Волчий отрок. Поцелованный тьмой

– Ты с ней всё это время!

– Что?! – сказал Михей. – Как это вообще возможно?.. Кто вы?

– Якорь, что привязан к госпоже.

Жужанна пришпорила коня и ускакала вперёд. Марчел покачал головой и последовал за ней следом. Неужели хмурый капитан оберегал её? Кира тяжело вздохнула – её весёлость испарилась. Она глубоко задумалась.

Михей посмотрел на девочек – они побледнели и притихли. Ну, конечно же! Они слышали весь разговор, который не сулил им ничего хорошего. Он задумался, представляя, что на их месте сейчас могла быть Иния. Он обязан их поддержать.

Михей закрыл глаза и затянул балладу. Сначала его голос был робким и тихим, но с каждой строчкой он становился сильнее и увереннее. Девочки подхватили его песню, и вот уже тринадцать голосов пело про Космину, которая вместо отца отправилась в замок к страшному чудовищу, но чудовище оказалось заколдованным принцем, который, благодаря её любви, вернул себе человеческий облик. Когда они закончили пение, Михей открыл глаза и посмотрел на девочек. Ему показалось, что в их глазах горела надежда, которую зажёг он. Тиранда прижалась к нему, положила голову на плечо и обняла за руку. Его взгляд наткнулся на Киру – она мрачно смотрела на него и размышляла.

– А ты не думал, что Космина сама стала чудовищем? – спросила она так, чтобы её мог услышать только Михей.

– Нет. Её любовь спасла чудовище.

– Ты в это веришь?

– Да…

– Дурак ты, Михей. Дурак…

***

Телега не выдержала дорогу с колдобинами. На очередной выбоине она нервно дёрнулась, а заднее колесо отвалилось, заставив девочек в клетке закричать от испуга. Марчел объявил привал, пара солдат осталась чинить телегу, а остальные вместе с девочками и босоркани пошли в сторону поляны, зажатой между рекой и лесом. Солдаты быстро развернули лагерь: разожгли костры, натаскали брёвен, чтобы можно было на них сидеть, кто-то занялся приготовлением похлёбки. Девочки побежали к реке, их дружный строй возглавляла Тиранда, как самая старшая и бойкая. За вереницей последовала Кира, видимо, именно ей Жужанна поручила присматривать за девчонками.

Михей присел на бревно и осмотрелся. Жужанна и Марчел что-то обсуждали недалеко от чащи. Она казалась обеспокоенной и постоянно поглядывала то в лес, то на реку, он же непоколебимо отвечал на все её вопросы. Марчел пару раз протягивал руку к её плечу, но тут же одёргивал, запрещая себе касаться Жужанны. Чтобы это могло значить? Что было между ними? Михей фыркнул, не понимая такие сложности. Ты либо что-то чувствуешь к человеку, либо нет.

К Михею подошёл солдат и протянул тарелку с наваристой похлёбкой. Хоть в ней и не было мяса, но бульон явно варился на нём. Михей отхлебнул – жидкость приятно согревала, а вкус был богатым. Он различил морковь, репу, лавровый лист, душистый перец и баранину, сладковатую и жирную. Михей не заметил, как к нему подсела Жужанна с миской, в которой плавал вожделенный кусок баранины. Увидев его взгляд, она усмехнулась и, подхватив мясо деревянной ложкой, бросила его в тарелку Михею.

– Но зачем? – удивлённо спросил он.

– Твой взгляд пугал. Вдруг бы ты сожрал меня, я лучше остерегусь.

– Да кто бы навредил босоркани? Вас же боятся.

– А меня ты боишься?

– Немного, – глухо ответил он. – Что вы, что Кира странные, но не пугающие.

Михей посмотрел в её глаза. Синие озёра утягивали вглубь, но на их спокойной ледяной глади, ему показалось, что он заметил волнительную рябь. Неужели ей было приятно услышать это?

