Криминальная мистика

– Теперь моя очередь говорить что-то умное и правильное?

На лестнице в этот момент послышались шаги, и дворецкий, держа в руках поднос с чайными приборами, подошел к столику и начал расставлять на нем чашки, заварочники, блюдца с пирожными и печеньем. Покончив со своим занятием, он молча удалился. Тамара Федоровна, взяв чашку с чаем, указала Стасу взглядом на столик и радушно предложила:

– Пейте чай, у нас сорта только самые лучшие.

Поблагодарив, Крячко тоже взял чашку и небольшое пирожное. Немного подумав, чашку взяла и Илона. Отхлебнув, она поморщилась:

– Лучше бы по банке пива принес… Ой, а я и не знаю, что сказать-то? Папочка уехал, и папочка не приехал. Ай, какая жа-а-лость!.. Хотя какой он мне «папочка»? Своего папочки я не знаю, может, его давно уже и нет? А может, его съели? Вы знаете, у каракуртов, у богомолов и некоторых других существ самки после случки съедают своих самцов. Очень мудрое и правильное решение природы. Свое дело сделал и хватит небо коптить… А вот что могло случиться с папой Женей – я даже не представляю. Нет, отчим он был хороший. Даже слишком. Меня воспитывал, учил уму-разуму. Одно плохо… Как только кто-то из мальчиков, кто работал в охране, начинал обращать на меня внимание, он его тут же увольнял. Мне кажется, дай ему такую возможность, он бы сюда набирал одних лишь кастратов. – Она вдруг расхохоталась с нотками болезненной истеричности.

– Илона, прекрати! – окинув ее строгим взглядом, укоризненно покачала головой Тамара Федоровна.

Та, недовольно скривившись, тем не менее подчинилась и притихла.

– Я так понял, кто-то из уволенных Евгением Андреевичем выражал ему по этому поводу свои претензии? – поинтересовался Крячко, как бы не замечая нацеленного в его сторону плотоядно-вызывающего взгляда Илоны, применительно к ситуации – совершенно неадекватного и неуместного.

Тамара Федоровна вновь осуждающе посмотрела на Илону и, вздрогнув, ответила:

– Да, был один такой… Славка Жухов. Этот долго кипятился, орал, бузил, грозился отомстить. Что было, то было…

– А можно поподробнее? – обратив на нее все свое внимание, как на наиболее вменяемого человека, спросил Станислав.

– Илоночка, приходится сказать откровенно, слишком уж неравнодушна к мужчинам. Ну, а охранники… Не все, будем говорить так, сдержанны и умеют правильно себя вести в той или иной ситуации. Большинство, конечно, игнорирует ее знаки внимания, но есть и те, кто считает допустимым… гм… воспользоваться случаем. Всех без исключения при приеме на работу Евгений предупреждает, что какие-либо вольности с Илоной наказуемы немедленным увольнением. Все подписывают соответствующий договор, где этот пункт выделен особо. Но… Мы же живем в России! У нас многие считают договор пустой формальностью. И поэтому, когда он вступает в действие, некоторые встречают это в штыки. Вот и у нас был такой же сотрудник охраны Вячеслав Жухов. Внешне – и статью, и лицом – бог не обидел, а вот умом – совсем наоборот. И когда нам стало известно о его шашнях с Илоной, Евгений тут же указал ему на дверь. Вот он и закатил истерику. Грозился его убить, а дом поджечь…

– И когда это было? – Крячко вдруг почувствовал, что в полном беспросвете этой ситуации забрезжило что-то более-менее определенное.

– В начале лета еще… – тягостно вздохнув, ответила Тамара Федоровна. – Я Жене советовала, чтобы он заявил об этих угрозах в полицию, но он не стал. Слишком был уверен в том, что, раз уж он мужчина, то заранее жаловаться – это зазорно.

– А вы считаете, что этот Жухов мог пойти на то, чтобы каким-то образом… ну… совершить нападение? – спросил Стас, мысленно отметив про себя, что бывшим охранником заняться следует безотлагательно.

