Read the book: «Варвара. Книга первая», page 3

– Глисты тебя едят изнутри, – брюзжала ему в ухо женщина. – Потом и сам ты такой, как глиста. Есть у меня средство хорошее. Вмиг тебя почистит. Почти задаром отдам, потому что понравился ты мне.

– Женщина, – пришла на помощь, согласно кивавшему головой, оператору Варвара, – оставьте нас в покое!

Баба Лена хищно оскалилась и уже набрала в легкие воздуха, чтобы поставить, не поддавшуюся ее маркетингу мерзавку на место, как вдруг она что-то увидела в ее глазах такое, что заставило ее сжаться и отойти в сторону.

– Моя машина там, – облегченно просветлел лицом оператор и, зацепив своей длинной рукой чемодан коллеги, нескладно сутулясь, поспешил в сторону автостоянки.

– А, девчонка молодец, – пожимая на прощание руку водителю, беззубо улыбнулся дедулечка. – Хороший отпор она дала этой сквалыге. Вот такая тебе невеста, Мишка, подошла бы.

– Да, Степаныч, хороша, – согласился с дедулечкой тот, провожая мечтательным взглядом стройную девушку, едва поспевавшую за размашисто шагающим оператором.

Приближался полдень.

II

Разглядывая в окно еще не старенького, свирепо рычащего уазика, невысокий чистенький городок, от которого веяло древней историей почти на каждом углу, Варя поглядывала на все еще бледного, после общения с предприимчивой женщиной, Василия, не решаясь начать разговор.

– Противная женщина! – выругался оператор, экстренно нажав на тормоза перед пешеходным переходом, по которому не спеша двигалась сгорбленная старушка.

– Она же на пешеходном, – возмутилась Варвара.

– Что? Кто? – близоруко моргая, удивился оператор. – А,.. –расплылся в виноватой улыбке Василий, провожая взглядом старушку, которая, пройдя половину пути, неожиданно вспомнила куда она шла и развернулась в обратную сторону. – Я не про эту. Я имел ввиду торгашку, что ехала с вами в маршрутке.

– Перейдем на «ты»… Варя, – протянула раскрытую кверху ладонь в сторону оператора журналистка.

– Вася, Щапов – не много зардевшись, протянул в ответ руку оператор, поглядывая в зеркало заднего вида на собравшийся за ним хвост из разномастных автомобилей.

Варвара с удивлением для себя отметила, что никто из водителей, в ожидании пока старушка закончит свой променад по пешеходному переходу, не сигналил и не ругался матом.

– А та женщина мне сразу не понравилась, – продолжила разговор Варя. – Что-то в ней есть отталкивающее. Противное. Словно жабе в глаза смотришь.

– Так ее в Турове за глаза так и кличут, – рассмеялся Вася, резко сорвав машину с места, потому что старушка, добравшись до тротуара, видимо, опять забыла куда шла и уже принялась разворачиваться обратно в противоположную сторону.

– Честно?

– «Жаба» – местная браконьерша, – охотно принялся рассказывать оператор. – Только охотится она не на животных, а за растениями. Весной она торгует на рынке краснокнижными травами, летом ягодами, осенью грибами, а зимой все теми же сушеными травами и настойками на них. Все бы ничего, но там, где она пройдется или несколько лет, или уже вообще никогда ничего не растет. Все про это знают, но никто ее не трогает, потому что никто не хочет с ней связываться. Если она в тебя вцепится, то пока, что-нибудь у нее не купишь, она от тебя не отвяжется. Говорят, что если она тебя сглазит, то считай, что все – жизнь закончилась. Умрешь от непонятной болезни в мучениях.

– Я считаю, что это все мракобесие, – решила блеснуть умом Варвара. – Все зависит от человека. Если он слабоволен, то он сам себе на подсознательном уровне внушает, что с ним будет все плохо. Любые аномальные вещи можно объяснить с точки зрения науки.

– Мракобесие или нет, однако я лично знал ее восьмого, ныне уже покойного, мужа, – загадочно выкатил глаза Василий. – Восьмерых в могилу свела. Черная вдова рядом не стояла.

