Слиток

Пока сына не было, Светлана на цыпочках прокралась в его комнату, отогнув тряпицу, потрогала слиток. Сусальное золото нахально пялилось на нее, как голый бок бесстыжей бабы, Светлана отпрянула, зажмурила глаза.

Вскоре разговоры сына стали тише и мягче, сменились воркованием, наполнились смешками, а потом он привел домой незнакомую девушку.

– Это Катя, моя жена, – сказал он матери, чуть подтолкнув девушку вперед, а Светлана по привычке отступила, но сзади не оказалось спасительной стены, хоть хватайся за воздух. Невестка придвинулась еще, поощряемая взглядом сына, а Светлана пятилась, пока не запнулась о порог своей комнаты и, быстро повернувшись, захлопнула дверь прямо перед ее носом. Она повернула ключ в замке и долго прислушивалась, как пара в недоумении топчется на пороге, а потом, пошептавшись, уходит.

Через полчаса на кухне загремела посуда, Светлану, постучав в дверь, позвали отметить свадьбу. Она решила, что отказаться неудобно, и принарядилась: достала из шифоньера платье – струящееся с темными разводами на золотистом фоне, приколола брошь к воротнику. Сын разлил шампанское, Светлана послушно подняла бокал, держа его за ножку, которая когда-то уже треснула в грубой пятерне деда или прадеда.

Она начала говорить тост, но сбилась. Невестка смотрела на нее жалостливо, как на девочку, которая забралась на табуретку, чтобы прочесть стихи, но забыла слова. Светлана обиделась, закашлялась, замахала руками, пока не выплеснула шампанское на платье, и сын мягко отвел ее руку, а бокал поставил на стол.

Светлана вернулась в свою комнату, понимая, что пришла сюда навсегда, как в темницу. Теперь квартира будет принадлежать молодым: здесь будет звучать их смех и громкие голоса, а с ней останется тишина. Часы, изводившие ее тиканьем, она остановила давно, еще выйдя на пенсию.

Сын продолжал свои махинации с золотом и кладами, Светлана все слышала через стену. К счастью, с возрастом ни слух, ни зрение ее не ухудшились, наоборот, она отчетливо слышала каждое слово, которое произносили даже шепотом.

Бессонными ночами она лежала на диване, и ей даже не нужно было прижиматься ухом к стене – она видела молодых насквозь, этих охотников за чужими сокровищами. Светлана знала, что добром это не кончится. Спрятанное в земле просто так в руки не дается, да и вечно везти не будет, придет день – и неразменный рубль разменяешь.