– Да бог его знает? – снова вздохнула женщина. – Чужая душа – потемки. Иной, бывает, и из-за пустяка идет на душегубство, как будто бес его какой подталкивает на это. А Славка, тот, как я поняла, не совсем «с головой дружит». Уж очень обидчивый и с большим самомнением. Такие добра не замечают, а обиду держат долго…

Стас поинтересовался, рассказывала ли его собеседница о Жухове коллегам из райотдела. Тамара Федоровна в ответ лишь иронично улыбнулась. По ее словам, пришедший к ним лейтенант южной наружности, сидя на том же месте, где сейчас Станислав, не столько слушал ее, сколько таращился на голые коленки Илоны.

– …Он мне сразу как-то не глянулся, – покачала она головой. – Какой-то несерьезный, невнимательный. Мне и подумалось – никакого толку с этого сыщика не будет. Вот, скажите мне на милость: а с чего это таких заезжих-приезжих принимают на ответственную работу? Чтобы он потом мог своих отмазывать? Вот для этого, наверное, они к вам и идут.

– Ну… Люди – они везде разные… – развел руками Крячко. – А то, что в полиции мало местных, кто ж виноват, что к нам не идут? У вас же среди внуков, наверное, есть парни?

– Да, есть! – Тамара Федоровна произнесла «есть» с безграничной горечью и досадой. – Вон, сутками сидит за своим компьютером. Как прирос! Ничего для него нет – ни учебы, ни работы, ни танцев, ни свиданий, ни того, чтобы где-то побегать, мяч погонять, на рыбалку съездить… Нет! Даже ест у компьютера. Для него он – и отец, и мать, и весь белый свет. Отца дома нет уже несколько дней, может, его уже и в живых-то нет, а он этого даже не заметил…

– А можно его увидеть? Да и с вашей прислугой хотелось бы поговорить. Вы мне не поможете?

Кивнув в ответ, Тамара Федоровна поднялась с кресла и жестом руки позвала Стаса за собой. Положив на стол свою визитку и уведомив о том, что по этому телефону, в случае появления новой информации о пропавшем главе семьи, можно звонить в любое время суток, Крячко поспешил следом. Они прошли в одну из комнат на этом же этаже. У окна, занавешенного плотными занавесками, при свете люстры перед монитором компьютера сидел чахлый юноша лет восемнадцати с неразвитыми плечами и хлипкой мускулатурой рук. Увлеченно тарабаня пальцами по клавишам, он даже не заметил вошедших.

Крячко огляделся. Комната была обставлена, как некий салон завзятого чернокнижника. В книжных шкафах стояли толстенные фолианты с весьма характерными названиями: «Черная магия для всех», «Магические ритуалы», «Магия в повседневности» и тому подобная белиберда. На стенах висело несколько картин, больше напоминающих кадры из фильмов ужасов, где всевозможные монстры, вурдалаки и оборотни зловеще съедали попавших в их когти ротозеев. Несколько вудуистических африканских масок дополняло убранство стен. На книжном шкафу высились то ли какие-то туземные языческие идолы, то ли просто статуэтки неких уродливых созданий, скорее всего, порожденных в пьяном или наркотическом бреду.

Тамара Федоровна, тоже окинув взглядом стены, пояснила, что когда-то в школе Артем связался с так называемыми «готами» и года три все свое свободное время проводил в их компании. Картины, обладая неплохими художественными дарованиями, написал он сам. Да и «идолы» тоже были его рук делом. Чтобы оторвать Артема от «гробопоклонников», как называл «готов» Евгений Перлинов, он купил сыну новый, самый лучший компьютер. Тот и впрямь с «готами» вскоре расстался. Но, как говорится, из огня да в полымя – целиком ушел в виртуальный мир Интернета, забыв обо всем сущем.

– Артем! – строго окликнула внука Тамара Федоровна. – Может, хоть на минуту оторвешься? Видишь, что к тебе пришли?

– Да вижу… – кивнул тот, лишь слегка покосившись в ее сторону. – Ну и что?

– Ты хотя бы помнишь, что твой отец пропал без вести? – с осуждением в голосе спросила Тамара Федоровна. – Или ты об этом уже забыл?

– Помню, помню… – поморщился тот. – Что дальше?

С трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться, женщина старалась говорить как можно спокойнее:

– Вот человек из милиции… Или как там теперь? Полиции. Хочет расспросить тебя – может быть, ты в курсе, где он сейчас? Может быть, он как-то обмолвился о том, куда собирается ехать, или что-то еще говорил? Артем! Неужели тебе безразлично, что произошло с отцом? С твоим отцом!