– Это всего лишь совпадение, – отмахнулась Варя. – Не везет просто женщине.

– Странно это слышать от сотрудника канала «Невероятное и Аномальное», – съязвил оператор.

– Тормози!– вскрикнула Варя, с ужасом наблюдая, как они стремительно приближаются к остановившемуся, перед мигающим красными огнями железнодорожным переездом, автомобилю.

Василий спохватился и вовремя успел выжать педаль тормоза. Уазик заливисто пропищал тормозными колодками и остановился в пару сантиметрах от бампера потрепанной иномарки.

– А я думаю,что мне так не комфортно? Забыл, – конфузливо улыбнулся оператор, выуживая из нагрудного кармана очки с толстыми линзами в роговой оправе.

«О…о…о…», – подумала про себя Варвара: – «Мало того, что оператор у меня слеповатый, так еще и рассеянный. Ну, спасибо вам – Игорь Петрович. Наснимаем мы тут репортажей».

– Гранит повезли, – наблюдая затем, как через переезд проползает груженый доверху серыми глыбами товарняк, счел нужным сообщить Василий и предложил: – хочешь, на обратном пути, если будет время, заскочим? Я покажу тебе карьер. Это удивительное зрелище.

– Меня больше интересует зрелище, которое тут наблюдают над болотами, – перешла на профессиональную тему журналистка. – Расскажи мне, пожалуйста, вкратце, что тут происходит и какой у нас маршрут движения.

– Мы едем на пойменные дубравы, – зачем-то прокашлявшись, начал вводить в курс дела коллегу Вася, одновременно выворачивая руль за переездом на автодорогу с указателем «Ольшаны», – а именно на Ольманские болота. Когда-то это были охотничьи угодья князей Радзивилов. В середине прошлого столетия в районе Мерлинских хуторов советские власти создали авиационный полигон. И это понятно… Места почти не проходимые, плотность населения маленькая, вокруг болота – ни один шпион не проберется. Прилетали бомбить со всего Союза. Однако, по слухам, в шестидесятых годах там, помимо обычных снарядов, стали испытывать ядерные бомбы малой мощности. Слухи слухами, но радиационный фон в тех краях до сих пор высокий. Поэтому грибы и ягоды собирать там запрещено.

– Интересно, – с широко раскрытыми глазами прошептала заинтригованная журналистка.

– Так вот, – с умным видом продолжил повествовать Василий: – полигона там уже давно нет, а вот неразорвавшиеся снаряды, в том числе и ядерные, в болотах остались. Последние десять лет над пойменными дубравами независимо от времени года периодически вспыхивают, сопровождающиеся глухим гулом, яркие вспышки, природу которых объяснить пока что никто не смог. Официальные власти предпочитают вообще этого не замечать, списывая вспышки и рокот на атмосферные явления в виде грозы, не задумываясь над тем, что зимой таких атмосферных явлений быть не может. Местные же считают, что это взрываются, оставшиеся после испытаний не разорвавшиеся ядерные маломощные заряды, которые Земля выплевывает из себя на поверхность. Однако радиационный фон после таких вспышек остается на прежнем уровне. Кто-то считает, что это все искусственная инсценировка, связанная с выбросами болотных газов, чтобы привлечь туристов в заказник, а кто-то, в том числе и я, что там находится база инопланетян.

Варвара взглянула в горевшие энтузиазмом сквозь толстые стекла очков глаза Василия и, пытаясь подавить в себе зашевелившееся разочарование, спросила напрямик:

– Вася, а ты давно работаешь с «НЕВиАНом»?

– Уже неделю, – с гордостью ответил тот. – Мне скинули договор, я его подписал и сразу же получил редакционное задание.

– А в редакцию об этих… э-э-э… явлениях, именно ты… сообщил?

– Ну да, – не отрываясь от баранки, подтвердил Варины опасения оператор. – Я написал на сайт и изложил всю собранную мною информацию. Через два дня со мной на связь вышел какой-то парень и предложил стать внештатным сотрудником «НЕВиАНА».

