На самом же деле, Бедный Джим не был бедным. Бедный – это что-то в своём роде прозвища. Его прозвали так из-за обречённой любви к Ольге Никифоровне, которая пропала ещё до всей этой войны. Всё это время он любил её, и каждый раз вспоминал, выпивая рюмку другую дорогого коньяка из его собственной подсобки. Как было сказано выше – он не был бедным и ни разу не жаловался на отсутствие денег. Наоборот, все свои деньги он жертвовал в приют «Солнышко», находящееся на окраине города и часто приезжал к её дяде с каким-нибудь сувениром. В общем, человеком он был очень добрым, милосердным и многоуважаемым. Все к нему относились, как к мэру, хоть был им и Арсений Иванович, который приходился Бедному хорошим другом. Стоит отметить и тот факт, что Джим считался отцом их небольшого городка. Говорили, что он был одним из первых жителей и хорошо знал основателя в лицо, хоть тогда был ещё ребёнком. Однако его настоящей фамилии не знал никто, даже Элизабет, потому как те, кто знали – давно покоились под мирным небом в соседском городке. На что первая мысль так и просилась: «Если уж чертовщина и началась, то неизбежное появление зомби им не грозит», что как-то Эли проговорила вслух при нескольких взрослых, начитавшись книг дяди. Она это очень хорошо помнила и помнила, как дядя стал весь багровый, а вокруг все смеялись, среди них был и покойный Бедный Джим. Тогда-то он и сказал, будто предчувствуя свою скорую кончину, что если он погибнет, то пусть похоронят его на том месте, где он в последний раз увидит пейзажи нашего необычайно милого городка, и вдохнёт наполненный ароматами цветов и жизни воздух, манящий пожить и подышать им ещё.
Вытирая, медленно катившуюся слезу, не резким движением Эли достала пистолет и, развернувшись, нажала на курок, в приближающуюся к ней псину. Эта тварь была только ранена и, похрамывая, продолжала идти на добычу. На выстрел прибежали и другие, заманив девушку в ловушку, из которой не было выхода. Через мгновение эта ловушка начала смыкаться и сужаться, словно с каждой секундой её что-то стягивало. Казалось, что всё кончено и можно копать себе могилу рядом с Бедным Джимом, но внимательность и быстрое соображение – не раз спасали Лизу из таких передряг. В отчаянии, она подняла свой взгляд, чтоб взглянуть на чистое со слегка завитыми облаками на концах небо, и заметила небольшой огрызок от штока, ранее держащего рекламную вывеску кафе Либи.
«А это может послужить хорошим турником», – умело рассуждала девушка, внимательно осматривая окружность. В это самое время к ней приближался большой, крупнее остальных, чёрный пёс с белыми, словно седыми, волосинками. По всей видимости, это был кто-то очень важный среди этих тварей, потому как остальные не двигались и, тяжело дыша, буравили преданным, но в то же время до жути голодным взглядом, землю вслед за Королём. «Ну, что ж, была – не была!» – с лёгкой ноткой уверенности промелькнуло у Эли. И она продолжала стоять, как приросшая к остаткам асфальта, ждала, придерживаясь своего плана. Король прибавил шагу, роняя вонючие и вязкие слюни, при виде загнанной в угол еды. Псы вокруг не шевелились, только порой сужали круг, но на девушку не нападали, хоть и очень хотели, судя по их отвисшим челюстям. Подпустив его ещё чуть ближе к себе, Эли мысленно перекрестившись, побежала к нему на встречу. Из хищного круга этой странной повадки явно никто не понял, но ради любопытства и скорейшего утоления жажды, их Король ускорился. Буквально через мгновение Эли, отпрыгнув от ужасной морды, висела на «турнике» и, со счастливыми глазами, прокричала:
