– Ты молодец, – сказал Эрик.
– Когда я… была в твоем сознании, во время битвы, я видела, как ты создаешь что-то типа… светового поля. Оно отгоняет Темные души на довольно долгое время. Как ты это делаешь?
– О, Алиса, в эту тайну он не посвящает никого. Если тебе удастся выведать его секрет, мы готовы крайне дорого заплатить за информацию, – с заговорщицкой улыбкой сказала Волынская.
Эрик засмеялся.
– Я сам не знаю. Оно как-то само получается. Но на это уходит очень много энергии.
– Столько же тратится, когда стражник погибает, да? – спросила я. Лица стражников помрачнели, – простите за этот вопрос, просто я пытаюсь понять, как победить Темные души.
– Невероятное количество энергии уходит на то, чтобы удержать душу в теле. И на сам физический облик стражника. Люди называют это жизненными силами. А когда стражник погибает, эта энергия свободно выплескивается. И только самые способные могут в последние секунды жизни совладать с ней и направить на врага. Мало кому удается. Но если удается, то, считай, он спас всю команду, – объяснила Серафима.
На несколько секунд повисла тишина. Все думали об одном и том же.
– Мы бесконечно обязаны Филу не только нашей жизнью, но и жизнью всего Мироздания. Он прожил сто двенадцать лет и пал смертью храбрых, – проговорил Эрик, – он был воином, им останется в наших сердцах. И в звездах.
– И не найдется в мире силы, превосходящей силу преданной души, – продолжила Серафима.
– Ради нее не погибают. Ради нее живут, с ней и уходят в мир, что свыше нас, – сказала Волынская.
– И потому мы дали клятву жить верностью тем, кого мы любим, – сказал Алекс, – а значит, и каждому, ради кого бьемся.
Секундная пауза. Стражники не смотрели друг на друга. Казалось, они даже не видели ничего вокруг.
– И с этой клятвой мы покинем этот мир, – закончил Эрик.
Вдруг по небу пронесся звук. Невозможно было уловить его звучание, и невозможно было даже понять, высокий он или низкий. Его будто собрали из тысячи различных голосов, горьких и прекрасных.
– Что это? – спросила я.
– Это начало вечернего Прощания, Алиса, – сказал Алекс и встал с травы. За ним последовали остальные.
Эрик взял меня за руку.
– Пойдем, – сказал он.
Место, к которому мы пришли, уже было переполнено стражниками. Каждый из них был абсолютно разным. Разный рост, разная национальность, разное телосложение. Совсем как люди. Только абсолютно белые. Повсюду мигали синие глаза. Кто-то из стражников смотрел на меня, некоторые невзначай знакомились. Пришедших из других районов было, по моим предположениям, не меньше нескольких тысяч.
При виде нас все они расступались, пропуская в центр толпы. Там, взятый в плотный круг, стоял Елеазар. Команда Эрика расположилась по периметру всего круга, на шаг ближе, чем остальные. Брат занял соответствующее место, я встала рядом.
Только здесь, вглядевшись в лица лучше, я увидела, насколько они печальны. И впервые за долгое время я увидела, что собравшиеся вокруг Елеазара – дети. На их лицах было искреннее разочарование, большие синие глаза переполнялись детской грустью.
И всю эту картину окружал звук, идущий с небес.
– Сегодня мы собрались, чтобы попрощаться с бойцом, ушедшим от нас к звездам, – громко начал Елеазар. – Фил прослужил Земле девяносто шесть лет. И все это время он был одним из лучших. Он не знал поражения до самой смерти. Он не ждал своей гибели. Но он знал, что она порой стояла за его спиной, и все равно не поворачивал головы. Он сверкает над нашими головами в звездах.
Последнюю фразу он сказал громче и отчетливее. Несмотря на огромное количество народа, эти слова прокатились эхом по всей долине.
Повисла тишина.
И вдруг ее прервали голоса Серафимы и Волынской.
Они запели. Почти не шевелясь, и не поднимая глаз, они тихо запели.
– Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они пели это с хрустальным звоном, еле слышно. Но звучало это громко, как никогда.
И вслед за ними запели все. Вся долина, тысячи стражников слились в одном голосе.
