Но Гораций ничего этого не знал. Всё вокруг казалось ему невыносимым и только лишь потому, что он увидел собственное безобразное, нелепое, несуразное тело. Зеркальный потолок хранилища, призванный отражая свет продвигать его вглубь здания, вместе с этим отражал и всё то, что было внизу. Гораций был вынужден смотреть на самого себя.
В зеркало Гораций принялся разглядываться себя. Первое, что привлекло его внимание, были собственные руки. Надо сказать, что верхние конечности, пожалуй, были самой развитой частью тела современных людей. Движения их пальцев по-прежнему помогали управлять виртуальным образом человека в Пространстве. Серый кривой отросток, на который смотрел сейчас Гораций, был совершенно не похож на те мускулистые, крепкие руки, которые покупал Гораций своим персонажам в Пространстве. Жилистый манипулятор с непомерно развитыми цепкими пальцами – вот чем была настоящая, живая Горация рука. Гораций отвёл взгляд, закрыл глаза, открыл их, посмотрел на своё отражение снова. Кожа, на его теле, вся в наползающих друг на друга жирных складках, обтягивала раздутый, похожий на пузырь, живот. Казалось, он был огромен! Прямо из его центра выходила гибкая толстая труба. Гораций не знал, но именно через неё в его тело поступал так необходимый для питания его тела строго сбалансированный жидкий корм. Вкус был тем чувством, которым люди современного Мироздания решили пренебречь. Зрение, слух и осязание давали неоспоримо более сильные ощущения, и именно они были оцифрованы и перенесены в Пространство. Питание же стало вынужденной необходимостью. Не опасаясь того, что люди увидят этот процесс и самих себя в реальности, автоматические системы закачивали еду в организм с избытком. Излишки её откладывались жир, а отходы выводились через вшитую в кишечник трубку сзади. Гораций увидел её в зеркале и принял за собственный хвост. Рядом с ним болтались два толстеньких, короче раза в два рук отростки. Это были ноги. Слабые, не способные выдержать и десятой части веса всего остального тела, в реальности они совершенно не пригодны были для передвижения, для ходьбы. Утратив свою функцию, они атрофировались, стали рудиментом. Гораций переместил взгляд вверх, на своё лицо. Оно показалось ему безобразным. Маленькие глазки были бесцветны, а нос, рот, щёки образовывали единую неровную, бугристую поверхность. На самом деле тело Горация, хотя оно и вызвало у него отвращение, было идеально для сложившихся новых условий жизни. Толстый подкожный жир способствовал лучшей терморегуляции организма, большая масса тела помогала при любых обстоятельствах оставаться ему неподвижным, короткие ручки и ножки избавляли от непроизвольных, угрожающих жизни движений, а толстая трубка, подводившая питание оставляла рот человека свободным для дыхания.
Гораций снова принялся разглядывать свою руку. Кривая, узловатая, она имела ровный землянистого оттенка «#444444» цвет. С упорством человека, не жалеющего верить собственным глазам, Гораций внимательно разглядывал свои пальцы, кисть, ладонь, как вдруг… Кожа на его руке задрожала, заволновалась, вспучилась и… поползла. Серая её поверхность, собираясь пятнами, обнажала под собой нежно-белого цвета плоть. Гораций был изумлён, шершавая поверхность оголяла его. Что было под ней?.. Гораций испугался и закрыл глаза. Когда он открыл их снова, то увидел, как с его теперь уже по-младенчески белого тела остатки серой кожи клоками сползают вниз. Не дав Горацию опомниться, такого же «#444444» цвета масса заползла откуда-то снизу на него вновь. Гораций почувствовал, как липкой, шершавой плёнкой она обволакивает его тело. Через пару минут Гораций приобрёл ставший для него уже привычным серый цвет. Кожа успокоилась, улеглась. С ужасом Гораций начал думать о происшедшем. Он не знал, что то, что он увидел, было обычной процедурой очистки. Серое нанесённое на кожу покрытие было ничем иным как потомком того легендарного вещества – полисинона, возникновение которого наделало немало шума в далёком двадцать первом веке и стало одним из кирпичиков для создания нового Мироздания. Претерпев множество изменений, полисинон давно уже перестал использоваться для передачи коже программируемых ощущений, теперь были ценны совсем другие его свойства. Полисинон являлся отличным адсорбентом и был прекрасно управляем. Состоящая из множества самостоятельных наномолекул новая модификация полисинона впитывала всё, что выделяла кожа человека и раз в сутки, в реальные земные сутки, под действием посылаемых электронных импульсов самостоятельно удалялась с тела. Новая масса полисинона аккуратно покрывала обнажившуюся белую кожу, на этом процесс «принятия ванны» заканчивался. Гораций только что наблюдал то, для чего в далёком двадцать первом веке использовались мыло, вода и душ.
