Глаз зелёных зной

– Да я сама лично прочитала эти таблички с именами,– утешала я коллегу в туалете.

– Я, представь себе, тоже видела эти обычные таблички. Тут подумала: он всегда приходит, значит, и сегодня притащился. Откуда я могла взять, что он решит умереть вместо того, чтобы занять свое привычное место ?Возле главного инспектора!

– Это был его выбор. Умереть или выслушивать пустые обещания.

– Наверно, его женушка тоже носит розовый плащ. И весь мой образ напоминает его стерву, поэтому он всю злость перенес на меня. Это логично.

– Логично то, что ты больше не будешь искать себе тайного спонсора среди них,– и я кивнула в неопределенную сторону, имея ввиду здание администрации.

– Надо подумать.

И чтобы подумать над новым образом Вероники, мы решили посетить новый ночной клуб. Немножко танцевали под миксы ди-джея, немножко хохотали после выпитых напитков непонятного на первый взгляд содержания. Представляли, как может выглядеть стареющая баба на грани развода. Вся такая растрепанная, с черной тушью 75 года, в махровом банном халате, в стоптанных тапках на босу ногу.

– А пятки у нее потресканные, -хохотала Вероника, и я вслед за ней.

– Да уж, его зарплаты не хватает даже ей на крем. Его зарплаты вообще ни на что не хватает.

–Только на юных любовниц!

– Любовниц? Ты думаешь, наш Артем имеет наглость…

– Наш Артем имеет статус важного серьезного мужчины! У которого в друзьях вся мэрия, все владельцы ночных клубов и ресторанов.

– И все владельцы птицефабрик!

–Да-да, Зайченко среди них. Поэтому он любую дверь может открыть с полпинка, а ты еще сомневаешься в его наглости залезть под юбку какой-нибудь модельки.

–А похоже, нам вредно пить неизвестно что,– продолжала смеяться я.

Мы сидели на высоких стульях перед барной стойкой. Совсем захмелевшие жены богатых папиков пытались ухватить за локти бармена. Он смешивал виски с колой, получая совершенно фантастический на вид коктейль. И усмехался сам себе, отодвигая локти подальше от девиц. Все правильно, бармен должен быть загадочным, немного отвлеченным от всего происходящего вокруг него. И иметь хороший слух. Обязательно. Иначе просто в вихре музыкального шума не расслышишь, что хотят посетители.

Может, он как раз не расслышал, что нам не надо смешивать нечто и нечто, а налить винишко. Дорогое и красное. Густое красное. А то от пары бокалов мы еле держались с Вероникой.

– Давай подвигаем бедрами!– рванула на танцпол коллега и потянула меня за собой. Мы снова подвигались в толпе молодежи под громкое и однообразное"бум-бум".Как это вообще можно слушать часами? За что платят парню в огромных наушниках? Сам-то он балдеет от своего собственного вида и производимого грохота. Но хотя бы дискотеку 80-х,что ли? Или время музыки немножко " с тех давних пор"выходит на какой-то определенный день недели? Тут Вероника начала падать. Вернее, споткнулась на ровном месте, и я поняла, что пора вызывать такси.

Всю ночь я пила воду. А утром начала вспоминать, зачем мы притащились в клуб. Вероника вышла из ванной, завернутая в мое полотенце. Понятно, что она ночевала у меня. А я живу одна. Самостоятельной взрослой жизнью. Один из приятелей отца сдал мне свою однушку, а сам свалил покупать недвижимость ближе к морю.

– Ты зачем так напилась?– стараясь делать строгий вид, спросила я.

– А ты? Сама не отставала.

– Не вали с больной головы на здоровую. Кстати, голова в порядке полнейшем. Значит, за качество организация отвечает по всем нормам и правилам.

– Мы горевали из-за начальника.

–Нет! Мы с самого начала хотели подумать о твоем новом имидже. Итак, забываем все розовое.

– Ты представляешь, как можно забыть розовый, причем, ярко -розовый плащ? Ты в своем уме? Да он мне сниться будет ночами!

Я разлила кофе по чашкам и разрезала треугольник российского сыра на кусочки.

– Ну ладно. Ну ты ведь можешь носить свой любимый плащик на улицу. Просто так. Просто выйти в магазин за маслом.