– Почему же? – Она наклонила голову, будто не верила в его слова и пыталась отыскать в нём фальшь. – Что в нас странного?

– Обычно босоркани старухи. – Михей пожал плечами. – А вы обе молоды. Мне рассказывали, что последняя босоркани в Драгосте была старухой, но она умерла ещё до моего рождения. Почему вы оставили нас?

– Босоркани больше нужны госпоже. Они несут службу для неё.

– Что за служба? Такая, как у вас с Кирой?

– Можно и так сказать…

Михей покачал головой и отпил похлёбки, пряча лицо за миской. Жужанна хмыкнула и тоже погрузилась в еду. Он же достал кусок баранины и впился в него зубами. Мясо расходилось на мягкие волокна, настолько хорошо оно было проварено. Баранина была редким гостем в рационе их семьи – их отары приносили шерсть, из которой пряли, и молоко, из которого делали сыр. Василе резал барашка только по большим праздникам, когда всей деревней чествовали Босору. Тогда посреди большой поляны расставляли длинные столы, а все семьи приносили угощения. Каждый хотел похвастаться своими умениями. Играла музыка, и все жители от мала до велика пускались в пляс. Он редко участвовал в общем веселье, предпочитая наблюдать за ним издалека. Теперь же разочарование холодными пальцами схватило его душу. Он помотал головой. Нет. Всё было верно. К чему ему деревенские радости, когда ему уготована великая участь?

Михей не заметил, как к ним подсел Марчел. Он присмотрелся к нему. На нагруднике красовался чёрный дракон, обвивающий ель – символ семьи госпожи, – а на шее был повязан красный платок, обозначающий, что он капитан отряда. Чёрные волосы он подвязывал в хвост, оставляя пару прядей, спадающих на лицо, подчёркивающих острые скулы. У него были зелёные глаза. Но если глаза Киры напоминали изумрудную листву, то его походили на зелень, выцветшую на солнце.

– О чём разговариваете? – спросил Марчел.

– Михей признался, я и Кира пугаем его. – Жужанна повернула голову к нему. – Разве мы опасны? Скорее опасен ты, Марчел. Голыми руками можешь свернуть шею. Я видела. Да и госпожа опасна.

Михей сглотнул. Теперь Марчел пугал его ещё больше.

– Хозяйка, не скромничайте. – Марчел усмехнулся. – Вы можете наложить порчу на целый жудец…

– Не уверена. Я знаю, что есть ритуал призыва чумы и холеры, но не думаю, что мы с Кирой справились бы с такой большой волной энергии. – Она задумалась. – Такое скорее по силам талтошам из Девлета. – Жужанна съёжилась. – Меня никогда не учили причинять вред магией.

– Почему? – Михей вопросительно смотрел на неё.

– Если я не умею драться, значит, не буду лезть на рожон. – Она прикусила нижнюю губу. – Только на таких условиях мне позволено покидать замок.

Её слова были пропитаны болью, охватывающей её. Словно к ней можно было прикоснуться. От признания Жужанны Михей поёжился.

– Чем отличается магия талтошей от магии босоркани? – спросил он, сменив тему.

– Они подчиняют магию, а мы её направляем с помощью ритуалов, – отозвалась Жужанна.

– Разве можно атаковать, пока корпишь над снадобьями?

– Над этим работают…

– Те босоркани, что госпожа держит при себе?

– Хозяйка, вы сказали ему про лагерь? – Марчел вопросительно уставился на неё. – Это же секрет госпожи.

– Не такой и большой секрет…

– Госпожа вас туда не пускает. Хозяйка, вряд ли вам можно говорить об этом.

– Я сама решу, что мне говорить и делать, – строго сказала она. – Будь добр, позволь мне это.

Её слова подействовали на Марчела как пощёчина. Михей явственно ощущал, что они ранили его, хоть он старался не подавать виду. На что она так злилась? Ведь Марчел говорил заботливо и обеспокоенно. Он не хотел её обидеть. Почему она так вспылила?