«Приехала, дура!», – стараясь не подавать вида, заплакала про себя журналистка: – «Это же надо? И так же было понятно, что мой сюжет Маринка сперла, а меня сюда отправили, чтобы под ногами не путалась и меньше возмущалась. Знала бы, что это бредни очередного сумасшедшего, притворилась бы, что заболела. Теперь опять думай, как из дерьма котлету сделать, да так, чтобы еще за этот бред потом и заплатили».

– Вася, – стараясь не выдать своих чувств, заглянула в лицо оператору девушка, – а ты хоть камерой пользоваться умеешь?

– А, что тут уметь? – искренне удивился Василий. – Я и камеру хорошую у кума одолжил, – неопределенно махнул себе за спину одной рукой Василий.

«Дура, дура, дура!» – в очередной раз принялась корить себя Варя: – «Знала бы, что тут такие специалисты, купила бы новую селфи-палку».

На мгновение девушка перестала жалеть себя и переключалась на воспоминания о своей прежней селфи-палке, которую Виталий Эрикович, воспользовавшись тем, что она как-то в спешке забыла ее в прихожей на столике, самовольно перевел устройство к себе в активы и приспособил сначала для чесания волосатой спины, а после наловчился отодвигать ею от тахты пустые бутылки, пока не сломал.

– Я долго собирал информацию, общаясь с местными жителями. Поднимал старые газеты, в которых сообщалось о зарегистрированных вспышках, – вернул из воспоминанию Варвару ее новоиспеченный коллега, – тщательно все анализировал и, наконец, выявил определенную цикличность вспышек, связанную с мощными выбросами на солнце и создаваемыми ими магнитными бурями. Последняя вспышка над болотами светила ровно семнадцать суток назад, после того как за сутки до этого на солнце был зарегистрирован мощный выброс энергии. По моим подсчетам, которые подтверждаются сообщениями астрофизиков, очередная вспышка произойдет завтра вечером между шестью и десятью часами, и случится это в районе болотной дубравы, которую местные называют Гало.

– Василий! – не выдержала Варвара, – отметь мне на такой вопрос: если мы точно знаем, что эти вспышки порождают не ядерные мини-взрывы, то почему мы забыли про обычные авиационные снаряды, которые тоже имеют свойство самопроизвольно взрываться.

– Дело в том, – хитро улыбнулся Варин коллега, – что авиационный снаряд с обычной начинкой, если его не трогать – не взорвется, и даже, если он, вдруг, сам по себе сдетонирует, то вспышка от взрыва никак не может быть видна в течение нескольких минут.

В это время уазик выскочил по трассе из леса и покатил под гору.

– Что это? – невольно вскрикнула от удивления Варя, прикрыв глаза от бликующего, слепящего света, ударившего ей в глаза, как только машина добралась до пика подъема дороги.

– Подъезжаем к Ольшанам, – довольный произведенным эффектом, сообщил Щапов. – Огуречный край. Местные жители Москву уже не одно десятилетие огурцами кормят. Тут в основном только фермеры живут. Почти все на земле работают.

Такого Варя еще никогда в своей жизни не видела.

Повсюду, куда можно было достать взглядом, тянулись огромные теплицы. Некоторые были обшиты пленкой, некоторые дорогим пластиком, какие-то, особенно ярко бликовавшие под солнечными лучами, стеклом. Все эти разномастные сооружения сливались в единое целое, отчего казалось, что они едут не в машине, а плывут на лодке посреди бескрайней реки, тянувшейся на протяжении сорока минут.

– Так, когда там следующая вспышка? – выключив съемку на своем телефоне, спросила заметно повеселевшая журналистка, когда теплицы наконец-то закончились и ее взору предстал, ставший уже привычным пейзаж, в виде пробегавших мимо, ухоженных, похожих друга на друга белорусских сел и деревень.

Варвара уже точно знала, что на обратном пути ее ни на какой карьер калачом не заманишь. Она заедет в Ольшаны, чтобы собрать побольше видео и фотоматериала, пообщаться с местными жителями и создать увлекательный репортаж об этом огуречном крае.

– Завтра вечером, – с удивлением наблюдая за Вариной метаморфозой, отозвался Василий. – Через час, полтора мы приедем в Ольманы, где встретимся с местным проводником. Мы у него переночуем, а утром он нас доставит на Ольманские болота.

