнительные делишки. Я достал из бара бутылку коньяка и чуть-чуть глотнул для бодрости духа. Честно говоря, немного не по себе от предстоящего «веселья»…

Я курил, глядя в оконное стекло, и смотрел на отражающуюся физиономию: темные волосы, подстриженные коротко, глубоко посаженные карие глаза, нос с едва заметной горбинкой – всё это я и никто другой. Только почему-то мне кажется, будто что-то изменилось! А может это просто человек, который появился в моей жизни? То есть, голова… впрочем, разве человека человеком делают его ноги и руки? Да нет, ни в коем случае! Человек – это разум и сознание, находящееся в голове. Знания, мироощущения, комплекс представлений о добре и зле, чувство юмора, цели и стремления – вот, что такое, человек! Дело не в конечностях. Иначе пауки или гусеницы могли бы забраться на вершину пищевой цепочки, оказавшись самыми человечными созданиями… но нет, все эти сраные тарантулы обитают ближе к её началу и до вершины Олимпа им как до неба.

И вот, как там у классика: ночь, улица, аптека, а дальше?.. Короче, в одиннадцатом часу мы с Бени вышли из дома. Наш путь лежал на трамвайную остановку. Усатый стальной конь, питающийся электричеством, довезет искателей приключений туда, куда надо! Тем более, тут всего три остановки. К счастью, трамвай подошёл сразу. Бени немного беспокоилась – её очень раздражала звенящая, гудящая и дребезжащая «повозка»! Пришлось наклониться к сумке, чтобы объяснить ей, мол, всё нормально, ничего страшного не происходит. Народу в вагоне почти не было, и никто не обращал друг на друга внимание, поэтому мой диалог «торбой», лежащей рядом на пассажирском сидении, остался незамеченным для остальных «уважаемых пассажиров».

Наконец, та самая остановка. Мы вышли из трамвая и двинули в сторону здания первой городской больницы, рядом с которой находился наркодиспансер, психиатричка, травмпункт, хирургическое отделение – короче говоря, с десяток корпусов, разбросанных в хаотичном порядке, вокруг которых стояли трёхэтажки и пресловутые «хрущевки». Но всё это было не про нас. Мой путь лежал прямо в морг! Маленькое царство мёртвых находилось в гуще больничных корпусов. Впрочем, не такое уж и маленькое: как ни как два этажа, которые занимали административные кабинеты и холодильники с мясом. Блин, как-то уж очень цинично, будто я – вовсе не пьющий журналист с амбициями, а патологоанатом, который недолюбливает своих пациентов… ну ладно!

Когда я перешёл дорогу, из моей сумки раздалась тихая мелодия – пришлось легонько пихнуть Бени, чтобы она прекратила музицировать и не привлекала к нам лишнее внимание. На наше счастье улица оказалась почти пустой. Ещё бы, будний день, поздний вечер – минимум народа спешит трудиться в ночную смену, кто-то запаздывает домой, в общем, время действительно подходящее для таких дел, о которых не стоит распространяться на всю страну.

Я знал, где находится морг «Первой городской больницы» – приходилось туда попали мои ныне покойные родители и тетушка. Порознь, конечно, и в разные годы. Приходилось опознавать тела, решать вопросы с похоронами… в общем, я знал, куда иду. Оставалось только обойти здание травмпункта, потом отделение глазной хирургии, и вот оно, это маленькое царство мёртвых!

– Так, где-то тут много некротической энергии! – проговорила Бени, присвистнув.

– Тихо! – зашипел я на неё, – Сиди молча! Воздержись от своих песенок, шуточек и прочей ерунды! Бени, господи, не запори всё дело!

– Молчу, молчу, какой ты у меня сердитый… – кокетливо прошептала она.

Я поднимался по ступенькам, качая головой, надеясь, что до «певицы», лежащей в сумке, дошло, насколько важно вести себя предельно тихо и незаметно! Маленькое царство мертвых начиналось за тяжелой деревянной дверью. Внутри ничего не менялось годами: стены, покрашенные масляной краской, побеленные потолки и пол, выложенный кафельной плиткой с незатейливым рисунком. На потолке тихо гудели люминесцентные лампы, освещавшие коридор. За стойкой находился дежурный, который занимался чёрт знает чем – я понятия не имел для чего он тут сидит, не карточки же пациентам выдает, в самом деле! Сотрудник морга оторвался от созерцания каких-то бумажек, вопросительно посмотрев на нежданного живого гостя, собирающегося нарушить покой царства мёртвых – это был мужчина лет пятидесяти, на котором идеально сидела белая униформа.