Жужанна поднялась с места и села напротив Михея, обращая к нему всё внимание. Марчел тяжело вздохнул и закрыл глаза. Он явно привык к этому и не смел возмутиться.

– Как вы стали якорем для госпожи? Что это вообще? – спросил Михей.

Жужанна не успела ответить, как со стороны реки, где плескались девочки, раздались крики. Они бежали в ужасе к лагерю, Киры с ними не было. Жужанна и Марчел переглянулись и соскочили со своих мест. Плошки с похлёбкой упали на землю, бульон оросил траву. Михей, осушив миску, поспешил за ними.

Их окружили девочки. Они перекрикивали друг друга, бледные руки хватали Жужанну за шаровары. Самые маленькие плакали.

– Тише! – сказала Жужанна. – Отступите. Пусть говорит одна. Где Кира?

Девочки послушно отступили, а Тиранда вышла вперёд. Она сжала кулаки и заговорила:

– Там… у воды… – Голос её дрожал. – Что-то утащило Анну… Кира бросилась за ней… Чудовище…

– Утащило? – спросила Жужанна хмурясь. – Куда утащило?

– На дно…

– Только Анну?

– Наверное… – Тиранда теребила подол серого платья.

– Их одиннадцать, – вмешался Марчел.

Жужанна кивнула, запустила два пальца в рот и свистнула изо всех сил. На звук к ним подбежали солдаты. Она приказала им следить за ценным грузом. От слова «груз» Михей поёжился. В нём чувствовалось безразличие, которое никак не соотносилось со взглядом Жужанны, наполненным переживанием и страхом.

Она побежала в сторону реки. Марчел тенью следовал за ней. Михей сомневался – остаться с девочками или пойти вместе с Жужанной. Что он может сделать, если там и, правда, чудовище? Перед глазами появилось лицо Киры, которая будет потешаться над его трусостью до скончания веков. Он ни за что не доставит ей такого наслаждения. Собрав волю в кулак, Михей побежал за ними к реке.

На берегу царила необъяснимая тишина, будто они очутились под куполом, который не пропускал ни единого звука. Здесь не пели птицы. Не дул ветер. Не журчала вода. Всё замерло в томительном ожидании. Михей присмотрелся: река остановилась. Стоячая вода напоминала озеро, а густой туман, клубящийся над поверхностью, только усиливал это впечатление. За ним невозможно было ничего разглядеть. Он сглотнул, осознавая, что единственный звук, который отчётливо слышал, был стук его сердца. Тук. Тук. Тук.

– Что здесь происходит? – спросил Михей, обнимая себя за плечи.

– Ты что здесь забыл? – спросила Жужанна, расстёгивая пуговицы камзола. – Это опасно!

– Он хочет помочь, – сказал Марчел. – Позвольте, хозяйка.

– Ладно! – Она стянула с себя камзол и бросила его под ноги Михею. – Но делай, что велят. Без глупостей.

Михей кивнул.

Жужанна потянулась к шнурку, который удерживал шаровары. Марчел схватил её руку и оттянул. Она замерла, уставившись на него. Михей нахмурился, не понимая, что её так ошарашило.

– Я сам полезу в воду, – твёрдо сказал он.

– Но… – сказала она.

– Охраняй хозяйку, – бросил он Михею, стягивая куртку и бросая на землю. – Если не вернусь, то уводи её.

– Но как же Кира? И Анна? – спросил Михей.

– Я сделаю всё, что смогу, – Марчел повернулся к реке.

– Постой, – выкрикнула Жужанна, отойдя от замешательства. – Их забрала штима. Так просто она их не отдаст.

– Штима? – спросил Михей.

– Речной дух.

– Но разве это не просто сказки?

– Нет, – одновременно сказали Марчел и Жужанна.

– И что нам делать?

– Нужна жертва, – сказала она. – Подношение духам.

– Вы уверены, хозяйка? Нельзя просто вытащить их из реки?