– Ну что, съели? – Элизабет уже взобралась на крышу, куда и планировала, а псы всё, как обманутые акулы, кружили возле кафе. От этой крыши толку было мало, убежище то не в кафе, но спастись, как оказалось, можно было. Хотя, если учитывать, на сколько метров в длину прыгают эти монстры, то они с лёгкостью могли запрыгнуть и туда – кафе-то было невысоким. Но отбросив эти ужасающие мысли в сторону, Эли начала искать что-то, что помогло бы ей перебраться на другую крышу. Обыскав каждый сантиметр под собой, она нашла длинные и тонкие палки, которые ей как раз таки могли помочь. Став на край крыши, она с жалобными глазами посмотрела вниз, где её уже поджидали голодные твари, и, выдохнув, прыгнула. Палка оказалась ничуть не хуже шеста, и через мгновение Эли была уже на другой крыше. Псы, похоже, не поняли, что произошло, т.к. у второго здания их не уже было. И так ещё четыре крыши по востоку и Эли взобралась на ту самую, которая так была ей нужна. Осмотревшись, нет ли этих псов поблизости, Лиза спустилась в самое дно когда-то бывшего дома мэрии. Тут-то они и доживали последние пару недель…
На входе её встретил Гриша с очередными расспросами, но девушка не пожелала ему отвечать, т.к. не видела в этом смысла. Уединившись у себя на небольшой раскладушке, и задёрнув занавесу, Эли достала дневник и увидела щенка, который давно спал. Отыскав единственную пишущую ручку, она начала с того, что так терзало её душу:
«Только что чуть не погибла. Та царапина, про которую я уже забыла, по сравнению с этим – цветочки. Они меня заманили. Т.е. они очень умны и, скорее всего, рассудительны, но почему тогда они не запрыгнули за мной на крышу кафе? Здесь что-то не так…».
Эли не закончила свои мысли, увидев пробудившегося Джоржика. Она взяла его на руки, не доставая с рюкзака, и направилась к Томе.
Девочка сидела на небольшом порванном матрасе и смотрела на божью коровку, ползающую то по одной руке, то по другой. На её лице промелькнула едва заметная улыбка, как только она увидела, приближающуюся к ней Элизабет. И это девушку очень обрадовало.
– Ну, как ты тут? – поинтересовалась Эли, присев возле девочки.
– Хорошо, – в голосе Тамары слышалась нотка тоски и грусти, что было отчётливо видно и по её взгляду.
– Что такое? Что-то не так?
– Ничего, просто скучно.
– А ты смотри, что у меня есть, – сказала Эли, залезая к себе в рюкзачок. Тома присела поближе и пыталась разглядеть это что-то быстрее, чем его достанет Лиза. Уже скоро на руках Эли был милый Джоржик, осматривающий своими большими пуговками всё вокруг. Однако реакция девочки была не такой, какой себе представляла Эли. Тома забилась в уголок и, плача, говорила:
– Зачем ты его принесла??
Положив, рядом с собой Джоржика, Эли, вытирая слёзы у девчушки, начала её успокаивать:
– Ну, ты чего? Не плачь. Он хороший. Это же маленький и самый обычный щенок. Он тоже боится и тоже хочет жить. Посмотри на него. Он хоть и маленький, но будет тебя защищать, – ненадолго прервав свой монолог, Эли наклонилась к уху Томы и прошептала, – он даже спас мне жизнь. Только никому.
Девочка перевела свой плачущий взгляд на рассказчицу и тоже шёпотом спросила:
– Правда? – как только она получила кивок, начала понемногу успокаиваться, и, вытирая слегка дрожащими руками слёзки, посмотрела на щенка, который неуклюже бегал за своим хвостом. Она снова заулыбалась (похоже, с отсутствием Лизы, Тома поняла насколько привязалась к девушке, и теперь не боялась улыбаться; хотя и делала это только перед ней). Девочка достала из-под подушки небольшой кусочек хлеба, протянула его Джоржику. Тот, моментально позабыв о своём хвосте, подбежал к девочке.
– А вот ещё что: смотри, что у меня тут, – послышался голос Эли и в руке проблеснул небольшой пакетик с конфетами, – иди, угости других.
Мигом поднявшееся настроение Томы перешло и на других детей, давно позабывших о сладостях. Эли прекрасно понимала, что сейчас было не то время, когда можно скупать всякую всячину вкусных продуктов, но, всё же, она любила видеть эти детские и беззаботные улыбки. Только они могли сейчас дать возможность забыться.