– Патологоанатом у себя? – поинтересовался я.

– Да нет, какое, он уж дома давно, – удивлённо ответил тот, глядя на меня как на чудака, – двенадцатый час скоро… только я, да санитары. А вам он зачем, патологоанатом-то?

– Мы насчёт практики договаривались, – я оседлал «врального» коня и поскакал, решив прикинуться студентом медакадемии, – странно, что его нет. Может, опаздывает… может вообще забыл! Блин, что же делать?! Может, вы меня пропустите?

– Да пожалуйста. Рад помочь будущему светилу науки! – дежурный улыбнулся и снов уставился в свои бумаги.

– Спасибо! А куда у вас тут самых свежих привозят?

– Так все здесь, на первом этаже, на втором у нас начальство сидит. Пройдите по коридору, потом направо, потом до поворота. Там увидите приемщика. До конца можно не ходить – там подъезд сделан для труповозки нашей, – пояснил дежурный, показав рукой, куда пройти и где повернуть.

Я поблагодарил его и отправился искать приемщика. Видимо, это и есть санитар, с которым придется договариваться о проходе в хранилище. Вряд ли он туда пустит постороннего – это же морг, это же нельзя! А если и можно, то за деньги и никак иначе. Я примерно догадывался, как будут развиваться события, поэтому взял с собой некоторую сумму звонкой монетой, вернее хрустящей бумагой.

Как и говорил дежурный, приемщик сидел на своем месте, «зависая» в телефоне. Оторвавшись от экрана, он спросил:

– По поводу?

– Мне нужно работу сделать, для практики… – начал было я, снова пытаясь закосить под студента-медика.

– Патологоанатом разрешил? Меня не предупреждали, – приемщик покачал головой, – бумага какая есть? Чего-то поздно вы удумали…

– Да нет, все на честном слове, может, он опаздывает, – проговорил я, изображая недовольство, как актёр больших и малых театров.

– Ладно, сейчас я Олегыча наберу, надеюсь, он меня не прибьёт за то, что так поздно!

Едва заметно улыбнувшись, приемщик полез в телефонную книгу. И подобное развитие событий меня совсем не устраивало – вот чего сейчас точно не надо делать, так это звонить патологоанатому, который «опаздывает».

– Слушай, а давай не будем никуда звонить? – предложил я, достав кошелек. Вынув три тысячи российских рублей, я спросил: – Это тебе, и ты меня не видел, а я спокойно занимаюсь практикой…

– Еще парочку, пожалуйста, – проговорил санитар, ухмыльнувшись.

– Держи!

Я достал двухтысячную бумажку и отдал «пятерик» продажному стражу мёртвых. Тот искоса посмотрел на меня, улыбнувшись одним уголком рта:

– С этого и надо было начинать!

– Окей, буду иметь в виду, – я кивнул.

– Смазка-то есть? Могу продать, если что! – предложил приемщик.

– Какая смазка? – я не понял, о чём речь.

– Видишь ли, мой уважаемый практикант, – санитар-приемщик саркастически улыбнулся, – мёртвые женщины не возбуждаются, и у них там, – он показал пальцем ниже пояса, – сухо, как в Сахаре! Андестенд?

– А, да, да, понял… – проговорил я, догадавшись, за кого он меня принял… дожил, блин! – У меня всё с собой, – я показал на сумку, которую сжимал в руке.

– Ну ладно, иди развлекайся. И это, там из свеженьких недавно привезли Смирнову. Тридцать один годик девочке, красивая, ух! – приемщик улыбнулся, сжав руку в кулак, и мечтательно посмотрел на железную дверь. – Она третья слева, как войдёшь.

– Угу, понял. Мерси.