– Нет… И что? – Все так же тупо таращась в монитор, Артем говорил голосом робота.

– Ну, вот, видите? Ему на все наплевать, – всхлипнула Тамара Федоровна. – Идемте к прислуге… А этот – уже все. Считай, нет человека. Что ни скажи – в ответ только и слышишь это бессмысленное «Бы-бы-бы! Бы-бы-бы!» Господи, кто их только придумал, эти компьютеры? За что нам такое наказание? Когда Артемка родился, Женя так радовался! Он и рос-то мальчишкой живым, подвижным. Но вот Маришке взбрело в голову, что без компьютера сын вырастет необразованным. В девяносто седьмом купили по той поре самый лучший. И – все! Ребенка как подменили.

– А врачам показать его не пробовали? – спросил Крячко, шагая следом за ней.

– Пробовали… – безнадежно отмахнулась Тамара Федоровна. – Кого только не привозили! Иные, только глянув на него, сразу же разводили руками, мол, с этим уже ничего не поделаешь…

Они спустились на первый этаж и, пройдя через холл, оказались в коридоре, в который открывались несколько дверей. Тамара Федоровна пояснила, что это – комнаты прислуги. Жилье у всех имеется, но если кто не хочет мотаться взад-вперед, он может проживать здесь постоянно.

– Из обслуги по дому у нас сейчас работает всего несколько человек. Дворецкого вы уже видели. Есть еще повар, Люба Шубина. Есть охранники, которые дежурят по очереди. Они же по совместительству занимаются и мелким ремонтом. Дворник, он же садовник – приходящий. Раньше в дальней комнате проживала гувернантка, которая занималась с Артемом. Но Марианна, уж не знаю с чего, приревновала к ней Евгения. Та обиделась и ушла. А мужчину-гувернера брать не стали из-за Илоны. Ну, я уже говорила, что Илонка – это оторви да выбрось. Вот, на территории сейчас дежурит Дима Волков. Отличный работник, хороший семьянин… Час назад, еще до вашего приезда, давала Илонке разгон. Он пришел ко мне и говорит: «У Илоны опять заскок!» Встретила его где-то в саду, повисла на шее, стала срывать с себя одежду…

– Ну, так выдайте ее замуж… – пожал плечами Стас. – При ее приданом женихов найдется в достатке.

– Не хочет! – горько рассмеялась Тамара Федоровна. – Кричит: «На фиг нужно! Я хочу свободной любви!» Тоже возили к психиатрам. Без толку… Ну, идемте к Любе. – Она постучала в дверь и, услышав «Войдите!», кивнула Станиславу: – Прошу!

Повар Люба оказалась особой лет тридцати пяти, несколько полноватой, с коротко остриженными темными волосами, к тому же замкнутой и неразговорчивой. На вопрос Крячко о том, что она могла бы сказать об исчезновении хозяина дома, Люба долго думала, глядя куда-то в угол, и, наконец, как бы собравшись с мыслями, заговорила, пожимая плечами:

– Ну, я толком-то вряд ли что могу знать про Евгения Андреевича… Но вот с людьми говорила, и Тося – она поваром у соседей работает, мы с ней в продуктовом магазине разговаривали – от людей слышала, что в наших местах завелась чупакабра. Ну, этого зверя по телевизору уже показали. Видели, да? Это, говорят, помесь свиньи, собаки и кенгуру. У нее огромные клыки, и она питается только кровью. Я вот и подумала, что это, наверное, так и есть – на Евгения Андреевича и его хлопцев чупакабры напали! – Заговорив о чупакабрах, она преобразилась – в ее голосе зазвучали нотки некоего мистического воодушевления, глаза заблестели, руки начали энергично жестикулировать.

– Хм… – никак не разделяя настроений Любы, с сомнением пожал плечами Крячко. – Мужики-то находились в машине, да, скорее всего, и ехали очень быстро. Как и кто на них мог напасть?

– О-о-о, вы не знаете, что это за создания! – Повариха при этих словах даже подалась вперед. – Они необычайно сообразительны и даже умны, почти как человек. А еще они обладают экстрасенсорными способностями. Могут на расстоянии мысленно приказать остановиться, усыпить, а потом, ворвавшись в кабину, сделать свое страшное дело. Хотя… Я изо всех сил надеюсь, что все они – и Евгений Андреевич, и ребята – живы и здоровы.

