Где-то через пять минут старый борт начало неистово трясти и раскачивать.
– Что это?! – Сергей не сводил взгляда с вихря.
– Понятия я не имею, смотри, как он поднимается выше облаков.
– Семен Андреевич, снижаемся. Нужно менять курс. В таких условиях мы не долетим!
Семен кивнул и надавил на штурвал. Самолет загудел, накренился и вошёл в гряду облаков. Видимость снизилась.
Аннушка уже выходила из пике, когда двигатель вдруг всхлипнул и заглох.
Сергей в панике защелкал тумблером стартера. Семён выбрал штурвал, пытаясь, выровнять стальную птицу относительно горизонта, но Аннушка продолжала падать. Видимость вернулась и перед ними разверзлось надвигающееся огненное чрево пожара. Всё полыхало, кипело и обжигало жаром. Это одновременно завораживало и вводило обоих пилотов в ступор.
Болтанка усилилась. Порывы ветра сносили самолёт всё ближе и ближе к аномальному вихрю, потоки которого уже захватили "Аннушку" затягивая её в самый эпицентр торнадо.
Борт кидало в разные стороны. Машина не реагировала на действия пилотов. Перед глазами мелькали огонь и небо. Мелкий ссор дробно забарабанил по обшивке фюзеляжа. Было видно как губы Сергея зашевелились в беззвучной молитве.
Языки пламени подхваченные вихрем бесновались в безумном адском танце, и это невольно напомнило Семёну, как однажды с Лизкой они пошли в цирк. Под куполом выступали воздушные акробаты в ярко-красных, парчовых костюмах, что делало их похожими на огненные метеоры. Лиза не скрывая своей радости восхищённо вопила: "Папа, смотри, огоньки! Папа, огоньки! Смотри!".