ДА

© Андрей Демьяненко, 2021

ISBN 978-5-0055-1522-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Визитка

 
Здравствуйте, меня зовут Андрей Демьяненко!
Раньше я ходил почти всегда пьяненьким.
А теперь хожу трезвым,
Но это не менее весело!
 
 
Я хожу фотографирую цветочки,
Люблю с любимой…
(Рекламная пауза:
Срочно ищу любимую!
Не обязательно, чтобы мыла, готовила, шила,
Это все сделаем вместе.
Обязательно, чтобы вместе детей делали,
Обязательно совместное устремление!
Примечание: не пью, но бываю упрям и неуживчив,
Если устраивает, пишите в личку!)
Люблю с любимой проводить ночки,
Пишу прозу, стишки и песенки,
И это не менее весело.
 
 
Утверждение, конечно, звучит абсурдно,
И поэтому меня часто спрашивают:
Демьяненко, а что ты куришь?
Я загадочно молчу и улыбаюсь.
Люди всегда непонятно, как считают.
Знаете, а я просто люблю смеяться,
Люблю делать то, что люблю,
Я от рождения счастлив.
(Рекламная пауза:
Я ищу единомышленников!
Присылайте свои истории о счастье,
В копилке мудрости разнообразие не будет лишним!
Если нет таких историй, выдумайте и запишите!
Как напишите, присылайте в личку!)
Я от рождения счастлив
И работаю над тем, чтобы счастливым стал весь люд!
(Рекламная пауза:
Подписывайтесь на творческую страничку
«Да, Демьяненко» (https://vk.com/da_demianenko),
Я человек, конечно, странненький,
Но скучно со мной не будет.
Добро пожаловать, люди!)
 

Моя жизнь

Мне позвонил Черновиков:

– Ты веришь в судьбу?

Я кивнул.

– Конечно, верю! Это же моя судьба! Она у меня хорошая!

– Не в том плане, – смутился Макс. – Я больше о фатуме, о том, что все предопределено. О том, можешь ты влиять на свою судьбу или не можешь.

– Э-э-э, – я был в затруднении.

В разные периоды жизни я думал по-разному. Сегодня я ещё не определился, что думать.

– Понятно, – сказал Макс и повесил трубку.

Такие внезапные звонки от моего друга, словно солнечный зайчик в темной комнате. О них думаешь, они будоражат. Хочется что-то поменять или хотя бы распахнуть плотные шторы.

Я принялся за уборку и тут же натолкнулся на видеокассету, подписанную «Моя жизнь». Все видеокассеты я давно повыбрасывал. И у меня не было такой кассеты. У меня аналогового видика-то давно нет. Как я её посмотрю? Перематывая на карандашах что ли?

Я набрал Черновикова.

– Макс, а чего это ты у меня про судьбу спрашивал?

– Да, понимаешь, включаю я компьютер, а у меня на столе файл «Моя жизнь». Сначала я подумал, что это твои шуточки. Но потом открыл файл, а там про меня всё. И так точно, детально. Так даже ты не сможешь. И курсив так призывно мерцает, напиши что-нибудь! Я и написал.

– И? – уточнил я.

– И сбылось.

– Понятно, – я положил трубку.

Розыгрыш Макса исключался. Он у меня давно не был. Хотя Макс любитель повеселиться. Но волновало меня не это. Почему у Макса файл на компьютере, а у меня какая-то древняя видеокассета. Ещё бы пещеру с петроглифами подсунули. Я выбросил кассету в мусор и открыл комп.

Ровно посередине рабочего стола торчал файл «Моя жизнь». В корзину. Благо в компьютере тоже есть мусорная корзина.

Компьютер тут же заурчал и стал перезагружаться. Теперь вместо обычных Виндов загружалась «Моя жизнь». Я отключил технику и огляделся. Каждая книга в моей комнате называлась «Моя жизнь».

Я позвонил по «Моей жизни» (теперь так назывался телефон) Черновикову.

– Макс, а что ты сделал с файлом? А то у меня похожие проблемы.

– Выбросил.

– Ага, – удовлетворённо улыбнулся я. – И что?

– Теперь всё вокруг меня называется «Моя жизнь».

– Тебе не кажется, что нас на что-то вынуждают.

– Типа того, – откликнулся Макс.