– Ну, спасибо за… гм-гм… ценную информацию. – Поняв, что чего-то более реального и существенного уже не услышит, Стас поднялся со стула. – До свидания…

Выйдя с Тамарой Федоровной из дома и проследовав в прекрасно ухоженный фруктовый сад, вздымающий к небу уже лишенные летнего зеленого убранства ветви яблонь, груш, абрикосов и прочего фруктового великолепия, он увидел пожилого мужчину, в общем-то, можно сказать, деда, который обвязывал стволы деревьев специальными защитными «фартуками» из какой-то синтетики. Ярко-синяя ткань издавала резкий химический запах, судя по всему, призванный отпугивать мышей, которые в зимнюю пору имеют обыкновение повреждать стволы деревьев.

Дед, назвавшийся Павлом Васильевичем, о случившемся с хозяином был наслышан и, посожалев о том, что с таким замечательным мужиком, каким, по его мнению, является Евгений Перлинов, могло случиться нечто нехорошее, тем не менее высказал уверенность, что тот в данный момент жив и здоров.

– Простите, а на чем основывается ваша уверенность? – поинтересовался Станислав.

Снисходительно улыбнувшись, Павел Васильевич доверительно пояснил:

– А мне яблоньки рассказали. Это же святое, райское дерево. А всякое дерево – живое, оно тоже все ощущает, слышит, понимает, и в чем-то даже лучше, чем мы. Про Евгения Андреевича я спросил вон ту яблоньку. Он ее сам посадил, значит, между ними есть, как это говорят, астральная связь. Взял за ветку и спросил: «Жив ли твой хозяин?» И чувствую, в руку как будто теплом отдало. Значит, жив. Если бы умер, холод почувствовал бы.

– Хм… – едва не рассмеялся Крячко. – Прямо как в той песне – я спросил у ясеня… А что еще вы могли бы узнать у этих деревьев?

– Да что угодно… Например, какая завтра будет погода. Ну-ка… – Дед взялся рукой за ветку соседней яблони и, немного постояв с закрытыми глазами, уверенно объявил: – С утра будет ясно, как это называлось встарь – ведро. А вот ближе к обеду ненастье начнется. Дождь с мокрым снегом будет. Да и приморозит малость ближе к вечеру, так что на трассе поосторожней рысачьте.

– Интересно… Вообще-то, прогноз погоды на завтра обещал «тепло и ясно» на весь день, – с сомнением возразил Станислав.

– Ну так, и посмотрим, кто завтра правее окажется – яблонька или этот самый прогноз погоды, – невозмутимо парировал Павел Васильевич.

Посмотрев на часы, Крячко рассудил, что ему пора бы отбывать восвояси – смеркаться начало уже по-настоящему, и направился к воротам, а Тамара Федоровна, блюдя деревенский этикет гостеприимства, последовала за ним, чтобы, как подобает, проводить хорошего человека. Оглянувшись, Стас негромко сказал, чтобы не донеслось до чьих-то еще ушей:

– Не хочу никого из проживающих здесь обидеть, но у меня такое ощущение, что из тех, с кем сегодня познакомился, вы – единственно здравый человек. Нет, в самом деле! У вас тут и впрямь какая-то аномальная зона…

– Я и сама это чувствую… – задумчиво улыбнулась она. – Когда Маришка привозила сюда этого своего «фэншуиста», он долго ходил, все рассматривал, изучал и сказал, что место тут очень нездоровое. Дом-то этот не наш. Его для Жени и Марианны сват купил, когда они только поженились. Сделал им свадебный подарок. И не задумался о том, почему его так дешево продали прежние жильцы. Я когда первый раз сюда приехала – так себя плохо почувствовала! Маришка в ту пору Темку уже родила – собственно, поэтому-то Женя меня сюда из деревни и перетащил. Мальчонка орет день и ночь, эта постоянно психует, злится. Ужас! Пошла в здешнюю церковь, позвала батюшку. Он провел чин освящения, покропил святой водой. Ну-у… Сразу полегчало. Перестало душить за горло, и Темка поспокойнее стал, и Илонка слушаться начала… Вот… А этот, китайский знахарь спрашивает: а под вашим домом никакая грязная вода не протекает? А под нами и верно пролегает главная канализационная труба. Как прямо над ней могли поставить дом? И это еще не все. Поперек идет еще одна труба, только водопроводная. Мы прямо на их перекрестье. Во как! Он и сказал – в этом и все ваши беды. Или дом переносите, или сами уезжайте. Женя вроде засобирался, а Маришка – ни в какую. За эти годы привыкла, ей стало нравиться… Так вот тут и маемся. Но на голову это здорово влияет – у многих тут шарики за ролики заходят…

