Образование, наука и просвещение на пути из прошлого в будущее. Советская Россия. Том I. 1917–1953 гг.

В первые годы советской власти при поддержке наркома просвещения А.В. Луначарского открывались литературные, театральные, кинематографические и художественные вузы.

В 1921 г. по инициативе и под руководством В.Я. Брюсова^{63} в Москве был создан Высший литературно-художественный институт (ВЛХИ, с 1924 г. – имени В.Я. Брюсова). Базой для него послужили студия при Литературном отделе Наркомпроса (тоже организованная Брюсовым), литературных курсов при «Дворце искусств» и части Государственного института слова. Кроме того, в 1922 г. в ВЛХИ влилась Профессионально-техническая школа поэтики, в которой до слияния работал Брюсов и другие преподаватели ВЛХИ. Литературно-художественный институт готовил писателей, поэтов, драматургов, критиков и переводчиков, срок обучения – три года.

В институте преподавали античную и западную литературу, всеобщую историю, иностранные языки, теорию стихосложения и другие общеобразовательные и специальные предметы. Среди выпускников ВЛХИ были Михаил Светлов, Елена Благинина, Николай Злобин и другие известные литераторы. После кончины В.Я. Брюсова в декабре 1924 г. ректором ВЛХИ по решению Оргбюро ЦК ВКП(б) был назначен журналист и издатель В.П. Полонский, который делами института не занимался, фактическим руководителем был проректор М.С. Григорьев.

В 1925 г. было принято решение о переводе ВЛХИ в Ленинград, однако почти все преподаватели (кроме двух) отказались уезжать из Москвы. Ввиду невозможности перевода института в Ленинград, комиссия Главпрофобра приняла решение о его ликвидации^{64}.

Проректор ВЛХИ М.С. Григорьев сумел срочно организовать Высшие государственные литературные курсы, куда перешли преподаватели ВЛХИ и студенты младших курсов, старшекурсники доучивались в других вузах. В 1929 г. курсы были закрыты, состоялся лишь один выпуск. В числе выпускников были Даниил Андреев, Юрий Домбровский, Мария Петровых, Арсений Тарковский и другие выдающиеся поэты и писатели.

Музыкально-драматическое училище, основанное в 1878 г. пианистом П.А. Шостаковским, в 1918 г. было преобразовано в Музыкально-драматический институт, а в 1919 г. – в Государственный институт музыкальной драмы. В 1922 г., после объединения с Высшими театральными мастерскими под руководством Вс.Э. Мейерхольда, он был реорганизован в Государственный институт театрального искусства (ГИТИС).

В 1925/26 уч. г. из-за несовершенства учебных программ ГИТИС был переведен на уровень техникума (сохранив четырехлетний срок обучения) и стал именоваться ЦЕТЕТИС – Центральный техникум театрального искусства. В его состав входили три отделения: драматическое, музыкально-драматическое (оперное) и клубно-режиссерское; в 1930 г. вместо них были образованы три факультета: режиссерско-педагогический, директорский и театроведческий.

В 1931 г. в результате объединения нескольких театральных учебных заведений был образован Учебно-театральный комбинат, наконец, в июле 1935 г. он был снова реорганизован и с тех пор назывался «Государственный институт театрального искусства» (ГИТИС) имени А.В. Луначарского.

1 сентября 1919 г. в Москве была создана первая в мире Государственная школа кинематографии. Она находилась в двух комнатах частной квартиры, был объявлен набор в единственную мастерскую, студентов учили таким дисциплинам, как эмоциональная пластика, мимическая выразительность, фехтование, акробатика и др. Первыми педагогами были Лев Кулешов^{65}, Владимир Гардин и др. С 1921 г. преподавал и руководил школой журналист В.К. Туркин, один из первых профессиональных кинодраматургов.

В 1928 г. в киношколе начал преподавать Сергей Эйзенштейн^{66}.

Старейшие консерватории (в Петрограде, Москве, Саратове и других городах), после Октябрьской революции ставшие государственными, сохранили российские традиции музыкального образования и высокий уровень преподавания.

Петроградская (Ленинградская) консерватория была основана в Петербурге в 1862 г. по инициативе А.Г. Рубинштейна. В 1905 г. ее директором был избран А.К. Глазунов^{67} – продолжатель традиций русской классической музыки [читать подробно]. После Октябрьской революции Глазунов остался во главе консерватории. Он наладил отношения с новой властью, в особенности с наркомом А.В. Луначарским. Глазунов выступал как дирижер на концертах для рабочих, участвовал в музыкально-общественной жизни страны. В 1922 г. ему было присвоено звание народного артиста Республики.

