«Как же глупо вышло, – Настя обняла свои коленки руками. – Что теперь нас ждет? Как найти выход? Где дядя Ваня? Найдут ли нас спасатели? Даже телефон остался снаружи. Кто додумается открыть каменную стену? Брошь ведь у меня. Выжить бы».

Несмотря на то что тело требовало отдыха, страх двигал вперед и заставлял искать выход. Дышать с каждой минутой становилось сложнее, грудь сковывало.

Они вновь оказались возле каменной глыбы, похожей на разинутую пасть волка. Пещера водила их по кругу. Настя потихоньку начинала верить в легенду.

– Бро-о-ошь… – проскрежетала глыба.

Девушка подошла к камню, всмотрелась в бездонную глубь. «Показалось», – подумала.

– Бро-о-ошь…

– Настя, чего ты ждешь? Давай! – поторопил ее Егор. Даже в полутемноте было заметно, сколь напряжены его скулы. – Это она, лучше делать все, что требует!

Но как просто так взять и сбросить в пасть каменного монстра дорогой подарок отца, тот, что носил в себе воспоминания о нем?

Она нащупала в кармане брошь, крепко сжала в руке. Нескончаемые круги по темной пещере измучили, тяжелый воздух душил, ноги подкашивались от изнеможения.

Некуда было отступать. Пещера поглотила их и не вознамеривалась ни показывать выход, ни отпускать дядю.

Что произойдет, если она отдаст брошь – неведомо. Точно одно – это место станет их могилой.

Воспоминания об отце немного согрели ее, а вот брошь все еще оставалась холодной.

Глянув на Егора, позавидовав его надежде на спасение и доверию духу горы, девушка достала брошь из кармана и посмотрела на нее в последний раз. Приблизилась к каменной пасти, зажмурив глаза, сбросила вниз.

Послышалось постукивание изделия по стенкам каменной глотки. Раздался громкий гул. Настя прижалась к камню, схватила руками свой шлем, словно опасаясь, что он может слететь с ее головы, приготовившись к худшему.

Яркий свет ударил в лицо, он ослеплял и больно резал глаза. Пришлось потереть их ладонями несколько раз, чтобы начать хоть что-то выхватывать взглядом из представшего перед ней помещения.

Огромнейшие кристаллы, появившиеся из ниоткуда, резкий блеск, переливающийся разными цветами, окружили ее со всех сторон. Эхом пронесся над ней холодный женский смех.

Оглянувшись, увидела Егора, который еще щурился в попытке разглядеть место, куда они попали.

– Настенька, так вот какая ты! Много о тебе слышала от твоего отца, – тягучий голос прошел сквозь тело девушки, словно дав ей понять, что она никуда не спрячется.

– Кто ты? – Настя выхватила взглядом приблизившуюся к ней фигуру в длинном платье, усыпанном тысячами самоцветов, зрение наконец-то возвращалось.

– Ты знаешь, кто я, – голос отдавал звоном металла.

– Хозяйка Медной горы! – с восхищением сказал Егор, к которому в этот момент вернулось зрение.

Дама улыбнулась, ее улыбка блеснула бриллиантами. Она была словно высечена из камня, но живая и невесомая.

– Егорка. Давно не виделись! Отдохни пока, – щелкнула пальцами, и парень тут же мирно засопел.

Настя опешила. Ладони, опершиеся на холодную каменную поверхность, – вспотели. Блестящие черным ониксом глаза Хозяйки сверлили девушку.

– Кто тебе позволил говорить другим людям о моих мастерах? О моих сокровищах? – прозвенело железом.

– Я… я… – запиналась девушка, судорожно выкраивая драгоценные секунды, чтобы осмыслить человеческим мозгом все то, что происходило с ней сейчас. «Хозяйка. Существует. Вот она»

– Где дядя Ваня? – вырвалось.

Хозяйка хмыкнула, и это ослабило ее каменный взгляд.

– Он здесь. Не могу же я позволить ему раскрыть правду о моих сокровищах! – повела заостренный нос в сторону. – Вон там он, твой дядя.

Знакомая фигурка стояла возле огромного кристалла и бережно что-то выпиливала.