– Вредно много масла.

– Да я сказала для примера. За мылом, за гелем для душа. А на работу что-нибудь другое купи. Серое, например. Чтобы не раздражать главного. А что, серый в моде, как раз.

– С плащом решили. Буду носить куртку, у меня висит на вешалке апельсиновая курточка. Но как мои мысли покинет желание уплыть на белоснежном пароходе в Индию ?А для этой идеи нужен спонсор.

– Ну так вовсе не обязательно искать спонсора в стаде набитых кошельков.

– Ага! Студент строительного отдаст свою стипендию на наше общее путешествие. Так я и жду сижу. Бедного- пребедного мальчика с наушниками в ушах.

– Кстати, ди-джей неплохо зарабатывает.

–Кстати, скоро что?

Я вспомнила, что на носу предвидится день молодежи. А там можно не только поорать от души, от души попрыгать на свежем воздухе, но и написать внушительную статью с интервью и фотками.

– Мы обе не замужем, так?

– Так.

– Так что я буду смотреть на первый ряд.

– Вероника! Там не будет рядов. Это не концертный зал! Это открытая площадка.

– Первые ряды есть всегда и везде. Поэтому и ты тоже смотри на сцену, но и про себя не забывай.

– Я буду делать свою работу, -призналась я и распахнула окно настежь.

День молодежи, запланированный на 13 июня, приближался мгновенно со скоростью падающего на Землю метеорита. И надо же(какое совпадение!) выпадал на пятницу. Я не поверила суевериям и была полностью уверенна в том, что ничего трагического со мной и моей Вероникой случится не должно. Действительно, коллега оказалась права: ряды находились в непосредственной близости к новоявленной сцене. Но все юные создания ради одной привезенной звездульки тянулись к самому краю разграничительной полосы. Причем я не поняла, для чего были собраны музыканты разных направлений. Тут и рок, местный и приехавший с культурной столицы страны, и попса ни о чем, для зреющих школьниц. И под конец, вернее, перед салютом, мега- талантливый патриарх эстрады. Столь разнообразное меню, видимо, подбиралось с учетом всех интересов всех возрастов. А бабушки тоже пришли с новостроек в надежде увидеть и услышать "того самого".Неплохо, кстати, связь поколений всегда приветствовалась.

Но зря я не задрожала от числа "13".С самого начала зарядил дождь. Мелкий, противный, отвлекающий.Бабушки зашуршали зонтиками в горошек, а молодые и развеселые радовались всему происходящему сегодня в радиусе не одного километра.

– Ну вы только посмотрите на нее,– сделала мне замечание Вероника.

–Что не так? Я встала не в свой ряд? Мое место около обладательниц платков и зонтиков?

– Ты какого черта нацепила босоножки? Час прошел, а прикинь, сколько еще продлится концерт? Ты будешь стоять по колено в воде.

– Ну не могу я носить кроссовки, ясно?

Я разочарованно убрала фотоаппарат, чтобы не промочить под ливнем и все так же пристально наблюдала за творящимся на сцене.

–Ты уже выбрала, у кого будешь брать интервью? Лучше у гостей города. Спросишь, как им у нас, как встретили.

–Да знаю я!– зло ответила я, сама не понимая причину собственной раздражительности.

Минут через десять местные фольклорные ансамбли закончили приготовленные песни и пляски, и ведущий представил гостей с Питера. Мрачные парни в черных футболках играли такую же, схожую с их внешним видом, депрессивную музыку. Следующая песня более соответствовала атмосфере праздника: бодро и оптимистично парни пели о конце света. Тексты еле слышны при такой погоде и всеобщем восторге публики. Но главную роль на сцене сейчас играл не разумный смысл каждого слова. Их гитарист с небрежной челкой…Все так орали, как будто знали его сто лет.

– Я готова! Все! Я придумала, у кого брать интервью,– я начала пробираться через толпу к освещенной палатке для артистов.

– Подожди! Все пришли ради вон той! Вон она, уже выходит с микрофоном! Да все девчонки только и ждут ее выхода!

– Это банально, Вероника!

Вероника дернула меня за край куртки и прошептала :

– Ты что? Влюбилась в этого пацана? В этого панка? Ты в своем уме? Он тебя слушать даже не станет.