Московская консерватория, основанная в 1866 г. Н.Г. Рубинштейном, после Октябрьской революции не прекращала работу. Благодаря усилиям директора М.М. Ипполитова-Иванова^{68} в тяжелых условиях Гражданской войны, разрухи и голода удалось сохранить преподавательский состав высочайшего уровня и статус одного из лучших музыкальных учебных заведений в Европе.

В 1922 г. Московскую консерваторию возглавил А.Б. Гольденвейзер^{69} [читать подробно], а в 1924 г. директором консерватории был назначен К.Н. Игумнов^{70} [читать подробно]. По его инициативе для подготовки выходцев из рабоче-крестьянских семей к поступлению в консерваторию были открыты Воскресная рабочая консерватория (1927–1933) и Музыкальный рабфак (1929–1935).

Третью старейшую консерваторию, основанную в Саратове в 1912 г., после революции возглавил Г.Э. Конюс^{71} [читать подробно].

В первые годы Советской власти во многих городах были воссозданы так называемые «народные консерватории»^{72}. Слушателями были в основном рабочие и красноармейцы. В процессе реорганизации музыкальных учебных заведений в 20–30-е годы народные консерватории либо влились в существующие музыкальные училища и техникумы, либо стали базой для создания новых музыкальных средних и высших учебных заведений.

В 1919 г. музыкальное училище, основанное в 1895 г. Е.Ф. Гнесиной вместе с сестрами и братом Михаилом, было национализировано и переименовано во Вторую московскую государственную музыкальную школу с бесплатным обучением для всех. Благодаря поддержке А.В. Луначарского дом Гнесиных и их имущество не были реквизированы. В 1920 г. прошла реорганизация школы: младшее отделение стало детской школой, старшее – выделилось в Третий показательный музыкальный техникум (с 1925 г. – имени Гнесиных). Росло количество учеников, были организованы новые классы: вокала, камерного пения и др., добавились занятия по художественной речи и актерскому мастерству; в 1923 г. по инициативе Михаила Гнесина был создан композиторский отдел. В 1929 г. Российская ассоциация пролетарских музыкантов (РАПМ) критиковала техникум за чрезмерный академизм обучения, и Е.Ф. Гнесина была отстранена от руководства (она вернулась на пост директора в 1932 г., после ликвидации РАПМ).

12 апреля 1918 г. постановлением Совнаркома была упразднена Академия художеств, основанная в Петербурге в 1757 г., и закрыт общедоступный Академический музей. Высшее художественное училище при Академии было преобразовано в Петроградские государственные свободные художественно-учебные мастерские, в 1922 г. – в Высший художественно-технический институт (ВХУТЕИН).

Последним ректором Высшего художественного училища при Академии художеств был Л.Н. Бенуа^{73} [читать подробно].

В 1920 г. на основе Строгановского художественно-промышленного училища и Московского училища живописи, ваяния и зодчества в Москве были созданы Высшие художественно-технические мастерские (ВХУТЕМАС). Это учебное заведение имело восемь факультетов: три творческих (архитектурный, живописный и скульптурный) и пять производственных (полиграфический, текстильный, керамический и др.). В 1926 г. ВХУТЕМАС был реорганизован в Московский ВХУТЕИН (Высший художественно-технический институт).

В 1921 г. по инициативе художника В.В. Кандинского и теоретика искусства А.Г. Габричевского, при содействии наркома А.В. Луначарского была основана Российская академия художественных наук (РАХН, с 1925 г. – Государственная академия художественных наук – ГАХН), состоявшая в ведении Художественного отдела Главнауки Наркомпроса РСФСР. Академия создавалась, чтобы обеспечить всестороннее научное исследование вопросов искусства и художественной культуры. Ее деятельность вышла за рамки искусствоведения: были образованы физико-психологическое, социологическое и философское отделения. В них работали секции: литературная, музыкальная, театральная, изобразительных искусств и др. Была организована психофизическая лаборатория. В 1930 г. ГАХН была закрыта, многие сотрудники арестованы; вместо нее создана Государственная академия искусствознания.