Отряхиваясь от пыли, Лиза пожалела уже успокоившегося щенка и пошла медленным шагом, осматривая всё кругом. Ей хотелось быстрее прилечь и отдохнуть, оттолкнутся от этой кошмарной рутины хоть на пол часика.
– Лиза! – пронёсся по тишине недовольный голос Гриши, от которого пробежала дрожь по всей спине. Девушка, перекрестив пальцы, с опаской обернулась. Каким было её разочарование, когда в сильной мужской руке она увидела свой дневник. Не решаясь что-либо говорить, Эли ждала, пока начнёт кто-то другой.
– Эта рана… на твоей руке, – с жёстким, но запинающимся голосом пытался задать вопрос командир, – не от осколка, а тебя зацепили эти твари!?
Было не совсем понятно: то ли это вопрос, то ли утверждение, но под знойным и до жути отвратимым взглядом, пришлось отвечать, что первое взбрело на ум:
– Это всего лишь царапина. Я же не укушена! – на последнем слове все окружили разговаривающих, и пренебрежительно разглядывали перевязанную руку девушки. Эли чувствовала каждый взгляд на себе, словно по всей ней ползала большая и мерзкая змеюка, собиравшаяся ею вот-вот полакомиться.
– Это ничего не меняет! – от такого крика зашумело в ушах, всё немного расплылось, но увидеть красные от злости глаза и выпирающие вены по шее Гриши, можно было отчётливо. За считанные секунды девушка оказалась скована в крепких руках двух рослых мужчин, и как она только не отталкивалась, отбиться не получалось.
– Ты, – продолжал тот, нервно ходя мимо обезоруженной, – знаешь наши правила! Ты забыла, что было с Эрикой и Гошей? Так мы тебе напомним! Из-за них погибла половина наших людей и всё из-за укуса этих тварей!
– Но я ведь не укушена! – старалась докричаться до непробиваемого командира Лиза, но Григорий словно не слышал её или просто делал вид. Со стороны выглядело очень правдоподобно. Он настолько увлёкся своими разговорами, что не заметил, как нож мелькнул у Лизы в руках. Однако это не помогло. Её только сильнее прижали к полу, а затем и вовсе вырубили. Всё, что она смогла услышать: «… одна из них…»
Глава III
Поляна наводила один ужас, не было даже насекомых. Только где-то вдалеке слышался звук отдаляющегося мотора. Это была заброшенная околица на улице Свиридова. Опустошенные дома и бочки из-под воды валялись в разных местах. Потрескавшаяся земля от сильной жары, превышающей 50 градусов, что было непривычным для этого городка и его жителей. Посреди поляны был вбит кол, на котором висела ещё не очнувшаяся Элизабет. Лёгкое дуновение ветерка привело её в чувства. Открыв глаза, она ужаснулась. Это было то самое место, где Гриша оставлял подозреваемых на съедение псам. Она постаралась пошевелить руками, но они были крепко перевязаны. Ей хотелось кричать и звать на помощь, но от этого не было смысла. Поблизости, уже года два никто не жил, и крик только ускорил бы приближение её смерти.
«Что же делать?» – крутилось у неё в голове, но ответ и не думал приходить. Она осмотрелась и подметила, что уже вечерело, и скоро должны были заявиться незваные гости. Казалось, будто смерть дышала ей прямо в затылок, но посмотреть не удавалось. Это ужасное чувство наводило только больше страха и истерику.
«Выхода нет… нет выхода», – как заевшую пластинку прокручивал старенький граммофон, так часто повторяла про себя девушка эти слова. Катящиеся слёзы по окровавленной щеке сверкали, словно алмазы. Иногда пощипывали, как спирт, а иногда были такими горячими, словно капли кипятка из только что закипевшего чайника, попали на неё. Перед её глазами бежала вся её жизнь, мелькали хорошие моменты, затягивались обиды и тревоги. Сердце едва не выпрыгивало с едва опомнившейся Элизы. Она была очень зла на предательство со стороны своих соратников. Всё, что она сделала за все эти годы, они тут же забыли, и даже не постарались её выслушать. Об этом напоминала головная боль, отзывающаяся, как колокола, в висках.