– И что ты собираешься делать? – уточнил я, хотя уже знал его ответ.

– Жить, – откликнулся Черновиков. – А что нам ещё остаётся?

Я кивнул.

Я хотел уехать на край света, но даже одежда теперь была «Моей жизнью».

Тогда я сел в позу «Моя жизнь» и включился в «Мою жизнь».

Насмешить Бога

Хочешь насмешить Господа,

Расскажи ему о своих планах…

 
Здравствуй, Господи!
Слушай:
Я хочу влюбиться кристально чисто,
Чтобы весь мир птицами звенел,
Хочу семь детей от моей милой,
Счастья хочу ещё более оголтелого.
Хочу дом огромный и сад,
Чтобы жить было не тесно
И друзей принимать.
Хочу создавать книги с героями живыми,
Чтобы каждый из героев становился нарицательным именем,
Хочу создавать каждой страничкой Миры,
В которых весело и приятно,
Чтобы читатели каждой строчкой парили,
Вдыхая философию пряную.
Хочу проводить представления
Особо улыбательные,
Чтобы читатели
Сюжет со смехом знакомым пересказывали.
Хочу, чтобы этот мир стал лучше,
Хочу такую утопию выдумать,
Чтобы, посадив её в любую людскую кучу,
Плодовое человечество поднималось.
Я хочу, чтобы все были счастливы.
Господи, как я хочу, чтобы все были счастливы!
Слушай! Слушай, Господи!
Мне нравится, когда Бог радуется,
Мне нравится, когда Бог смеётся!
 

Заповеди

Я молился.

Вокруг меня были плотные тучи, словно небо упало на землю.

Божественные слова мерцали молниями, вылетая из уст огромного огненного ангела. Тучи вокруг меня полыхали.

Я молился.

Мне слышался постоянно какой-то писк. Но моей молитве не помешать.

Писк нарастал. Это испуганные мыши? Но откуда здесь мыши, в этой подоблачной вышине?

А божественные слова громыхали громом и вбивались в каменную скрижаль.

Надоедливый писк проникал в меня.

Неужели, это дьявол хочет помешать?

Дьявол всегда появляется, чтобы смутить человека. Чтобы спихнуть его с пути истинного.

Я продолжал молиться, чтобы заглушить этот чёртов писк.

Наконец, последнее слово закона божьего было выбито на скрижали. Грохот и молнии угомонились, тучи поредели, и я снова услышал отчётливый писк:

– Теперь можешь послушать меня?

– Я очень устал, я уже здесь сорок дней, – понуро ответил я.

– Я уложусь в сорок минут. А может, и в четыре.

– Ты Дьявол?

– Почему Дьявол? Дьявол велик, я же маленький. Посмотри на меня!

И тут я увидел его. Он сидел на моей руке, похожий на птичку-невеличку.

– Так кто ты?

– Я Маленький Ангел. Я тоже принес тебе завет от Бога.

– Но у меня уже есть завет!

– Ага. Но я пришел раньше, а ты не обратил на меня внимания. На маленькое не обращают внимания.

Я посмотрел на каменную плиту заветов. Она была каменной и увесистой. Мне её надо было нести с горы.

– Знаешь, я наверное откажусь. Мне бы эти заповеди дотащить до своего народа.

Маленький Ангел улыбнулся.

– Мои заветы легки. Это в жизни больших ангелов, больших людей – великие идеи. У нас коротышек – идеи маленькие. Но всё равно, все они принадлежат Богу.

И Ангел дал мне зёрнышко.

– Эээээ, – я был в затруднении.

– Смотри в него, Моисей, – пропищал Маленький Ангел.

Я смотрел в зёрнышко и мне открылись очень маленькие слова.

– Люби, веруй, будь честен, работай, отдыхай… Так это те же самые заповеди! – воскликнул я.

– Да, других нет.

– Только они выглядят компактнее, и их меньше десяти.

– Да, меньше, – сказал Маленький Ангел. – Ведь если ты честен, ты не будешь обманывать жену, не украдешь, не оклевещешь…

Я кивнул. Заповеди не запрещали, они наставляли, советовали.

– Что возьмёшь и эти заповеди? – спросил с надеждой Маленький Ангел.

Переговоры с Маленьким Ангелом и правда заняли мало времени.

Я кинул зерно в карман.

Ангел улыбнулся и исчез.

