Глава 19
Телефон снова подал признаки жизни через три часа. На экране высветилось «Энн».
Макс не знал, чего ожидать, поэтому старался вести себя спокойно.
– Да, слушаю, – ответил он.
– Предупреди Линду, что сейчас мы зайдем. Не хочу, чтобы она сотворила какую-нибудь глупость.
Макс рвался спросить, кто это «мы», но понимал, что затягивать сейчас ни к чему, поэтому промолчал.
– Хорошо.
Он положил трубку и обратился к Линде, смотрящей на него настороженно. Она стойко справлялась со своими переживаниями, однако все же выглядела бледной и уставшей.
– Сейчас сюда зайдет Энн. Энн сказала, что с ней еще кто-то, но кто, я не знаю.
Линда на мгновение смутилась, видимо, поняв, о какой Энн идет речь, но быстро взяла себя в руки.
– Ты ей доверяешь?
– Да, – уверенно ответил Макс, и она кивнула, этим жестом полностью доверившись его мнению.
Спустя пять минут дверь открылась и в помещение вошла Энн с неизвестным Максу мужчиной. Она выглядела уверенно, решительно направившись к Максу с Линдой. Высокий статный мужчина 45 лет бодро следовал за ней. Когда до них с Линдой оставалось метра два, Энн остановилась. В первые секунды ее появления строгое лицо Энн слегка напугало Макса, но едва расстояние между ними сократилось, она мягко улыбнулась, и он расслабился. Только тогда он смог оторвать глаза от ее лица и окинуть ее взглядом. В белой футболке, обтягивающих темных джинсах и закрытых туфлях на невысоком каблуке она выглядела обычно, но в то же время эта простота была стильной простотой. Макс никогда прежде не видел, чтобы она так одевалась, поэтому поначалу возникло ощущение, что перед ним стоит абсолютно ему незнакомая девушка. Не сумасшедше красивая и не самая идеальная по сложению, Энн для него сейчас показалась настоящим идеалом.
Мгновение они все привыкали друг другу, изучая взглядами, а потом Энн заговорила.
– Это Генри Уолберт, – указала она на мужчину рядом с собой. – Он входит в десятку самых лучших адвокатов Америки и сможет помочь тебе, Линда.
Линда посмотрела сначала на Энн, а потом на Генри Уолберта, улыбающегося ей ненавязчиво и оттого легко располагающего к себе.
– Я не могу, – ответила Линда. – Это, видимо, стоит огромных денег. Я…
– Да, ты права, однако Генри будет помогать нам не за деньги. Чтобы получить его помощь, тебе нужно будет написать заявление, которое мы не обнародуем и которое будет служить исключительно в качестве оплаты. Если то, что ты напишешь в письме, все же станет кому-то известно и дальнейшее расследование подтвердит, что это узнали непосредственно от тебя, счет на услуги адвоката будет выставлен в полном размере.
Энн говорила не церемонясь. Она не оскорбляла и не пыталась кого-то пристыдить. Все ее слова звучали четко, без скрытого смысла, и оттого ей хотелось довериться. Слушая ее, Макс про себя отметил, что, как бы она ни отнекивалась, а талант оратора у нее все же был, и неплохой. «Стэн, опять ты оказался прав», – подумал он, про себя ухмыльнувшись.
– Что я должна написать? – насторожившись, уточнила Линда.
– Не бойся, ничего такого. Я хочу, чтобы ты написала, что состояла в банде под названием «Золотые баллончики» и что никогда не разгласишь имена тех, кто состоял в ней помимо тебя. Рэй к ним не относится. Остальных троих ты знаешь. Имена их указывать не нужно. Что будет, если ты однажды разгласишь данную информацию, я тебе уже обозначила. Решение за тобой. Если ты готова, то Генри поможет тебе.
– Да, учитывая все обстоятельства и то, что никто точно не может подтвердить вашу причастность – кроме того молодого человека, у которого при этом нет весомых доказательств, – уверен, я легко смогу отвести от вас беду, сохранив репутацию, – ответил спокойно Генри.
– Анонимные письма по восстановлению репутации невиновных ведь тоже понадобятся? – спросил Макс.
– Да, нужна все информация, которая есть, – сказал Генри.
Линда несколько секунд колебалась, но в итоге согласилась. Сначала она села за заявление, а потом дописала письма. Только когда Генри ушел, забрав с собой все документы, она задала вопрос.
– Со мной все понятно, я не расскажу ничего о нашей группе, – сказала она и посмотрела на Макса – Но как же Рэй? Он ведь тоже прекрасно знает, кто входит в команду, и легко может вас выдать.