III

Через час они въехали в Ольманы.

Солнце уже потихоньку скатывалось к горизонту.

– Кху-ар…ра…ку-ку…ру..ку, – истошно коверкая куриный сленг, заорал старый ободранный петух, возвещая о появлении в деревне чужаков.

Ничего обычного в этой деревне Варвара для себя не заметила – такие же ровные, закатанные в асфальт улочки, ухоженные, где-то деревянные, но, в основном, кирпичные домики, ублажающие взгляд разноцветной палитрой огороды, лениво прогуливающиеся по дорогам гуси, важно напыщенные, словно государственные чиновники мелкого пошиба, индюки, косолапые жирные утки, дураковатые козочки и другая домашняя живность, бродившая возле своих дворов.

Немного покрутившись по узким улочкам, они выехали на окраину деревни к одиноко стоявшему чуть в стороне покосившемуся деревянному дому, на поросшей мхом крыше которого торчала огромная параболическая антенна. На фоне почерневшего домового бруса, разрушенного сарая и повалившегося местами полусгнившего забора, антенна смотрелась совсем неуместно. Посреди густо заросшего крапивой двора, торчала ржавая, с обломанным посередине дулом, самая настоящая башня советского танка.

– Приехали, – сообщил Щапов, затормозив у дома.

– Куда? – не поняла Варя.

– К проводнику нашему, – показал рукой на покосившийся дом Василий. – Я же рассказывал. Тут переночуем, а завтра он нас проведет к нужному месту. Только, что-то его машины не видно, – озабоченно почесал затылок оператор.

– Что-то это место не внушает мне доверия, – не решаясь вылезать из машины, поежилась Варвара.

– Все нормально, – проследив за Вариным недоуменным взглядом в сторону «слегка нестандартного домовладения», решил успокоить ее коллега. – Наш проводник человек проверенный. Бывалый… Это брат моей жены. Санька моя, отсюда родом. От нее я и узнал про инопланетную базу.

– А других проводников тут нет? – с надеждой в голосе, прикидывая в уме высоту, колосящейся во дворе, крапивы, выдавила из себя журналистка.

– Нет, – переступая через покосившийся забор, ответил Щапов. – Деньги, редакция выделила большие, кстати, я все обналичил и чеки сохранил, – сразу же отчитался Вася, – однако местные предпочитают туда не соваться… даже за хорошее вознаграждение. Поэтому выбора не было. Я и сам не хотел к нему обращаться, но истина требует определенных жертв. Тем более, лучше Петро эти места никто не знает, – активно жестикулируя руками, чтобы «не дай бог», Варвара не приняла его за растратчика, сбивчиво продолжал объяснять Василий.

– Он собирает металл на полигоне. Вытаскивает технику, служившую в качестве мишеней, из трясины, распиливает и сдает в райцентре. Но основной заработок у него другой.

– Интересно какой?

– Он – корчеватель пней, – озвучил профессию своего шурина Василий, высоко задирая, словно журавль, ноги, продвигаясь сквозь крапиву ко входу в дом.

– Это как? – отбиваясь от налетевших на нее, как только она выбралась из машины, гигантских комаров, поинтересовалась Варя.

– Достает из болота неразорвавшиеся бомбы и извлекает из них тротил. Не знаю где и от кого, но научился он так мастерски закладывать снаряды, что его услугами по корчеванию пней весь район пользуется. Заложит он вокруг пня несколько кулечков, камней пару воткнет под корни, поколдует что-то и р…раз. Небольшой взрыв и пень как пробка из бутылки с шампанским из земли выпрыгивает… В этом деле он профессионал.

«Черный копатель твой шурин, а не корчеватель пней», – с опаской поглядывая на валявшиеся недалеко от входа в дом несколько распиленных оболочек разнокалиберных авиационных снарядов, подумала Варя.

Безрезультатно подергав ручку массивной металлической двери, неизвестно как державшейся в покосившемся косяке, Василий достал мобильный телефон.

– Не доступен, – растеряно сообщил он Варе, после нескольких неудачных попыток дозвониться шурину.