2.5. Наука и техника

21 ноября 1917 г. Общее собрание Российской академии наук (РАН) (до февраля 1917 г. – Императорская Санкт-Петербургская АН) обратилось к ученым страны с посланием, в котором высказывалось негативное отношение к Октябрьскому перевороту. Однако Академия не отказывалась от профессионального сотрудничества с новой властью: в декабре 1917 г. на годичном собрании Академии ее непременный секретарь С.Ф. Ольденбург, отметив, что «Россия встала на край гибели», сказал: «Люди науки не могут не сознавать, что без их работы немыслимо просвещение и культура, а без этих последних – никакое достойное человеческое существование». Академией наук продолжил руководить академик А.П. Карпинский^{74}, избранный президентом РАН 15 мая 1917 г. Финансирование Российской академии наук было поручено Наркомпросу и Центральной комиссии по улучшению быта ученых (ЦЕКУБУ).

Академия наук приняла активное участие в решении социально-экономических и культурных проблем страны. К этой работе была привлечена Комиссия по изучению естественных производительных сил России (КЕПС), основанная В.И. Вернадским в 1915 г. Члены академии были инициаторами создания и руководителями многих научно-исследовательских институтов и учебных заведений, организаторами экспедиций, исследовавших природные богатства страны, крупных научно-технических проектов и других научно-образовательных мероприятий.

По образцу РАН были созданы Украинская академия наук (1918) и Белорусская академия наук (1929).

В апреле 1918 г. Ленин составил «Набросок плана научно-технических работ» [88, т. 36, с. 228–231]. В нем говорилось, что «Академии наук… следует немедленно дать от Высшего совета народного хозяйства поручение образовать ряд комиссий из специалистов для возможно более быстрого составления плана реорганизации промышленности и экономического подъема России». Этот план должен был предусматривать решение следующих 6 задач:

«Рациональное размещение промышленности в России с точки зрения близости сырья и возможности наименьшей потери труда при переходе от обработки сырья ко всем последовательным стадиям обработки полуфабрикатов вплоть до получения готового продукта.

Рациональное, с точки зрения новейшей наиболее крупной промышленности и особенно трестов, слияние и сосредоточение производства в немногих крупнейших предприятиях.

Наибольшее обеспечение теперешней Российской Советской республике (без Украины и без занятых немцами областей) возможности самостоятельно снабдить себя всеми главнейшими видами сырья и промышленности.

…Электрификацию промышленности и транспорта и применение электричества к земледелию.

Использование непервоклассных сортов топлива (торф, уголь худших сортов) для получения электрической энергии с наименьшими затратами на добычу и перевоз горючего.

Водные силы и ветряные двигатели вообще и в применении к земледелию».

Непонятно, как Российская академия наук могла образовать комиссии для составления планов такой деятельности. Ведь Ленин сам справедливо назвал ее «научно-технической», а РАН была предназначена для иной деятельности – для научных исследований, пропаганды их результатов и совершенствования образования. Непонятно и то, какое право имел Высший совет народного хозяйства давать какие бы то ни было поручения РАН. Следовательно, Ленин предполагал реорганизацию РАН, сопровождающуюся изменением ее статуса и подчинения, целей деятельности, ее структуры и состава.

«Набросок плана научно-технических работ» был впервые напечатан 4 марта 1924 г. в газете «Правда» (№ 52), т.е. спустя 6 лет после его написания. Видимо, пришло время заняться Академией наук.

2.5.1. Создание Академии наук СССР

27 июля 1925 г. постановлением ЦИК и СНК СССР Российская академия наук была преобразована в Академию наук СССР^{75}. Она была признана «высшим ученым учреждением страны» и подчинена непосредственно Совнаркому СССР.

Сразу после этого началась работа по составлению Устава Академии. Для содействия этой работе Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило межведомственную комиссию с довольно широкими полномочиями, был создан Отдел научных учреждений при Совнаркоме СССР, фактически осуществлявший опеку над АН СССР. Академии наук были созданы во всех союзных республиках, за исключением РСФСР.

19 мая 1927 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило Устав Академии наук СССР. Примечательно, что в повестку дня заседания вопрос об Уставе был включен под номером 11 с указанием – «ставился в 6-й раз». 18 июля 1927 г. Устав Академии наук СССР был утвержден СНК СССР.

