Зимнее чудо для Снежного лорда

1

Малышка плакала не переставая. Лия утешала ее, как могла, но у той то ли животик болел, то ли зубки резались – бедная мать не знала.

– Да уйми ты ее наконец! – не выдержав, Барт швырнул в них сапог.

Лия едва успела увернуться и прикрыть ребенка собой. Тяжелый сапог попал ей по плечу, заставив вскрикнуть от резкой боли. Еще с прошлого раза синяки не сошли, а теперь появятся новые…

– Житья от вас нет! – прорычал Барт, поднимаясь.

Лия сжалась в своем углу: она боялась мужа. Боялась мужчину, за которого ей, сироте, пришлось выйти замуж.

Он двинулся на нее, занося пудовый кулак.

– Лучше бы сына родила! Толку от тебя никакого! Теперь корми вас, бездельниц!

Лия зажмурилась.

Сейчас он ударит ее. Свалит на пол, а затем еще пнет для острастки. Он всегда так делает, когда зол. Но если она не расплачется, то Барт тоже не станет долго глумиться над ней: выпустит пар и уйдет. Вернется под утро, хмельной и довольный.

Она не хотела думать, где он проводит ночи и с кем. Главное, что не с ней. Главное, что она сможет отделаться парочкой синяков и спокойно поспать. Потому что «любовь» Барта страшнее, чем «не любовь». Уж лучше пусть бьет, чем любит…

Мужчина пересек узкое пространство кухни и навис над женой. Она была такой жалкой в его глазах, такой уродливой. Зачем только женился?

А, ну понятно, зачем. Если ты до тридцати не женился и детей не завел – то в армию загребут.

Барт в армию не хотел, ему хватало отцовской кузни и отцовских оплеух. Но и жениться его не тянуло. За жену выкуп нужно давать, а если ей не понравится что-то, так она всегда может городскому главе нажаловаться и вернуться к родителям.

Но был один выход – жениться на сироте. Такой жене идти некуда, разве что в монастырь. Она будет мужу ножки целовать за то, что выбрал ее. И слушаться беспрекословно.

– Забыла, чем мне обязана, тварь неблагодарная?! Если б не я, до сих пор бы в том бараке жила и питалась объедками!

Первый удар пришелся Лие в больное плечо.

Она тоненько всхлипнула.

Второй попал по спине.

Барт схватил ее за волосы, сдернул с лавки на пол.

– Дай ребенка! – прорычал, вырывая орущего младенца из рук матери.

Лия вцепилась в дочку изо всех сил. Боялась, что муж в запале навредит малышке. Не зря же он с такой ненавистью смотрит на нее.

– Я сказал, дай! Мне! Ребенка!

Отобрав дочь, Барт швырнул Лию в угол. Та ударилась головой о буфет и затихла. Ребенок тоже затих, едва оказался на руках у отца.

Мужчина с минуту разглядывал личико младенца. Чужие синие глаза, тонкая бледная кожа, светлый пушок…

Такая же уродина, как ее мать.

– Пожалуйста, – донесся из угла тихий голос, – не делай ей больно…

Барт перевел ненавидящий взгляд на жену.

Та все еще лежала там, где упала. Длинный подол задрался, обнажив тонкие ноги с округлыми коленками.

От вида этих коленей и того, что скрывалось выше, у Барта пересохло в горле. Он внезапно вспомнил, что кожа у его жены гладкая на ощупь, нежная, совсем не такая, как у местных женщин. Будто сливочная. Во всех местах.

– Твое счастье, что сегодня драконья ночь, – произнес мужчина особым тоном, от которого Лия сдвинула колени и натянула задравшийся подол по самые пятки. – До утра из дома нельзя выходить, значит, будешь меня ублажать. Вспомнишь, где твое место.

***

Барт спал.

Лия лежала рядом, не в силах двинуться с места. Она даже не опустила подол сорочки после того, как муж скатился с нее, отвернулся и захрапел. Боялась его разбудить.

