Пока шли по коридору трансформация странного слуги обращалась вспять – походка вновь стала уверенной, спина гордо распрямилась, и сам он снова помолодел. Когда завернули за угол, впереди Гора легко вышагивал важный вельможа. Попетляв среди многочисленных дверей, оказались в небольшой зале. Гвардеец, подчиняясь колдовству гребня, притормозил в тёмном проёме на входе. Полумрак, царивший повсюду в доме, пока удачно позволял вести оперативное наблюдения, никак не выдавая своё здесь присутствие.
Посреди залы на столе стояла пара канделябров в пять свечей, бутылка вина с бокалом и мольберт с картиной. Вельможа небрежно бросил на пол творение короля. Насвистывая, подошёл к столу, плеснул себе вина, сделал глоток. Замер перед картиной на мольберте…
Наступил момент проявить себя, и Гор вышел из тени. Некоторое время вельможа не замечал иного присутствия, и гвардеец слегка кашлянул. Незнакомец медленно оглянулся, и недоумение скользнуло по холёному лицу.
– Королевский гвардеец, Гор, – представился незваный гость.
– И что ты тут делаешь, королевский гвардеец, Гор?– надменно спросил неизвестный.
– Ищу Художника.
Тень легла на лицо вельможи. Он оглянулся на картину, перевел взгляд на Гора.
– Договоримся?
– Нет. Я думаю, надо показать это королю.
– Ты не понимаешь. Король лишь декоративная ширма, за которой…
– Ширма знает о своей лишь декоративной роли? – перебил Гор.
Вельможа запнулся. Взгляд, пометавшись, пал на бутылку, затем перекочевал на голову гвардейца. Гор сдвинул нож на заметное место, чтобы предотвратить ненужные глупости.
– Не будем спешить с решениями, – снова заговорил пойманный прямо на месте преступления, – Давай, я тебе быстро обрисую ситуацию, может это самый важный момент в твоей жизни…
Так получилось, что с рождения король не отличался особыми умом и сообразительностью. И когда после внезапной смерти отца совсем юным сел на престол, совершенно не представлял, что ему там делать. Город, правда, находился в прекрасной форме – народ не сказать, что жил очень счастливо, но, во всяком случае, и не мучился, с трудом выживая.
На одном из обсуждений текущих проблем с торговлей важные министры с трудом вымучивали свои предложения. Незнакомец, наречённый с рождения – Туно, тогда занимал должность секретаря при одном из Министерств и неожиданно для присутствующих выдал пару дельных советов. А на совещании по налогам и сборам предложил льготами поощрять только ремесленников, привлекая недорогими их товарами торговцев из соседних королевств. Отметивший дельные способности чужого секретаря, король перевёл Туно в свою свиту, где постепенно начал все более ценить умного советника, чьи подсказки благодатно сказывались на жизни Города. Торговля развивалась, ремесленники обеспечивали постоянно повышающийся спрос, доходы в казну росли. По предложению нового советника стены Города окрасили в белый цвет, и странным образом жители стали ощущать себя более счастливыми и жизнерадостными. Хотя, возможно, это сказывалась ставшая в последние годы спокойной и сытой жизнь. Народ возносил молитвы за здравие мудрого короля, а тот проникался собственным величием и мудростью.
Мало-помалу умный советник обретал всё большую власть при дворе. Но его карьера многим пришлась не по нраву. Ходили слухи, что он незаконнорожденный сын графа Уно, что продал душу дьяволу… Да чего только не придумают злопыхатели и просто завистники. Но постепенно завистники и злопыхатели странным образом все исчезли. Видимо, слухи о связи с дьяволом, не совсем являлись слухами…
А Уно всё чаще и чаще, прикрываясь именем короля и не спросясь королевского соизволения, самолично решал государственные дела. Правда, это шло только на пользу. Но… Прокладка между истинным правителем и троном раздражала всё сильнее. И тогда советник решил её устранить…
А чтобы народ не выступил в защиту ширмы, которую по незнанию считал истинным правителем, была разыграна партия с картинами и погружением города в пучину бед…
Плутая по извилистым коридорам, Гор несколько раз выглядывал в окошко, чтобы убедиться в существовании внешнего мира. И там всё шло как обычно. Но все попытки выдавить стекло и вылезти банально наружу окончилась ничем – стекла никак не желали разбиваться. По ощущениям это были даже не стекла, а словно прозрачные листы металла. Приходилось идти дальше, периодически толкаясь в надёжно запертые двери.
– И я предлагаю тебе должность начальника охраны при моём дворе…
Гор брезгливо кивнул на картину:
– Забирай…
А для наглядности намерений снова поправил нож.
– Я погашу свечи? Как бы не случилось пожара… – спросил смирившийся с поражением советник короля.
– Валяй, – согласился Гор.
Туно медленно обошёл комнату и погасил свечи. Перед последним канделябром он, искоса глянув на гвардейца, быстро перевернул верх тормашками небольшую картину на стене, чем вызвал лишь сардоническую усмешку у своего охранника. С последней задутой свечой комната заполнилась чернильной темнотой и, как показалось Гору, потянуло холодом, словно кто-то распахнул входную дверь.
Задержанный на месте преступления вышел из комнаты первым, за ним, напоследок окинув взглядом застывшую в темноте обстановку, двинулся Гор. А дальше началась чертовщина с коридорами…
– А выход отсюда есть? – спросил Гор.
– Наверное… – безразлично ответил старик. – Только я им никогда не пользовался.
– А почему? Вам разве не интересно, что там снаружи?
– Да то же самое, что и на моих картинах. – Собеседник кивнул на ряды и стопки.
И гвардеец не нашёлся что возразить. Действительно…
– Но зачем вы нарисовали, например, вот это? – Гор ткнул пальцем в картину с изображенной казнью пойманного им мужичка.
– А что не так? Композиция подкачала?
– Не знаю на счет композиции, но как вы узнали, если не выходили никогда наружу?
– Что-то сам придумывал, что-то подсказывал молодой человек.
– Да… Молодой человек. А вы можете его нарисовать?
– Конечно.
Старик бодро кинулся к мольберту, и углём начал быстро покрывать белую поверхность холста чёрными штрихами. Гвардеец молча наблюдал за творческим процессом…
Через некоторое время из хаоса штрихов и линий, проступило лицо Туно. Единственно только, черно-белый рисунок делал знакомое лицо реалистично неживым.
– Он! – воскликнул Гор, – А можете его вписать в закрытую комнату?
– Запросто. – Кивнул старик и быстро покрыл свободное пространство пустотой небольшой комнатки без окон и дверей.
Гвардеец про себя усмехнулся – сюрприз!
Туно сидел на полу в отчаянии обхватив голову. Сколько раз ему приходилось заманивать в такую ловушку противников и просто недоброжелателей, о коих потом уже никто никогда не слыхал. Но теперь в эту же яму угодил он сам. А проклятое время словно остановилось.
– Ты кто таков? – Незнакомец с удивлением разглядывал внезапно нарисовавшегося перед ним гвардейца. Гор отвечал тем же.
В очередной раз слепо ткнувшись в двери, пленник путанных коридоров неожиданно оказался в небольшой комнатушке, где в одиночестве сидел этот невзрачный старик. Растрёпанные волосы, поношенный халат на голое тело. А в глазах лёгкая поволока безумия. Своим появлением гвардеец, судя по огромной чашке в руке незнакомца, отвлёк того от распития чего-то горячего.