Устав закрепил выборность президента АН, который до революции назначался, определил структуру руководящих органов и др. В первых пунктах Устава говорилось:

1. Академия наук Союза ССР есть высшее ученое учреждение Союза ССР, состоящее при Совете Народных Комиссаров Союза ССР, которому она ежегодно представляет отчет о своей деятельности.

2. Академия наук Союза ССР имеет следующие задачи:

а) развивать и усовершенствовать научные дисциплины, входящие в круг ее ведения, обогащая их новыми открытиями и методами исследования;

б) изучать естественные производительные силы страны и содействовать их использованию;

в) приспособлять научные теории и результаты научных опытов и наблюдений к практическому применению в промышленности и культурно-экономическом строительстве Союза ССР.

Пункт 2.в вызывал недоумение и опасения, к сожалению, впоследствии оказавшиеся далеко не напрасными. В самом деле, что это за деятельность – «приспособлять научные теории и результаты научных опытов и наблюдений к практическому применению»?

Поскольку здесь фигурирует слово «применение», «приспособлять» означает сделать пригодным, т.е. как-то целенаправленно изменить. Но научные теории и результаты научных опытов и наблюдений изменяются только одним образом – в процессе развития наук. А эта деятельность предусмотрена пунктом 2.а.

В 1930 г. был утвержден новый устав и Академия наук передана в ведение ЦИК СССР. Об этом речь пойдет в следующей главе. Здесь скажем только, что в Уставе 1930 г. вместо пункта 2.б фигурирует пункт 3.в, согласно которому одной из задач Академии является «разрабатывать способы применения научных теорий и результатов научных опытов и наблюдений к задачам социалистического строительства Союза ССР». Это уже понятно. Однако применять научные результаты – дело не столько ученых, сколько инженеров и конструкторов. Поэтому их стали принимать в члены АН СССР.

Приоритетными для восстановления и развития страны правительство считало естественнонаучные исследования и научно-техническую деятельность. В высших учебных заведениях им не отводилось подобающего места, поскольку организаторы науки были убеждены, что исследования должны вести специально созданные для этого институты. Такой разрыв исследовательской и учебной деятельности противоречил общепринятой в то время в Европе гумбольдтовской концепции университета и российским традициям, о которых мы писали в [54]. Последствия этого разрыва, несмотря на ряд попыток устранить их, оказывают свое негативное воздействие до сих пор.

2.5.2. Естественнонаучные исследования и научно-техническая деятельность

В 1917–1920 гг. было создано более тридцати крупных для того времени научно-исследовательских институтов, в числе которых были получившие мировую известность Институт экспериментальной биологии, Институт по изучению мозга и психической деятельности, Центральный аэрогидродинамический институт, Государственный рентгенологический и радиологический институт, Государственный экспериментальный электротехнический институт и др.

Возглавили эти учреждения выдающиеся ученые, деятельность которых составила славу отечественной науки и образования.

Летом 1917 г. по инициативе и под руководством Н.К. Кольцова^{76} [читать подробно] был создан Институт экспериментальной биологии (ИЭБ). Это был первый многодисциплинарный научно-исследовательский институт, независимый от высших учебных заведений, который объединил биологов различных специальностей – генетиков, физиологов, цитологов и др. К началу 30-х гг. ИЭБ стал признанным научным центром мирового уровня.

В 1918 г. по инициативе академика В.М. Бехтерева^{77} [читать подробно] был основан Институт по изучению мозга и психической деятельности.

1 декабря 1918 г. был основан Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ). Инициатором создания ЦАГИ и его первым директором был Н.Е. Жуковский^{78} [читать подробно].

Институт объединил лучших ученых и специалистов и стал флагманом отечественной авиационной науки и техники. Заместителем Жуковского был молодой инженер А.Н. Туполев^{79}.

В теоретическом отделе ЦАГИ под руководством С.А. Чаплыгина^{80} начинали свой путь в науке М.В. Келдыш, Л.И. Седов, М.А. Лаврентьев, С.А. Христианович и другие выдающиеся ученые (с некоторыми из них читатель встретится в следующих главах нашей книги).

В 1919 г. по инициативе Жуковского был создан Московский авиатехникум, с которого ведет свою историю прославленная Военно-воздушная инженерная академия. В 1920 г., согласно постановлению Реввоенсовета Республики, авиатехникум был реорганизован в Институт инженеров Красного воздушного флота имени Н.Е. Жуковского, а в 1922–1923 гг. переименован в Академию Воздушного флота имени Н.Е. Жуковского и переехал в Петровский дворец и в помещение бывшего ресторана недалеко от Ходынского аэродрома. Это благоприятно отразилось на учебном процессе. После многих переименований и реорганизаций в 1946 г. академия получила свое современное название – Военно-воздушная инженерная академия имени Н.Е. Жуковского.