Я кивнул, избегая насмешливого взгляда приемщика, словно действительно был из «осквернителей», которого внезапно уличили в преступной страсти к останкам человеческим. Да, подыграл. А что ещё оставалось делать? Пусть уж лучше думает… то, что думает.

Войдя в хранилище, я оказался в царстве полумрака, хоть и включил свет первым делом – некоторые лампы почему-то не работали. Кругом царила тишина. Казалось, если с моего лба на пол упадет капелька пота, звук шлепка о кафельную плитку на полу будет прекрасно слышен. В дальнем углу стояли носилки, или кушетки, или как они там правильно называются, которые с колесиками для перевозки больных. Посередине хранилища стоял большой белый стол – вероятно, именно на нём патологоанатом «разделывал» пациентов. В другом углу, напротив того, в котором стояли каталки, был проход в следующую секцию хранилища, правда, какой смысл идти туда? Ну, по-крайней мере, сначала познакомимся с той самой дамочкой – молодой, красивой и дышащей свежестью, если верить приемщику.

– Давай уже найдём эту… как он сказал – Смирнову? Мне, кстати, тоже тридцать один годик, – проговорила Бени. – Алекс, достань меня, наконец!

– Сейчас, сейчас, не торопи события!

Поставив сумку на стол, я расстегнул молнию и достал Бени. Теперь следовало найти Смирнову. Пора убедиться в том, хороша ли она на самом деле, или у приемщика очень специфический вкус. Правда, внешность её не имела совершенно никакого значения…

Холодильники были размещены в три ряда. Я открыл третий слева, находящийся посередине, и почувствовал, как по спине побежали мурашки, а тестикулы стали чуточку меньше. Да, мне предстояло увидеть самый настоящий труп, будь он трижды неладен, и это, признаться, меня очень беспокоило, несмотря на мелодичную песенку, которую Бени мурлыкала себе под нос. Кажется, она чувствовала себя в своей тарелке, в отличие от твоего покорного слуги, мой дорогой читатель.

Я взялся руками за кушетку и с усилием потянул на себя. Из темноты холодильника показались ножки, тело и голова симпатичной девицы, одетой в подобие мини-юбки и… кажется, Коко Шанель называла такой наряд «маленькое черное платьице», я не большой знаток до женского гардероба. На правой руке и правой ноге дамы белели прицепленные бирки, готовые рассказать о ней все, что следовало знать тому, кто откроет холодильник по долгу службы, а не развлечения ради: Смирнову звали Еленой Сергеевной, привезли ее из реанимации, и умерла она от передоза веществом, вызывающим жгучий интерес у сотрудников ГНК. Упоминать это название я, конечно, не буду, потому как фиг его знает, насколько это вообще законно! Судя по одежде и причине смерти, Леночка пожаловала в больницу прямо из клуба. А, может быть, с дружеской вечеринки или из сауны, куда ей пришлось ехать с подружками, чтобы развеселить компанию скучающих мужиков. Светлые прямые волосы, остекленевшие серые глаза, слегка вздернутый нос и сочные посиневшие губы умеренной полноты – Смирнова действительно выглядела неплохо даже после смерти. Помимо привлекательной внешности, Леночка могла похвастаться стройной фигурой и внушительным бюстом. Не меньше «тройки», определенно. Пришлось осмотреть все детали её тела под одеждой… да, пришлось! Вдруг за свою жизнь Елена прекрасная успела обзавестись какими-нибудь шрамами и другими косметическими дефектами, о которых следовало бы знать до начала шоу! К счастью, все было окей, за исключением маленькой татуировки в виде красного сердечка, украшавшего бедро правой ноги.

Я поднёс Бени поближе. Оценив донора взглядом, она дала добро на проведение ритуала. После её согласия, Леночка переехала на стол патологоанатома с моей помощью, а Бени пришлось положить рядом с посиневшим личиком.

Я достал из сумки шесть свечей и расставил четыре в углах стола, а остальные две – сверху и снизу, то есть, над головой и у ног госпожи Смирновой. Теперь начиналось веселье… если так пойдёт дальше, то скоро резьба по женщинам станет моим хобби!