– Куда он денется? Я имею право задать ему вопрос. Пару вопросов. Три вопроса.

– Да ты посмотри на себя и на поле! Там грязь непролазная!

– Это будет убойная статья!

И я лихо скинула босоножки и зашагала по грязному мокрому полю. Ставшая от воды темно-зеленой трава проваливалась под моими ногами. Холода я не чувствовала, мною двигало профессиональное чутье на удивление начальника. Я отчетливо видела перед собой картину крупными мазками: мой главный редактор орет на весь кабинет, какая я молодец и как он верил в меня все эти годы. Ну и образ героя- гитариста не мог остаться не заметным. Надо же так уметь : все выступление смотреть не на толпу безликих людей ,а себе под ноги.

– Алиса Неведомая, газета" Вечерний Проспект".Можно Вас..,– я заглянула в блокнот,– группа "Вечный покой"… на пару вопросов?

Успев за время моего пути к нему немного "принять на грудь",парень в черной куртке вышел и выпрямился, наконец, передо мной.

– Алиса?

Он был выше меня на целую голову, широк в плечах ,небрежен на вид. Но что-то дьявольски привлекательное было во всем его виде, который по закону жанра должен был отпугивать. Я повторила свой вопрос и свое имечко.

– А в каком году ты родилась?

–В 85-м,ну и что?– растерялась я и забыла обо всем на свете.

– Тебя назвали в честь группы "Алиса"? Ха-ха!

От смеха его чуть отшатнуло. Он заглянул в палатку, махнул приятелям и снова посмотрел на меня.

– Нет, меня назвали в честь Алисы в стране чудес.

– Нет. Твой отец послушал первый альбом рок-группы "Алиса" под названием "Энергия".И эта музыка его вдохновила дать имя тебе. Правда, официально пластинка вышла только в 88-м.Но ,возможно, твой отец добыл ее в секретной лаборатории. Прикольно!

– Да нет же! Мой отец никогда не слушал рок. И вообще…и вообще…Я журналист. Мы хотим узнать ваше мнение. Итак, назовите, как зовут лидера вашей панк -группы.

– Лидер-это я. Игорь Краснознаменский. Ты сегодня позвони отцу и спроси, он точно так скажет, как я только что,– шепнул он мне на ухо.

– Продолжим! Почему вы- "Вечный покой"?Это название имеет двойной смысл?

– Ну у нас есть такая песня. Суть ее в том, что скоро все умрут.

Он опять уронил взгляд себе под ноги. Мне стало как-то совсем не по себе: босая, в грязи по щиколотку, с босоножками в руках. Игорь молчал.

– Слушай, давай завтра.

– Завтра вы уедете. Обратно в Питер,– жалобно протянула я и чуть не заплакала.

– Ну…оставь визитку, там телефон, адрес в сети. Завтра я все расскажу про "Вечный покой" и когда нам его ожидать.

Я протянула визитку, поняв, что от меня просто хотят отделаться. Наверняка, этот высокий парень сейчас ее выкинет в мокрую траву и навсегда забудет о моем приходе. И я потерянно пошла искать Веронику. Высоко поднимая колени под крики молодежи, я твердо решила, что ни за что близко не подойду к кумиру малолеток в блестящем платье без лифчика. Мне нужен Игорь, панк с Питера. И завтра я еще смогу догнать его в другом городе.

Все выходные я провалялась в постели. Шатание босиком под летним ,но все –таки дождем, не прошло даром. Заработала насморк и хорошо, что не пришлось бежать в срочном порядке в аптеку: все капли и таблетки находились под рукой в нижнем ящике комода. Я пересекала комнату по диагонали и не могла понять, почему Игорь отказался дать мне интервью. Я не так выглядела? Я не так подошла? Или он просто был пьян? И понимал, что может ляпнуть "не то"?А почему, собственно, он выпил так быстро, только соскочив с площадки? Ах, да, у них там в порядке вещей- принятие до и после концерта. И откуда местные представители юного поколения знали о творчестве питерской группы? Если они так активно скакали и подпевали, значит, группе не один год? И уж точно эти дети купят газету с моей статьей и вопросами, которые я все равно надеюсь задать Игорю. Игорь…красиво звучит. Игорь и "Вечный покой".Князь Игорь и дружина. Князь? Имя как раз одного из лидеров панк -движения. Ну и что же он не звонит? Я так и знала, что Игорю до лампочки моя визитка и номер моего телефона. Хотя…хорошо, пускай не слышит мой охрипший голос и тем более не становится свидетелем вытирания красного носа.