В 1918 г. по инициативе профессора Д.С. Рождественского^{81} [читать подробно] был основан Государственный оптический институт (ГОИ).

В 1932 г. Рождественский оставил пост директора ГОИ, предложив для научного руководства институтом кандидатуру академика С.И. Вавилова (о нем речь будет идти в следующей главе).

Государственный рентгенологический и радиологический институт был основан в октябре 1918 г. по инициативе профессоров М.И. Немёнова^{82} и А.Ф. Иоффе^{83}.

Президентом института стал А.Ф. Иоффе, вице-президентом и директором – М.И. Немёнов. Правительство выделило 50 тысяч рублей золотом для закупки за рубежом книг, рентгеновской аппаратуры и другого оборудования.

Рентгенологический и радиологический институт – первое в мире научное учреждение такого профиля. В институте проводились глубокие исследования в области диагностики и лечения различных заболеваний, были заложены основы рентгенологии и радиологии, лучевой диагностики, радиационной медицинской физики и радиобиологии.

Сначала институт состоял из трех отделов: медико-биологического (руководитель М.И. Немёнов), физико-технического (руководитель А.Ф. Иоффе) и радиевого, первым руководителем которого был молодой ученый Л.С. Коловрат-Червинский^{84}.

С 1920 г. институт издавал журнал «Вестник рентгенологии и радиобиологии». 29 января 1920 г. был установлен гипсовый памятник знаменитому немецкому физику Вильгельму Рентгену (1845–1923) – первый в мире прижизненный памятник ученому, а Лицейская улица переименована в улицу Рентгена.

Рентгенологический и радиологический институт очень быстро приобрел международную известность. В сентябре 1920 г. Рентген писал М.И. Немёнову: «Как величественно запланирован и осуществлен Ваш институт. Я этим поражен и очень обрадован, что Вам удалось в тяжелых условиях привести к счастливому концу такое огромное предприятие».

Мария Кюри присылала в институт препараты радия с сертификатами за своей подписью.

В 1921 г. из института выделился как самостоятельное учреждение Государственный физико-технический рентгенологический институт (ГФТРИ). В 1931 г. ГФТРИ объединился с Центральной физико-технической лабораторией при ВСНХ в Государственный физико-технический институт (ГФТИ) при ВСНХ, а в 1932 г. ГФТИ был преобразован в Комбинат физико-технических институтов, руководимый А.Ф. Иоффе (об этом речь пойдет в следующей главе).

Радиевый научно-исследовательский институт открылся в Петрограде в 1922 г. путем объединения всех радиологических учреждений: Радиевого отдела Рентгенологического и радиологического института, Радиевой лаборатории Академии наук, Радиохимической лаборатории и Коллегии по организации радиевого завода.

Директором института был назначен председатель Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС) академик В.И. Вернадский, который еще в царское время обосновал необходимость такого института для освоения ядерной энергии. Его заместителем стал В.Г. Хлопин^{85}.

В 1919 г. по инициативе и при активном участии П.П. Лазарева^{86} [читать подробно] в Москве был основан Институт физики и биофизики Наркомздрава —первое в России научно-исследовательское учреждение этого профиля. После ареста Лазарева в 1931 г. Институт физики и биофизики был передан в ведение ВСНХ и преобразован в химический «Институт спецзаданий», все сотрудники института Лазарева уволены, оборудование исчезло.

В 1920 г. по инициативе и под руководством выдающегося ученого К.А. Круга^{87} [читать подробно] был основан Государственный экспериментальный электротехнический институт (с 1927 г. Всесоюзный электротехнический институт им. В.И. Ленина – ВЭИ).

В 1921 г. в Петербурге был основан Физико-математический институт во главе с академиком В.А. Стекловым^{88}. Институт возник в результате объединения двух научных учреждений: Математического кабинета Академии наук и Физической лаборатории. [Читать об удивительной истории этой лаборатории]

Новый институт имел три отдела: физический, математический и сейсмический (в 1928 г. преобразованный в самостоятельный институт). 28 апреля 1934 г. по решению общего собрания АН СССР Физико-математический институт был разделен на Физический институт АН СССР (ФИАН) и Математический институт АН СССР (МИАН), а летом вместе с Академией наук оба института переехали в Москву.