Попрощавшись с Тамарой Федоровной, Крячко подошел к воротам. Поджидавший его у калитки Дмитрий достал из кармана вчетверо сложенный лист бумаги.

– Здесь адреса и телефоны всех наших – Андрюхи и Федьки. Ну, заодно, дописал координаты Юры, Лехи и Васька – с кем уехал Евгений Андреевич, а также адрес Юлии Геннадьевны. Очень советовал бы вам к ней зайти. Она лично мне рассказывала вещи просто невероятные. К ней уже раза два приезжал наш «аномальщик», Игорь Светлинин…

– Дмитрий, – рассматривая вполне разборчивый почерк охранника, с сомнением поморщился Стас. – Ну, а чего я к ней попрусь? Это к моему расследованию отношения никакого не имеет. Да и как вы себе это представляете? К женщине приходит некто из угрозыска и говорит, что хотел бы послушать ее рассказы о похищениях инопланетянами, да? Она бежит к телефону и вызывает психиатрическую «Скорую».

Досадливо всплеснув руками, Волков заговорил чуть ли не по складам, как учитель, объясняющий неграмотному, но крайне упертому первоклашке:

– Станислав Васильевич, ну, что вы как маленький, ей-богу! Что ж вы никак не хотите меня понять? Именно к расследованию это и имеет самое непосредственное отношение. Юлия Геннадьевна – контактер. Она может выйти на связь и узнать, не в плену ли у пришельцев находится Евгений Андреевич! Я и сам бы к ней сходил, но она особа такая, что не с каждым будет разговаривать. А вы – из угрозыска, лицо официальное. То есть вам она отказать не посмеет. Станислав Васильевич, можете считать меня полоумным шизиком, но ответьте вот на какой вопрос: мы хотя бы теоретически можем допустить факт похищения человека инопланетянами? Ну? Можем?

Немного поколебавшись, Крячко вынужден был согласиться:

– Ну, теоретически можем. И что из этого?

– Так если есть хотя бы миллионная доля вероятности получить информацию о пропавшем без вести, причем, как говорится, «на халяву», за считаные минуты, то почему бы не попробовать? – потрясая руками, укоризненно спросил Дмитрий.

– Ну, хорошо, хорошо! – сломленный его напором, сдался Стас. – Только где я ее буду искать? Поселок-то не маленький!

– Да чего тут искать-то? – махнув рукой, ободряюще рассмеялся Дмитрий. – Вот, влево, через два дома. Можете дойти пешком.

– Ну, хорошо, попробую… – Попрощавшись с охранником, Крячко зашагал к двухэтажному коттеджу за ажурной решетчатой изгородью.

В отличие от дома Перлинова, даже внешне подавлявшего его какой-то непонятной мрачноватой загадочностью, дом «инопланетной контактерши» смотрелся веселым и жизнерадостным. Здесь как будто даже и воздух был совсем иной – более легкий и звенящий. На звонок из дома вышла «пампушка» лет сорока в цветастом халате. Станислав скомканно объяснил суть своего визита с тайной надеждой на то, что хозяйка дома недоуменно разведет руками и скажет, что большего бреда в своей жизни не слыхивала. Однако та, благосклонно улыбнувшись, открыла калитку и приятным контральто уведомила, что очень рада гостю и всецело готова ему помочь. На поспешное предложение Стаса:

– А может быть, мне лучше подождать здесь? Вы там все, что надо, у инопланетян расспросите, а мне потом скажете… Ну, что я буду у вас там натаптывать?

– Ничего страшного! – дружелюбно ответила она. – К тому же вы тоже должны присутствовать. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

По дорожке, идущей вдоль роскошных клумб, которые продолжали цвести вопреки поздней осени, они прошли к крыльцу коттеджа. Несмотря на полноту, Юлия Геннадьевна двигалась легко и изящно. На невесть откуда появившуюся крупную собаку, которая заходилась лаем, она строго прикрикнула:

– Джемма, престань! Свои!