Они до сей поры, с времен тех дальних,
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
И чем дольше звучали их голоса, тем большая горечь и большая страсть были в них слышны. Через их голоса были слышны все утраты.
И я запела вместе с ними.
Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый,
Быть может, это место для меня?
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на Земле.1
Долина гудела и дрожала от их голосов. И вдруг в центре круга вспыхнула искра. Она не была похожа на сферу. Она была больше, намного ярче.
Это была звезда. Она зажглась и начала двигаться вверх. Создавалось ощущение, будто ее поднимают голоса стражников.
Я как завороженная смотрела на пылающую искру, окончательно растворившись и запутавшись в собственных чувствах. Как и все.
Вдруг Эрик тронул меня за руку. Он потянул меня назад. Ничего не понимая, я последовала за ним.
Стражники, находясь в некоем трансе, даже не заметили этого.
А я не могла понять, что могло заставить Эрика уйти.
Мы вышли из толпы и прошли еще несколько шагов. Эрик остановился. Он смотрел на меня и молчал.
– Что случилось? – обеспокоенно спросила я. Эрик грустно улыбнулся и поднял глаза вверх.
– Эти слова нам принесли с войны. Далеко не все стражники говорят на нашем языке, но эту песню знают все. Ей мы провожаем каждого.
Он взял меня за руки.
– Она особенно ценна тем, что через нее мы признаемся звездам, насколько близко мы от них. Буквально несколько шагов, и ты уже там.
Я кивнула и сжала его руки.
– Я понимаю.
Он улыбнулся, но уже по-другому.
– Я очень хотел провести с тобой эти дни так, чтобы показать тебе, чем жил эти восемь лет.
Я сделала шаг вперед и прижалась к брату.
– Это были лучшие дни в моей жизни.
Он положил руки мне на плечи.
– Я рад.
Несколько секунд он молчал. Я слушала, как бьется его сердце.
– Эрик, что случилось? – нерешительно спросила я.
– Я ушел с Прощания лучшего друга. Я не хочу тебе врать, это ужасный поступок.
– Вероятно, у тебя были на это причины, – уже настороженно сказала я. Но я постаралась вложить в эти слова тепло, чтобы ему стало спокойнее.
– Были.
Он мягко заставил меня отстраниться, настолько, чтобы было видно мои глаза.
– Я люблю тебя. И всегда любил.
Он помедлил.
– Прости меня. Но это не единственный ужасный поступок на сегодняшний вечер.
Он снова прижал меня к себе, и я почувствовала, как его рука потянулась к шнурку на моей шее.
– Прости. Но пока так будет лучше.
Эрик резко надавил на шнурок. Я не успела нечего сказать, как в глазах потемнело и я потеряла сознание.
«Алиса!» – пронесся знакомый с детства крик в моей голове.
Глава 14
Первое, что я почувствовала – холод. Я буквально пришла в сознание от собственной дрожи. Зубы стучали, по телу бежали мурашки.
Я открыла глаза. Первое время все сливалось в темное пятно. Но вскоре картинка стала четче.
Я лежала на каменном полу у стены. Голова болела. Я попыталась оглядеться. Помещение было похоже на большую залу, выполненную в одном цвете. Черный.
Полуонемевшими губами я попыталась позвать на помощь.
– Эрик! – сказала я с той громкостью, с которой могла. Но казалось, что каждый мой звук был не громче шепота.
Никакого ответа.
Я попыталась пошевелиться. Но руки не сдвигались с места ни на миллиметр, прикрепленные к стене какими-то невидимыми оковами. Я попыталась дернуться. Тщетно.
– Эрик! – крикнула я уже громче.
Только в этот момент я заметила, что была не одна. На другом конце комнаты была фигура в черном плаще.
А рядом, являясь единственным и чересчур ярким белым пятном, стоял брат.
Медленными шагами фигура в черном плаще стала приближаться ко мне. Эрик – вслед за ней.
Алистер остановился в нескольких метрах от меня.
– Ну, вот мы и встретились, Алиса, – сказал он. В каждом слове слышался азарт и хищное злорадство.
Но мне было все равно. Я смотрела на Эрика, стоявшего за его спиной. Его взгляд был стеклянным. Он не смотрел ни на меня, ни на темного хранителя. Лицо ничего не выражало.