А я взвалил каменную скрижаль себе на плечи и стал спускаться с горы.

Закон был тяжел, давил на хребет, был неудобен.

А под горой мой народ водил хороводы вокруг золотого тельца.

Я разозлился. Я кинул скрижаль в идола, свалил тельца с постамента. Идол остался невредим, а разбился закон, оказавшийся слишком хрупким.

А я думал о зерне. Я думал, что злость – это плохо, что гнев – это плохо. Что это не по-божески.

Я сунул руку в карман, чтобы нащупать зерно, но зерна там не было. Видимо оно вывалилось в небольшую дырку, которую я не замечал.

Хорошо, что я запомнил эти несколько слов.

Хорошо

 
В капюшоне моей куртки есть голова.
К голове приделаны ноги и руки,
И прочие полезные штуки,
В общем, есть у меня тело и куртка с капюшоном…
И это, знаете, спасибо родителям, хорошо!
А ещё у меня есть дом.
С отоплением, душем и электричеством в нём.
В доме есть, где кушать и спать, и сочинять песенки.
И это, спасибо ангелам, божественно!
У меня есть любимая.
Мы с ней хохочем до упаду,
Мы не пьем пиво,
Мы с ней шутки шутим до утра,
Ведь она женщина страстная.
И жить мне, спасибо любви, прекрасно!
У меня есть друзья,
Они радуются моим успехам
Они спасут меня от несчастий или
помогут куда-нибудь переехать,
Я надеюсь, что я им тоже могу быть полезен.
И это, спасибо судьбе, великолепно.
Кто-то ругает правительство и нравы,
Да, и пусть они будут правы!
Каждый из них не лишён
Того, что есть у меня.
Но мне и от этого, спасибо господу, хорошо!
К меня есть ноутбук, телефон и заразительный смех,
Я могу отсюда в любую сторону ехать,
Я потешаться могу над разным!
И это, спасибо друзьям, первоклассно!
А кто-то ругает судьбу и бога,
Хотя, кроме судьбы и бога, у них всего много.
А у меня есть улыбка от щеки до щеки,
Заряд хорошего настроения,
На всё особое мнение головы в капюшоне.
И мне, спасибо вселенная, хорошо!
 

Фотограф

Я шёл на работу и декламировал стихи. Да, бывает, что я хожу на работу. Когда я иду, не на работу, а вообще, я стихи либо пишу, либо разучиваю.

Часто вслух и достаточно громко – декламирую.

И на слове «ёжик» из пятиэтажки, из под вывески «Срочное фото» вылетает мужчина, который весь топорщится злобой (в переносном смысле, конечно), как ёжик. И топорщится ругательствами (в прямом смысле, конечно)!

Он в меня втыкается достаточно весомо и больно всеми своими иголками. Я их почти ощутил.

Я вскрикнул, подавленный столкновением, и спрашиваю:

– В чем дело? Что случилось?

– Это ужасное фото! Меня состарили! Я здесь старик!

Я смотрю на фото, на мужика, на мужика, на фото и снова на мужика:

– Вполне приличное фото, – говорю я. – Вы очень на себя похожи.

– Но я была лет на пять моложе!

Я подумал, что ослышался: была?

– Я была женщиной!

Я снова посмотрел на фото. И на мужика.

– А по-моему, вы и здесь мужик.

За эти слова я получил пощечину, и мужик когтями проехался по моей морде. Я почти поверил предыдущему утверждению, ведь царапаться так может только женщина.

Недоразумение, продолжая топорщится возмущенными криками, побежало куда-то прочь.

А я, ощупывая лицо, вспомнил, что мне нужно сфотографироваться на удостоверение в Союз писателей.

И как я теперь буду фотографироваться с таким лицом?

Неуверенно я зашёл под вывеску «Срочное фото».

– Что бы вы хотели сделать? – спрашивает меня очень высокий человек из-за прилавка.

– Никогда не делал профессиональный маникюр! – ответил я, ожидая реакции.

– Вот ложитесь в горячую ванную и высовывайте свои коготки, – встаёт из-за прилавка человек, упирается головой в потолок и указывает мне на небольшую табуреточку, окружённую белыми зонтиками и стойками с фотоаппаратами.

– У меня здесь ранение во всё лицо, говорю я, – и сажусь на табуретку в фотозону. – Ничего?

