Read the book: «Пламенница для вампира»
Глава 1. Вадим
Дождь яростно стучал по крыше, будто пытался пробить себе путь внутрь. Но древние балки, трижды зачарованные разными магами, держались стойко. Впрочем, если бы дождь все-таки прорвался, был бы разочарован, ведь внутри было не менее мрачно, чем снаружи.
Вадим Бессонов, глава клана вампиров и по совместительству несчастный обладатель счетов за отопление этого двухэтажного кирпичного гроба, сидел за массивным дубовым столом. Перед ним громоздилась стопка бумаг: квитанции за электричество, воду, вывоз мусора. Последнее было особенно обидно, ведь вампиры почти не мусорили.
– Сколько-сколько я должен за отопление? – пробормотал он с негодованием. – Мы же не люди! Зачем нам вообще такое мощное отопление?!
На спинке кресла сидел Игорь. Вернее, не совсем Игорь, а воробей, в которого когда-то превратили вампира Игоря. Маги, конечно, знали толк в изощренных наказаниях – вот уже тридцать лет он обитал в теле птицы, без крови, без отражения в лужах, зато с вечными насмешками от других вампиров – и городских голубей. Вдобавок вместо чириканья он говорил хриплым басом:
– Чирик.
– Игорь, я тебя умоляю, не сейчас, – вздохнул Вадим, откладывая очередную квитанцию. – Я и так на грани того, чтобы продать люстру и перейти на свечи.
– Чирик.
– Нет, мы не будем есть голубей. Да, это экономно, но негигиенично.
– Чирик! – возмутился Игорь и злобно клюнул воздух, представляя, как разрывает клювом ненавистную птицу.
Вадим потер переносицу. Когда два с половиной века назад ему предложили вампирскую вечность, никто не предупредил, что в нее входят еще и коммунальные платежи.
Внезапно его пальцы замерли над бумагами. Что-то было не так.
Дело было не в дожде за окном, не в скрипе паркета, даже не в ворчании Игоря – это было что-то другое. Древние инстинкты, дремавшие десятилетиями, вдруг засигналили, что вот-вот что-то произойдет.
– Чирик? – настороженно спросил Игорь.
– Тише, – сказал Вадим.
Он медленно поднялся, отодвинув стул. В воздухе запахло тревогой.
Он направился в прихожую, готовый встретить кого угодно – охотника на вампиров, магического инспектора, даже продавца эзотерических свечей.
Дверь распахнулась, и древние петли взвыли, как души проклятых. В проеме, залитая дождем, стояла Лера – вампирша, чья красота могла бы остановить сердце у смертного, если бы не тот факт, что она в данный момент тащила за шиворот полуживого Дениса, шипя, как разъяренная кошка.
– Что за чертовщина?! – спросил Вадим, когда Лера втащила Дениса внутрь и тот осел на пол бледной дрожащей массой вампирской плоти.
Денис был самым молодым вампиром клана. Вадиму его буквально подкинули, как котенка в коробке с запиской "Пожалуйста, приютите". Никто не знал, кто его обратил, и Вадим думал, что, скорее всего, это вышло случайно. Безответственный вампир скрылся, оставив новообращенного наедине с жаждой и непониманием, что происходит и как дальше жить.
Сейчас Денис выглядел так, будто его не просто превратили в вампира, но вдобавок ко всему забыли в стиральной машине на режиме "Отжим кровососа на тысяче оборотов". Он лежал, раскинув руки, и его кожа отливала мертвенно-серым. Глаза закатывались, рот был драматично приоткрыт, и из него доносились душераздирающие стоны.
– Он умирает? – спросил Вадим, хотя ответ был очевиден.
– Нет, он просто решил полежать и поразмышлять о жизни! – огрызнулась Лера, сбрасывая с себя мокрый плащ. – Конечно, он умирает, Вадим! Посмотри на него!
Вадим вцепился Денису в подбородок, повернул его голову влево, вправо, потом еще раз влево.
– Он что, поужинал бешеной собакой?!
– Нет! – Лера, казалось, вот-вот сама рухнет. – Он выпил крови у человека. Обычного! Без магии, без артефактов! Но после этого ему стало плохо!
– Чирик… – Игорь приземлился на плечо Вадима и наклонился к Денису, будто собирался его клюнуть.
– Игорь, уйди! – отмахнулся Вадим.