Близился шестой час. Становилось немного прохладно, но это не заморачивало голову девушки, в отличие от приближающихся к ней псов. На горизонте, там, где когда-то была школа, показались адские псы. Их было штук двадцать, как минимум. И все они направлялись в сторону приготовленного ужина. Даже смотря на приближающихся псов, Лиза не могла поверить, что пришёл её конец. Да ещё и такой глупый….
Псы уже были очень близки к своей жертве. Эли чувствовала их дыхание и вонь из их пасти. Ей жутко хотелось отвести глаза, но она не могла: было куда страшнее отвести взгляд, чем продолжать смотреть глаза в глаза смерти. Она сделала последний вздох и была готова распрощаться с жизнью, вымаливая прощение у Всевышнего за свои ошибки и за погибших людей, которых она не смогла уберечь. Ещё чуть-чуть и псина могла бы спокойно откусить голову девушки, но её резко кто-то оттащил назад, словно ту затянуло в смерч. Это было даже смешно. Страшная машина убийца завизжала, как маленький щенок, который отстал от стаи и попал в плохие руки. На только что гаснувшем лице просияла улыбка со словами: «Подавись, тварь». Все адские подобия набросились на обидчика, и показалась высокая гора, которая то собиралась, то разлеталась от толчков неизвестного. Как не было интересно, кто же был этот инкогнито, но лица его не было видно из-за волнующегося моря адских псов, которые вскоре куда-то разбежались. Только тогда Эли удалось разглядеть милые, но в то же время мужские черты и клинок, похожий на клинок Эуна, о котором когда-то Лиза услышала от дяди.
Ходили слухи, что этим клинком можно развести облака и сдвинуть землю, что клинок подвластен только поистине честным и смелым людям. По легенде этот клинок принадлежал рыцарю Эуну из дворца Ластера. Он был самым сильным в округе и самым справедливым. Все королевства пытались перетянуть его на свою сторону, но никому это не удавалось. Он не хотел предавать того, кто поверил наивному и бедному мальчишке, вынужденного когда-то бегать и попрошайничать у всех прохожих. Король полюбил его, как сына, и воспитал в нём чувства доблести и милосердия. Но, когда в названного отца вселился демон, и погибла половина жителей деревни, считая других рыцарей королевства, Эуну ничего не оставалось и он, немного подбодрившись хорошим вином, убил короля. Не стерпев этой боли, он зарезал и себя. Так и погиб доблестный рыцарь Эун из королевства Ластера. А клинок после того попадал в разные руки, но не каждому он помогал, а наоборот – приносил невезение.
Не успела Эли опомниться, как инкогнито уже развязывал ей верёвки. Перед ней стоял очень симпатичный юноша с отчётливо голубыми глазами и хорошо заметными скулами, которые придавали ему ещё больше мужества. Его волосы были немного залохмачены, но стоило ему провести рукой, как они слушались его, как кошка, которую только что погладили.
– Спасибо, но я бы и сама справилась, – сморозила Эли, сама не догоняя того, что слетело с её языка. «Это я сказала?» – почти одновременно пронеслось в её голове, пока она гладила руки на которых остались, как браслеты, отметки от верёвок.
– Да, я вижу. Если бы не я, твои кишки были бы сейчас наизнанку, – слегка психанув, ответил парень, вытирая свежую кровь с холодного оружия. Эли немного потупила взгляд в землю, но недолго думая, обогнала спасителя и, заглянув в его милые глаза, виновато произнесла:
– Извини. Я не знаю, что на меня нашло. Спасибо тебе большое. Если бы не ты, то мои кишки, правда, красовались бы у всех на виду.
Парень улыбнулся, но не переставал идти, оттряхивая одежду. Эли продолжила, не дожидаясь ответа от явно не общительного парня:
– А как зовут моего спасителя? – на этот раз он поднял свои глаза и взглянул в её. Эли словно ударило током. Ей стало очень жарко, но оторваться от этого взгляда не удавалась. Его глубина и тайна, но в тоже время немного детский взор приковал к себе Эли.
– Что прости?
– Ну, как тебя зовут? Меня зовут Эли… Лиза.
– Мэтью. Можно просто Мэт.
– Приятно познакомиться, – с широкой улыбкой ответила Эли, протягивая руку. Рукопожатие вскоре состоялось, и девушка почувствовала всю мощь этого парня. Он вроде бы и не зажимал сильно её ладонь, но сила в его руках чувствовалась очень отчётливо.