– Вы слышите крики? Или голоса? – Они покачали головой. – Именно. Реки, озёра и другие водоёмы – места, где граница между нашим миром и нижним размыта. Штима утянула их вглубь. Просто силой мы не справимся. Нужна жертва.

– И что за жертва? – спросил Михей.

– Я готов, – сказал Марчел, закатывая рукава рубашки.

Жужанна подошла к нему и сняла кинжал с пояса. Он протянул к ней руки, и она сделала два продольных надреза – от локтя к запястью, – из которых тут же потекла кровь. Михея удивило, что ни один мускул не дрогнул на лице Марчела, как будто для него было обыденностью порезать руки. Он даже не спросил, зачем это нужно. Такая безропотная покорность пугала Михея.

Марчел полез в воду.

Река была на удивление широкой и глубокой, с бурными порогами. Хорошо, что всё застыло в полудрёме – в течении вряд ли бы они нашли живыми Киру и Анну. Побережье было усыпано мелкой галькой, горячей от дневного солнца. В воздухе витала тяжёлая влага, которая сковывала дыхание.

Жужанна уверенно вошла в реку за Марчелом. В середине течения она доходила ей до пояса. Они остановились. Жужанна схватила его за руки у локтей, приподнялась и поцеловала. Легко и воздушно. Если бы Михей не видел, то ему показалось, что она просто ткнулась губами в Марчела. Это выглядело нелепо, но он заворожённо смотрел, задержав дыхание и не упуская ни одного жеста. Марчел отстранился, глубоко вдохнул и нырнул.

Вода стала краснеть. Течение, нарушив все законы природы, прибивало волны поперёк к берегу. Река заволновалась, выгоняя Жужанну. Она с трудом удерживалась на ногах. Михей ринулся к ней. Он вскрикнул, почувствовав, что вода была горячей и становилась с каждым шагом всё горячее. Будто кто-то решил вскипятить реку.

Михей схватил Жужанну и потянул на себя – она отрешённо смотрела на воду, где исчез Марчел. Вода из красной побурела, превращаясь в коричневое месиво. Туман, окутывающий воду, лёг плотной стеной. Михей обернулся – берег исчез.

Река продолжала бурлить, нагреваться и пениться, превращаясь в котёл, где варили их. Михей зачерпнул – на руке осталась густая слизь. Он поднёс руку к носу и принюхался – пахло гнилью и кровью. Он отшатнулся в ужасе, выпуская из рук Жужанну, и, не рассчитав движение, споткнулся и повалился на спину. Михей беспомощно расставлял руки, напоминая раненую птицу, но ухватиться было не за что, и он упал. Больно ударившись о дно, он попытался оттолкнуться, но ничего не вышло – плотная бурая жижа не пускала и не давала двигаться. Он сопротивлялся, но попытки были тщетны: ни река, ни жижа не пускали его, а тянули вглубь. Неужели истории о штиме правдивы? И они оскорбили духа, который теперь пожрёт их всех? Не проще было бы оставить девчонку и Киру и не лезть в это? Михей перестал сопротивляться, отдавшись штиме полностью. Он закрыл глаза и принялся молиться Босоре. Он умолял богиню даровать ему спасение, обещал, что будет рьяно чтить её и соблюдать все ритуалы. Всё что угодно, лишь бы выжить.

Михей почувствовал, как что-то схватило его за плечо и потянуло в сторону, выталкивая на поверхность. Он был целиком во власти штимы, словно соломенная куколка, подаренная Инией. От ужаса, сковавшего его сердце, он не в силах был разомкнуть глаз. Да и к чему бы это? Он ощущал тёплую жижу на лице, теле, конечностях. Ему казалось, что она проникает сквозь кожу, разлагая его душу.

Он откашлялся, открыл глаза и понял, что стоит. Что-то поставило его. Вода успокоилась, а туманная пелена превратилась в кроваво-красную завесу, которая окутывала, как кокон, тёплый и непроницаемый. Он обернулся в поисках Жужанны, но её нигде не было. Как он мог потерять её? Он не должен был отпускать её! Марчел же просил.