– Ну и как он тебе?

Вероника с невероятно серьезным лицом возвышалась надо мной. Я удаляла неудачные фотографии, сделанные во время пятничного праздника. Никогда не понимала и не пойму, видимо, людей, фоткающих салют. На картинках цветные капли на фоне черного неба смотрятся, по крайней мере, непрезентабельно. А я снимала удивленные лица незнакомых людей.

–Кто?– наморщилась я, удалив еще один снимок.

– Кто? Ты спрашиваешь?

–Кто из них?

–Питерский мальчик! Кто же еще?

–Хам, не большого ума. Вот именно мальчик! Ни капли уважения к человеку творческой профессии. Тем более к девушке. Алкоголик, сто процентов.

– Ого! Какая обширная характеристика. И, получается, не смогла…

– Не смогла!

Я зло удалила не тот кадр по нелепой ошибке. Выругалась про себя и ,наконец, посмотрела на Веронику.

– Я просто сдам статью. Без похода к мальчикам.

– Подожди. В пятницу ты бежала к нему со всех ног, даже босоножки сняла, чтобы бежать быстрее. А теперь мне впариваешь, какой он гад?

Артем Аркадьевич, наш ураган, не долетел на сей раз до кабинета, а приземлился в центре редакции. Усмехнулся, глядя на Веронику. Видимо, ему пришелся по вкусу ее выбор: серая водолазка и такого же оттенка юбка-карандаш.

– Утро доброе, коллектив "Вечернего Проспекта"!На неделе нам предстоит поход в развлекательный центр "Панорама".

–Опять?– кто-то разочарованно загудел за спиной.

– Да, опять. И опять конкурс караоке. Будем петь! И ты, Виктор, идешь с нами. В последний раз, как все помнят, победила Алиса. Мы заняли первое место среди семи коллективов города!

– Ну да…"Младший лейтенант" у меня получился,– пожала я плечами и улыбнулась вместе со всеми.

– Готовьтесь. А я к себе.

– Уж лучше бы он баню любил, правда, девчонки?– спросил бородатый Виктор, ведущий программист. Человек замкнутый и не фанат любых проявлений коллективизма, как он сам называет все выездные мероприятия.

– А ты думаешь, это я прямо обожаю петь?

– А как же! Первое место! Репетируешь в ванной? В дУше?

–Витя, уймись, -отмахнулась Вероника, словно ей было совсем нечем заняться, кроме как расспрашивать меня о личной неудаче.– Говори, что между вами произошло?

– Я ему не понравилась, короче.

– Так это было ясно с первой секунды! Он отказал тебе.

– И при этом развернул какую-то фигню, что типа меня назвали в честь старой рок-группы.

– Правда?

–Конечно ,нет. Мой отец не рокер и не панк. И не хиппи. Обычный мужик в белой рубашке с закатанными рукавами.

–Стой. Увеличь.

Вероника увеличила собственноручно фотографию "Вечного покоя"на сцене. Пол-лица Игоря прикрывала челка шоколадного оттенка. Пальцы ловко застыли на середине грифа гитары. Я заметила, как коллега причмокнула.

–Что?

– Жалко, что ты не добилась от него хоть одного мало-мальски значимого ответа. Что-то есть в его пофигизме, в его отрешенности от мира толпы и блеска,– она разделяла задумчиво каждое слово.

–Ну…ну может, мы еще увидимся. На другом фестивале. На другом концерте. И у него появится желание…

– Желание?

– Не меня поиметь, естественно! -я толкнула в шутку Веронику локтем, чтобы она шла по своим делам на свое остывшее место. -А рассказать подробно о творчестве группы с берегов Невы.