Я не понимала, что происходит. Сердце почему-то заколотилось так, что отдавалось в ушах. Зубы продолжали стучать. Но я будто не чувствовала этого. Я была абсолютно спокойна. Все, что меня волновало, было состоянием Эрика. Что с ним? Почему он стоит там?
Что с ним сделали?
Я столкнулась взглядом с Алистером. На его лице был оскал победителя. Глаза, казалось, стали еще чернее. У меня создавалось ощущение, что своим взглядом он пытался сжечь меня изнутри.
Мне было плевать на него. Я хотела знать, что с Эриком. Почему он стоит там? Что с ним?
Я не могла найти ни единого ответа.
– Я вижу в твоих глазах непонимание, – продолжил Алистер, – пришло время тебе все объяснить.
Он сделал еще один шаг ко мне.
– Я ведь говорил, что мое терпение не безгранично, и в один прекрасный момент я заполучу то, что по праву принадлежит мне. Тебя берегли, как зеницу ока. Боялись, что я приду за тобой.
Он отвел взгляд куда-то вдаль.
– Но… – хранитель наигранно вздохнул, – вы не учли одного. Человек, владеющий величайшей силой Мироздания, – не ты. А твой брат.
На секунду мне стало интересно, что он говорит. Но я не отрывала взгляда от стеклянных глаз брата. Он даже не шевелился, с каменным лицом глядя в одну точку.
Я не выдержала.
– Что вы с ним сделали? – крикнула я.
– Я? С ним? – Алистер усмехнулся. – Ничего. Он стоит здесь по собственной воле. Эрик знает, что избранный – он, а не ты, и узнал это не сегодня. Видишь ли, я не настолько жесток, как кажется на первый взгляд. Я решил не убивать твоего брата и предложил ему сделку. Эрик перейдет на мою сторону и будет распоряжаться своей энергией по моему желанию, доверившись темному кристаллу. А взамен получит жизнь и власть.
Алистер сделал паузу.
– Эрик согласился. Но вот только возникла небольшая проблема, – он пожал плечами, – сильнейшая часть его энергии скопилась в созданном им кристалле, который ты с таким трепетом хранила все эти годы. И за восемь лет кристалл так к тебе привязался, что энергия стала передаваться от него к тебе.
Эрик, Эрик, Эрик. Я пыталась взглядом достучаться до него, понять, что с ним. Ведь Алистер точно что-то сделал, и я смогу помочь брату, как только пойму, что же не так.
Лицо хранителя скрасила маска грусти.
– Получается, что единственный способ вернуть всю энергию хозяину – это избавиться от временного обладателя. То есть, от тебя.
Алистер повернулся к Эрику.
– Я хотел сделать все сам. Думал, что Эрику будет проще, если он не увидит твоей смерти, – хранитель странно улыбнулся, – но твой брат решил взять инициативу в свои руки. Разумеется, я не стал этому противиться.
Алистер отодвинул рукой плащ и достал из ножен на поясе кинжал. Он задумчиво повертел его перед глазами. Черное лезвие блестело в холодном освещении залы.
Алистер аккуратно протянул кинжал Эрику. В этот момент брат, казалось, ожил. Он оторвал глаза от одной точки, с благодарностью кивнул Алистеру и взял оружие из его рук.
Я смотрела на это, ничего не понимая. Я не поняла ни единого слова, сказанного Алистером. Ничего, что происходило вокруг. Смысл как будто терялся по пути ко мне.
Эрик медленно зашагал в мою сторону. Звук каждого его движения эхом разлетался по воздуху.
– Эрик! – вновь крикнула я. Я дергалась, пыталась оторваться от стены. Но это было напрасно.
Брат не отвечал. Он остановился напротив меня и присел на колени. Наши глаза оказались на одном уровне.
Я посмотрела на его лицо. Оно было серьезным. Холодным. Его взгляд был устремлен на меня, но мне казалось, что он будто обрывался на полпути, рассеиваясь по воздуху.
– Эрик… – повторила я. Я посмотрела на его руки. В них блестел кинжал.
До меня вдруг начал доходить смысл слов темного хранителя. Эрик согласился стать частью тьмы. Ему нужно убить меня.