– Может, тогда в Ольшаны вернемся, и там переночуем, – вспоминая добротные гостевые коттеджи гостиничного типа, виденные ею в огуречном крае, предложила Варвара.

– Мы тогда не успеем добраться до нужной точки. Это не так легко, как кажется. Надо Петьку найти. Без него нам ни как. Поехали к магазину. Там спросим.

Через несколько минут они подъехали к изящной синей двухкупольной деревянной церкви, напротив которой расположился деревенский магазин. Прямо возле входа здания с кривовато прибитой вывеской «Мини–Маркет», в грязной, не желавшей высыхать, благодаря химическому осадку, луже, лежал добротный хряк.

– Я быстро, – хлопнул дверкой Василий, устремившись к распахнутым дверям.

Несколько секунд он потратил на то, чтобы поразмыслить над тем, каким образом ему попасть в магазин не потревожив хряка. Не решившись его прогнать, Щапов не без труда перекинул левую ногу через хозяина лужи и не совсем профессиональным акробатическим этюдом переместился сразу в помещение магазина.

Не зная чем себя занять, Варвара вышла из машины, чтобы более детально взглянуть на церковь, которая хоть и молодилась пластиковыми окнами, но всем своим видом застенчиво давала понять, что она не так проста, как кажется. Несмотря на блестящие золотом два небольших купола, располагавшихся над центральным залом и флигелем, Варваре не составила большого труда разглядеть историю ее трансформации: церковь – костел – стратегически важная высота – кинотеатр – дом культуры – склад – церковь.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулись, проходившие мимо две девушки-подростка.

– Здравствуйте, – изумленно ответила Варя, не привыкшая здороваться с незнакомыми людьми на улице.

– Здравствуйте, – поздоровался в свою очередь с ней мужчина средних лет, проезжавший мимо на деликатно тарахтевшем мотоблоке.

– Кучерявый, отстань, – услышала у себя за спиной Васин голос Варвара, не успев поздороваться в ответ.

Обернувшись, она увидела, как за перешагнувшим обратно через свина Щаповым, из магазина выскочил лысый мужчина с лицом человека, участвовавшего в многочисленных алкогольных баталиях.

– Василий, будь другом, – жалобно надрывался алковетеран, беспардонно наступив на хряка, чтобы перебраться на другой берег лужи. – Трагедия у меня. Друг мой – Васька Танцор в больничке лежит с раной тяжелой. А у меня за него душа болит.

– Хру! – недовольно выругался хряк в сторону, потревожившего его профессионального алкоголика.

– А что с ним? Инсульт или инфаркт? – невольно заинтересовался Варин коллега.

– Жена покалечила, – с таинственным видом выпучил глаза Кучерявый и продолжил, – отрезала хозяйство подчистую. А самое главное, что ее даже не забрали. Поговаривают, что закон новый вышел, по которому бабам теперь все можно… Даже мужика своего родного уродовать.

– Брехня это все, – протягивая пару копеек Кучерявому, улыбнулся Щапов. – Нет такого закона. Ты, Пашка, лучше не заливай горло каждый день и будет тебя твоя баба любить, а не калечить.

– То есть, как это не заливай? – изумился Кучерявый. – А как я радиацию из организма выводить буду?

– Здравствуйте, – поправляя на голове белую косынку, поздоровалась, проходившая мимо, чистенькая старушка с печальным лицом.

– Здрасте, баба Надя, – первым ответил Кучерявый, но вдруг резко поменялся лицом и юркнул в ближайший переулок…

Из-за поворота выкатил спецавтомобиль местных правоохранителей.

– Кто такие? – почти оперативно, вывалился с пассажирского сиденья из остановившегося возле них внедорожника, когда-то спортивного телосложения, брюхатый майор. – Документы!

– Дядя Веня, это же я – Васька Щапов… Ани Мошки муж, – залебезил перед человеком в форме Варин оператор. – Вы же у нас на свадьбе гуляли.

– Вениамин, ты что? Своих не узнаешь? Это же покойного Ваньки Рябого зять, – неожиданно вступилась за Василия печальная старушка.

– Документы! Вы находитесь в приграничной зоне! – истошно закричал, не вылезая из-за руля худосочный капитан.