Вынув из сумки ножовку, я приставил её к горлу Леночки. Бени подбадривала меня, как могла, объясняя, что труп – это всего лишь материал, и что любой хирург является гораздо большим мясником, однако не устраивает из своей работы театральное действо с побелевшим лицом! И всё в таком духе. Признаю, меня задел завуалированный упрёк в малодушии. Я надавил лезвие ножовки и начал пилить, а Бени, довольно улыбнувшись, произнесла: «Вот видишь, в этом нет ничего страшного!»

Между тем мне пришлось отключить мозг и делать всё на автомате, считая овечек, которые прыгали через заборчик на зелёном лугу, пока я тут пилил голову Леночки. Наконец захрустели кости позвоночника! Пришлось поднажать, это как финишный рывок, после которого остаётся совсем чуть-чуть…

И вот голова отделилась от тела. К моему удивлению, крови почти не было – так пара капель. В тот самый момент я понял, что означает выражение «ум заходит за разум». Хотя это было не совсем так – осознать известную поговорку в полной мере мне предстояло немного позже.

Я взял голову Елены прекрасной и аккуратно положил под стол, чтобы не мешалась. Бени слегка разрядила обстановку:

– Да, первый раз подобные вещи несколько будоражат, но потом понимаешь, что это – всего лишь работа, которая позже станет рутиной… – тут она закашлялась, – … так бывает у врачей! И у магов, который, порой, немного практикуют некромантию. Ладно, теперь продолжай. Ты помнишь, что говорить?

– Вроде да, на всякий случай я записал в телефоне, – проговорил я, вспоминая слова, надиктованные Бени.

– Тогда начинаем! – скомандовала зачинщица нашего представления.

Вздохнув, я мысленно перекрестился, взял Бени в руки и приставил на место отпиленной головы, лежавшей на полу. Теперь пришло время немного поколдовать – получится ли? Бени говорила, что должно, и что в данном случае личная сила мага почти ничего не решает. Я достал волшебную палочку из сумки, и телефон, который никак не хотел вылезать из кармана, словно не желал иметь ничего общего с происходящей чертовщиной. Пришлось ещё раз прочитать заклинание про себя, чтобы наверняка избежать ошибок – по словам Бени, это было очень важно! Увидев моё замешательство, она проговорила:

– Ладно, не стоит, я сама прочитаю заклинание. Понимаю, ты нервничаешь, для тебя подобные ритуалы в новинку. Просто сделай то, что должен…

– Да нет, всё в порядке, но раз ты настаиваешь… – ответил я, перестав запоминать слова, которые путались в моей голове.

Бени начала читать своё заклинание: «Амего, виигис, дер аладреелее, вирго, виктис дер нозис…» и всю остальную тарабарщину, которую я здесь, пожалуй, приводить не стану. А то найдётся какой-нибудь великий ум, решивший использовать её по прямому назначению, и чёрт знает, что из этого выйдет. Хорошо, если ничего…

Волшебная палочка в моих руках приобрела красный оттенок, а значит время пришло! Я приставил её к срезу, касаясь одновременно шеи Леночкиного тела и Бени. Она закрыла глаза, но продолжала читать заклинание, а мне оставалось только вести палочкой по кругу, глядя, как плоть плавится. Шея и голова срастались…

Очертить шею полностью не получилось. Я осторожно приподнял тело, почти сросшееся с Бени, твердившей заклинание, как заведённая, и сделал то, что должен. И тут, наконец, подруга дней моих суровых замолчала. Между тем я положил тело на стол, а затем сунул волшебную палочку обратно в сумку.

Мои ноги подкашивались, обещая предать в самый ответственный момент. Всё нутро сжалось, как в предчувствии чего-то безумно страшного. Хотя стоило ли ещё чего-то бояться после всего случившегося? Ну, пожалуй, нет. От этой мысли начинающему резчику по женщинам стало немного легче.

Бени открыла глаза и по её лицу пробежала довольная улыбка! То ли мне показалось, то ли её глаза и вправду сверкнули как два изумруда. С трудом поднявшись, она села, упершись обеими руками в стол. А я снова почувствовал, как ум заходит за разум… теперь уже по-настоящему, так сказать, на всю катушку.

– Спокойно, сладкий, – тихо проговорила Бени, – всё прошло как нельзя лучше! Сейчас я приду в себя, и мы пойдём.