Михей попытался определить, где берег, но за туманом ничего не было видно, как бы он не щурился. Рядом проплыла коряга. Так здесь есть течение? Выбрав направление от коряги, он медленно пошёл. Каждый шаг давался с трудом, будто он ступал по илистому дну болота. Шаг. Ещё один. Помочь руками. Переставить ноги. И, может быть, ты найдёшь берег. Михей остановился – рядом проплыла та самая коряга. Но как такое возможно? Он же двигался поперёк. Он почувствовал, как внутри живота затягивается узел тревоги, а ноги становятся вялыми, неподъёмными. Ему не выбраться. Эта мысль захватила его сознание. Как он здесь оказался? Что происходит? В ушах зазвенело, а в нос ударил мерзкий запах, в котором он сразу узнал запах гнилых слив. Только не они. Где-то вдали он услышал тонкий голосок, мурлыкающий под нос. Кто это может быть? Он слишком похож на голос Инии. Он пошёл на него, веря, что её душа, хоть и вдалеке, выведет его. Или дух реки его морочит? Но не лучше ли встретить страх лицом к лицу?

Михей шёл на голос. Мелодия усиливалась, а он упрямо следовал за ней. С каждым шагом голос всё меньше походил на Инию, становясь взрослым. Звук резко оборвался, а позади раздался звонкий смех. Он сглотнул, не понимая, что происходит. Он обернулся на голос, а смех снова оказался за спиной. Поворот – смех снова за спиной. Ещё и ещё.

– Покажись, – приказал Михей и замер.

Девичий смех раздался над ухом, и он резко развернулся. Перед ним стояла Жужанна. Её глаза наливались красным в цвет тумана, а волосы растрепались и выбились из косы, спадая непослушными волнами.

– Что происходит? – спросил, хмурясь, он. – Я думал, потерял вас.

– Но теперь же нашёл. – Её голос прозвучал низко. Слишком низко.

Она приблизилась к нему. Михей сглотнул. Его взгляд упал на пухлые губы, которые она облизнула, будто желая, чтобы к ним припали как к живительному источнику. Близость пугала Михея. Он почувствовал ледяное дыхание на своей коже. Она протянула к нему руку – холодную – и провела ей по щеке, пронзая иглами. Жужанна приподнялась на носочках, чтобы его поцеловать. Михей сразу же отпрянул от неё.

– Что вы делаете? Зачем это? Нам нужно найти Анну, Киру и Марчела.

– Это часть ритуала. Жертва для штимы, – слова обдали его холодом. – Ты же обещал. – Она нахмурилась.

Он обещал, что будет слушаться её беспрекословно. Михей подошёл к ней – Жужанна схватила его за шею и притянула к себе. Он зажмурился, внутри всё сжалось. Ему было страшно и тревожно. Не так он представлял себе первый поцелуй. Нет, он, конечно, о нём не думал. Он же не какая-то романтичная девчонка, но в случайных мечтах такого точно не было. Её губы были холодны и ранили. Михей чувствовал, как обветренная кожа царапала. Во рту стоял металлический привкус крови, которой подзывал тошноту, и к нему примешивались тина и гниль. Почему это так отвратительно? Ему казалось, что она пытается сожрать его. Когда Жужанна прикусила его язык, он резко оттолкнул её.