Свеча на столе давно догорела, спальню освещала только луна, смотревшая через покрытое изморозью стекло. Рядом в колыбельке тихо посапывала Милим.

Коротко выдохнув, Лия повернула голову к окну. Луна сегодня была на редкость большая, яркая. Она занимала половину неба и казалась очень близкой.

Лия перевела взгляд на оберег. Это был стеклянный дракончик, подвешенный за нитку к оконной раме. В прошлую зиму Барт тоже заставил его туда прикрепить. Сказал, что это – знак покорности Снежному лорду.

Тогда-то Лия и узнала о местной легенде.

Мол, высоко в горах, там, где никогда не тают белые шапки льдов, живет ледяной дракон. Раз в сто лет, в ночь зимнего солнцестояния, он спускается в долину вместе со стужей, чтобы выбрать себе невесту.

В такую ночь нельзя выходить из дома, если не хочешь превратиться в ледяную статую прямо посреди улицы!

В такую ночь надо следить, чтобы в печи не погас огонь. Иначе весь дом покроется инеем.

В такую ночь каждая девушка брачного возраста трясется под одеялом: а вдруг ледяной дракон выберет ее? И каждая мать плачет тайком: только бы ее кровиночку обошло это несчастье!

А сегодня как раз такая ночь. Самая длинная в году.

Может, эта легенда – просто страшная сказка?

Большая луна притягивала, завораживала Лию. Женщина протянула к ней тонкую руку. И вздрогнула…

По луне скользнула крылатая тень.

Это он. Снежный лорд.

Он покинул свой замок…

В камине весело трещали поленья, алый отблеск сквозь решетку падал на доски пола. Но, несмотря на это, в доме похолодало. Так резко, что в колыбельке заворочалась Милим, а Барт перестал храпеть.

Лия затаила дыхание.

Расширенными глазами она смотрела, как инистый узор на окне становится все больше, все гуще. Затем в стекло ударил порыв ветра. Швырнул горсть колючего снега и помчался дальше по улице белым вихрем.

Женщина вздрогнула.

– Холодно, – проворчал Барт под боком и столкнул ее на пол. – Поленья подбрось, совсем обленилась. Зачем только кормлю тебя, бесполезную тварь!

Пока она дрожащими руками ворошила уголь и подкладывала дрова, за окном стонала и выла вьюга.

– Что-то совсем разгулялся Хозяин, – пробурчал Барт. Сел, свесив ноги с кровати, и почесал волосатую грудь, виднеющуюся в вырезе ночной рубахи. – Не к добру это…

В дверь что-то стукнуло. Удар был глухой, но сильный. Дверь завибрировала, железный засов застонал, вибрация волной прокатилась по стенам и полу.

Недовольно ворча, Барт прошел к окну мимо Лии.

– Ничего не видно.

Сверху донесся скрежет. Будто кто-то начал срывать черепицу.

Лия закрыла решетку камина и повернулась к мужу.

– Барт…

– Тихо ты! – прикрикнул на нее и застыл. – Слышишь, как стучит?

Она слышала: пугающие глухие удары сыпались и на крышу дома, и на стены.

– Вот чего ему нужно от нас? Оберег ведь на месте. Эй, Хозяин! – закричал Барт, сложив ладони рупором. – Нет у нас твоей невесты, здесь только моя жена! Она порченая! Она тебе не нужна!

Будто в ответ на эти слова шум усилился, удары посыпались с утроенной силой.

Лия вскрикнула. Ее крик заглушил звон бьющегося стекла – порыв ветра выбил окно. Снег и лед вперемешку с осколками хлынули ей под ноги.

Неужели ледяной дракон пришел за Милим?

Эта мысль пронзила Лию как удар молнии.

Неужели он заберет ее девочку?!

Подхватив подол, чтобы не путался, она бросилась к колыбельке. Но Барт успел схватить ее за рубашку и дернуть:

– Куда?! Не видишь, стекло разбилось!

Лия с громким воплем упала.