Энн не смогла ответить, за нее это сделал Макс.
– Если я правильно понимаю, он так и не назвал имена, верно? – обратился он к Энн.
Та кивнула.
– Не думаю, что сейчас он будет менять свои данные. Но и не забывай, что в нашей команде остался его брат, и, назвав наши имена, он в любом случае навлечет на него беду. Рэй, конечно, не самый добросердечный человек, и, наверное, то, что я верю в его молчание, опрометчиво, однако я уверен, он не пойдет против своего брата.
Слова Макса убедили Линду, и она успокоилась. Макс и Энн вздохнули свободно, и наконец он подошел и обнял ее. Только ощутив ее в своих объятиях, он понял, что всё окончательно встало на свои места.
Эпилог
Макс решил пропустить занятия и сразу пошел в гараж. Сегодня он выглядел особенно решительно, понимая, что собирается сделать. Стэн и Джо сейчас как раз были на занятиях, как и Энн, поэтому ему никто не должен был помешать.
После описанных выше событий прошло три месяца, и все чуть успокоились. Это время дало пищу для размышления каждому.
Линда, на которую даже после оправдания не перестали смотреть косо, подала заявление на перевод в университет в другом штате. Она уехала буквально месяц назад и, что Максу было приятно, зашла попрощаться. Она выглядела снова живой и бодрой, предвкушая новую жизнь. Макс был рад за нее, и она это знала, поэтому расставание получилось, может быть, и не слишком теплым, но дружеским. Так прощаются с друзьями, оставшимися в прошлом, в которое не хочется возвращаться. С такими друзьями проще – они понимают, что дружба прошла, и стараются просто отдать дань памяти тем чувствам, которые когда-то вас объединяли. Поэтому Макс искренне пожелал ей удачи, понимая, что прощается навсегда. Линда ответила ему тем же, и на этом их история закончилась.
Нейтана после проверки анонимных писем Линды наконец выпустили неделю назад. Удивительно, но даже из сидения в тюрьме он вынес определенный плюс, назвав его «курс знакомства с настоящей реальностью». После тюрьмы он стал менее заносчив и расширил круг своих знакомых. Отчасти именно он стал тем, кто сломал искусственные границы между бедными и богатыми студентами. Такие люди уже были, вот только не столь талантливы в ораторском искусстве. Но не только тюрьма изменила его взгляды на жизнь. Теперь рядом с Энн был Макс, и это обстоятельство тоже оказывало на него влияние. И сейчас, как бы он ни строил из себя несчастного богатого, окруженного бедняками, все видели в этом лишь повод для него в очередной раз получить похвалу.
В жизни Стэна особенно ничего не изменилось, а вот Джо, неизвестно по каким причинам, стал заниматься усерднее. Многие это относили к тому, что произошло с его братом. После признания Рэя и его, как оценили многие, безнравственной сдачи Линды он подвергся еще большему осуждению, чем она. Вот только если Линда просто решила уехать и все дали ей право начать заново, Рэй окончательно сорвался. Нет, он не продолжил портить жизнь богатым, а просто слетел с катушек. Он дебоширил на вечеринках, срывал лекции и просто общался со всеми настолько уничижительно – причем не разделяя ни бедных, ни богатых, – что в итоге его отчислили с самой ужасной рекомендацией. Но отчисление никак на нем не сказалось. Более того, его действия стали еще более безнравственными. В итоге после своей рабочей смены в кафе, где работает та самая Сандра, он напился виски и быстро разозлился, что вылилось в драку. В ней он случайно ранил человека вилкой, которой удачно вооружился, и все могло закончиться очень печально, однако их вовремя разняли. Рэю повезло, что ранение было несерьезное, однако ему все же дали один год в колонии-поселении, с возможностью после полугода за хорошее поведение получить досрочное освобождение, но с отработкой на полезных работах. После того как Джо походил к Рэю месяц, его словно подменили. Он заинтересовался учебой, и Макс даже натаскивал его по математике, удивившись, насколько тот к ней расположен умственно. Ему было жалко Рэя, однако он радовался изменениям в жизни Джо.
Макс посмотрел на часы – два пополудни. Он взял пустой мусорный мешок и принялся скидывать туда золотые баллончики. Поначалу он думал их просто выбросить, но в итоге решил собрать все вместе и отвезти в соседний город, раздав местным графферам. Они уже как три месяца с командой ничего не раскрашивали. С одной стороны, ему было грустно, что они так внезапно исчезли, без какой-то жирной точки в конце, а с другой – он посчитал, что так будет правильнее.