Поразмыслив над увиденным, Гораций приготовился ждать очередных чудес реальности, но их не последовало. Вокруг царила тишина. Солнечный свет струился по зеркальным стенам хранилища, дышалось легко. Все вокруг было безмолвно, спокойно. Ни шороха, ни движения, ни звука.
Мало-помалу, Гораций привыкал к виду собственного тела. Оно больше не казалось ему столь уж ужасным. Вглядываясь в него всё больше и больше, Гораций находил в нём теперь много красивых черт. Уже и складки жира не виделись ему такими уж безобразными, и коротенькие ножки, казалось, являлись логичным дополнением к огромному животу, а руки… Руки, с длинными, крепкими, узловатыми пальцами были великолепны. Гораций пошевелил ими, поморгал глазами, открыл и закрыл рот. Всё, больше в этом теле, в этой реальности делать было нечего. Гораций заскучал.
Время потекло медленно и неторопливо. По расчётам Горация день давно уже должен был закончиться, с момента его смерти, казалось, миновала уже целая вечность. Гораций стал готовиться ко сну. Но сколько он не силился уснуть, сколько не прикрывал веки своих чёрненьких глазок, сон не приходил. Гораций не знал, что на самом деле прошёл всего лишь один час с начала пребывания его в реальности.
Понимая, что уснуть не удастся, Гораций стал думать, чем бы ему заняться. Неожиданно, его посетила мысль о том, что ведь, пребывая в реальности, он совершенно не знает, каков окружающий его ныне мир. Оказавшись за пределами Пространства Гораций не видел ещё ничего, кроме собственного отражения. А ведь где-то рядом должны быть другие люди, его друзья, какая-то иная жизнь…
Гораций решил, что сможет встать. Он надеялся, что мышцы его тела, подобно его глазам, привыкшим к естественному свету, успели адаптироваться к новым условиям среды. Гораций попытался подняться, но не тут-то было. Его тело, не приученное двигаться, не отвечало. Гораций остался неподвижен. Он не знал, что тех усилий, которых бы в Пространстве хватило для стремительного прыжка на сотню метров, в реальности недостаточно было даже для перемещения на один миллиметр. Пространство лишало всех своих обитателей необходимости активно двигаться. Оно чутко улавливало даже самые мельчайшие нервные импульсы, посылаемые мозгом в члены тела, и придавая перехваченным сигналам соответствующий масштаб, позволяла виртуальному телу творить настоящие гимнастические чудеса. Современным людям не нужно было напрягаться. Их мышцы давно атрофировались и для того, чтобы поднять своё трёхсоткилограммовое тело с кресла, им потребовались бы десятилетия напряжённых тренировок. Но Гораций этого не знал и не хотел сдаваться. По всем правилам пройденных им многочисленных игр он знал, что собственное тело можно прокачать. Гораций решил начать с малого. Даже простой поворот головы в сторону мог бы дать информацию об окружающем его ныне мире.
Гораций хотел было начать тренировку, ну тут увидел нечто. Прямо над его головой возник огромный металлический шар. Посмотрев на Горация сверху своим жёлтым глазом, тот крепко зажал его в руки-тиски, такие же тиски, Гораций это почувствовал, сковали его ноги. Одним движением незнакомец перевернул тело Горация, плюхнул его на живот и удалился. Гораций остался лежать в полном недоумении, глядя на своё отражение в зеркальном полу. Кто был этот желтоглазый монстр, откуда он появился и зачем приходил? Гораций не знал, но странный незнакомец является не кем иным, как роботом, отвечающим за сохранность вверенных ему тел. Раз в час он переворачивал каждого из своих подопечных, одновременно с этим снимая контрольные параметры жизнедеятельности доверенного ему организма. Тысячи подобных этому одноглазому шару сложнейших устройств уберегали тела людей от пролежней, застаивания крови и преждевременной смерти. Роботы безустанно заботились о своих хозяевах. С телами людей обращались они довольно бесцеремонно, но за их кажущейся небрежностью стояло знание о том, что люди отключены от ощущений действительности и не чувствуют того, что происходит с ними в реальном мире. Люди не видели реальности и ничего не знали о тех работягах, которые без устали чистили, лечили, обслуживали их тела. Всё сознание людей было поглощено Пространством. Однако, для кое-кого из людей реальность была тем желанным, неведомым миром, знание о котором манило, как магнит. Таким был Враччч+. Неустанно мешая виртуальные химические элементы в создаваемые им растворы, он заставлял металлические иглы управляемых из Пространства роботов в реальности вводить приготовленные составы в его тело. Сам не зная того, Враччч+ своими зельями нарушал работу вживлённых в его организм биочипов, блокирующих восприятие действительности. Те странные картины, которые видел Враччч+ в такие моменты, были не чем иным, как пропущенными через разблокированные чипы ощущения из реальности. Кажущиеся Врачччу+ монстры на самом деле были роботами, работающими в это время над восстановлением работоспособности организма Враччча+.