Она должна была врезаться носом в пол, но этого не случилось. Снег расстелился пушистым ковром, в который и рухнула Лия.

– Чего разлеглась! – Барт снова дернул, на этот раз за ворот рубашки. Ткань угрожающе затрещала, врезавшись в горло женщины. – Снег в дом метет! Вставай живо! Бери одеяло и заделывай дыру, глупая курица!

Лия со стоном схватилась за шею. Барт с руганью поволок ее по полу к окну:

– Зачем я только женился на тебе? Ничего сделать не можешь!

Внезапно хватка ослабла. Барт издал странный звук, похожий на хрип.

Лия упала, хватая ртом воздух. И в ту же секунду десятки снежных вихрей закружили вокруг нее. Длинные, тонкие, похожие на хлысты или извивающихся змей. Они гладили ее по обнаженным рукам и ногам, оставляя призрачные следы. Но каждое прикосновение холода обжигало, словно тавро.

– Моя! – один из вихрей скользнул по щеке.

И слезы на щеках Лии застыли кристалликами льда.

– Моя! – другой вихрь обвился вокруг ее шеи.

У Лии перехватило дыхание.

Ей казалось, что сквозь густые танцующие снежинки она видит чье-то лицо.

– Моя! – прорычал третий вихрь, кусая ее за губы.

Лия рвано выдохнула – и дыхание повисло в воздухе облачком пара.

А затем все тело женщины загорелось от боли, словно ее швырнули в огонь.

Нет, не в огонь – в прорубь со льдом.

Задыхаясь от боли и холода, она отыскала глазами мужа.

Барт стоял на коленях, бледный как полотно. А за его спиной застыла высокая тень.

Тень была человеческой, сотканной из миллиарда снежинок, а за плечами у нее трепетал то ли плащ, то ли крылья. В руках незваный гость держал меч с узким, слегка изогнутым лезвием.

Лия никогда не видала таких мечей – длиной с человеческий рост.

Вот он занес его над головой Барта. Острое лезвие льдисто сверкнуло.

Затем… опустилось.

Лия зажмурилась и завизжала что было сил.

Теплые капли упали ей на лицо.

Сквозь собственный крик она услышала стук упавшего тела. Затем шаги. Ледяная ладонь провела по ее лицу, заставляя женщину захлебнуться криком.

– Моя… – прошелестело над ухом.

Лия забилась в снежных путах, но те держали надежно.

– Нет… нет… пожалуйста…

Она попыталась отползти, но у нее не получилось даже сдвинуться с места.

Внезапно все стихло.

Вой ветра, удары, скрежет – все прекратилось. Лию окутала мертвая тишина.

Охваченная ужасом, она чуть-чуть разлепила ресницы. И вздрогнула.

Он был совсем рядом.

Тонкое, бледное лицо, льдистые чешуйки на скулах и в уголках серебряных глаз. Длинные белые волосы, которые сейчас трепал ветер.

Стоя на коленях рядом с ней, он наклонился. Теперь его глаза, блестящие словно ртуть, смотрели ей в самую душу. Бесстрастно и терпеливо.

Лия совсем перестала дышать.

Тонкие губы лорда-дракона дрогнули в полуулыбке, обнажая клыки.

– Моя, – услышала Лия.

А затем он подался вперед и коснулся ее губ поцелуем.

Она не могла сопротивляться. Ее губы сами разжались, впуская его ледяное дыхание. Холод наполнил ее изнутри. В глазах потемнело.

С тихим вздохом Лия потеряла сознание…

2

– Ох, Пресветлая! Что здесь случилось?!

Чужой голос ворвался в сознание, всколыхнул память.

Лия застонала. Она лежала на чем-то твердом и чувствовала себя так, словно все тело пропустили через мельничный жернов.

– Лия, Лия! – кто-то тряс ее за плечо. – Да очнись уже!

– Погоди, сейчас очнется, – этот грубый голос заставил вздрогнуть.

А следом в лицо ударила порция холодной воды.

Захлебываясь и жадно глотая воздух, Лия открыла глаза.