Денис зашевелился. Его веки дернулись, губы скривились, и он прохрипел:
– Горит… Все горит…
В прихожей повисло молчание.
– Ну, это плохо, – констатировал Вадим.
– Ты думаешь?! – Лера фыркнула. – Я не знала! Мне казалось, что "все горит" – это нормальная стадия пищеварения у вампиров!
– Нет. Нет, это не нормально.
– Может, у него анафилактический шок? – хрипло спросил Игорь.
Было странно слышать слова "анафилактический шок" из клюва воробья. Вполне вероятно, Игорь не до конца понимал, что это значит.
– Как реакция на что?! – спросил Вадим.
– Может, человек чем-то болел? – предположила Лера.
– Или просто плохо помыл шею!
– Игорь, ради всего святого, заткнись.
Клановый дом погрузился в хаос, достойный скорой помощи в пятничную ночь. Вадим и Лера тащили Дениса в кабинет, снося на своем пути антиквариат конца восемнадцатого века, а Игорь, забыв о своей птичьей природе, матерился человеческими словами, цепляясь когтями за портьеры.
– Черт возьми, Лера, ты можешь вспомнить, что ты – вампир, и быть поаккуратнее?! – Вадим, одной рукой удерживая Дениса подмышками, другой ловко поймал летящую на пол вазу.
– Я думала, ты глава клана, а не музейный смотритель! – парировала Лера, пытаясь ровно уложить корчащегося Дениса на кожаный диван.
Сам виновник переполоха постанывал и дергался, как студент наутро после бутылки абсента.
– Нужна вампирская кровь, – сказал Вадим, снимая пиджак.
Игорь, к всеобщему удивлению, первым рванул к холодильнику на кухне. Хорошо, что воробьи-вампиры умели открывать любые двери и дверцы. Впрочем, иначе чем бы они тогда отличались от простых воробьев? Через минуту он вернулся, неся в лапах пакет с вампирской кровью и отчаянно махая крыльями.
– Спасибо, доктор Игорь, – поблагодарил Вадим, принимая пакет. – Теперь скажите мне, почему у нас в холодильнике вампирская кровь с истекшим сроком годности?
– Это не срок годности, это дата забора, – огрызнулся Игорь, усаживаясь на спинку дивана. – И вообще, вампирская кровь не портится. Это тебе не молоко.
– Вампирская кровь портится, когда она не внутри вампира. На будущее – пишите срок годности, а не дату забора!
Пока они препирались, Лера уже подготовила систему для переливания с профессиональным видом медсестры скорой помощи.
Денис застонал.
– Боже, как же это унизительно… Меня обращали, чтобы я пил из шеи, как благородный кровопийца, а теперь я лежу тут, как больной аппендицитом…
– Заткнись и страдай красиво, – посоветовал Игорь, наблюдая, как темная жидкость начинает поступать в кровь молодого вампира.
Эффект был почти мгновенным. Денис скривился, как если бы глотнул лимонного сока после стоматологической анестезии.
– А-а-а! Горит! Нет, стоп, уже не горит… Теперь холодно… Ой, теперь снова…
– Потише, король драмы, – проворчал Вадим, но при этом внимательно наблюдал за каждым изменением в состоянии пациента. Постепенно серый оттенок кожи Дениса начал сменяться привычной вампирской бледностью. Он перестал дергаться и почти перестал стонать.
– Ну вот, уже лучше, – Лера облегченно вздохнула, поправляя диванную подушку под головой Дениса. – Сейчас ты почувствуешь…
Ее слова оборвались, когда Денис внезапно захрапел. Не просто прикрыл глаза, а именно захрапел – громко, с присвистом, как самый настоящий… человек.
В комнате повисла гробовая тишина.
– …Он спит? – наконец прошептала Лера, как будто боялась разбудить его.
– Не может быть, – Вадим нахмурился, подойдя ближе. – Мы не спим. Мы медитируем, впадаем в транс, иногда притворяемся мертвыми, но не спим.
Игорь осторожно клюнул Дениса в щеку. Тот лишь мотнул головой и пробормотал:
– Не сейчас, мам… Еще пять минуточек…
– Ну вот, теперь у нас тут Спящая Красавица, – саркастически заметил Игорь. – Только без красоты и без принца.
Вадим скрестил руки на груди, его брови сомкнулись в одну строгую линию.