В 1923 г. был основан Государственный психоаналитический институт. Создателем и руководителем института был И.Д. Ермаков^{89} [читать подробно]. При институте был организован Детский дом–лаборатория «Международная солидарность», во главе с Ермаковым. В нем воспитывались дети самых высокопоставленных советских чиновников, в том числе Василий Сталин. В 1923 г. научным сотрудником Детского дома стала одна из самых известных в России и за рубежом психоаналитиков – Сабина Шпильрейн. [Читать о ней.] В 1925 г. Психоаналитический институт и все другие учреждения, созданные Ермаковым, были закрыты. 27 июля 1930 г. было принято правительственное Постановление о ликвидации Русского психоаналитического общества.

В 1925 г. по постановлению Советского правительства в Колтушах под Ленинградом был основан Институт физиологии АН СССР под руководством академика И.П. Павлова^{90} [читать подробно].

Для генетических исследований, которым Павлов придавал большое значение, в Колтушах была построена Лаборатория экспериментальной генетики. Перед ее зданием были установлены памятники Декарту, Сеченову и основателю генетики Грегору Менделю. После смерти Павлова там же был поставлен памятник ему. В конце 1940-х гг., в русле борьбы с генетикой, памятник Менделю был убран, и на его место перемещен памятник Павлову, а вместо него – памятник Дарвину, до этого стоявший неподалеку. Памятник Менделю тайно хранился в подвале института, позже все памятники были восстановлены на своих прежних местах.

25 июня 1929 г. вышло постановление Совнаркома СССР «Об организации Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина» (ВАСХНИЛ).

Первым президентом ВАСХНИЛ стал Н.И. Вавилов^{91}. В 1940 г. он был арестован, приговорен к высшей мере наказания, в 1942 г. замененной 20 годами лагерей. Н.И. Вавилов умер в саратовской тюрьме 26 января 1943 г., реабилитирован в 1955 г. (см., например, книгу [123]). О дальнейших событиях в биологической науке и образовании речь будет идти в следующих главах.

Так начинался период создания институтов Академии наук и перенос в них научной деятельности из вузов. Это нанесло большой вред и Академии наук, и высшему образованию.

Дело в том, что создавались институты преимущественно для прикладных исследований. Вернадский в работе «О государственной сети исследовательских институтов» предостерегал, что из этого «неизбежно вытекут два следствия, оба крайне нежелательные. Во-первых, институты Академии будут чрезмерно расширяться. Они превратятся в громоздкие учреждения, каждое с чрезвычайно разнообразными, мало между собой связанными заданиями. Во-вторых, неизбежно основная чисто научная работа Академии будет чрезвычайно страдать и в конце концов должна захиреть, так как проблемы, поставленные жизнью^{92} – в данном случае – государственной властью, – рано или поздно, но станут на первое место. Они неизбежно будут расти. Подсобная задача заменит основную (выделено Вернадским), так как эта подсобная задача сильна тем, что ее польза всем понятна, а основная до сих пор еще обычно должна доказывать свое значение и борется – у нас, например, – на каждом шагу за свое существование» [22, с. 389].

В результате у общества создается превратное впечатление о роли фундаментальных исследований и ценности их результатов, что наносит огромный вред образованию и особенно просвещению^{93}.

К этому нужно добавить, что за институтами прикладных исследований пойдет так называемое «опытное производство», и Академия из храма науки превратится в крупного хозяйствующего субъекта. Понятно также, что будет расти доля академиков, избранных не потому, что они прославились выдающимися открытиями, а потому что они руководят институтами или крупными проектами. Неизбежно произойдет отрыв прикладных исследований и особенно научно-технической деятельности от производства. Тяжкие последствия и для образования, и для науки будет иметь ослабление связи образования с фундаментальными исследованиями. Опыт других стран иной: фундаментальные исследования ведутся в университетах, прикладные – в промышленных лабораториях. Поэтому лаборатории и научно-исследовательские институты создаются как подразделения либо университетов, либо промышленных компаний.

До сих пор речь шла об организации исследований в области естественных наук и математики, а также научно-технической деятельности. Обратимся теперь к философии, истории, социологии и другим гуманитарным наукам.