Все вокруг плыло как в тумане.

Она поморгала, восстанавливая зрение, и поняла, что лежит на полу, в луже воды, которую на нее только что выплеснули из ведра. Рядом, склонившись над ней, застыла свекровь. Пустое ведро все еще было у нее в руках.

– Очнулась? – прищурилась госпожа Гейл. – Отвечай, что здесь случилось? Что ты сделала с моим сыном, мерзкая тварь?

– М-матушка… – Лия непонимающе сжалась.

Почему госпожа Гейл так сердита? О чем она говорит?

Тонкий детский писк заставил Лию встрепенуться:

– Милим!

– С ней все хорошо, – из тени выступила Эрса, сестра Барта, с ребенком на руках. – Чего не скажешь о моем брате.

Она посмотрела Лие за плечо. С похолодевшей душой Лия проследила за ее взглядом и обернулась.

– Б… Барт…

Муж сидел на полу, прислонившись к дальней стене, и обеими руками сжимал голову, словно боялся, что она отпадет.

– Он сидит так уже полчаса! – прошипела госпожа Гейл, надвигаясь на Лию всем немаленьким весом. – И ни на что не реагирует! Что ты сделала с моим сыночком?!

– Я… но я… не понимаю…

Лия замолкла, оборвав себя на полуслове.

Перед глазами мелькнула картина: Барт на коленях и крылатая тень за его спиной. Занесенный меч, стук падающего тела, теплые капли, упавшие на щеку.

Дрожащей рукой она коснулась этой щеки. Поднесла пальцы к глазам.

Крови не было…

Ей все приснилось?

Но…

Но что же тогда здесь произошло?

Она обвела вокруг потерянным взглядом.

В комнате ничего не напоминало о случившемся. Огонь в камине давно догорел, но угли еще тлели. Стекло в окне было целое, без признаков изморози. С улицы заглядывал солнечный свет. Только… только кожу по всему телу пекло так, словно Лию ошпарили!

Она поймала на себе презрительный взгляд свекрови.

– Бесстыдница!

Лия опустила глаза. Она сидела в одной сорочке, мокрой насквозь. Ткань облепила тело, подчеркивая все выпуклости и изгибы.

– На вот, прикройся! – госпожа Гейл сорвала с кровати одеяло и швырнула в нее. – Зачем только мой сыночек женился на такой лахудре!

В ответ из угла, где сидел Барт, послышался тихий смех.

От этого смеха Лия вздрогнула, а госпожа Гейл бросилась к сыну. Она упала перед ним на колени, схватила за голову и попыталась заглянуть ему в лицо:

– Сыночек? Что эта гадина сделала с тобой?

Смех стал громче и… безумнее.

Оттолкнув мать, Барт поднял голову.

Лия похолодела: он смотрел прямо на нее, но в его глазах не было и проблеска мысли, а левую щеку украшала тонкая, длинная царапина, из которой сочилась кровь.

– Барт? – Эрса осторожно шагнула к брату. – Как ты себя чувствуешь?

Он не обратил внимания на нее. Его взгляд, не отрываясь, смотрел на Лию. Но в нем не было ни капли узнавания.

– Барт? – Эрса сделала еще один шаг.

– Пожалуйста, – прошептала Лия, – не подходи к нему! Не с Милим!

– Что ты такое несешь? – нахмурилась та.

Затем посмотрела на мать. Госпожа Гейл уже поднялась, но не спешила снова приблизиться к сыну.

Барт продолжал смотреть на жену. Он уже не смеялся. Коснулся царапины, моргнул и поморщился.

– Шлюха! – выплюнул с обычным презрением.

Лия вздрогнула.

– Барт, сыночек, – госпожа Гейл протянула к нему руки.

Но он снова оттолкнул ее и поднялся.

– Эта тварь, – Барт указал на жену, – опозорила нашу семью.

Лия сжалась.

– Что ты такое говоришь, сынок? – удивленно спросила мать.