Первоначальный ужас перед духом горы сменился пониманием, что не такой уж дух и коварный. А о мастерах все-таки заботится. «Живой и невредимый», – вздохнула, в груди тонкой паутиной скрутилась надежда.

– Папа… А мой отец? – все вокруг вдруг перестало существовать. Глаза вмиг стали влажными и защипали, в этот раз вовсе не от блеска кристаллов.

Настя ждала только один ответ.

Ответ, который она искала годами.

Вся боль поисков и ожидания вернулась к ней, навалилась гранитной плитой.

Сердце глухо постукивало в груди, отдавая в уши.

Хозяйка отвернулась, показав спину девушке, и замерла, словно обратилась в статую.

Молчание.

Слеза скатилась по щеке Насти.

Вторая.

Тишина все сказала.

– Я не смогла его вылечить, – упало камнем.

Девушка моргнула. Слезы покатились вниз. Она опустила руку в карман, но броши там больше не было.

Время остановилось.

«Его нет в живых».

Мысль, которую она запрещала себе все эти четыре года, все-таки встала на свое место, горечью облив сердце. Правда рвала грудь на части. Но где-то в глубине души она была уже готова это принять и допускала мысль, что ощущает отца живым, пока занимается его делом и несет вперед его идеи и мечты.

– Я отпущу тебя, но только потому, что твой отец был великим мастером, – Хозяйка все еще стояла спиной к девушке. – И пусть тебе в голову больше не приходит рассказывать людям о моих мастерах и сокровищах, – занесла руку, чтобы сделать щелчок.

– Постой, – Настя поняла, что еще момент и Хозяйка сотрет ей память. Папы больше нет, но есть его проект, его мечта возродить деревню. Утерла слезы. – Подожди, Хозяйка. Я хочу тебе сказать. Рассказать, – слова еще путались. – Там, снаружи, мир совсем изменился, мастеров практически не осталось, – Настя с трудом узнавала свой охрипший голос, но продолжала, – никто не хочет становиться здесь мастером. Остались только дядя Ваня и Егор. Люди разъехались. Еще немного, и гора останется без мастеров вовсе.

Хозяйка повернула к девушке белоснежное лицо:

– Что ты имеешь в виду?

– Имею в виду, что совсем скоро о твоей горе забудут все.

– Не забудут! – Хозяйка недовольно вскинула подбородок, сложила на груди белоснежные руки.

– Забудут. Уже забыли. Все переезжают к тем горам, в те места, слава о которых идет по всему миру…

– Не бывать этому! Мастера были и будут!

– Вся деревня разъехалась по заработкам, разве Хозяйка этого еще не заметила? – нервно сглотнула Настя.

Пещера кристаллов погрузилась в молчание. Лишь слышалось легкое постукивание молоточка дяди Вани и сопение Егора, обнимающего двумя руками кристалл.

Настя затаила дыхание.

– Что это за горы такие, которые славятся больше, чем моя гора? – в тягучем голосе Хозяйки смешались нотки и недовольства, и любопытства. – Где они? Знаешь? – шагнула ближе к девушке.

– К-конечно. Знаю, – попятилась, но быстро поняла, что уперлась в стенку: «Все. Пропало. Разозлила Хозяйку».

– Отвезешь меня, – приказала.

«Отвезти Хозяйку горы? Что? Как? Каким образом?» – закрутилась в голове дилемма, но Хозяйка уже протянула девушке ладонь, на которой блестела хорошо знакомая малахитовая ящерица. Настя перевела недоуменный взгляд на Хозяйку.

– Ты повезешь меня по всем горам. В этой броши. Но помни, что, если ослушаешься моих приказов, я вмиг смогу изжить тебя, – звенел голос Хозяйки.

Настя верила. После всего увиденного сомнений не оставалось. Взяла в руки брошь отца.

Еще миг, и Хозяйка растворилась прямо перед глазами, прозрачной дымкой влилась в камень, лежащий на руке у девушки, который вдруг ожил. Малахитовая ящерица вильнула хвостиком, потянула лапки и вновь застыла.