И та, словно поняв сказанное хозяйкой, тут же замолчала, приятельски завиляв хвостом.

В просторной прихожей, обставленной исключительно с учетом женских вкусов, капризов и пристрастий, пахло какими-то травами и восточными благовониями. Стас снял свою знаменитую кожанку и сбросил туфли, после чего они поднялись на второй этаж. В уютной гостиной в центре комнаты на столике лежал большой хрустальный шар, а вокруг столика стояли четыре кресла. По просьбе Юлии Геннадьевны два из них Стас выдвинул и поставил одно к другому почти вплотную. Затем они сели лицом к лицу, касаясь друг друга коленками, и хозяйка дома попросила его держать перед собой руки согнутыми в локтях и повернуть их ладонями к потолку. Чувствуя, как у него отчего-то вдруг зашумело в ушах, а сердце гулко и настойчиво заколотилось, он сделал все, как ему было сказано, ощущая себя распоследним лохом, которого «разводят» как пресловутую «седьмую воду на киселе».

– Станислав, сейчас вам надо закрыть глаза и представить себе то, что вы хотите найти. – Голос Юлии Геннадьевны звучал размеренно и умиротворенно. – В данном случае – Евгения Перлинова. Постарайтесь в центре своего сознания видеть только его. Только его!..

Закрыв глаза, Крячко ощутил, как на его ладони легли ее теплые мягкие ладошки, и она, издавая монотонный напев: «М-м-м-м-м-м-м…», едва касаясь, заскользила ими взад-вперед. Стаса мгновенно бросило в жар – о каком Перлинове сейчас можно думать?! Тут, блин, такое лезет в голову! Тут, ешкин кот, такое творится внутри!..

Установление контакта с иными мирами длилось около пяти минут. Но Стасу и этого хватило, чтобы понять: еще пару минут подобного оккультно-фантастического действа, и ему надо будет срочно драпать, ибо ручаться за себя далее он уже не смог бы.

Однако в какой-то миг Юлия Геннадьевна наконец-то остановилась, крепко обхватила своими пальцами его ладони и устало произнесла:

– Его там нет. Он на земле…

Не двигаясь и не открывая глаз, Крячко прошептал:

– Спасибо вам, Юлия Геннадьевна!

– Ну, зачем же так официально? – тоже шепотом, отчего-то подрагивающим голосом ответила она, все так же не разжимая рук. – Можно просто – Ю-у-ля-а-а…

К концу сжатого, предельно лаконичного повествования Станислава Гуров не выдержал и укоризненно рассмеялся:

– Ну, Стас! Ну, артист! Ухитрился и в межпланетный контакт вступить, и еще в кое-какой тоже… Господи! Тебя хоть никуда не посылай. Как куда поедешь, так обязательно оскоромишься.

– Ну, чего болтаешь-то? – насупился Крячко. – Я разве сказал, что у нас что-то было?

– А ты будешь утверждать, что ничего не было? – Лев испытующе посмотрел на приятеля. – То-то же! Ладно, не переживай… Я же ни о тебе, ни о контактерше Юлии Геннадьевне ничего плохого не думаю. Просто у тебя это уже некая система получается. Мистика, да и только – как какое расследование, так ты обязательно с кем-то в постели… Прямо как по расписанию. Ни дать ни взять – второй Джеймс Бонд. Кстати, она-то как? Осталась довольна? Не осрамил нашу «контору» и работающих здесь мужиков?

– Просила заезжать еще… – с конфузливой миной признался Станислав. – Сказала, что это был контакт с Сириусом. Теперь на очереди – Вега, Альдебаран, альфа Центавра и этот… Канопус какой-то.

– О-о-о… Космос велик… – многозначительно покачал головой Гуров. – На все возможные контакты и жизни не хватит. Но, чует моя душенька, нас с тобой сейчас обоих вызовут на такой контакт, что порка кнутом на базарной площади в сравнении с ним мелочью покажется. Толком-то мы так ничего реально и не накопали? Нет… Ну, тогда готовься!

Словно подтверждая его слова, на столе противно (во всяком случае, приятелям показалось именно так) запиликал телефон…