Горацию ещё больше захотелось увидеть то, что было рядом. Уверенный в том, что он сможет хотя бы немного разработать ослабевшие за годы бездействия мышцы, он начал тренировку. Упорные попытки Горация повернуть голову вправо через пару часов дали первые результаты – его голова, он видел это в зеркале, сдвинулась с места. Это была первая победа над собственным телом и над реальностью. Желтоглазые роботы несколько раз за это время приходили к Горацию. Сначала эти металлические монстры недоверчиво смотрели на лежащий перед ними моргающий серый пузырь, но, когда они убедились, что причинить самому себе вред тот не способен, удалились и стали появляться только для того, чтобы по расписанию, в предписанное время перевернуть вверенное их заботам тело. Для Горация их ритмичные, регулярные приходы стали своеобразной мерой времени. По ним он отсчитывал то, что сам для себя назвал – «поворотный час». После шестого прихода «желтоглазого», Гораций решил, что его тренировок достаточно для того, чтобы уже наконец посмотреть на окружающий мир. Гораций собрал все силы, сделал рывок и совершил поворот головы в бок… Впившаяся в шею игла, заглушила боль. Гораций увидел… Он увидел кого-то, кто как две капли воды был похож на него самого. Такое же серое, бочковатое тело лежало рядом. В том, что это было не его собственное отражение в боковой зеркальной стене, Гораций был уверен. Его глаза, привыкшие к дневному свету, хорошо различали мельчайшие детали. Этот некто не мог быть им самим, Горацием, это был другой человек. Его голова была ровно повёрнута вверх, а глаза – полностью закрыты. Он был так близко, что имей Гораций возможность полноценно двигаться, он бы запросто смог дотянуться до незнакомца рукой, а умей Гораций управлять собственным телом, он, сев на своём постаменте, увидел бы, что таких как он – тысячи. Плотными рядами, лёжа друг рядом с другом, человеческие тела устилали всё видимое пространство. На том этаже, где находился Гораций, таких как он было сорок пять тысяч.
Что же представляло собой хранилище? Как выглядели те сооружения, которые заключали в себе весь современный мир?
Высотой не меньше, чем в триста этажей, каждое из этих зданий представляло собой огромный город. Питаемый солнечным светом он жил по своим строгим законам. Собственная электростанция снабжала каждое из хранилищ энергией, собственный завод производил и ремонтировал необходимую технику, собственная фабрика изготовляла питание для человеческих тел, собственный центр клонирования создавал новых людей, а безмолвные роботы неустанно трудились над поддержанием жизни в этом грандиозном молчаливом мегаполисе. В каждом из таких хранилищ покоились тела более семнадцати миллионов человек, разум которых был подключён к Пространству.
Сердцем любого хранилища была центральная шахта, в которой располагались все жизненно важные центры этого города, она же служила основной транспортной магистралью. Диаметром в двести метров сверху донизу она пронизывала всё здание и уходила далеко вглубь земли. Именно там, под землёй, находились тысячи серверов, на электронных носителях которых хранилось оцифрованное Пространство. Именно отсюда осуществлялось управление всем Мирозданием. Связанные между собой проводными подземными каналами, сервера всех хранилищ образовывали единую сеть.
Выше, над серверной частью хранилища, располагалась автономная электростанция. Существование современного Мироздания было немыслимо без электрической энергии, не будь её всё виртуальное Пространство исчезло бы в один миг. Это она питала и аппаратную часть Пространства, и системы жизнедеятельности покоящихся в хранилищах тел людей.