Не успела понять, как это произошло. Настю вдруг что-то толкнуло в спину, она потеряла равновесие, а открыв глаза, заметила, что оказалась на той самой тропинке, которая упиралась в каменную стенку.

Солнце светило уже ярко.

Рядом захрустели сухие ветки. Настя оглянулась. Из кустов показался почесывающий голову Егор. За ним – дядя Ваня, оглядываясь по сторонам.

Настя не сдержалась, подбежала к мастеру, обняла.

– Отпустила Хозяйка, выбрались!

– Какая Хозяйка? – недоуменно спросили ее попутчики.

Настя поняла, что успел дух горы стереть память и Егору, и дяде Ване. И сейчас этот могучий дух лежал у нее в кармане.

Вдруг раздался телефонный звон, доносившийся из ее рюкзака. Тот лежал неподалеку от тропинки. Она подошла, вытащила телефон и ответила.

– Добрый день, мы хотели сообщить, что нашли ваш файл и заявка на участие в конкурсе – одобрена! Так что ждем вас…

– Это вы меня извините. К сожалению, я не смогу… Ай! – вскрикнула, ее руку словно обожгло током, телефон выскользнул из рук, из травы донеслось:

– Я вас не слышу, можете повторить?

– Е-зжжжай… – раздалось шипение из кармана, – езж-ж-жай на выс-с-ставку. Хоч-ч-чу пос-с-смотреть. – Хозяйка теперь требовала посетить выставку.

– Простите, – подхватив трубку, выпалила Настя. – Я хотела сказать, что да, очень рада, что вы нашли мой файл. Благодарю!

Глаза Насти заблестели от счастья.

Отца больше не было в живых, но его мечта продолжала жить дальше.

Анастасия Голованова. КРОВАВОЕ ЗОЛОТО

«Следующая остановка – площадь Металлургов», – оповестил пассажиров женский голос.

Современный красный высокогорный трамвайчик №3, с желтым пегасом на боку, следовал по обычному маршруту, усыпляя пассажиров в поздний будничный вечер монотонно приглушенным дребезжанием колес.

Выйдя на остановке у серого десятиэтажного жилого дома, Николай поправил ремень дорожной сумки, оттягивающий плечо. Трамвай, звякнув, повернул направо, двигаясь обратно в центр. Дальше придется идти пешком.

Двадцатиминутная прогулка к пригородным домам всколыхнула воспоминания о детстве. О редких радостных минутах, когда мама добывала сладости на отложенные деньги; строгих замечаниях отца, когда дурачились с братьями или когда Николай ронял инструменты в мастерской. И особо неприятные дни, когда к ним заваливался обезумевший в пьяном угаре сосед, ища своего сына.

Отец недолюбливал его, но лишь терпел и уговаривал, чтоб тот поменьше пил и сына меньше колотил. Сосед, конечно, не слушал его. В округе считали, что он просто пьянчуга, бредивший жуткой историей, которая якобы случилась с ним когда-то давно.

Однажды спрятавшись с Маратом, подслушали разговор отцов:

– …не лгу я, Паша, – сидя за кухонным столом поздней ночью, при скудном освещении наполовину сгоревшей свечи, мужчины гневно шептались. Отец с отрешенным выражением слушал отчаянный пьяный бред соседа, размахивающего руками. – Огроменный был он, окаянный, красивый такой, сверкал, золотом искрил, ик, но злющий, гад, сожрал, не подавился, з-змеюка ик… треклятый.

– Завязывай, Ильдар, пить, забудь уже о том, что было. Жить нужно каждым днем, а ты все в прошлом, – отец устало лоб потер. – У тебя вон сын один, одет похуже моих трех. Уж лучше б вышел на завод, а то жена везет все на себе, не позорился бы.

– Ты… ты не учи меня-то жить, – вскочил Ильдар. – Тебя там не было! – И стукнув кулаком по столу, шатаясь, к выходу побрел, ругаясь на ходу.

Много раз еще после того дня Марат прятался в их доме. Иногда мальчишки убегали в лес, лазали по горам, делясь своими мечтами и надеждами покинуть город.