Я еле заметно замотала головой. Нет…
Я вглядывалась в глаза Эрика, пытаясь найти в них ответ, объяснение всему. Но не могла.
Дыхание начало сбиваться. Стуки сердца сливались в монотонное гудение.
Вдруг мои запястья начали окутывать струи черного дыма. В одну секунду они с легким хлопком растворились, а мои руки оторвались от стены.
– Было бы опрометчиво оставить вас без возможности попрощаться, – прокомментировал мое освобождение Алистер, – но бежать, как ты понимаешь, по-прежнему бесполезно.
Я и не думала о побеге. Как только я осознала свою свободу, я кинулась на шею к Эрику.
– Эрик, – вновь пролепетала я, уткнувшись носом ему в плечо. Первые несколько секунд брат никак не реагировал. Но потом я почувствовала, как его руки прижали меня к нему.
«Ты слышишь меня?» – прозвучал в моей голове голос.
«Да», – ответила я, – «Эрик, что происходит?»
В эту секунду я была безумно счастлива тому, что снова могу его обнять. А дальше мы справимся. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
«Алиса, он сказал правду».
Голос Эрика стал серьезным.
Я отстранилась от него, чтобы вновь посмотреть в его глаза. Теперь они были другими. Синими, родными, как и раньше. В них я видела горечь и чувство вины.
Но я не могла их понять.
«Он сказал правду?» – переспросила я.
«Да».
Я смотрела в его глаза снова и снова. Я хотела увидеть в них что-то, чего в них не было.
– Ты должна понять Эрика, Алиса, – заговорил Алистер. За последние несколько минут я забыла о том, что он был здесь, – иногда ради собственной жизни нам приходится чем-то жертвовать. И порой для собственного счастья нам приходится предавать своих родных. Я знаю, каково это. Но ты ведь любишь его, верно? Ты же хочешь, чтобы он был счастлив?
Я посмотрела на Алистера. Что-то в его словах меня зацепило.
Я хотела, чтобы Эрик был счастлив. Если бы он не согласился с Алистером, его бы убили. А так он останется жить.
Я кивнула.
– А раз ты хочешь, чтобы он был счастлив, то тебе придется смириться с обстоятельствами и не сопротивляться. Ради блага своего брата.
Я смотрела на Эрика. В моем лице не было ни капли злости.
Я решила, что он все сделал правильно. Он будет жить. Я хотела этого.
Эрик, видимо, понял это. Он повернул голову к Алистеру. Тот понимающе кивнул.
По схематичным движениям рук хранителя около него образовалась спираль черного дыма. Когда она рассеялась, моему взору предстал огромный кристалл.
– Ну что ж. На этом мы и закончим, – сказал Алистер, – даже жаль, что твоя судьба так сложилась, Алиса. И что закончилась она так быстро. Но пришло время расставлять все на свои места.
В воздухе повисла тишина. Я забыла про холод, про колотящееся сердце. Про все. Я смотрела на Эрика.
Эрик смотрел на меня. Он взял меня за руку.
«Прости, что все закончилось так быстро», – услышала я в своем сознании.
«Эрик…»
«Что?»
«Когда я уйду в другой мир… я буду помнить тебя?»
Он ответил не сразу.
«Нет. Но так оно и лучше. Я не хочу, чтобы ты запоминала это».
Я понимающе кивнула.
Эрик вдруг улыбнулся.
«Я буду рад, если в другом мире у тебя все будет хорошо. Я буду скучать».
«Я тоже», – ответила я.
«Я люблю тебя. Очень сильно люблю».
Он смотрел на меня с искренней любовью. Я не пыталась связать его действия с его словами, но была уверена в их правдивости.
«Я тебя тоже люблю».
Его голос помрачнел.
«Прости меня, если сможешь. Я не хочу причинять тебе боль. Но по-другому, видимо, не получится».
Он ненадолго замолчал.
«Скоро все закончится».
«Да…» – согласилась я. Скоро все кончится. Эрик думает, что так будет лучше. Значит, я тоже.
«Закрой глаза».
Я сделала это не сразу. Я хотела в последний раз насладиться его взглядом. Этим синим, бесконечным взглядом. Этой улыбкой.
Я не хотела умирать, потому что хотела видеть его.
«Пожалуйста», – повторил он.