Михей сплюнул – сгустки крови полетели в воду. С трудом он удержал содержимое желудка. Голова туманилась и кружилась. Он поднял на Жужанну глаза и вскрикнул от ужаса и отвращения. Перед ним стояло нечто, в очертаниях которого угадывалось женское тело, искажённое и изуродованное. Серая кожа была натянута на кости, которые в некоторых местах проткнули её, то, что было раньше глазами, превратилось в бельмо, а вместо волос – бурая тина, пучками свисающая с головы. Михей почувствовал, как рвотный позыв поднимается из глубины желудка. Он не сдержался и стошнил, скрючившись пополам. Во рту стояла противная кислая горечь. Штима – а кто же ещё? – громко засмеялась, но в смехе больше не было лёгкости и звонкости, они сменились на зубоскальство. Он протёр рот, стараясь отдышаться. Штима приблизилась к нему – Михей замер, боясь пошевелиться. Она провела костлявой рукой по его щеке, а затем впилась в него губами. Он ощутил, как длинный шершавый язык проникает в его глотку, и закрыл глаза, надеясь, что это закончится. В этот миг ему показалось, что она выпивает из него все соки, а жизнь медленно покидает. Но что-то внутри пыталось бороться, отстаивать крупицы жизни. Он не знал, что это было.

Поцелуй прервался так же резко, как и начался. Михей широко распахнул глаза и понял, что сидит на берегу реки. Туман рассеялся. Пелена спала с его глаз, и он понял, что пялится на воду. Он повернулся на возню и голоса и увидел, что Жужанна, промокшая, сидит у ног Марчела и перевязывает его раны, а Анна и Кира, замотанные в какие-то тряпки, сидят поодаль и жмутся друг к другу, пытаясь согреться.

– Что случилось? – спросил Михей. Он попытался встать, но голова кружилась.

– Штима приняла жертву, – сказала Жужанна, – ты очень помог. – Она выдавила кривую улыбку. – Голова не болит?

– Как будто из меня выпили жизненные силы. – Михей подтянул колени к груди и обнял их. – Что это было?

– Штима выбрала тебя в качестве жертвы. – Она проверила руки Марчела, убедившись, что раны в порядке, встала и бросила солдатам: – Не сводите глаз с девчонок. Они нужны нам в целости и сохранности. Понятно?

Солдаты дружно закивали и потащили Анну к другим девчонкам. Кира насмешливо проводила их. Жужанна подошла к Михею и протянула руку. Он принял её помощь и встал.

– Расскажи, что произошло. – Жужанна натужно улыбнулась. – Ты внезапно исчез.

– Я искал вас, потом думал, что нашёл, но это оказалась штима в вашем облике, – говорил он. – Она целовала меня. – Щёки заалели.

– А ты и рад, небось? – спросила Кира, подойдя к ним.

– Она сказала, что это ритуал. Мне, вообще-то, было противно.

– Конечно. Противно. Так я и поверила…

– Могла бы поблагодарить меня. Я всех спас! – Михей сжал кулаки. Как же его раздражала Кира.

– Спасибо, Михей, – сказал Марчел, вмешиваясь в их разговор. – Кира!

– Да-да… Чтобы мы делали без такого героя…

– Довольно! – сказала Жужанна. – Чему нас учит Босора, Кира?

– Ненавидеть мужчин?

– Благодарности. – Она закатила глаза. – Что с тобой поделать?

– Понять и простить. – Кира хмыкнула, развернулась и пошла в сторону лагеря.

– Не переживай, – Жужанна обратилась к Михею. – Ей просто трудно принимать помощь…

– Помощь от мужчин, я бы добавил, – сказал Марчел. – Поздно уже, хозяйка. Отдохните, а я усилю караул.

Жужанна кивнула и ушла. Михей последовал за ней к костру, у которого сидели девочки. Тиранда подняла на него взгляд и ударила по земле, приглашая сесть.

– Тут очень холодно, – сказала она. – Ты мог бы обогреть меня.

Михей присел рядом, но тут же между ними уселась мокрая Кира.

– Раз вы тут греетесь, то я с вами, – она протянула руки к костру. – Двигайся, Михей. Ты же у нас спаситель дев.

Михей хмыкнул, но придвинулся. Киру пробивала мелкая дрожь. Он обнял её, она положила голову ему на плечо. Сбоку фыркнула Тиранда. Это был последний звук, что он услышал, прежде чем задремал.