Игорь, полуприсевший на подоконник, кивнул мне, как будто прося продолжать.
– Дом у деда старинный, из бревен, большой, а вместо ручки он повесил ягнячий череп…
Я пытался рассказать Игорю о смерти своего брата. Идя по сто раз хоженому-перехоженному картофельному полю, он оступился, и упал в обрыв. Забора не было – забор давно сполз в овраг, а новый никто не поставил, потому что он был там уже не нужен. Никто там не жил, картофель не сажал. Дети выросли.
– Да ты, наверное, все и так знаешь? – спросил я, наткнувшись на понимающий взгляд Игоря.
– Врачи говорят, – закивал головой Игорь, – что медкомиссия проворонила твое состояние. На тот момент у тебя брат всего полгода как умер, тебе нельзя было лететь…
Игорь говорил убежденно. Молодое лицо его светилось правильностью и покоем.
– ЧП позади, ситуацию проанализировали, виновных нашли. Такое больше не повторится, – произнес Игорь.
Ему было двадцать восемь. Он был космонавт и его вселенная была в порядке.
– Да, – сказал я ему.