Я возвращалась с работы грустная, как любая из героинь датских сказок Андерсена. Стояла на остановке, пропуская один автобус за другим. Не хотелось втискиваться в набитый салон и прижиматься всей грудью к студенту вечернего отделения под монотонную музыку колес. Музыка…Она везде. Опять корпоратив с целью сплочения коллектива, создания атмосферы единой организации, дружбы и взаимодействия. Редакция газеты не славилась верными и преданными друзьями, которые посещают коллег за соседним столом в выходные и активно приглашают на майские вылазки с шашлыками и выпивкой. Все или почти все давно женились -переженились. Виктору неплохо спалось и елось в обнимку с двумя или тремя компьютерами. Мы с Вероникой более остальных походили на подруг. Но я на ее фоне меркла, как погасшая свеча. И ей бы, наверняка, нет, точно, не отказал в интервью Игорь. Просто потому, что она ярко накрашена.Я сама любитель ухаживать за собой, покупать всякие баночки с питательным кремом и маски для волос известной фирмы. Но ее ноги просто от природы длиннее, грудь больше на пару размеров. Да и опыт в общении с противоположным полом не последнюю роль играет. Вероника имела за плечами опыт проживания с парнем на одних квадратных метрах. Теперь же ее цель в выборе спутника жизни ясна и изменять своей цели она не торопилась. Вероника любила иногда ночевать у меня. Я даже специально для нее купила зубную щетку. Дорогую, чтобы надолго хватило. Она тогда посмеялась, что я ошиблась с выбором цвета. Но я фиолетовый любила больше розового. И сближало нас не только стремление ухаживать за лицом и каждым участком тела, но и вообще мы обе были не замужем. И нам хотелось обсуждать молодых и горячих непринужденно и весело.

Я так задумалась, находясь на свежем воздухе о предстоящем концерте, что чуть не пропустила телефонный звонок. И вместе с телефоном, прижатым к уху, влезла в набитый микроавтобус. То ли сонный, то ли пьяный. То ли только что очнулся от трехдневной пьянки. Это был Игорь. Я узнала его низкий тембр. И представила его в таком виде: небритый, лохматый, рука, свисающая с кровати. Непонятно, конечно, на какой кровати развалилось его неухоженное тело. И все с приставкой "не".Может быть, он все выходные без передышки играл свои заунывные и местами приободряющие песни по городам и весям, а уснул к обеду. И медиатор еще помнит прикосновения его крепких пальцев.

–Да! Да! Это Алиса!

– Я запомнил твое имя.Рок-группа.83-й год…

– 85-й,вообще-то.

–Чего?

–Я родилась в 85 году. Но дело не в этом. Ну, короче, я рада, что ты вспомнил обо мне.

Дальше меня начали прижимать к сиденьям те самые студенты вечерних отделений, тетки с малышами и школьники с рюкзаками, похожими на перезрелые арбузы. Еще бы! И учебники, и сменка- все в одном ранце. И планшет, наверно, там же. И я ничего не расслышала из той информации, что пытался донести до моего сознания герой моей будущей статьи. Убойной статьи. От резкой остановки транспорта я чуть не выронила телефон, а когда очутилась на улице, на экране мобильника красовалась моя ничего не значащая заставка в синюю волну.

Уже неплохо! Меня вспомнили! Мою визитку не выбросили, и мальчик из Ленинграда не забыл мое имя. Хотя в его фанатках значится не одна сотня девчонок, я в этом просто уверена. Выходит, знаменитая группа солидного возраста для него много значит. И он слушает их песни с самого утра и до вечера. А на стене в его спальне висят плакаты с концертов, начиная с …Сколько же лет самому Игорю? С самого его детства. И он хранит аккуратно разложенные по книжным полкам кассеты и диски любимой группы. И конечно, в его арсенале не один автограф кумира. Кое-что вырисовывается. Я остановилась около мусорных баков светло-синего цвета. Две наглые вороны дрались из-за полиэтиленового пакета не первой свежести. И не второй. И даже не третьей. К чему мне так важна обстановка в квартире Игоря, его стены и потолок? Не жить же я с ним собралась. А всего лишь написать статью. И после нашей встречи я забуду навсегда и название его чудо – группы, и его челку шоколадного оттенка. Ну, может, челку и не забуду. Но зачем я думаю о мотивах, влияющих на его мировоззрение?