– Скажи мне лучше, как ты здесь оказалась? И почему связана?
Эли ничего не оставалось, как поделиться всей этой ужасной историей. История оказалась и в правду ужасной, ведь предательство со стороны своих же – самый страшный кошмар любого живого существа. Парень, судя по всему, был немного шокирован. Его выдали глаза, которые резко изменились и увеличились, даже казалось, что они поменяли свой цвет – с ярких и запоминающихся голубых глаз в карие.
«Но ведь такого не может быть? – задавалась девушка вопросом, стараясь поймать взгляд парня снова, – наверное, это просто так тень упала. Да, точно! Тень».
Наконец, успокоившись и переубедив себя, что эта была игра света, девушка, прибавив шагу, направилась в обратную сторону.
– Стой! Ты куда? – поинтересовался парень, потеряв спутницу из виду.
– В укрытие.
– К ним что ли? – на его лице возникли не совсем понятные черты выражения, но скорее всего, как посчитала Эли, это было удивление.
– Да.
– Но они же предали тебя! Они оставили тебя на смерть в ужасных муках! И после этого ты идёшь к ним?!
– Да, я это прекрасно знаю, но всё же я не могу оставить Тому с ними. Мало ли что ещё можно от них ожидать?
– Тогда я с тобой, – ответил Мэт, натягивая какой-то непонятный портфель.
– Не надо. Я и сама справлюсь.
Но Мэтью, схватив за руку, идущую впереди, Элизабет, с полной серьёзностью сказал:
– Я не твой подчинённый. Я иду с тобой только потому, как это опасно. Ты не знаешь, что они могут опять вытворить. Так что показывай куда идти.
Элизабет ещё больше понравился Мэт, который не покидал её даже тогда, когда она показывала свои капризы. Ей показалось, что это принц. Тот самый, о котором мечтают все девушки, но, к сожалению, ни в такой ситуации. Из разговоров, длившихся всю дорогу до укрытия, Эли узнала, что он не здешний. Что переехал сюда с семьёй около шести лет назад на свадьбу его двоюродной сестры. Но свадьба так и не состоялась. Произошла трагедия и его сестра отправилась на другой свет, как и его дедушка с дядей и братом. Сейчас остались только он, его бабушка и сестра Карли, которая была младше его на семь лет. Они живут недалеко, за небольшим холмом в домике лесника. Их приютила к себе добрая женщина по имени – Даша. Но сейчас никто не знает где она. Как говорили, Даша ушла искать пищу, но так и не вернулась.
«Хотя в это время это уже и не так странно, но всё же жалко человека», – отзывалась про себя Эли.
– Мы пришли, – смело произнесла Эли, останавливаясь у небольшого подножия к пещере.
– Разве это здесь? Ты же говорила что оно в каком-то здании?
– Да, оно в здании. Просто это потайной ход. Его знают не все – знают только лидеры и я, потому что считалась в их числе, – с уст Мэтью ничего не сорвалось, кроме как слегка кривоватой улыбки. То ли он так ухмыльнулся, то ли он и в правду так улыбался. Этого Эли не знала, но ей стало всё же до жути интересно. Пока она вспоминала контуры его губ, парень шёл по узкой и очень скользкой дороге из камней, которая, казалось, терялась в жуткой темноте.
– Чёрт! – прошипел он сквозь зубы, споткнувшись об какую-то кость.
– Что это? – с любопытством спросила Эли, заглядывая за плечо парня, освещающего факелом причину его падения.
– Это человеческая нога. Она здесь раньше была?
Эли снова показалось, будто его глаза стали карими, но и опять она убедила себя в том, что это свет. «Ведь в пещере очень темно…»
– Нет, я не видела этого прежде здесь.
Мэт направил факел в сторону тупика, где обнаружил ещё человеческие кости.
– Не может быть! – услышал он за ухом, поднимая с земли какой-то непонятный талисман, который он прежде не видел.
– Ты чего?
– Это медальон Даниэла. Он был одним их моих лучших друзей, – со слезами на глазах, шептала Лиза, стараясь тут же подловить непослушную слезинку.