Я вздохнула и послушалась. Теперь я не видела его. Мне оставалось только слышать его голос.
«Ты. Мне. Веришь?»
«Верю».
«Сосчитай до трех».
Я приготовилась к самому страшному. Теперь удары сердца казались медленными и невероятно долгими.
Раз.
Я боялась. Я боялась за родителей, боялась за Эрика, боялась за себя. А еще страшнее было от того, что я знала – Эрик чувствует, что я боюсь.
Два.
Я вспомнила про утес. Про гитару, плюшевого медведя и шоколадное печенье. Этого уже никогда не будет. Я знала – Эрик тоже это понимает.
Три.
Я была не готова. Я не хотела. Я испугалась.
Но было поздно.
Я чувствую, как к солнечному сплетению прикасается острие кинжала. Оно прорезает ткань одежды и проходит сквозь кожу.
Повсюду стало слышно пронзительный крик. Я не сразу поняла, что это я кричу. Крик слышен как будто со стороны.
С каждой секундой становится все хуже. Кажется, что в меня вливают раскаленное железо. Боль захлестывает абсолютно все. Я не могу дышать, не могу пошевелиться. Я не могу больше ее терпеть. Я не чувствую ничего, кроме боли. Я хочу, чтобы это закончилось.
Вдруг сквозь весь океан боли и страха я вновь услышала голос.
«Будь счастлива, малышка», – сказал он, с каждым звуком становясь все тише.
Боль стала отступать. Терпеть ее становилось все легче и легче.
Я открыла глаза. Передо мной по-прежнему сидел Эрик. Он открыл глаза на секунду позже меня. На его лице цвела блаженная улыбка. Он улыбался всем своим существом.
Вдруг мой взгляд привлекло что-то ниже. Синее пятно на его груди. Оно расширялось, покрывая всю белоснежную рубашку. А в центре этого пятна блестела рукоять кинжала.
Моя боль окончательно исчезла.
«Эрик! Эрик, ты слышишь меня?!»
Нет. Он меня не слышал.
– Нет! Нет, нет! Эрик! Не надо! Пожалуйста! – уже вслух закричала я. Он не отвечал. Он улыбался.
Я почувствовала, как он сжал мою руку. И отпустил.
Его глаза вспыхнули. Вслед за глазами – кожа. Раздался хрустальный звон.
Секунда, и белым сиянием залило все вокруг. Не осталось ничего, кроме пятна света.
И где-то вдалеке я услышала, как вспыхивает и бьется, подобно Темным душам, черный кристалл.
Глава 15
Я бегу. Снова и снова. Он стоит на самом краю. Я должна была успеть.
«Алиса!»
Все вспыхивает.
– Эрик! – кричу я и открываю глаза. Надо мной – звезды. Подо мной – трава.
Я бы могла подумать, что сон начался заново, если бы не другие голоса.
– Его здесь нет… – услышала я. Это был голос Лизы. Тихий и мрачный.
Я приподнялась на руках и повернула голову.
Рядом со мной сидели стражники. Волынская, Алекс, Елеазар. Их лица были тусклыми, как никогда.
– Где он? Где Эрик? – спросила я. Я не могла вспомнить, что произошло.
– Алиса, его больше нет, – ответил Елеазар, – он ушел к звездам.
– Что? – переспросила я.
И вдруг я все вспомнила.
– Нет… – прошептала я, – нет… нет! Нет! Нет!
Я начала кричать. Я срывала голос, вставала и вновь падала на траву, кашляла, задыхалась. И снова кричала. Лицо начали заливать слезы. Они покрыли глаза плотной пеленой, и я не разбирала ничего вокруг. Это продолжалось бесконечно.
Я непроизвольно дергалась, пока кто-то не схватил меня за плечи.
– Тише… тише… – шептала Лиза, поглаживая меня по голове.
– Зачем… – спросила я. Сорвав голос окончательно, я была не способна ни на что большее, чем хрип, – зачем он это сделал…
– Эрик убил двух зайцев сразу. Он уничтожил сильнейшую энергию Мироздания и Темный кристалл, чтобы у него не было новых жертв… – задумчиво ответил Елеазар.
– Вы знали, что это Эрик…– на его имени во мне все сжалось, – что он – ребенок из пророчества?