* * *

Дом встретил теплом и ароматом жареной картошки с грибами. Живот связало узлом от голода, давно он не ел сытно. Идя на запах, огляделся: потертые ковры, потускневшие фото и картины, ветхая мебель, стенка с книгами, печь в углу как монумент – все на своих местах. Кроме детского смеха и топота маленьких ног под грозные окрики отца.

– Мам, я дома, – оповестил о своем присутствии Николай, войдя на кухню.

– Приехал-таки, родной, – с улыбкой встретила мать, крепко обнимая сына. Похудела, осунулась, но все такая же бойкая. – Проходи, устал, наверное, я ужин приготовила. Голоден?

– Очень.

Текла беседа за столом, мать расспрашивала сына. Уставший, сытый Николай был скуп и сдержан на слова, сонно упираясь в руку. А мама продолжала разговор: о братьях, занятых собственными семейными заботами; о домашнем хозяйстве и сокращении на работе; о Марате.

И снова он вспомнил о нем. Судьба развела их, как только Николай покинул отчий дом, он и не знал, что друг заботится о матери. Удрученно переведя взгляд в окно, высмотрел в угаснувшем дне очертания неказистого соседского дома, темного и нежилого.

Марат ведь тоже уехал, а все равно навещает. Сам Николай только деньги присылал матери, как на откуп, лишь бы не назад в этот дом.

Николай потер лицо, сглотнув ком в горле.

– Ничего, все будет хорошо, найду работу, заживем, дом с мастерской подлатаю тоже.

В ту ночь никак не мог уснуть, все думая о прошлом. Уже за полночь раздался телефонный звонок. Марат собирался приехать утром.

* * *

Стоя на пороге осиротевшей мастерской, Николай благоговейно отметил организованность отца: каждая вещь на своих местах, гвоздик к гвоздику, отвертки сложены по размеру, все мелкие делали в контейнерах, у каждого инструмента свой отсек. Деревянное строение отсырело, покрылось пылью, паутина свисала по углам, но отцовский порядок потревожен не был.

Раздумывая о постройке собственной мастерской и работе на самого себя, когда накопит денег, Николай услышал звук подъезжающей машины, хлопанье дверей и скрип калитки.

Обернувшись, увидел идущего к нему друга, узнаваемая ухмылка украшала его лицо.

– Здорово, Колян! – крепко обнялись и пожали руки. – Давно не видел тебя.

– Давненько, я даже удивился, когда ты позвонил, – почесал щетину Николай, осматривая друга.

– Так это ты сюда не приезжал, твоя мама номер мне дала, – усмехнулся Марат, потом бросил взгляд на мастерскую. – Ремонт затеял, что ли?

– Нет пока. Денег лишних нет, так, осматриваюсь, что да как. Решил вот маму навестить, раз уж… а ладно, – махнул рукою Николай. – Лучше расскажи, чего сам-то хотел, что аж ночью позвонил.

– Тут такое дело, – замялся Марат, опустив глаза. – Помнишь жуткую историю, что любил рассказывать отец мой?

– Как не помнить, я как-то попытался расспросить своего, а он мне запретил об этом говорить с кем-либо.

– Нашел я дневники отца, похоже, это правда, – измученно наблюдал Марат за другом. Николай хмуро взглянул на бледное лицо, заметил темные круги под глазами, словно тот уже давно не спал нормально. – Будучи подростком, он со своим отцом на золотом прииске работал.

– Да ерунда, Марат. Не сходи и ты с ума, – попытался урезонить друга. – Серьезно, что ль, поверил в огромную змеюку?

– Ты прав, забудь, – Марат продолжил, усмехнувшись. – Мне, кстати, не помешала бы твоя помощь в одном очень деликатном деле.

– В чем именно? – удивился смене разговора Николай.

– Надо одну пещерку осмотреть. По моим данным, там находится еще никем не оприходованный прииск золота, и кое-что еще интересное, – темные глаза Марата вспыхнули загадочным блеском. – Мне нужен новый источник, на моем предприятии иссяк старый, а получить разрешение на доступ к известным резервам сложно. Тебе, я смотрю, тоже не помешали бы деньги. Поможешь по старой дружбе?