– Если ты его так хорошо знала и он тебя, то почему не заступился за тебя?
– Его не было тогда с нами. Похоже, он потом вернулся, но что с ним тогда произошло? Даже, если это и не вчера было, а две недели назад, когда он уехал, то, как он мог так быстро стать скелетом?
– Он им не стал… это обглоданные кости. Его съел новичок.
– С чего ты это взял?
– Кости отсырели и покрыты какой-то противной слизью. Вот, видишь? – спросил он, указывая на тянущуюся жидкость в основании кости. – Я слышал, что уже приученные псы поедают человека целиком, практически не оставляя никаких останков, а если же остаются кости, то это ещё неопытный, недавно перевоплощённый человек.
Эли жутко напугали эти слова и она, схватив на этот раз факел в свои руки, направилась быстрее к укрытию. Через метров девять, когда они дошли до двери в само убежище, послышался небольшой шорох и гавканье. Мэтью насторожился, достав из кармана клинок, но Эли опустила его, упокоив, что это её пёс Джоржик, которого она подарила Томе. Как ни странно, Эли была права, и через некоторое время щенок уже тешился в руках улыбчивой девушки. Прикормив немного испуганного щенка, Эли засунула его к себе в рюкзачок и направилась дальше.
Дверь была сильно замусолена, но никаких признаков бойни не было. Это успокоило Эли, но выражение лица Мэта давало понять, что это не так. Она не знала, почему так легко и быстро доверилась незнакомцу; почему слушала каждое его слово, но ничего с собой поделать не могла.
«Не могла же я влюбиться? – задавалась она немного странным вопросом. – Да нет… я ведь его даже и не знаю, но я и чувство влюблённости тоже не знаю».
Она очень тщательно рассматривала претендента, словно подбирала какую-то книгу, но отвлеклась, услыхав в тёмном углу тихие всхлипывания. Мэтью направил факел в сторону звука, но увидеть что-то всё равно было невозможной задачей, а подходить ближе не стоило. Тут Эли полезла к себе в рюкзачок, где долго что-то искала. Как только она нашла, то, что ей было нужно, комната озарилась тусклым, но более ярким светом, нежели от факела.
– У тебя всё это время был фонарик? – полюбопытствовал парень, рассматривая немного суровым, но в тоже время каким-то обиженным детским взглядом тёмный предмет в руках Элизабет.
– Извини, забыла, – опустив глаза, виновато ответила Эли. Их обиды снова прервали всхлипывания. И, тут же всё позабыв, она направила свет в сторону тёмного угла. Как оказалось, эти звуки издавал ребёнок, посаженный в углу возле какого-то черепа.
– Это Тома. Поддержи! – вскрикнула от радости Лиза, перекидывая фонарик напарнику.
– Я осмотрюсь.
Но Эли ничего не ответила, словно и не слышала, что он говорил. Она была настолько взволнована от того, что увидела Тому, что позабыла об опасности, поджидающей на каждом углу. Тома сидела спиной к Эли, но даже это не помешало ей быть узнаваемой. Девушка присела рядом с девочкой и, еле справляясь со слезами, начала разговор:
– Томочка, это я Лиза. Ты меня не узнала? Не бойся! Я снова с тобой. Я больше никогда тебя не оставлю. Обещаю! – все слова Эли отбивались об стену и исчезали, девочка не поворачивалась и продолжала тихо всхлипывать. Эли показалось это странным, но перешагнув линию неуверенности, она повернула к себе лицом Тому. Её откинуло назад. Это была уже не Тома. Это был то самый монстр, с которым она сражается день за днём. По когда-то миленькому детскому личику текла кровь, а в её ещё молочных зубках, в которых прежде застревали кусочки шоколада или булочек, свисали куски человеческой плоти. Её глаза стали до жути страшными, а ведь ещё недавно в них царила и надежда в жизнь. Не успела Эли очнуться, как перевоплощённая Тома накинулась на родного ей когда-то человека. Она оказалась очень сильной, и давать отпор было тяжело. Эли не знала что делать. Она не хотела убивать её, но прекрасно понимала, если не девочка, тогда она. Не соглашаясь на данный вывод, она смогла отбиться от неопытного, и при первой возможности ударила её тростником, валявшегося на столе. Когда Лиза подошла к лежащей Томе, её оковала жалость, стоило только увидеть ей то детское и милое личико, которое она ещё недавно знала.