Елеазар ответил не сразу. Где-то в его глазах я видела чувство вины.
– Нет, – сказал он некоторое время спустя, – я этого не знал. Я не подозревал, что энергия может передаваться к тебе и при этом продолжать принадлежать ему. Она ведь была связана с тобой настолько, что была подвластна твоей душе.
– Дело было не в энергии, – тихо сказала Лиза, не поднимая глаз, – ваши души – это что-то вроде одного целого. Энергия не видела между вами разницы.
Я посмотрела на Алекса. Он молчал и не шевелился.
– Где Серафима? – спросила я.
Елеазар опустил глаза.
– Мы не знаем. Ей не хватило сил дождаться, пока ты очнешься.
Я понимала, о чем он. Ей сейчас не лучше, чем мне.
– Как я сюда попала? – спросила я. Мне не особо был важен ответ.
– Алистер передал тебя стражникам. Ты была ему больше не нужна, – ответил Елеазар. Я не могла разобрать в его словах, какой смысл для него это несет. Он, похоже, и сам этого не знал.
– За два дня мы потеряли половину команды, – мрачно сказал Алекс. А вот в его словах явно слышалась злость, – по вине Алистера погибли наши друзья. Люди, которых мы считали родными! – прошипел он сквозь зубы. – О каком балансе может идти речь?
Елеазар не ответил. Он смотрел на меня.
– Алиса. Мне придется вернуть тебя на Землю.
Я кивнула.
– Мне можно остаться… на час Прощания?
Каждое слово приходилось проговаривать через силу. Все внутренности как будто скручивали.
Елеазар посмотрел на меня с сочувствием.
– Сожалею. Но нет. Теперь в тебе нет иномирной энергии, и, во избежание излома в Мироздании, ты должна отправиться в Мир Людей как можно скорее.
– Ясно, – ответила я, – и насколько скоро я возвращаюсь?
Эмоции в голове вытеснила абсолютная пустота. Уже не хотелось ни плакать, ни кричать. Не хотелось просто ничего.
– Прямо сейчас, – ответил Елеазар.
Я кивнула.
– Хорошо.
В глубине души я абсолютно не понимала, чего от меня хотят и что мне было нужно. До меня до конца так и не доходил тот факт, что все может так экстренно закончиться.
Лиза помогла мне подняться вместе с остальными.
– Мы уже больше не увидимся, – сказала Лиза, – я буду скучать.
– И я, – согласился с ней Алекс.
– Я тоже, – ответила я, – мне будет вас не хватать. Берегите себя. И передайте Серафиме… я надеюсь, с ней все будет хорошо.
Мы обнялись со стражниками.
Елеазар открыл портал.
– Пойдем, – сказал он.
– Вы пойдете со мной? – спросила я.
– Да, – ответил он.
Я в последний момент обернулась на стражников. Сквозь печаль в глазах они улыбнулись мне. Я попыталась улыбнуться им в ответ, но не была уверена, что у меня получилось.
Я глубоко вдохнула. Закрыла глаза. И сделала шаг в портал.
Короткая вспышка. Я открыла глаза.
На утесе было раннее утро. Небо было еще темно-голубого цвета, и только на самом горизонте виднелась тонкая розовая полоска. Трава и лес в таком освещении принимали иссиня-изумрудный оттенок.
Подул морозный ветер. Только тогда я поняла, что на мне снова человеческая одежда, в которой я попала сюда в первый раз.
Я посмотрела на дом вдалеке. На дерево. На обрыв. Теперь все казалось другим. Как будто пейзаж безжизненно замер в холодном цвете утра.
– Ты вернешься в последний день, который провела на Земле, до перемещения в другие миры, – сказал Елеазар. Он стоял за моей спиной, – там тебе еще предстоит встреча с временщиками и ткачами. Они должны сгладить все неровности материи Мироздания.
Я кивнула. В голове всплыли не так давно сказанные слова:
«Когда я уйду в другой мир… я буду помнить тебя?»
«Нет. Но так оно и лучше. Я не хочу, чтобы ты запоминала это…»
Я вздохнула. Они сотрут мне память. Я не хотела думать об этом сейчас.