Николай задумался, но не успел ответить, к ним подошла незнакомая ему девушка. Изучающе осмотрев друзей, обратилась к Марату.

– Долго еще? Мы хотели успеть до темноты.

– Не будь грубой. Николай, познакомься с Аленой, это она помогла мне найти пещеру. Умная, красивая, но очень вреднющая особа, – засмеялся Марат, девушка скрестила руки на груди, одарив его снисходительным взглядом, видимо, привыкшая к его шуткам.

– Приятно познакомиться, – протянул руку Николай. Алена, немного помедлив, ответила на рукопожатие. Мягкая, теплая ладонь слегка сжала грубую жесткую, ясные глаза смотрели с вызовом, длинные светлые волосы переливались в лучах солнца золотым отблеском. Николай залюбовался таинственной аурой девушки, но, опомнившись, отстранился. – Кхм, хорошо, я с вами.

* * *

Ехали долго, почти три часа Николай лениво наблюдал однообразный пейзаж за окном: нестройные ряды деревьев по обе стороны дороги, чьи желтовато-красные листья уже начинали опадать.

Половину пути Марат рассказывал о проблемах на работе, другую посвятил истории знакомства с Аленой. Впервые встретившись в городской библиотеке, узнали, что учатся в одном институте. В какой-то момент Николай сделал вывод, что друг возможно влюблен в девушку, но от нее ответной теплоты к нему не ощущал.

Николай едва обмолвился парой фраз за всю поездку. Алена всю дорогу задумчиво смотрела в окно.

– Ну а сам-то как? Как работа? Личная жизнь.

– Никак. Уволили меня, – угрюмо ответил Николай.

– За что? – удивился Марат.

– Кто-то украл мое готовое изделие, – начал объяснять Николай, привлекая внимание Алены. – На меня свалили, раз я последний его в руках держал. Баснословный штраф выписали, при этом уволив без отработки.

– Ну дела, братишка, – хмыкнул Марат. – Как закончим тут, что-нибудь придумаем.

– Отец всегда мне говорил, что наше счастье не в деньгах, – нерадостно выдохнул Николай. – Но на пустой желудок грустно.

Марат засмеялся. Алена снова отвернулась с задумчивым и хмурым выражением лица. Николай наблюдал за ней время от времени в зеркале.

Асфальт сменился песчаной дорогой. Припарковавшись неподалеку от кратера, Николай вышел первым из машины. Открывшийся перед его взором вид завораживал своим великолепием. Озеро, расположившееся на дне кратера, отливало бирюзовым сиянием и поражало прозрачностью воды. А ступенчатые склоны, напоминающие амфитеатр, густо поросли хвойно-лиственным лесом.

– Красиво, но опасно, – Николай не заметил, как Алена подошла и встала рядом. – Не стой слишком близко, здесь активны оползни. Сейчас никого нет, но иногда тут ныряют дайверы, хотя это запрещено.

– Откуда знаешь?

– А сам-то как думаешь? – усмехнувшись его ошеломленному лицу, Алена направилась обратно к машине, Николай двинулся следом.

Марат вытащил снаряжение из багажника. Они надели защитные непромокающие костюмы и каски с налобными фонарями. Направились к пещере, прихватив с собой оставшееся снаряжение. Алена привела их к узкой расщелине с пологим склоном. Закрепив спусковые веревки, по одному спустились в темноту пещеры.

Осторожно передвигаясь вперед по узким проходам, освещая налобными фонарями путь, все глубже уходили в холодную тишину. Остановились в просторной галерее перевести дух. Николай осмотрелся, пещера ничем не выделялась. Впереди разветвление, слева – узкий лаз, справа – крутой спуск.

– Наверное, стоит пройти глубже, если хотим найти что-то ценное, – предложил Николай.

Алена недоуменно на него посмотрела.

– Да, я тоже так думаю, – тут же подхватил Марат. – Ну, двинули.

Но не успели и шагу ступить, как фонари замигали и потухли, громкое шипение оглушило и дезориентировало. Стены и свод пещеры задрожали, потревожив сталактиты, что с характерным звуком стали осыпаться. Что-то огромное проскользнуло рядом с ними, Марат истошно закричал, Алену швырнуло в Николая, и, не удержавшись на ногах, оба жестко скатились по крутому склону.