– Это не просто отравление некачественной кровью. Здесь что-то другое.
Лера нервно прикусила губу.
– Может быть… Может быть, это какая-то новая болезнь? Вампирский грипп? Кровяная оспа?
– Или, может, жертва была пьяна? – предположил Игорь. – Я в 1923 году видел вампира, который перебрал с кровью румынского винодела. Он потом три дня квакал, как лягушка.
Вадим не ответил. Он продолжал смотреть на спящего Дениса. В воздухе явственно витало ощущение, что этот случай – только начало чего-то гораздо более серьезного.
А Денис тем временем мирно посапывал, совершенно не подозревая, что стал первым в истории вампиром, который умудрился заснуть.
Вадим принялся расхаживать перед камином. Ходьба помогала сосредоточиться, а сейчас это было именно тем, что ему было нужно.
– Так, – он резко остановился, повернувшись к Лере. – Давай по порядку. Главный вопрос: жертва жива?
– Конечно, жива! – возмутилась Лера с оскорбленным видом.
Вадим кивнул. Уже хорошо. Самой большой проблемы удалось избежать.
– Ладно. Как это вообще произошло?
Лера, обычно такая уверенная, заерзала на стуле, как провинившаяся школьница.
– Ну… Мы охотились в парке. Денис сказал, что голоден как…
– Пропусти поэтические сравнения, – прервал ее Вадим. – Кто был жертвой?
– Девушка. Лет двадцати. Шла одна, наушники в ушах…
– Идеальная жертва, – проворчал Игорь, удобно устроившись на плече Вадима. – Прямо просилась, чтобы ее укусили.
– Денис подошел сзади, все по правилам – гипноз, легкий укус… – Лера сделала паузу. – Но потом что-то пошло не так.
– Что именно "не так"? – Вадим прищурился.
– Он начал… задыхаться, – Лера сглотнула. – Потом упал. Девушка очнулась, увидела его с клыками и кровью на губах… и, понятное дело, убежала.
В комнате повисла звенящая тишина. Даже портреты древних вампиров на стенах, казалось, затаили дыхание. Хоть и не были волшебными.
Вадим медленно поднял руку и ущипнул переносицу, как будто пытался предотвратить надвигающуюся мигрень.
– Давай уточню. Ты говоришь, что девушка, которую укусил вампир, увидела клыки, кровь и…
– И убежала, – подтвердила Лера, внезапно заинтересовавшись узором на ковре.
– И память вы ей… не стерли? – Вадим произнес это так, будто спрашивал, не забыли ли они случайно потушить костер в лесу.
Лера сделала вид, что не слышала вопроса.
– Лера. – Вадим произнес ее имя тоном, от которого у обычных людей холодела кровь в жилах. У вампиров она была и так холодной, но Лера все равно съежилась.
– Мы не успели! – выпалила она. – Денис чуть не умер! Я думала о спасении его жизни, а не о какой-то там девушке!
Вадим резко развернулся к камину.
– Ты понимаешь, что это значит? Если она запомнила укус, если она начнет рассказывать…
– Может, она решит, что ей… показалось? – слабо предложила Лера. – Подумает, что это псих. Сейчас как раз период осеннего обострения у всяких там…
– А если нет? – Вадим обернулся, и в его глазах вспыхнули искры. – Нарушение МК РФ, статья В-17: "Запрет на разглашение вампирской деятельности среди людей". Маги устроят нам такую проверку!
Игорь закашлялся.
– Если это поможет, я могу за ней последить. В виде птицы я совсем не подозрительный.
– Ты не подозрительный, только пока не открываешь клюв, – огрызнулся Вадим. – Последнее, что нам нужно – это говорящий воробей, преследующий девушку.
Лера вскочила со стула.
– Но Денис не контролировал себя! Он чуть не умер! Разве это не важнее какой-то бумажки?
– Это не "какая-то бумажка", – сказал Вадим. – Это наш мирный договор с магами. То, что позволяет нам выживать. И если из-за вашей халатности…
Лера заломила руки.
– А что я должна была сделать?! – ее голос дрогнул. – Денис корчился в судорогах! Он чуть не умер! Ты хочешь сказать, я должна была бросить его и бежать за какой-то студенткой?!