– Подожди Арсений, не ори, – осадил его майор, внимательно всматриваясь в лицо оператора.

– Тебя вспомнил, – подобрел взглядом через несколько секунд майор, – а это, что за пацан с тобой? – небрежно кивнул он головой в сторону Вари.

– Я, журналистка независимых СМИ. Я требую к себе уважения, – взъерошилась Варвара.

– Журналистка? – искренне удивился майор, моментально прощупав взглядом все невыразительные выпуклости тела Варвары.

– Знаем мы таких журналистов! – заорал, выскочив из машины, капитан. – Вениамин Андреевич, – подскочил он к майору, – гляньте, это же натуральный кроссдрессер. – Вот, паскудство!

– Сами вы паскудство! – рассвирепела Варвара, вытаскивая из кармана джинс свое удостоверение журналиста и паспорт.

Пока Вениамин Андреевич внимательно изучал ее паспорт, капитан вцепился взглядом в удостоверение, старательно проговаривая вслух:

– Не…ви…ан. Заре…гистри…рован в едином ме… меди. Ме…

– Медийном пространстве, – не выдержав, подсказала ему журналистка.

– Я и сам знаю, что в ме… ме… – сбился косноязычный блюститель порядка.

– Мэ – э – э, – неожиданно донеслось из автомобиля правоохранителей.

– Добро пожаловать, Варвара Савельевна, – похабно расплывшись в улыбке, протянул обратно паспорт майор.

– Мэ – э – эээ, – повторно завопило существо из автомобиля.

– Кто это там у вас? – заинтересовалась старушка.

– Как, кто? – тут же воспользовался возможностью сгладить возникшую неловкость с журналисткой Вениамин Андреевич. – Это козел ваш, Ильинична. Нашли его за деревней на канаве.

– Это не Луис Альберто, – отрицательно затрясла головой старушка. – Это не его голос.

В это время капитан открыл заднюю глухую дверь внедорожника и за отполированные до блеска рога вытащил на свет здоровенного козла пепельного окраса.

– Принимайте свое имущества Надежда Ильинична, – подтащил поближе к старушке, отчаянно упирающееся животное, капитан.

– Это не мой козел, – отступила на шаг назад Ильинична. – Мой Луис Альберто белый, а этот… серый. Это Дон Педро – Аньки Веренич.

– Так, Ильинична, – заметно занервничал майор, – вы заявили, что у вас пропал козел. Мы провели поисковые мероприятия и его нашли. Так что принимайте его к своему распоряжению и пишите встречное заявление, что по поводу пропажи козла претензий ни к кому не имеете, так как он убежал по собственной инициативе, по причине врожденного скудоумия.

Однако Надежда Ильинична вместо того, чтобы в порыве благодарности радостно броситься в счастливых слезах на грудь бравого майора, отрицательно закачала головой:

– Это Анькин Дон Педро. Вот у него и бирка висит, – показала баба Надя рукой на шею козла, где на красной ленте болталась металлическая пластинка с выбитой кличкой козла. – Мне чужого добра не надо.

– Ох, Венечка, спасибо тебе, а я иду и думаю, как мне с моими больными ногами до канавы добраться, чтобы козлика своего забрать – запричитала, появившаяся из-за поворота, тучная женщина в домашнем халате и резиновых галошах на босу ногу. – Спасибо, что подвез его ко мне.

При виде своей хозяйки Дон Педро радостно цокнул острыми копытами по асфальту, вырвал рога из рук худосочного Арсения и, боднув его на прощание в бедро, кинулся ей навстречу.

– А где мой козлик? – прослезилась баба Надя. – Он всегда домой сам приходил. Неужто украли?

– Что вы такое говорите, Надежда Ильинична, – вступил в разговор капитан, потирая ушибленное бедро. – Кто же его мог украсть? Граница на замке, ворюги деревенские все в тюрьме. Красть-то некому… Кроме чужаков, – выдержав зловещую паузу, стрельнул он прищуренным взглядом в сторону Варвары.

– Арсений, погоди. Иди, лучше вызови по станции Храпицкого, скажи ему, что козла не того приняли. Пускай идет по лесу еще прогуляется, – подтолкнул в сторону машины, своего напарника Вениамин Андреевич и, повернувшись к журналистке, спросил: – С какой целью к нам пожаловали?