– Она завела любовника! Я сам его видел! Этой ночью, пока я спал, она впустила его в дом, и он едва не убил меня!

С каждым сказанным словом Барт распалялся все больше и все больше наступал на Лию. Оказавшись рядом, он схватил ее за шиворот и вздернул на ноги.

– Но… но я не знаю, кто это был! – закричала та в свое оправдание. – Я никого не впускала, клянусь!

В памяти мелькнуло бледное лицо с тонкими чертами, льдисто-голубые глаза…

Однозначно, тот, кто пришел к ним в дом вместе с вьюгой – мужчина, но таких красивых мужчин не бывает! Они не существуют в этом убогом городишке, приткнувшемся между скал. Неужели… неужели это сам Снежный лорд?

Но… он выбирает только невинных девушек! Так написано в предании! Так говорят жрецы!

– Врешь, гадина!

Тяжелая ладонь Барта взлетела над ней.

Лия зажмурилась, ожидая удара, и не увидела, как госпожа Гейл внезапно бросилась между сыном и невесткой.

– Сынок!

– Мать, уйди, – прорычал Барт. – Сейчас я задам ей трепку!

– Нет, сынок, погоди! Посмотри!

Госпожа Гейл схватила невестку за волосы, рывком заставила запрокинуть голову и подставить свету лицо.

– Посмотри, сынок! Это стигмы! Это знак зимней невесты!

– Чушь!

Голос Барта прозвучал не очень уверенно. Грубый палец коснулся щеки Лии, и женщина чуть-чуть приоткрыла глаза.

Муж рассматривал ее с хмурым вниманием.

– Мама, – вклинилась Эрса, – о чем вы?

– Подойди, посмотри на нее. Это то, о чем я думаю?

Теперь уже все трое обступили дрожащую Лию. А та не могла понять, чем вызвала такой интерес.

Но вот Барт прищурился и сорвал с нее одеяло. А затем смачно выругался.

– Он выбрал ее… – глаза Эрсы расширились. – Но… но почему? Разве это не должна быть невинная девушка? Зачем ледяному дракону чужая жена?

– Надо отвести ее к жрецам, – госпожа Гейл поджала губы, – пусть они разбираются. Пока она не наслала на нас какое-нибудь проклятье.

Лия растерянно перевела взгляд со свекрови на мужа, потом на золовку. Эрса всегда относилась к ней радушнее, чем остальные. Может, потому, что сама несколько лет жила в доме мужа и хлебнула «любви» по полной. А может, была и другая причина.

Как бы то ни было, сейчас Лия умоляюще смотрела на нее:

– Пожалуйста, скажите, что происходит? Что я сделала?

– Еще и спрашивает! – фыркнула госпожа Гейл. Она отошла к комоду и вернулась, неся в руках зеркальце на длинной ручке. – На вот, полюбуйся!

Лия ахнула и побледнела, увидев себя.

Хотя куда уж бледнеть еще больше?

По тонкой коже ее щек разливались мерцающие голубоватые узоры, похожие на те, что на стеклах рисует мороз. Они были едва заметными, почти недоступными глазу, но проявлялись, когда на них падал свет.

– Но… этого не может быть!

Выхватив зеркало из рук свекрови, Лия в ужасе уставилась на себя.

Она чуть повернула голову. Часть лица ушла в тень – и узоры пропали. Но вторая щека оказалась на свету – и кожа заискрилась, словно иней на солнце.

А еще эти узоры горели огнем.

Нет, не огнем.

Это было холод.

Теперь Лия поняла, почему вся ее кожа горит. Эти узоры – следы от тех снежных вихрей. Они пометили ее. Снежный лорд пометил ее.

– Он пометил тебя, – эхом отозвалась Эрса, с жалостью и страхом разглядывая невестку. – Теперь ты – зимняя невеста.

– Не может быть, – Лия уронила руки и зеркало на колени. – Как же так?

– А нам почем знать? – выплюнул Барт. – Одевайся!

Он схватил со стула платье и швырнул ей в лицо.