– Да! – прогремел Вадим. – Потому что если маги узнают, что у нас новичок, который не контролирует себя – и которого не контролируем мы, – они пришлют инспекцию! И тогда мы все полетим в трубу, включая тебя и этого…
Он яростно ткнул пальцем в сторону Дениса, который в этот момент сладко потянулся и пробормотал:
– М-м-м… Кетчуп…
Наступила пауза.
– …Ты уверена, что он вампир? – устало спросил Вадим. – Может, это просто очень бледный студент с анемией?
– Ему тяжело! – Лера скрестила руки. – И он не виноват, что его бросили без инструктажа!
– Чудесно, – Вадим провел рукой по лицу. – Значит, теперь у нас есть свидетель, нарушение Магического кодекса, спящий вампир – и никаких идей, что с этим делать.
– А еще, – добавил Игорь, – у нас на кухне сломана дверная ручка.
Вадим отошел к окну. Снаружи было темно, только свет фонарей лился на тротуары за коваными воротами, и проносились фары машин.
– У нас есть время до рассвета, чтобы найти эту девушку и стереть ей память, – он повернулся к ним, в его глазах горела решимость. – Иначе к следующему закату нас всех ждет нечто худшее, чем солнечный свет.
– А что может быть хуже солнечного света? – подыграл ему Игорь. Хотя сам он в форме воробья солнечного света не боялся.
– Бюрократия Органов магического правопорядка, – мрачно ответил Вадим.
Вадим посмотрел на них таким убийственным взглядом, что Игорь пробормотал: "Пора мне семечки пощелкать", – и улетел в неизвестном направлении, хлопая крыльями. Лера, кажется, тоже не прочь была удалиться, но в отличие от Игоря сделать этого не решилась.
– Можно попытаться найти жертву по уличным камерам, – осторожно предложила она.
Вадим вздохнул. Уже ничто не могло выбить его из колеи еще больше.
– Он еще и не проверил, есть ли там камеры, – простонал Вадим, когда Лера назвала адрес, где все произошло. – Ты-то о чем думала?
– Он оторвался, я не проконтролировала… Что ты так смотришь, я давно не обучала новичков!
Зато сейчас непредусмотрительность его подопечных сыграла на руку. Запись можно и стереть, чтобы ее не увидел кто попало, зато она поможет найти несостоявшуюся жертву Дениса.
Темный экран монитора ожил, заливая кабинет Вадима тусклым светом. Уличные камеры – его главный инструмент контроля за беспокойным кланом. И, как обычно, они фиксировали очередной провал.
– Вот здесь, – Лера ткнула пальцем в экран, где черно-белое изображение парка напоминало кадры из фильма ужасов.
На экране мелькнула фигура девушки – стройная, в легкой куртке, с наушниками в ушах. Изображение было настолько мутным, что лицо разглядеть было невозможно, но походка выдавала в ней человека, абсолютно не подозревающего, что за ней следят не только камеры, но и пара голодных вампиров.
– Дальше, – буркнул Вадим.
Лера прокрутила запись. На экране появился Денис – он двигался как типичный подозрительный тип: слишком медленно, слишком близко, слишком заинтересованно.
– Боже, это не вампир, а какой-то сексуально озабоченный, – вздохнул Вадим. – Мы же учили его, как это делать незаметно!
– Он нервничал! – возразила Лера.
На записи Денис сделал рывок, его рука мелькнула в кадре, а затем…
– Он что, споткнулся о собственные ноги? – недоверчиво спросил Вадим.
Девушка на экране резко обернулась, ее поза выражала чистый ужас. Денис впился в ее шею – и не прошло двух секунд, как он покачнулся и упал на блестящий от луж асфальт. Девушка отпрянула, рука потянулась к шее, и затем…
– Она просто развернулась и побежала, – констатировала Лера.
– Без криков и паники. Просто: ой, вампир – и марш-бросок к выходу, – Вадим хмуро перемотал запись и пересмотрел еще раз.
– Может, она подумала, что это розыгрыш?
Тишину кабинета внезапно нарушил тихий глухой стук. Один. Исходящий непонятно откуда.
Вадим нахмурился, но не оторвался от экрана.
– Опять этот Игорь…
– Ты уверен, что это он? – Лера настороженно огляделась.
– Кто еще будет стучать, как привидение?
Но через десять минут стук повторился. Так же тихо. Так же необъяснимо.