* * *

Николай со стоном сел, тело ныло, но, поводив плечами и пошевелив ногами, переломов не обнаружил. Фонарь снова заработал, тускло осветив ближайшую стену. Его спутница взволнованно копошилась рядом в темноте.

Николай осмотрелся, Марат остался наверху, возможно, его кто-то схватил.

– Алена, что происходит?

– Нашла, – воскликнула девушка, поворачиваясь.

Николай обомлел. В свете налобного фонаря он увидел золотой отблеск острого лезвия. Не может быть.

– Это же…

Алена попыталась спрятать кинжал, но Николай вскочил, скрипя зубами от боли, и схватил девушку за руку.

– Откуда это у тебя?

– Он мой, – Алена попыталась вырваться. – Отпусти меня.

– А твоим он стал не после воровства? – процедил сквозь зубы Николай, но все же отпустил девушку. – Ты украла мое изделие!

– Я не виновата, что твой управляющий наглый жмот, завысил цену в последний момент, – Алена пристыженно отвела глаза. – Мне жаль, что тебя уволили, но мне нужен этот кинжал. Это вопрос жизни и смерти.

– Из-за тебя я лишился всего, – Николай недоверчиво смотрел на виноватое лицо девушки. – Это правда того стоит?

– Я могу убить чудовище.

– Что?

– Разве не за этим мы сюда пришли? – сверкнув глазами, спросила Алена.

* * *

Освещая фонариком стены и пол, Николай искал проход, упрямо игнорируя присутствие Алены, которая угрюмо разглядывала кинжал. Ушибленные части тела болели, холод сковывал движения, темнота нагнетала.

– Поможешь мне? – тихо спросила Алена.

– Марата унесло чудовище, о котором ты упомянула? – устало выдохнул пар Николай, девушка спрятала оружие.

– Да.

– Значит, вот о чем он говорил? – пробормотал Николай, наконец взглянув на девушку. – Ты знала, что его отец сбрендил и все время пил, а напиваясь только и твердил, что об огромном змее?

– Нет. Он об этом не рассказывал. – Алена, отвернувшись, начала искать проход.

– Так, значит, никакого золота?

– Убьем чудовище, и все твое, – расстроено ответила Алена.

– Зачем это тебе?

– Мне нужно снять проклятие.

– Я не могу в это поверить, чудовище, проклятие, – не унимался Николай, устало жестикулируя. – А дальше что? Как вы вообще собирались убить его простым кинжалом?

– Он не простой – волшебный. Ты ведь смастерил его из материала, что я вам прислала?

– Ты имеешь в виду нити из чистого золота? Откуда ты их раздобыла? – ответа он не получил.

Спустя время обнаружив еле заметный в темноте узкий проход, двинулись дальше. Алена взяла на себя инициативу выбирать направление. Протискиваясь в очередном коридоре, Николай почувствовал одурманивающий сладковато-кислый запах, который почти заставил его запаниковать в тесном пространстве. Наконец-то протиснувшись, он замер на месте с широко раскрытыми глазами.

– Что за чудеса? – прошептал Николай. Они оказались в… лесу? Взглянув наверх, не увидел неба, а только далекий свод пещеры. Осмотрелся. Деревья как деревья, но растения, грибы и даже растущие на кустарниках ягоды… – Почему все светится?

– Ничего не трогай и не ешь, – шикнула Алена.

– Как будто я хотел, – как завороженный ответил Николай, осматривая местность.

Темный лес освещался только голубовато-фиолетовым сиянием растений и их собственными фонарями. Грибы издавали сладко-приторный аромат, который, смешиваясь, кружил головы путникам. В надежде развеять туман в голове и пелену перед глазами Николай начал разговор:

– Что за проклятие ты хочешь снять?

– Тебе какое дело? – устало потерла глаза Алена.

– Волнуюсь просто за тебя.

– Ну да, конечно.