– Алиса, – вывел меня из раздумий Елеазар, – я хочу, чтобы ты поняла. Связь между вами невозможно объяснить просто. Она не поддается законам Мироздания. И теперь, когда Эрик ушел к звездам, ваши сердца по-прежнему связаны.
Он ненадолго замолчал.
– Скорее всего, так будет всегда.
Я посмотрела в его глаза. Мне стало интересно, о чем он в действительности думает после всего, что произошло с ним, его семьей и с нами. Но спросить этого я не могла.
– Спасибо, – ответила я. – За все.
На его лице появилась немного усталая улыбка. Создавалось ощущение, что, среди всего происходящего, он уже тоже не мог и не хотел разбираться в своих эмоциях.
– Я желаю тебе удачи в твоем мире. Почаще смотри на небо.
Я согласно кивнула.
Елеазар вновь открыл портал.
Я в последний раз огляделась по сторонам. Розовая полоска на горизонте стала шире, но утес по-прежнему спал. Скоро здесь наступит рассвет, но я этого уже не увижу.
Я неожиданно для себя решила обязательно найти это место на карте и вернуться сюда.
Я взглянула на Елеазара. Я хотела что-то сказать, но почему-то передумала.
– До свидания, – только и смогла выговорить я.
– Прощай, Алиса, – ответил он.
Я повернулась лицом к порталу и сделала шаг.
Вспышка.
Новый шаг.
Я уже шагала по школьному коридору. Вокруг меня были такие же ученики. Кто-то спешил из кабинета в кабинет, кто-то беспечно слонялся из стороны в сторону. Никто не смотрел на меня, у всех были свои мысли и дела.
Я на автомате продолжала идти вперед, пока не заметила знакомое любимое окно. Постепенно поворачивая налево, я остановилась у подоконника.
Что дальше?
Я не знаю.
Я смотрела в окно. Из него лились радостные лучи майского солнца. Наверное, в других обстоятельствах они бы мне понравились. Но не сейчас. Я не могла поверить, что теперь все будет, как раньше. Все закончилось слишком быстро. Десять минут назад я была в другом мире. Вчера я училась управлять магией света. Еще вчера я была с самым родным мне человеком. А сегодня я снова должна жить человеческой жизнью. И без самого родного человека.
Я продолжала смотреть в никуда, не замечая ничего вокруг. Мне нужно было время, чтобы осознать. Осознать, как жить дальше. И осознать все, что случилось до этого.
– Кхм-кхм, – услышала я за спиной. Я обернулась. Там стояли Ангелина и Никита. На лицах обоих была грусть.
– Привет, – начала Ангелина.
– Привет… – ответила я.
– Мы принесли тебе кое-что, – сказал Никита. Он протянул мне мой потрепанный рюкзачок.
– Спасибо… – ответила я. Я догадывалась, зачем они пришли. Им нужно было забрать воспоминания, которые могут повредить баланс Мироздания.
Я вдруг захотела запротестовать, начать просить их не трогать мою память. Я не хотела забывать Эрика, не хотела забывать все, что с нами случилось. Мне были дороги эти воспоминания.
Ангелина не дала мне начать.
– Мне очень жаль, что так получилось, – медленно заговорила она.
– По идее, мы должны дать Высшей магии возможность изменить твое сознание, – сказал Никита.
Я вздохнула.
– Мы посоветовались с хранительницами, – продолжил он.
В моих глазах возник вопрос. Никита взглядом указал на мой рюкзак.
Я медленно расстегнула молнию и заглянула внутрь. Там лежали две блестящие капсулы с крупными синими камнями.
– Иномирные имеют право завещать свои капсулы памяти кому-то из близких. Чтобы, если этот человек тоже переродится, он мог получить опыт из воспоминаний погибшего родственника, – пояснила Ангелина. – Восемь лет назад Эрик завещал свою капсулу тебе. По правилам, мы не можем отдать ее, если ты остаешься человеком. Но хранители сделали для тебя исключение. Ты можешь забрать его и свою капсулы, если хочешь.
Я не верила собственным ушам.
– Спасибо, – ответила я. В каждом звуке была невероятная благодарность, – огромное спасибо.
– Высшая магия в любом случае будет приглушать сознание, чтобы люди не узнали о твоей тайне. Это будет защищать от чрезмерных страданий и слез, – сказал Никита, – по-моему, так оно и лучше, – добавил он.