Вадим замер. В глубине души что-то екнуло – что-то было не так.
Он переключился на другие камеры, пытаясь отследить путь девушки, но она словно растворилась в городе. Зато он нашел, откуда она пришла в парк – из библиотеки. Судя по записям камер, находилась она там достаточно долго. Возможно, она часто ее посещала, а значит, был шанс найти ее по этому ориентиру.
– Значит, так, – наконец сказал он. – Денис спит, что уже ненормально. Человек, которого он укусил, помнит все, и это нарушает МК РФ. А теперь в моем доме что-то еще и стучит.
Лера молчала. Даже ей было понятно: ситуация выходила из-под контроля.
А Вадим ненавидел, когда что-то было не под его контролем.
Глава 2. Алиса
Алиса сидела на кухне, держа кружку с гордой надписью "Лучшему филологу" – трофей за победу в университетской олимпиаде, которая сейчас казалась ей примерно столь же значимой, как грамота за "Самое аккуратное ведение конспектов". Горячий и пахнущий бергамотом пар щекотал нос, но пить она и не думала. Ее пальцы просто судорожно сжимали ручку, будто это был последний якорь в море внезапно нахлынувшего ужаса, который можно было описать как "что-то-страшное-произошло-но-я-не-помню-что".
Ее темно-русые волосы, обычно уложенные в пучок, чтобы не мешались, сейчас мокрыми прядями прилипли к шее. Душ смыл пот и дрожь, но не смог унести с собой главное – непонятно откуда взявшийся страх, который все еще не отпускал ее ни после душа, ни после обнимашек с подругой, с которой они вместе снимали квартиру, ни после заваренного в кружке горячего чая. И самое жуткое – она не могла понять, чего так сильно испугалась.
У нее было ощущение, будто кто-то взял и стер кусок ее памяти, как школьник ластиком стирает двойку в дневнике – и двойки нет, и страницу будто жевал бегемот. Она помнила, как влетела в квартиру, чуть не сломав ключ в замке, – что, кстати, было бы трагедией, потому что слесари в их районе брали за вызов столько, будто чинили не дверь, а ворота в Шамбалу. Но что было до этого? Она не знала.
Аня, ее соседка по квартире и по совместительству лучшая подруга, наблюдала за ней через край своего черного матового ноутбука. Сегодня на ней был гигантский оверсайз-свитер с вырезом лодочкой и спортивные лосины, а черные волосы как всегда были стянуты на затылке в тугой хвост. Ее ногти с безупречным маникюром – темно-бордовым, почти черным – постукивали по крышке ноутбука.
– Ну, так что там было? – Аня прикрыла ноутбук.
– Я… не помню, – Алиса моргнула, пытаясь собрать мысли в кучу, но они разбегались. – Просто вдруг стало очень страшно. Как в детстве, когда просыпаешься от кошмара и не можешь понять, где реальность, а где фантазии твоего мозга.
Аня наклонила голову, и ее идеальный высокий хвост качнулся.
– Может, это была собака? Большая, злая собака? Ты же знаешь, как эти бродячие стаи иногда пугают. Особенно когда смотрят на тебя, как на сочный шашлык.
Алиса нахмурилась. В памяти всплывали обрывки вечера: темный парк… дождь… фонари… чьи-то глаза? Нет, это уже казалось надуманным.
– Не знаю… Вроде, не было собаки…
На столе между ними стояли нетронутыми две кружки. Чай внутри медленно остывал, но ни одна из них не сделала ни глотка – Аня потому, что была занята анализом ситуации, а Алиса просто не могла себя заставить сделать хоть глоток. В горле будто стоял болезненный ком. Алиса пощупала шею.
За окном шумел город – обычный вечер вторника. По стеклу барабанили редкие капли дождя. Кто-то смеялся во дворе, где-то хлопнула дверь подъезда. Совершенно нормальный мир, в котором не было места необъяснимому страху и провалам в памяти.
Но Алиса вдруг поймала себя на том, что ее пальцы снова потянулись к шее, где мышцы ныли, будто ее… душили? Чем-то ударили? Нет, это уже слишком. Наверное, она просто неудачно повернулась. Или ее продуло. Или…
– Что-то не так? – Аня подняла бровь.
– Да вроде нет… – Алиса скривилась. – Наверное, когда бежала, резко повернула голову. Или меня продуло. Или…
Она замолчала. В голове не было ни одной вменяемой версии.