Над солнечными генераторами электростанций находился завод по производству роботов. Здесь создавались и ремонтировались все те сложнейшие электронно-механические устройства, которые обслуживали хранилище. Роботы были руками Мироздания, теми безропотными исполнителями, от которых полностью зависела жизнь всего человечества. Без них существование современного мира было невозможно. Лишённые собственного разума, чётко запрограммированные каждый на выполнение конкретной задачи, они были аккуратны, тихи и безмолвны. Присущие людям чувства и эмоции были им неведомы. Они не думали, не размышляли, не мечтали, они послушно исполняли каждый свою работу, не осознавая, что в их власти уничтожить или оставить жить переданный им человечеством мир. Сложные технические устройства обходились без людей. Они сами производили себе подобных. Самые крупные из них создавались на заводах, расположенных неподалёку от хранилищ, рядом же находились сырьевые базы. Человечество позаботилось о себе ещё в начале периода создания нового Мироздания. На много веков вперёд люди заготовили все те материалы и вещества, которые могли понадобиться им в будущем. Те древние люди хорошо понимали, что никаких срывов в работе нового Мироздания не должно быть. Никто из них не хотел возвращаться к суровой реальности и тяжкому труду. Их дети должны были жить в лучшем мире. Люди предусмотрели всё. В случае нехватки запасов сырьевых баз всё необходимое в любой момент можно было взять из резервного источника – окружающего, созданного истинным богом мира. Природа Земли была богата всем необходимым для жизни, нужно только было умело извлечь всё это из её недр. Специально сконструированные для этих целей роботы-заготовители в любой момент готовы были совершить экспедицию по поверхности Земли и даже выйти в космос. Люди предусмотрели всё. Они запрограммировали поведение каждого элемента Мироздания, всех машин, механизмов, манипуляторов, но в случае непредвиденных ситуаций к управлению Мирозданием подключался человеческий разум. Срабатывала скрытая программа автоматического интегрирования мозговой деятельности людей в управляющие системы электронных устройств. Сами того не ведая, люди решали сложнейшие задачи, возникающие в реальности, думая, что просто играют. В такие моменты люди из Пространства руководили действиями элементов Мироздания, находящихся в реальности. Надо сказать, происходило это довольно редко. Большую часть времени, оставив свои тела на попечение исполнительным электронно-механическим работягам, люди наслаждались виртуальной жизнью и с реальностью не соприкасались.
Выше, на следующем уровне здания, находились зона расщепления-синтеза питательных веществ, над ним – центр репродукции, та самая фабрика по созданию новых человеческих тел на которой, как она думала, работала поведавшая ему о реальности былая знакомая Горация. В действительности то, что показывала когда-то Горацию Ниена_745 было просто искусно смоделированной игрой. Сами люди, в разрез с той иллюзией, которая существовала в Пространстве, давно уже не принимали никакого участия в собственном воспроизводстве и никогда, со времён сотворения Мироздания, не контролировали этот процесс. Все этапы клонирования были чётко запрограммированы и аккуратно исполнялись роботами. Это они, согласно заданному алгоритму, без участия людей внедряли ДНК человека в созданные ими же раньше молекулярные заготовки, это они, этап за этапом, контролировали и поддерживали происходящий в зародыше рост. Питаемый модифицированными веществами, накачиваемый ускоряющими процесс развития катализаторами, плод уже через четыре месяца был готов к подключению в сеть Пространства. Созданные по одной и той же схеме, имеющие в своей основе одну и ту же клетку ДНК, все современные люди были унифицированы и как один похожи друг на друга. Одинаковые, для удобства их обслуживания, тела должны были полностью соответствовать эталонным параметрам нормальной жизнедеятельности. Роботы беспрекословно следили за выполнением этого правила, неустанно снимали с живущих тел характеристики, сверяли данные, занимались этим снова и снова. Мелкие «неполадки» устранялись, когда же тело старилось и содержание его в здоровом виде требовало всё больших затрат, человека отключали. Ресурс людских тел в Мироздании полностью не использовался. Отработанные, пусть даже ещё и хранящие разум тела, равно как и неудачно развившиеся зародыши, брак по которым становился от года к году всё больше, поступали в центр переработки отходов или центр расщепления. Там ту работу по разложению тканей, которую раньше выполняли живые микроорганизмы, теперь исполняли сконструированные по их образу и подобию наноустройства. Они умело расщепляли весь поступивший биологический «мусор» на структурные элементы, которые становились питанием для продолжающих жизнь людей. Замкнутый цикл рождения-смерти работал безотказно и был поставлен на поток. Каждый день в Пространстве появлялись новые люди и каждый день, удалялись отработавшие своё тела.