– Да, – согласилась я, – думаю, так действительно будет правильнее.
– Конечно, если ты когда-нибудь захочешь забыть о Десятимирье, просто скажи, – сказала Ангелина, – никто не заставляет тебя хранить воспоминания против твоей воли.
– Нет-нет, – замотала головой я, – я хочу их оставить… это очень важно для меня.
Ангелина понимающе улыбнулась.
– Мы будем приглядывать за тобой до приезда твоих родителей. Этого времени должно хватить Высшей магии, для того чтобы сделать твое положение во вселенской гармонии устойчивым. Но в следующем году нам придется перейти в другой класс, во избежание чрезмерного контакта с иномирными, – с сожалением добавила она.
– Но мы все равно будем рядом, – сказал Никита и мягко улыбнулся.
Я улыбнулась ему в ответ. Видимо, за эти несколько минут Высшая магия уже успела что-то сделать с моими чувствами. Трагические мысли стали размываться, их смысл будто перестал доходить до мозга.
Прозвенел звонок на урок.
– Пойдем, – сказала Ангелина.
Мы направились к двери в кабинет.
***
Я сидела на подоконнике, прислонившись носом к стеклу. Ангелина и Никита ушли пятнадцать минут назад. Они просидели со мной до самого заката. Уже третий день ребята развлекают меня своим присутствием, хотя ничего особенного мы и не делаем. Но сегодня впервые они ушли раньше, чем я заснула.
Я сама их об этом попросила.
Небо становилось фиолетовым. Я смотрела на него, особо ни о чем не думая. Высшая магия, судя по всему, работала как антидепрессант, и вот уже вторые сутки, как я не плачу больше получаса за один раз.
Я ждала, когда загорятся звезды. Я хотела увидеть его.
Когда небо потемнело еще на один оттенок, я, наконец, заметила на нем маленькую искрящуюся точку. Но это было не то. Я продолжила ждать.
Постепенно небо начало зажигать все новые и новые огни. Но они были маленькими, и, как мне казалось, недостаточно «сильными».
Вдруг я наткнулась взглядом на яркий огонек. Эта звезда была больше и светила совсем по-другому.
Я нашла ее.
Я прижалась носом к стеклу еще сильнее. Я не решалась что-то сказать. Но я смотрела на звезду, проникаясь в ее лучи всем своим существованием.
Он там. Я верила в это. Он видит меня. Точно видит.
Я просидела так несколько часов, уткнувшись взглядом в белую точку на небе.
Небо успело почернеть и посветлеть вновь. Должно быть, не так далеко уже было до утра.
Я вдруг повернула голову в комнату. На ощупь определив в темноте рюкзак, я притянула его к себе и расстегнула молнию. Я вытащила одну из блестящих капсул.
Я не знала, кому из нас она принадлежала. То, что мне было нужно, можно было увидеть в обоих.
На секунду я засомневалась. Я еще ни разу не открывала их с тех пор, как получила. Я боялась. Боялась снова увидеть его. Боялась, но страшно этого хотела.
Я снова прислонилась лбом к стеклу и посмотрела на звезду.
– Можно же, да? – сказала я. – Ты же не против?
Я закрыла глаза и вспомнила его голос.
«Как я могу отказать этим умоляющим глазам?»
Я улыбнулась.
– Хорошо, – сказала я. Я надавила пальцем на камень. Он послушно просел в капсуле.
Я спрыгнула с подоконника, и он тут же исчез. Исчезли стены и потолок. Их заменил купол звездного неба. Под ногами зазеленела трава, а вдали вырос лес. И только с одной стороны звезды закрывал величественный камень Аморис.
Я снова была на утесе. Я вдруг, неожиданно для самой себя, начала задыхаться от счастья.
Ближе к обрыву я увидела силуэты. Я подошла ближе.
Там была я. Я лежала на пледе с закрытыми глазами абсолютно без движения. Только ресницы слабо подрагивали.
А около меня, на траве сидел он. Эрик.
Сердце разрывалось от чувств. Он был здесь. Рядом. Живой. Такой же, как и неделю назад. Он смотрел на меня, спящую, и улыбался.