Николай споткнулся о корягу, но равновесие удержал, ухватившись за дерево. Вздохнул и осмотрелся, да так и замер. Алены рядом не оказалось.

* * *

Еле волоча ноги сквозь застилающий глаза туман, Николай морщился от кислого привкуса во рту. Сначала попытался бежать, но быстро передумал, в темноте все время за что-то цеплялся – ветки, коряги, кусты. Ноги то и дело заплетались.

Похоже, Алену он упустил и теперь остался один. Как скоро и его кто-нибудь схватит и… съест? Позволил другу поймать себя на крючок легкой наживой. Не смог помочь ни ему, ни себе, теперь еще и девушка пропала, недосмотрел, черт.

Зачем на эту авантюру согласился? Почему Марата не отговорил? На кой им золото треклятое, сражение с чудовищем, проклятия. Из-за дурацких дневников отца? К черту месть, к черту золото, жизнь дороже. Нужно найти Марата с Аленой и выбираться отсюда.

Взмыленный и страдающий от жажды, он измученно озирался по сторонам. В изнеможении сорвал защитную каску, прохладный воздух остудил голову. Вытащив флягу, начал жадно пить, вернув ее на место, услышал шорох. Сердце подпрыгнуло к горлу. Обернулся. Никого. Двинулся дальше. Ускорился. Снова споткнулся. Не удержался и рухнул в темноту.

* * *

– Наконец-то очнулся.

– Где мы? – Николай пошевелился, в ушах зазвенело.

– На дне, – отчего-то весело ответила Алена. – Сильно ушибся?

– Нет, – солгал Николай, сел, а в глазах задвоилось.

– Сможешь подняться?

– Угу, как мы тут оказались?

– В яме? – недоверчиво посмотрела на него Алена, так словно он задавал глупые вопросы. – Очевидно – упали.

И внезапно рассмеялась, Николай сначала оторопел, но тоже не смог удержаться от смеха, хоть и голова слегка закружилась.

– Ты как дурак ходил вокруг и кричал мое имя, – Алена не могла сдержать слез от смеха. – Я тебя звала, а ты не слышал. Надышался грибным туманом, дурень, и потом ко мне же свалился. Говорила же быть осторожным.

– Так я ничего и не трогал, – почти обиделся Николай, Алена смягчилась и улыбнулась.

Из ямы выбрались с трудом, ноги скользили по грязи. Цепляясь за торчащие корни деревьев, подтянулись, помогая друг другу. Едва выбравшись, тяжело рухнули на землю, переводя дыхание. Туман развеялся.

– Проклята я, Николай, отцом своим, хоть утверждает он, что это дар. – Алена села. – Какой же это дар, раз не могу семью я завести и земли местные покинуть.

Сняла каску с головы и распустила прическу, золотые локоны явив, осветила путь им.

* * *

Алена, хромавшая после падения, опиралась на Николая, но недолго идти пришлось им. Почти сразу вышли на поляну. Посреди возвышался огромный дуб, к нему и направились.

– Змей действительно злой? – спросил Николай, поддерживая девушку рукой, хотя и сам с трудом передвигал ногами.

– С чего ты так подумал?

– Неспроста же вы хотите загубить его, – пытался понять Николай.

– Не уверена насчет Марата, – призналась Алена. – Но я просто хочу освободиться от магии.

Разговор прервался, когда их внимание привлекло отчаянное бормотание. Марат, сидевший у дерева, вцепился в волосы свои до боли. Огромный змей навис над ним, с широких веток дуба наблюдая за его терзанием.

Стоило Николаю с Аленой подойти, как Марат остановился, разгневанно взглянув на них.

– Предатели, – зло выдохнул он.

Алена отстранилась от Николая, который опешил от странного обвинения друга.

– О чем ты говоришь?

– Ты, – Марат вскочил на ноги, указывая пальцем на Алену. – Обманщица! Все время водила меня за нос, вызвалась помочь, а сама-то его дочь!

– Неправда, я не лга…

– Молчи, – почти задохнувшись от гнева и злости, Марат перевел взгляд на друга. – А ты такой же жалкий и жадный, как твой дед.