– Или тебя похитили инопланетяне, – серьезно сказала Аня, – но потом передумали, потому что ты начала цитировать им "Слово о полку Игореве", и они решили, что земляне – это слишком сложно.
Алиса фыркнула.
– Ладно, ладно, – Аня вздохнула и потянулась за чаем. – Если вспомнишь что-то страшное – говори. А если не вспомнишь… Ну, значит, это был просто очень убедительный приступ паранойи.
Алиса хмыкнула, но внутри что-то сжалось. А что, если это не паранойя? Но вслух она только сказала:
– Ладно. Но если это все-таки инопланетяне, я хотя бы надеюсь, что они оценили мое произношение древнерусского.
Аня ухмыльнулась.
– Оценили. И сразу отпустили. И в ужасе улетели обратно на Альфа-Центавру, предупредить своих, что здесь опасно.
В этот момент где-то на улице тявкнула собака. Алиса вздрогнула. Аня подняла палец.
– Вот! Собака.
– Возможно, – Алиса вздохнула и наконец сделала глоток чая.
Аня, словно стараясь ее подбодрить, переключила разговор на другую тему:
– Ладно тебе, не думай об этом. Лучше расскажи, как день в универе? – Она сделала вид, что ей дико интересно. – Как поживают древние языки, еще живы? Выучила, как сказать "привет" на шумерском?
– "Привет" на шумерском – это "silim", – автоматически ответила Алиса. – Но мы сейчас разбираем аккадские клинописные таблички…
– О, боже, все еще хуже, чем я думала, – Аня закатила глаза. – Ты точно уверена, что не хочешь перевестись на что-то более… современное? Ну, например, на маркетинг?
– Чтобы как ты – считать рентабельность и сочинять стратегии продаж? – Алиса слабо улыбнулась. – Лучше я буду переводить тексты с шумерского, чем с экономического.
– Ну, во-первых, я не только это делаю, – Аня фыркнула . – А во-вторых, у нас на факультете хотя бы парни есть.Один в прошлую пятницу пригласил меня на свидание в кофейню с бесплатным вайфаем, – Аня гордо подняла подбородок. – Это называется эффективное использование ресурсов.
– Это называется "я не хочу тратиться на тебя", – Алиса засмеялась, но тут же снова потянулась к шее.
– Ой, да ладно тебе, – Аня махнула рукой. – Нормальный парень.
– Ага, – рассеянно отозвалась Алиса. И все-таки, что с ее шеей? Может, мазью нужно помазать?
– Тебе надо поспать. Это все от недосыпа – посмотри на свои мешки под глазами. Скоро там можно будет хранить половину библиотеки, в которой ты все время пропадаешь.
– Спасибо за комплимент, – Алиса встала, чувствуя, как усталость накрывает ее с головой. – Пожалуй, правда пойду…
– Сладких снов! – крикнула ей вслед Аня.
Алиса почистила зубы и направилась из ванной в свою комнату, мысленно уже готовясь зарыться в одеяло и забыться сном. Однако судьба приготовила ей еще один сюрприз: на письменном столе, рядом с аккуратной стопкой конспектов, красовались три кружки – свидетельницы ее вчерашнего ночного марафона по написанию доклада.
– Ну вот, опять, – вздохнула Алиса, понимая, что теперь придется либо тащить кружки на кухню, либо жить с осознанием, что ее комната превращается в филиал студенческой столовки.
Аня уже готовилась ко сну в своей комнате. Темная кухня встретила Алису тишиной и тусклым светом от часов на духовке – было уже довольно поздно. Поставив кружки в раковину, Алиса машинально потянулась к вазочке с конфетами, которую Аня упорно называла элементом гостеприимства, хотя гостем здесь обычно был только их хронический недосып.
Разворачивая фантик, Алиса задумалась: "Интересно, сколько калорий сжигается при панике? Потому что сегодня я, кажется, сожгла их на целый торт…"
Фантик полетел в мусорное ведро, а ее взгляд зацепился за что-то серое, знакомое…
Что?..
Алиса замерла.
В мусоре лежал ее любимый свитер – серый, с высоким воротом, мягкий, как объятия старого друга. Тот самый, который она носила сегодня. Тот самый, который ни за что не стала бы выбрасывать, потому что это была самая удобная и практичная одежда в ее жизни.