– Почему именно я?..

На руках у Эрсы завозился ребенок. Лия перевела взгляд на дочь и вздрогнула, охваченная пониманием:

– Он меня заберет…

– Конечно! Снежный лорд всегда забирает свою невесту. Давай, пошевеливайся, – поторопила госпожа Гейл, – жрецы, наверное, уже ищут, кого он отметил.

– Нет, подождите! – страх придал Лие сил, и она поднялась. – Не отдавайте меня! Барт, я же твоя жена, мать твоей дочери!

– И что? – тот угрюмо уставился на нее. – Я не стану оспаривать выбор Снежного лорда. Никто не станет.

– Правильно! – поддакнула его мать. – Пусть дракон забирает тебя, раз уж ты ему приглянулась. А мой сыночек женится еще раз, на нормальной женщине, которая подарит ему сына. Много сыновей!

– Но моя дочь!..

В отчаянии Лия протянула руки к Милим. Малышка, словно почувствовав что-то, захныкала и уткнулась лицом в мягкую грудь Эрсы.

– Видишь? – ядовито бросила свекровь. – Даже ребенок тебя боится! Все, собирайся! Незачем ждать, пока жрецы сами придут.

***

Лия одевалась как во сне. Она не могла поверить в то, что случилось: тот, кого называют хозяином стужи и господином снегов, этой ночью пришел к ним в дом. Он защитил ее от побоев Барта. Он оставил на ней свою метку. Он выбрал ее…

Но почему?

Она боялась, что ответ на этот вопрос ей не понравится.

Солнце уже клонилось к закату, когда семейство Гейл направилось в храм. Только Эрса осталась в доме с малышкой.

Ночь зимнего солнцестояния была самой длинной и самой холодной в году. Город, лежащий в долине меж острых скал, замела снежная буря, но за день сугробы успели осесть. Небо очистилось от мрачных туч, на нем сияло бледное декабрьское солнце.

Если Снежный лорд получит сегодня невесту, то к апрелю от зимы не останется и следа. Но если по какой-то причине обычай будет нарушен… город ждет холодная смерть. Здесь все превратится в лед.

Так гласила легенда.

На улице резвились дети, бросаясь друг в друга снежками. Взрослые довольно улыбались: солнце светит, буря прошла, значит, повелитель стужи выбрал невесту! Да, кому-то не повезло. Кто-то сегодня отдаст свою дочь на заклание холоду. Но что значит жизнь одной девушки, еще не успевшей познать мужчину и нарожать детей, когда на кону стоят жизни всех горожан от мала до велика?

Жители Римарсы высыпали из домов и тихонько переговаривались:

– Кто она?

– Кого отметил лорд-дракон?

– Вы не знаете, за кем пришли жрецы?

Вопросы множились, а ответов не было ни у кого. Пока на ратуше не заговорил старый колокол. Удивленный народ поспешил на площадь.

– Ну вот, не успели, – проворчал Барт и по привычке хотел пихнуть Лию в плечо. – Шевелись!

Мать удержала его руку.

– Тихо, сынок, – напомнила мягким тоном. – Она теперь собственность Ледяного дракона, не нужно его гневить.

Лия не знала, радоваться ей заступничеству свекрови или бояться. Одно ей было точно известно: в прошлый раз Снежный лорд убил жениха своей избранницы. Только за то, что тот осмелился посягнуть на нее.

Все в городе знали эту историю: сто лет назад лорд-дракон выбрал Амию – дочку пекаря. Самую завидную невесту в долине. И, конечно же, у нее был жених – Петар, молодой подмастерье. Когда утром после снежной ночи Амия обнаружила на себе стигмы, ее горю не было границ. В панике она убежала из дома до того, как туда наведались жрецы. Она пришла к своему жениху и попросила, чтобы он сделал ее женщиной, ведь Снежный лорд забирает только невинных девушек!