Главный редактор притормозил около моего стола, едва я нажала с утра на первую кнопку компьютера. Я придерживала рукой упаковку белых листов, но главный застыл, как вкопанный и не думал уноситься с бешеной скоростью.

–Неведомая, а что ты делала на дне молодежи?

– Так я же принесла материал.

– Ты все видела? Своими глазами? У тебя хорошее зрение?

– Зрение так себе. Минус. А что? Я что-то пропустила? Выступление мэра?

– Там выступали творческие коллективы! Кучи звезд! Где интервью с этой…от которой школьницы пищат?

Почему все так банально устроено в мире? И Вероника хотела, чтобы я писала про обычную звездульку, теперь и Артем Аркадьевич туда же. Таких, как эта раскрашенная пустышка- полно. Какой канал ни включи, какой журнал ни открой. Про какие творческие планы она может мне рассказать? Про то, за сколько сделала накладные ресницы в салоне красоты? Как она слетала за границу в туфлях от Гуччи? Да, большинству она нужна. Но и панка любят. Те же самые школьницы. Я же сама видела, как они пищали, как выразился главный.

– Интервью будет. Скоро. Зачем кормить читателя сразу всеми блюдами?

Это я так остроумно отмазалась? Какая я настойчивая! Как я отстаиваю право героя моей будущей статьи на существование в "Вечернем Проспекте"!

–Ммм…Согласен. Но ты что-то сделала? Набросала?

–Да! Конечно.

И он полетел. Листы не разлетелись в разные стороны. А фоторамка упала лицом вниз. На этой фотке запечатлелось мое довольное выражение лица и напряженное- Кирилла Леонидовича Сметанина. Кирилл Леонидович- директор кукольного театра и по совместительству мой постоянный и непривередливый респондент.

Ему было сорок. Ровно сорок. Он носил полупальто с крупными пуговицами. Почти круглый год. А летом оливковый тонкий пуловер. И по темпераменту, и по опущенным бровям он походил не на Буратино, чье имя носил театр. А, скорее, на Пьеро. Серьезный сосредоточенный взгляд и руки, свисающие вдоль тела. Такие обычно работают не ради большого кошелька, а исключительно интереса ради. Понятно, что его кошелек часто пустовал в одиноком кармане, но печальный образ Кирилла волновал мое женское сердце.

Как я уже говорила, отец не ревновал мать ни к поклонникам чеховских трех сестер, ни к режиссеру-староверу. Поэтому когда ее проводил до дома директор –кукольник, отец так же не нашел повода ,чтобы устроить скандал посреди вечернего багрового заката. Он пожал Кириллу руку и продолжил дальше смотреть любимый сериал про дальнобойщиков. Я же увидела в скромном типичном директоре просто идеал мужчины. Черные волосы, черные глаза. Впервые- надо же!– глаза черного цвета. Я не выношу черный. Это цвет подросткового протеста. Это цвет вечного бунта. И я не в курсе, какие такие отношения связывали мать с Кириллом Леонидовичем .Он ее просто провожал или не просто? Но дети не выносят людей, которые способны разрушить гармонию семейной повседневной жизни. И на месте отца я бы прямо спросила, что их связывает. Зачем он ее провожает? И зачем она так неестественно смеется на кухне, когда наливает ему чай. Черный чай. Цвета его глаз.

Я поставила цель и я ее достигла. Ха-ха. Какую цель? Сделать так, чтобы кукольник перестал интересоваться моей матерью. Ему было тогда тридцать, мне -на десять лет меньше. Он вошел в квартиру и молча уставился на потертый угол прихожей. Я сбегала в зал, выключила музыкальный канал и вернулась в прихожую.

– А…матери нет?

– Она скоро должна прийти. Разве Вы не знаете? Сегодня генеральная репетиция.