Внезапно запиликал телефон, и Макс достал мобильник. На экране высветилось: «Новость. Завтра первый сеанс театрального представления "Крылья свободы"». Макс присел на краешек кресла и начал читать:
«Уже завтра мы сможем посетить представление "Крылья свободы". Это театральное выступление готовили четыре месяца, и в какой-то момент возникла вероятность, что проект и вовсе не предстанет перед зрителем, однако все же мы его увидим. Интересно, что постановка "Крылья свободы" уже два раза меняла свое название: сначала она называлась "Белые крылья", потом "Золотые крылья" и теперь получила свое окончательное название "Крылья свободы". Как бы мы ни пытались добиться разъяснения этого феномена у главного декоратора, она так и не раскрыла нам причину, по которой она опять убрала все золотые крылья и без отдыха неделю делала крылья пепельного отлива. Наверняка здесь какой-то скрытый смысл, который мы никогда не поймем. Завтра я посещу это театральное шоу и сразу расскажу вам о своих впечатлениях. Всем хорошего дня, ваш Стэн Уорнес».
Макс усмехнулся. Внезапно дверь гаража открылась, и в него вошла Энн. Макс посмотрел на нее с таким удивлением, что она рассмеялась.
– Ты что тут делаешь? – спросил он ее. – Ты ведь должна быть на занятиях.
– Ну, никто же не умрет, если я пропущу одно, – ответила она и игриво улыбнулась.
Макс наигранно недовольно поцокал языком.
– Вы идете по скользкой дорожке.
Энн ничего не ответила. Она подошла к нему, поцеловав очень нежно и в то же время многообещающе.
– Ты читал новость?
– Да, только что. Непонятно, то ли он специально это сделал, то ли с каким-то скрытым смыслом. Он ведь в курсе об этой истории с золотыми крыльями.
– Думаю, ему просто доставляет удовольствие понимание, что он знает больше, чем остальные. Я это ощущаю в каждом его слове.
Макс мгновение молчал, обдумывая ее слова, еще раз прочитал текст и потом закивал. Когда он посмотрел на Энн, в его глазах отразилось приятное удивление.
– А ведь и правда.
Энн довольно улыбнулась.
– Так-так-так, что здесь происходит? – спросила Энн, кинув взгляд на мешок в его руках.
– А то и происходит, – ответил он слегка грустно.
Энн внимательно всмотрелась в его лицо и отошла, присев на краешек кресла.
– Ты уверен?
– Знаешь, – начал Макс, – сегодня утром я был в этом абсолютно уверен, однако…
Энн улыбнулась.
– Знаешь, это же история. Мне кажется, неправильно вот так вот все закончить.
Макс посмотрел на нее удивленнее прежнего.
– Энн, это ты?
Энн опять засмеялась и, встав с кресла, подошла к нему.
– Я не имею в виду, что ты должен взять золотую краску и выкрасить ею весь университет, сделав окончательный штрих. Я говорю о памяти. Да, многим вы были ненавистны, и многие вас не понимали, однако это же все забудется. И потом об этом будут вспоминать уже старые бывшие студенты, рассказывать своим внукам и смеяться.
– И что же ты предлагаешь?
Макс заметно оживился. Он очень хотел услышать предложение Энн.
– Ну, у меня есть неплохие навыки рисования, а ты, я уверена, помнишь все издевательства. Почему бы нам не объединить это и не сделать что-то наподобие прощального комикса?
Максу эта идея очень понравилась, и он, признавая идею Энн, довольно закивал.
– Думаю, это то, что нужно.
– Единственно, – продолжила Энн, улыбнувшись, – комикс не понравится студентам, если там будет отсутствовать юмор. Ты уверен, что справишься?
Она посмотрела на него с такой озорной насмешкой, что он первые секунды казался дезориентирован.
– Вы вроде бы тоже не Пикассо, мадам, поэтому хватит умничать и пора за работу. А ее у нас, если вы хотите включить в него все истории, немало.
– Тогда, может быть, серию комиксов?
– Отличный ход. Может быть, тогда будем его продавать? Сделаем упор на бедных, им понравится.
Энн ему улыбнулась, и Макс понял, что шутка удалась.
Она взяла в руки карандаш и принялась делать наброски. Увлеченность, с которой Энн отдалась работе, подтверждала догадки Макса относительно того, насколько комикс всех ошеломит, и поэтому для пущего эффекта его нужно было сделать в кратчайший срок. Поэтому Энн и не стала медлить.
Макс еще раз посмотрел на нее, задержав взгляд на ее руке, водящей по бумаге и уже слегка запачканной грифелем. Он улыбнулся, глубоко вздохнул и продолжил собирать баллончики.