– Репортаж буду делать про Ольманские болота, – буркнула Варя, распихивая по карманам документы.

– Не смею препятствовать. Дело ваше, – ощерился в улыбке старший участковый. – Только, пожалуйста, разрешение на нахождение в приграничной зоне предъявите.

– Какое разрешение? – опешила Варя.

– Дядя Веня, – залебезил перед майором Василий, – мы на туристическую тропу пойдем. Туда же разрешения не надо.

– Не дядя Веня, – сдвинул брови старший участковый, – а товарищ майор. Кого ты собираешься обмануть? Я работаю в правоохранительной системе уже давно, и не таких еще мазуриков, как ты, просчитывал. Я профессионал. Система МВД это тебе не баня – у нас нет ни голых, ни дурных. Нет разрешения – нечего вам тут делать.

Растерянный Василий попытался, что-то возразить, но взглянув в сердитые глаза, когда-то гулявшего у него на свадьбе, улыбчивого дяди Вени, подсунувшего им с Анькой в качестве подарка пустой конверт, осекся и виновато посмотрел на Варвару.

– «Может денег дать?», – подумала журналистка, но тут вмешалась Надежда Ильинична:

– Вениамин, как тебе не стыдно? Этому я тебя в школе учила? Какое разрешение? Что ты прицепился к девочке? Она же сейчас заплачет, – встала она между майором и, действительно силившейся не пустить от обиды слезу, Варей. – Или мне припомнить тебе, как ты в приграничную зону без разрешения своих друзей сюда привозишь браконьерствовать? Или как твой кум на вездеходе туда-сюда за кордон шастает?

– Да ладно вам, Ильинична. Я же пошутил, – смущенно растянулся в ложной улыбке Вениамин Андреевич. – Это я так. Для проформы. Счастливого вам пути, – пожелал он Варваре, злобно зыркнув в сторону Васи, и направился в сторону магазина.

– Вениамин, – окликнула его Ильинична. – А козлика моего найдешь?

– Конечно! – кинул майор через плечо, буравя суровым взглядом, нагло развалившегося в луже на его пути, свина.

– Хру? – вопросительно уставился на старшего участкового хряк, почувствовав сквозь сон его требовательный взгляд.

– Пошел вон! – приказал майор.

– Хру! – «послал подальше» тот его в ответ, обратно закрывая глаза.

– На! – резко выдохнув, ударил Вениамин Андреевич свина правой ногой в бок.

– Хру-ху-ру! – возмущенно рыкнул хряк и, проявив невероятную для его комплекции прыткость, цапнул майор зубами за свисавшую из–под форменной рубашки складку живота.

– Что!? – свирепо выкатил глаза Стрибульский. – Да я тебя сейчас за нападение на представителя власти при исполнении… завалю, – потянулся он рукой к кобуре за пистолетом.

– Товарищ майор! – подскочил к нему капитан. – Это председателя кабан. Потом неприятностей не оберемся.

– Хру, – нагло подтвердил его слова хряк и, не спеша, направился вдоль по улице в сторону красивого трехэтажного особняка.

Вениамин Андреевич, дыша как разъяренный бык, еще несколько секунд смотрел в сторону нарушителя порядка, борясь с желанием наказать его по всей строгости закона, но из-за того, что его смущало присутствие журналистки из Москвы, решил перенести час отмщения на потом.

– Пойдемте от греха подальше, – подтолкнула в переулок баба Надя журналистку с оператором. – Зайдите ко мне в гости. Я тут недалече живу, – заметив, как замялась Варвара, зачастила вставными зубами Ильинична, показывая в сторону белого опрятного дома в конце проулка. – Я вас клубничкой свежей угощу.

– Ну, только если на минуточку, – согласилась девушка, вопросительно посмотрев на Василия.

– Машина пускай здесь стоит, – увлекая за собой за руку топтавшегося в нерешительности Василия, определила бабушка. – Ничего с ней не станет. Венька посторожит. Он все равно еще час в магазине перед продавщицей кобелиться будет.