– Не надо! – закричало дитя и расплакалось. Эли опустила трость и уже собиралась поднять плачущего ребёнка, как её окликнул Мэтью:
– Не делай этого! Это уже не она!
Если бы он не появился во время, то конец, пожалуй, нам был бы известен. Но новобранец не растерялся и воспользовался этим моментом. Не успела девушка прийти в себя, как почувствовала на себе объятие детских рук, стремившихся прокусить шею Лизы. Но она, во время сообразив, смогла скинуть с себя этого монстра, а, словив, в воздухе, кинжал Мэта, воспользовалась им по назначению. Уже через мгновение Эли стояла с окровавленным кинжалом в руке над трупом девочки.
– Я…я убила её, – заикаясь, сквозь слёзы, шептала с каждым разом Элизабет. Она откинула орудие убийства в сторону и наклонилась к Томе. Девушка не могла поверить, что сделала это. Всё вокруг перевернулось для неё верх дном. Она только и твердила, что это её вина и себя она не простит никогда, плача над ребёнком. Вдалеке послышались какие-то звуки и они становились всё громче, но этого Эли не замечала. Она замкнулась в себе. Теперь мир для неё закрыт. Она не видела больше никакого смысла, кроме как мести, но собраться с силами она не могла. Её ноги напухли, словно вата и не давали ей подняться.
– Эли, уходим! Тут кто-то есть!
На выходе никого не было, но парень никак не мог найти себе места. Он поторапливал ещё не пришедшую в себя от горя Эли, предсказывая, что скоро здесь будут гости. Девушка только слушала и добавляла газу. Она не желала спорить или хотя бы поинтересоваться такой предположительностью. Ей было всё неприятно. Перед ней до сих пор лежала маленькая Тома с раной в сердце. Она повторяла рукой всё тот же жест, когда лишала жизни беззащитного ребёнка. Вся ненависть и злоба переполняли её. Эли не знала, как отвлечь себя. Куда она не переводила взгляд – везде одна и та же сцена: бездыханное тело дитя и окровавленный нож в её руках. Всё вмиг смешалось и расплылось: круглое и яркое солнце стало блеклым, а затем и полностью тёмным. Эли потеряла сознание. По всей видимости, к этому привела жажда и голод, но ещё отыгралась и судьба.
Мэтью аккуратно облокотил спящую красавицу на небольшой приступок и пошёл искать пищу, оставив девушке всё необходимое для защиты.
Глава IV
Эли вскоре пришла в себя, но Мэта ещё не было, впрочем, как и сил. Как девушка ни старалась подвестись, тело не слушалось её. Оно, как оббитое ватой, падало на землю. Оставив все попытки в стороне, девушка достала из рюкзачка Джоржика и, не торопясь поглаживала его по крохотной голове.
– Джоржик! – вырвался из неё крик страха. – Как же это? Как мы не смогли уберечь нашу Томочку? Почему? Почему на её месте была не я? Я уже хоть что-то, но в этом мире повидала, а она ведь…
Эли не смогла договорить, с её красных глаз покатились большие и отчаянные слёзы. Боль не утихала ни на минуту. Всё вокруг начинало раздражать: пенье птиц, дуновение ветра, шелест листьев и… хруст.
«Хруст?» – подумала про себя Лиза, схватившись за меч, которую ей оставил Мэтью. Хруст вскоре исчез и только девушка расслабилась, как из кустов донёсся дикий рёв, от которого вставали волосы дыбом. Но даже сейчас девушка не могла подняться. Её организм был настолько истощён, что даже при опасности – не сопротивлялся. Тогда она решила, что встретит смерть лицом к лицу и, если уж ей суждено умереть, так тому и быть. Ей больше было нечего здесь делать.
Ещё через минуту зашевелились кусты необычайно красивых роз. Эли снова взяла в руки оружие и направила его в сторону кустов. Откуда вскоре показалась голова Мэта.
– О, очнулась. Да опусти его, – прошипел парень, располагаясь поудобнее рядом с девушкой.