Всего этого Гораций не знал, равно как и прочие обитатели Пространства. Информация о детальном устройстве реальности хоть и не была секретной, однако практически не поступала, за ненадобностью, в сеть. Теперь же современным людям, как говориться, «на собственной шкуре» предстояло ощутить истинное положение вещей.
Гораций разглядывал своего соседа. Тому, по всей видимости, повезло больше, чем Горацию. Судя по его закрытым глазам и по отсутствию каких-либо движений тела, этот «везунчик» находился в сети. Это означало, что сосед Горация наслаждался сейчас всеми прелестями виртуального Пространства. Возможно, как раз в этот момент он парил где-то над необъятной бездной или нещадно крушил врага в каком-нибудь бою или овладевал телом какой-то очередной прекрасной виртуальщицы, в то время, как Гораций не знал куда деть себя со скуки. Глядя на серого незнакомца, Гораций вспомнил о друзьях. Он подумал, что, погибнув в Великом бою, они тоже сейчас бодрствуют, поражаются открывшейся им реальности и находятся где-то рядом. «ВИЧ, БаЛаБоЛ, Молоtок, Путч, …», – захотелось крикнуть Горацию. Он не знал, что ближайший его друг ВИЧ находится сейчас за многие тысячи километров от него. Это там, в Пространстве, они были рядом, теперь разделяющее их расстояние было непреодолимо.
Гораций разомкнул губы, чтобы позвать друзей, но вместо привычного звука собственного голоса не услышал ничего. Всё, что смог выдавить он из себя – это тихое шипение. Гораций не мог говорить. Все те манипуляции, все движения, которые позволяли общаться в Пространстве, в реальности не работали. Голосовые связки Горация, перекрытые стальными мембранами, генерировали только те электромагнитные импульсы, которые способны были превращаться в звуки лишь в Пространстве. В реальности же все тела людей безмолвствовали, вокруг Горация царила абсолютная тишина.
Горацию стало горько. Горько и обидно, обидно и невыносимо. Всем телом, каждой его частью, каждой клеточкой, он вынужден был ощущать собственную беспомощность. Это там, в Пространстве, он был любим, успешен, уважаем, а в реальности он был не бравым воином, не отважным командиром, нет…! Он был жалким калекой, презренным обездвиженным, инвалидом, лишённым возможности говорить, слышать, чувствовать. Он был не тем, кем привык считать себя, не тем, кем всегда себя видел, не тем, кого рисовало ему Пространство, он был ничтожнейшим из существ. В реальности Гораций был воплощением того, чем никогда бы не хотел быть. Он был убожеством.
Безутешная грусть накатилась на Горация и сдавила сердце. Краски, звуки, эмоции остались где-то в другом мире, здесь же было только разочарование, грусть и боль. Гораций чувствовал себя беспомощным ребёнком, оторванным от родителей и лишённый их защиты. Он был безжалостно выкинут, выброшен, забыт, никому не нужен. Ни денег, ни друзей, ни привычной жизни, ни даже собственного послушного тела Гораций в реальности не имел.
Желтоглазый робот, как всегда появившийся нежданно, в очередной раз перевернул тело Горация. Плюхнувшись на спину, Гораций понял, что для себя он может считать реальность абсолютно безлюдной. Здесь не с кем было говорить, некого было слушать, не с кем было играть. Это была настоящая смерть, мучительная и долгая. Вся его настоящая жизнь осталась в виртуальном Пространстве.
«Что же делать? Что делать? Чем заняться здесь?» – вертелось в голове у Горация.
Гораций был полностью скован возможностями собственного тела, интерес Горация к миру реальности пропал. На смену ему пришли скука и тоска. Беспомощно глядя на собственное отражение, Горацию не оставалось ничего другого, как мечтать о возвращении в Пространство. Пропасть вечности, казалось, отделяла его от этого момента. Время как будто остановилось. Нежданная стальная игла, стремительно пролетев в воздухе, пронзила Горация. После её безжалостного укуса Гораций почувствовал, как на него стал накатываться долгожданный сон. Спасительная игла содержала снотворное, без которого Гораций не смог бы уснуть. Многие годы только с помощью инъекций лекарств ум Горация успокаивался, и, чтобы получить необходимый отдых, погружался в сон. Гораций об этом ничего не знал. В Пространстве он засыпал тогда, когда ему было удобно, выбрав при этом соответствующий пункт меню, в реальности же в это время стальная игла делала своё дело. Гораций даже не догадывался о том, что его сон – результат действия химического препарата, искусственно вводимого в его организм.
Сладко засыпая, Гораций закрыл глаза. Первый день знакомства с реальностью был завершён.