– Что? Я даже и не знал его, он умер задолго до моего рождения. – Николай взглянул на змея, неужели тот все это время сводил его друга с ума.

Огромное тулово обвило ствол и ветки дуба, золотые кольца вдоль тела сверкали холодным светом, ярко-зеленые глаза сияли хитрым блеском, словно в ожидании того, что произойдет.

– Мне все равно, что ты обо мне думаешь, я пришла сюда, чтобы сразить змея, и я сделаю это. – Алена сбросила рюкзак и, выхватив кинжал, решительно посмотрела на Полоза, но тот даже не шевельнулся.

– Нет, лишь я имею на это право. – Марат подбежал к Алене в попытке выхватить кинжал, девушка сопротивлялась, но раненая нога подвела, и она рухнула, не удержав оружие и только пуще растрепав золотые локоны. Марат, возвышаясь над ней, выглядел обезумевшим. Николай, придя в себя, схватил друга за руку.

– Что ты творишь? Успокойся! – почти прорычал он в лицо Марату. – Подлый змей тебя обманул! Брось это, давай вернемся домой вместе.

– Вы все обманщики, и ты, и девка эта, и Полоз, я вас всех… – Марат кричал, пытаясь вырваться из хвата. Локтем ударил прямо в лоб, заставив пошатнуться Николая.

– Твой скупой дед убил моего из-за жалкого куска самородка. – Марат задыхался, то шептал, то рычал. Николай схватил друга за плечи, еле держась на ногах. – Мой отец стал свидетелем расправы змея на ним, сойдя от ужаса с ума. Он годами изводил себя, меня и маму.

Николай застыл, не зная, что сказать, Марат, воспользовавшись заминкой друга, вырвался и притянул его за ворот защитного костюма.

– Твоя семья всему виной! – прошипел Марат и воткнул кинжал в грудь друга.

Рухнув на колени, Николай не мог понять, что произошло, в грудной клетке клокотало, металлический привкус наполнил рот. Алена подползла к нему, зажав руками рану. Марат стоял над ними, тяжело дыша, сжимая в ладони окровавленный кинжал.

– Так-с, так-с, похоже, ты сделал тот же выбор, – тихо шелестя травой, змей прополз поближе и, скрутившись вокруг тела Марата, под землю его утянул.

Николай, бледный, неподвижно лежал, губы его посинели. Все туманней становился взгляд карих глаз, Алена не знала, что делать.

Ярко-золотистый свет вспыхнул за ее спиной, явив после себя высокого мужчину. Зеленые глаза блеснули хитро.

– Посмотри, во что вылилась твоя непокорность, – заговорил Полоз, вернувшийся в человеческом обличье. – Оставь его и вернись со мною домой. Или решила довести задуманное до конца?

Протянул ей Полоз кинжал золотой, окропленный кровью невинной.

– Помоги мне спасти его, – всхлипнула Алена.

Окинув строгим взглядом дочь, обратил кинжал, лежащий на ладони, в длинную золотую иглу одним лишь словом.

– Хочешь спасти – справься сама.

Взяла иголку дрожащей рукой. Продев через ушко волос тонкий золотой, наложила шов узловой. Рана затянулась, оставляя только шрам. Николай открыл глаза, вдыхая полной грудью. Волосы Алены померкли, потеряв свой прежний золотистый блеск.

– Помнишь, что я тебе сказал, когда молила о свободе? – сурово спросил ее отец.

– Что волосы мои не проклятие, а дар, но пойму я лишь тогда, когда в крайний час буду нуждаться в чуде, – прошептала в ответ Алена.

– Теперь магия твоя не вернется более. – Полоз взмахнул рукой, на поляне стало ясно от блеска золотого. – А тебе, Николай, предлагаю золото.

– Не нужно от тебя мне ничего, ты уже забрал все дорогое, – печально посмотрел на него Николай.

– Твой друг давно себя потерял, помышляя местью, а пролив кровь на золото мое, заслужил лишь наказание, – зло сверкнули зеленые глаза. – Чего тогда пожелаешь?

Николай, поднявшись с земли, взглянул последний раз в змеиные глаза, и, нежно подхватив Алену, забрал свое главное золото.