– Где ты так долго был?
– Как где? Есть искал. Вот, держи, кстати. Это всё, что пока удалось найти. За всё это время мне не встретилась ни одна дичь. Аж странно.
– Спасибо, – еле выдавив из себя, уплетала ягоды одну за другой, – но про дичь – ты не удивляйся. У нас давно тут так. Эти монстры всё съели и не подавились.
– Да нет… всё, да не всё. В этих лесах ещё очень много живности бродит. Остаётся её только найти. Чуток позже я опять пойду. Думаю, на этот раз поймаю. А пока, пожалуйста, познакомь нас, – с широкой улыбкой предложил Мэтью, указывая на поедающего ягоды щенка. За всё это время, как Мэт познакомился с девушкой, он впервые увидел её лучезарную улыбку, которая спокойно может похитить сердце любого мужчины. Она аккуратно приподняла щенка повыше и, незаметно почёсывая его за ухом, представила:
– Это Джоржик. Пережил многое и защитник с него неплохой. Если бы не он, то сейчас бы я не сидела с тобой. Думаю, он вырастит настоящим охотником.
– Милаха, – тоже, не скрывая своей улыбки, произнёс, поглаживая по крохотной голове, Мэтью. – А это овчарка? Или я ошибаюсь.
– Нет, не ошибаешься. Да, это овчарка.
– Слышал, что они очень добрые по своей натуре.
– Все псы добрые, если их не изменить. А этот ещё и прирождённый охотник.
– Почему ты так уверена?
– Я это знаю и всё. А что? Ты так не считаешь?
– Да нет, я полностью согласен. Думаю даже, он будет весь в тебя.
Было видно, как Эли покраснела и постаралась запрятаться за свои волосы, что ещё более привлекло юношу, но что-либо говорить ещё он не решался.
«А то подумает ещё мало ли что», – промелькнуло, словно молния, в голове парня. Наступило минутное молчание и наконец, собравшись с духом, Мэт пошёл снова на охоту, попросив с собой Джоржа, который так и рвался за юношей.
Ещё через пару минут Эли осталась совсем одна. Она осматривалась кругом и вслушивалась в пение птиц, которое так давно не слышала. Силы понемногу начали появляться, только ноги всё равно отказывались стоять. Со стороны это было очень похоже на маленькое дитя, которое только училось ходить: первый и небольшой шажок, пошатнулся и снова он уже сидит. Все пробы оказались бездарными. Эта беспомощность пугала Эли и понемногу снова напоминала о Томе. Вскоре у неё ужасно заболела голова, отдавая сильными ударами по вискам, что ещё сильнее наводило бессилие. Через минуту боль прошла также быстро, как и нахлынула. За кустами послышался шорох и хруст веток.
Лиза, облокотившись на камень, с усталым, но немного озорным взглядом, спросила:
– Мэтью, это ты?
Ответа не последовало. Слышалось только приближение. Эли забеспокоилась и постаралась дотянуться до оружия, лежащего в двух метрах от неё…
Глава V
– Эли, я тут нашёл кое-что. Не знаешь, что это может значить? – исследуя странную вещицу в руке, интересовался парень, выходя из кустов. Не услышав ответа, он поднял глаза. Из его рук выпала неизвестная вещица и пара заколотых зайцев. На том самом камне, на который ещё недавно облокачивалась Эли, лежал труп девушки. Её когда-то яркие и полные энергии глаза были тусклыми, как туман с утра. Из её белой майки кровоточила кровь и катилась по камню, как капельки воды небольшого родника по горе. Возле неё лежал тот же меч, до которого она так и не смогла дотянуться. Всё это ужаснуло парня. Он не мог понять, как её нашли и почему он не заметил? Почему, если это была та псина, она её не съела, а только ранила? А если не она, то кто? Поблизости никого не было. Мэтью поднял на руки прекрасную спящую девушку и понёс в ближайшую лачугу, которую только что нашёл. Неся милое создание на руках, казалось, словно сейчас она проснётся, откроет свои милые карие глазки и озарит этот мрачный день своей лучезарной улыбкой. Всё, что выдавало этот сон ложным – красное пятно на её майке.