– Твою же мать… – только и проговорил я, опустив руки.

Бени сидела на столе в чужом платье и с чужим телом, пошевеливая руками, будто привыкая. Поболтав ногами, она встала и направилась в новую жизнь, взяв меня за руку. Надо сказать, ладонь её была тёплой, как куски льда, который я время от времени добавляю в виски.

– Погоди, погоди, – промямлил я, вынимая свою руку из холодных пальцев.

– Успокойся, это я! – воскликнула Бени, улыбаясь. – Расслабься! Теперь меня стало чуточку больше, как принято говорить у вас – хорошего человека должно быть много, ха-ха!

– Да я верю, что это ты, – заговорил я более уверенно, – кто же ещё… просто Леночку надо забрать. Нельзя просто так взять и оставить отрезанную голову, понимаешь?

– А, да, точно! – воскликнула Бени, посмотрев на отпиленную голову. – Хлам этот…

– Вынесем его на помойку, – я предложит отнести «хлам» туда, где ему следует находиться, и Бени согласно кивнула.

Говорили мне, пьянство до добра не доводит! Вот, собственно, приехали. Я режу живых, расчленяю мёртвых, оживляю тела, объединяя их с головой… блядь, да кто она такая?! Маг стихий?!! А я тогда королева Елизавета, восседающая где-нибудь в Букингемском дворце! Только вот нет у меня ни короны, ни трона под задницей…

Обуреваемый тяжкими думами о насущном, я спрятал голову Леночки в сумку, положив туда же свечи и ножовку. Протянув за спиной волшебную палочку или что это на самом деле за прутик сатаны, я услышал:

– Спасибо!

– Угу… – буркнул я, застегивая спортивную сумку.

Кто-то рано или поздно найдёт её на помойке, какой-нибудь бомжара, откроет, а там – «физкульт привет», друзья! А ещё там ножовка с моими отпечатками, сука!! Пришлось достать её и тщательно протереть носовым платком, лежащим в моем кармане. Пакет со свечками тоже лучше забрать с собой, потому как воск прекрасно подходит для дактилоскопии, мне кажется.

Бени коснулась моего плеча и попросила достать пакет со свечами на стол, пообещав показать фокус. Я выполнил её просьбу, ожидая обещанное представление. Сжимая волшебную палочку в левой руке, она неразборчиво что-то пробормотала и, согнув правую руку, сделал легкое движение, будто стряхивает воду, только вместо капель вылетел огненный шар, угодивший прямо в пакет! Полиэтилен тотчас расплавился, а свечи превратились в лужу воска.

– Я – маг стихий, Алекс, что бы там тебе не показалось, – весело проговорила Бени, сверкнув огоньками зелёных глаз, – да, я немножечко разбираюсь в некромантии, но у нас же это не запрещено, тем более, есть лицензия…

– Я думаю, отсутствие лицензии тебя бы не остановило, – предположил я, усмехнувшись. – А она у тебя точно была?

– Может да, а может и нет, кто ж его знает, – улыбнулась Бени, разведя руками и посмотрев на меня самым невинным взглядом. – Да это уже и не важно. Пойдём, дорогой!

– Пойдём… дорогая.

Бени взяла мою ладонь в свою руку, которая по-прежнему была холоднее льда в Антарктиде. Она игриво посмотрела на меня, положив вторую руку мне на плечо:

– А может мы зря торопимся? Тут такой уютный стол, который так и хочет стать любовным ложем, – проговорила она, томно закатив глаза.

– Не, не, не, дорогая, – я категорически замотал головой, отвергая недвусмысленный намек, – Ты ещё от формалина не просохла! Пошли уже…

– Сладкий меня больше не любит? – проговорила Бени так, словно была расстроена этим фактом до глубины души.

– Сладкий не может любить труп! – выпалил я.

– Но я же живая, посмотри!

– Ты – да, а твое тело? – спросил я, оглядев Бени с ног до головы.

– Оно тоже живое, поверь, скоро синхронизация магических рецепторов закончится, оно потеплеет, – убеждала меня Бени, – и тогда никто не усомнится в том, что это тело – моё! Даже ты, мой недотрога!