Но стоило Петару раздеть любимую и уложить на кровать, как что-то случилось. Он вдруг захрипел и начал царапать себя за горло, словно не мог вдохнуть. Кровь отхлынула от его лица, и парень упал ничком. Перепуганная Амия смотрела, как его кожа медленно покрывается льдом – тонкой прозрачной корочкой.

Когда их нашли, Петар был уже мертв. Амия умоляла не отдавать ее ледяному чудовищу, но все мольбы оказались напрасны.

– Не рискуй, сынок, – госпожа Гейл погладила сына по плечу, – она этого не достойна.

Лия поежилась и ускорила шаг. Она шла, надвинув капюшон на самый нос и опустив голову, чтобы никто не увидел стигмы на щеках. Кожа горела по-прежнему, хотя уже не так сильно, словно привыкла. Но тело женщины сотрясала мелкая дрожь, она никак не могла согреться. Потому что холод шел изнутри. Тот холод, который Снежный лорд впустил в нее с поцелуем.

– И то правда, – ответил Барт, бросая на жену злобный взгляд, – теперь ее сам Хозяин научит уважать мужа!

Колокол продолжал созывать всех жителей на площадь. Пока Гейлы туда добрались, там уже яблоку было негде упасть. Мать и сын решили не лезть в толпу, встали поодаль, крепко держа Лию за обе руки.

Лия тоскливо глянула на здание ратуши.

Зачем она послушалась и пришла сюда? Ответ очевиден: у нее нет выбора. Долина, в центре которой раскинулся город, окружена острыми пиками скал. Через них невозможно перебраться, если только ты не умеешь летать.

Она не умела. Поэтому даже не думала о побеге. Да и куда ей бежать?

Сейчас появится главный жрец, который объявит, что сокрытие зимней невесты карается смертью, и Барт своими руками вытолкнет ее вперед. А что будет потом?

Лия лихорадочно вспоминала, что говорилось в сказаниях. Кажется, жрецы должны подготовить невесту, обрядить. А потом ее прикуют к алтарю, и верховный жрец Праматери проведет особый свадебный ритуал, навсегда связывая горячее женское сердце с мертвым сердцем повелителя стужи.

Ее оставят в храме одну. На всю ночь. А потом?..

Что будет «потом», Лия не знала. На этом местные предания обрывались. Но ни одна невеста из храма не вернулась – это было известно всем. Они оставались там навсегда, мертвые или живые. И больше никто никогда их не видел…

– …стигмы! – ворвался в ее мысли зычный голос жреца. – Если кто видел избранницу Снежного лорда и может указать на нее, пусть укажет!

На миг воцарилась тишина. Люди на площади смолкли, ожидая, кто же сознается.

– Я могу! – рядом закричал Барт и дернул Лию за руку. – Вот она!

Толпа хлынула в разные стороны, а он толкнул жену в образовавшийся проход.

Та не удержалась на ногах.

– Кто она, Барт Гейл? – взгляд жреца прошелся по Лие.

Женщина упала на колени, едва успев подставить руки. Капюшон скрыл ее волосы и лицо.

– Это моя жена! Лия Гейл!

– Зачем ты обманываешь нас, Барт Гейл? – жрец покачал головой. – Повелитель выбирает только юных девушек, не познавших мужчины.

– Я не вру! Смотрите, это она!

Лия вскрикнула, когда Барт сорвал капюшон с ее головы. Светлые волосы рассыпались по плечам и засияли красным золотом в свете закатного солнца. Но не это заставило толпу издать слаженный вздох.

Стигмы на щеках женщины искрились и переливались, словно присыпанные бриллиантовой крошкой. Так искрится и переливается на солнце только что выпавший снег.

– Это она! – крикнул кто-то. – Смотрите! Повелитель стужи выбрал чужачку!

Толпа заволновалась, полетели изумленные возгласы. Даже верховный жрец застыл на крыльце, не веря своим глазам.

– Повелитель выбрал мою жену, – Барт приосанился, поглядывая на всех свысока. Но его рука продолжала крепко сжимать плечо Лии. – Я жертвую свою женщину на благо нашего города!