– Ничего! Лаком для ногтей замажем и видно не будет. Вам маникюр и макияж значит ещё.

Я киваю.

– Цветной или?..

– Чёрно-белый, – утверждаю я.

– Три на четыре? Или пять на шесть?

И тут я понимаю, что это Черновиков.

Во первых, настолько высокого человека я больше не видел никогда. Во-вторых, настолько безупречного чувства юмора нет больше не у кого. В-третьих, все сомнительные происшествия происходят только с его участием.

– Макс, я думал, что ты учёный, что ты состоятельный человек, а почему ты работаешь здесь? – я развел руками.

– Я решил себя попробовать в другой области. И у меня неплохо получается.

– Да? – удивился я. – А что тогда такое сделал с клиентом, что он выбежал с криками?

– Не поверишь, но это был единственный недовольный клиент за три недели, что я здесь работаю.

– То есть ты утверждаешь, что я не буду выскакивать из фотоателье с возмущенными криками, расцарапывая пространство?

Макс включил освещение для съёмки, меня залило ровным белым светом.

– Надеюсь для этого не будет повода.

– Так что ты сделал?

– Всё как обычно. Все фотографы предлагают улыбнуться. Предлагают сыр, сосиски, колбасу. Я же прошу подумать о чем-то хорошем. И всё. На снимке отражается внутреннее состояние. Хорошие мысли – хороший снимок.

Так просто. Хороший снимок получается от хороших мыслей. Я словно поплыл в море света на табуреточке.

Я улыбался, ведь я встретил друга. Негаданно, нечаянно, при обстоятельствах странных.

Щёлк, щелк, щелк – неведомой птичкой пел затвор фотоаппарата.

Из этого света я и выплыл на работу. И день светился. И я ощутил себя моложе. Я ощупывал свою голову, пытаясь на ощупь определить степень омоложения, и мне показалось, что растительности на макушке прибавилось.

Я отринул странную мысль, ведь фотографирование у друзей не влияет на рост волос.

Мы договорились с Максом, что я забегу к нему после своей работы и заберу снимки. Благо, что работаем теперь в двух шагах друг от друга.

А вечером фотоателье было закрыто.

И на следующий день – закрыто.

Я позвонил Максу:

– Я бы хотел снимок забрать.

– Я больше не работаю фотографом. Но снимок я тебе отдам.

– Эээ, а что случилось? – поинтересовался я озадаченно.

– Не так сфотографировал хозяина ателье.

– Так же как клиента передо мной?

– Я его совсем в пыль сфотографировал. Вампиром он что-ли был…

– Не понял… – высказывание Черновикова требовало пояснений.

– Я и сам не до конца понимаю. Там то ли техника особенная, то ли место особенное. То ли я особенный. Но я снимал людей, и они становились лучше, красивее, моложе. Некоторые очень даже моложе. И вот приходит девушка. Всё вроде, как всегда. Но я её сфотографировал, и она стала мужчиной. И на снимке и в жизни…

У меня по спине поползли мурашки.

– То есть ты хочешь сказать, что я тоже мог стать кем-то другим?

– Ты и так мужчина, – в голосе Черновикова слышались нотки смеха.

– А если бы я стал крокодилом?

– Теоретически мог, но у тебя хороший снимок. А она, женщина эта, наверное, о чем-то не том подумала. Я не знаю, как это получается. Внутренняя сущность становится реальностью. Так наверное. Я не разобрался. Не успел разобраться.

– Так и я мог стать кем-то другим!

– Не, ты не мог. За тебя я спокоен был. А работодатель вообще в пепел рассыпался.

– Погоди-погоди, это метафора такая?

– Да какая метафора? Влетел, наорал на меня, что я из людей уродов делаю, и попросил его на документ щёлкнуть. Я и сфоткал. А он возьми и рассыпься. Я его в совочек собрал и уволился. Решил больше не экспериментировать.

Розыгрыш это или чистая правда, я не понял.

Ателье я больше работающим не видел, теперь там вроде ремонт делают. Магазинчик очередной.

А вечером того же дня я заехал к Черновикову за фотками и остался доволен. Никогда у меня не было таких красивых фотографий на документы. И как мне показалось, что и волос на голове прибавилось.

Я украдкой глянул в зеркало: такой, как на фото.