– Это какой-то бред, – прошептала она и включила свет. Наклонилась к мусорке. Пальцы схватили свитер, и в тот же миг что-то красное мелькнуло перед глазами.
Кровь. На вороте. Яркое, четкое пятно, будто печать: "Внимание! Здесь произошло что-то зловещее!"
Алиса швырнула свитер обратно, как будто это была не одежда, а ядовитая змея. Сердце застучало так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет и улетит до Альфа-Центавры вслед за инопланетянами, которые ее похитили по версии Ани. Только вот вряд ли инопланетяне пачкают чужие свитеры кровью.
"Чья это кровь?! Почему я ничего не помню?!" – вопросы крутились в голове, как белки в колесе, только белки были явно на адреналине.
Она оглянулась на дверь кухни – вдруг Аня услышала ее возню? Нет, тишина.
"Может, это не кровь? Может, это вообще кетчуп? Или… или краска?" – лихорадочно соображала она, хотя прекрасно знала, что последние несколько дней не ела кетчуп и ни к какой краске не прикасалась.
Рука снова потянулась к шее – тому месту, которое все еще ныло.
Нет-нет-нет, это просто совпадение…
Но в голове уже звучал другой голос: "А что если это не совпадение? Что если…"
Алиса помчалась в ванную и включила свет.
– Алис, все нормально? – крикнула Аня из своей комнаты.
– Да! Я забыла… почистить зубы!
Алиса стояла перед зеркалом, напряженно вглядываясь в свое отражение.
– Ну где же ты, черт возьми? – прошептала она, крутя головой под разными углами.
Шея была чистой. Ни следов порезов, ни царапин, ни даже намека на то, что здесь могло произойти что-то, что оставило бы кровь. Только легкое покраснение, как от трения неудобным воротником.
"Может, это не моя кровь? – задумалась Алиса, глядя на шею, будто ожидая, что она ей ответит. – Но тогда чья? И как она оказалась на моем свитере?"
Мысль о том, что она могла случайно зацепить кого-то в метро, показалась ей абсурдной. Во-первых, она всегда аккуратно пробиралась сквозь толпу. Во-вторых, если бы она кого-то задела так сильно, что осталась кровь, она бы это запомнила.
"Или не запомнила?"
Она снова потрогала шею. Боль была странной – не острой, а скорее глубокой. Как будто кто-то вставил ей под кожу крошечную иглу и забыл ее там.
"Ладно, Алиса, соберись. Давай мыслить логически".
Она попыталась восстановить в памяти вечер: парк, дождь, наушники, дорога домой…
Темно. Фонари. Чьи-то шаги за спиной?
Наушники. Музыка. Внезапный шум? Или… тишина?
Дорога домой. Бег. Паника. Ключ, дрожащий в замке.
"Что-то я пропускаю…"
В голове всплыло лицо. Мужское? Женское? Черт, не разобрать. Только ощущение холода и резкая боль в шее.
Она глубоко вдохнула и выдохла, как учила ее Аня в своих бесконечных лекциях про осознанность и медитации для трудоголиков.
"Может, мне это просто приснилось?"
Но свитер-то настоящий. И кровь на нем – тоже.
Алиса выключила свет в ванной и вернулась в свою комнату. Залезла под одеяло. Она лежала, уставившись в потолок, как будто там должны были как по волшебству появиться ответы на все ее вопросы.
За стеной Аня говорила по телефону. Неразборчиво и каким-то странным, деловым тоном, совершенно непохожим на ее легкий звонкий голос.
– Да, это срочно… Да, прямо сейчас… Нет, это не подождет утра… – долетало обрывками.
Алиса насторожилась. Она прислушалась еще, но, похоже, разговор был окончен.
Хлопнула входная дверь. Алиса села в кровати. Тишина. Аня ушла. Куда-то ушла после странного звонка прямо посреди ночи. Сердце застучало быстрее.
"Что, если Аня знает больше, чем говорит?"
Мысль казалась параноидальной.
Она перевернулась на бок, сжала подушку и закрыла глаза. Но стоило ей начать засыпать, как в голове снова всплывали обрывки: тени, чье-то лицо, боль.
Последней мыслью перед тем, как сознание наконец отключилось, было:
"Может, я схожу с ума?"
