Quotes from the book «Вечный зов», page 2

выберутся и принесут к своим бесчувственное тело Алифанова

имен или фамилий. Поздоровался с ним какой-то старик, гревшийся на

мецкие, потом русские сообщения с театра военных действий. Немцы

снова встретились в Западно-Сибирском

почувствовал, как сердце его лопается от боли… Ганка о чем-то перемолвилась с женщинами, рассмеялась и пошла. А Дмитрий все сидел и сидел на скамейке, не ощущая времени, не понимая уже, где и зачем сидит. Перед ним стояла ее улыбка, он видел блеск ее глаз, в ушах звучал ее смех… В Москву он возвращался полностью опустошенный и словно чем-то пристыженный

со всех сторон, смотрит с удивлением, с отвращением, со страхом.

Aufstehen! 12 Федор не понимал, что они говорят, сердце его колотилось бешено

тановился вдруг, обернулся, глянул на обнесенный

тебя. Потом она задала вопрос, который он никак не ожидал:

– в водопроводной будке на дне какого-то оврага, приволокли в лагерь и, бесчувственного, бросили в карцер. Он чудом выжил в этом карцере – мокрой и темной коробке, узкой, как гроб. И когда появился в бараке, Назаров, так же отворачиваясь, так же не глядя в лицо, промолвил: «Я говорил… Бесполезно». Все это было в начале марта. Вскоре разнесся слух, что самых крепких и здоровых заключенных переведут в какой-то другой лагерь. В число этих