Моя рука плавно улеглась на бедро, а подбородок упирался в плечо, словно я позирую посреди пляжа. Я его разглядывала снизу доверху. Мне не терпелось его задеть, унизить, показать, кто в доме хозяин. Нет, не отец, который сделал вид, что ему все равно. А я. Сегодня я побуду за главного. Главнейшего. Так уж и быть. Что она в нем нашла? Ну да, он тоже поклонник театрального закулисья. И им, сто процентов, есть о чем говорить с утра и до вечера. Он делится своими чувствами по поводу "Стойкого оловянного солдатика",она- восхищается своим присутствием на сцене и каким-нибудь авторитетом из МХАТа. И только? Если он занял пост директора в столь раннем возрасте- значит, Кирилл обладает деловыми качествами и хороший организатор. Образован, начитан и спокоен. Меланхолик. Ревет и рвет на себе волосы, если Курочка Ряба уронила ножку. Представляю! Смешно! И непременно, непременно, он умеет говорить матери комплименты и готов делать их бесконечно. Каждая актриса обожает ,когда рядом есть некий воздыхатель, постоянно воздающий похвалу по поводу и без. За это мать его и полюбила. Полюбила ли? Или он ее превозносит, а она и рада? Или все-таки?..Все-таки между ними пробежала искра?

Я вспомнила, как еще совсем недавно мечтала поступить в театральный. Я –Офелия! А товарищ, сделавший бровки домиком -мой принц датский. Не похож? Ну да ладно! Но я -чур!– Офелия. И я задрала подбородок еще выше.

– Разве Вам, Кирилл Леонидович, не интересна генеральная репетиция? Вы же непременно должны знать, что именно на генеральной ставят все точки над "и". И?

– Да, я знаю.

– Почему же Вы, Кирилл Леонидович, пришли так рано и так неестественно молчите? Словно мы чужие.

Он смотрел на меня виновато. Так и хотелось схватить кисточку, окунуть ее кончик в краску и нарисовать на его щеке слезинку. Черной-пречерной краской. По-моему, в его жилах течет восточная кровь. А он ничего так. С матерью не смотрится. А со мной? А со мной… он сегодня ни о чем не пожалеет. И я прижалась к нему.

– Я же заметила, -прошептала я, боясь выйти из роли и засмеяться,– как Вы на меня заглядываете. Я молодая, смелая и сказочно…

Не пришло мне на ум, что я могу сказочно и я просто и нагло начала целовать его правую щеку.

– Бедный мой…эти куклы…такие неживые. А ты живой, я это знаю, -шептала я ему прямо в ухо, прикасаясь робко к губам.– А у вас была постановка "Тысячи и одной ночи"?

–Нет,– ответил Кирилл, не размыкая губ.

– Бедный мой. Они погубили тебя. Они заколдовали твое сердце…Я все сделаю…сегодня. Сейчас.

–Алиса…

Он сдался под моим напором. Я начала расстегивать большие пуговицы его полупальто, но он сам разделся и прошел за мной в комнату. Я не зажигала света. Мы целовались в полнейшей темноте. И мне казалось, что вот-вот кто-то постучит, и я заору от страха. От страха и от боли. Ведь с минуты на минуту директор кукольного театра станет моим первым мужчиной.

Боли не было. Не знаю, почему, но мой организм не проникся ни счастьем, ни самыми приятными ощущениями первой близости. Нам обоим стало жутко неловко. Мне от того, что вроде как я увела парня у собственной матери. Но даже если не увела, то отдалась не по огромной и взаимной любви, о чем написано- переписано в старых книгах. Свет так и остался не зажженным. Наверно, мы оба боялись посмотреть в глаза друг другу. Потом мать явилась с репетиции. Застав Кирилла в прихожей в одном ботинке, она развернула его на кухню и усадила, чтобы прочесть отрывок из завтрашней пьесы. А я спряталась в ванной. Роль свою я выполнила, но моя ли это роль?

Я подняла фоторамку и ласково провела пальцем по стеклу. Что там у нас с убойной статьей? А то наобещала в три короба, а вдруг он отвечает однообразно и скучно. И ни проблеска интеллекта в глазах. Я раскрыла помятый блокнот, пробежала глазами по списку вопросов. Традиционные вопросы на тему "как вас встретили в нашем городе" и про творческие планы. Тут он начнет рассказывать в мельчайших подробностях о записи нового альбома, полного тоски и шрамов на сердце. О том, какую важную моральную составляющую несут его слова для поколения умных и независимых. Конечно, скажет, какая музыка влияет на него и его музыкантов. А что если узнать про личную жизнь? Это не покажется Игорю вторжением в запретную зону? А то он развернется, а я побегу на каблуках за ним. Все-таки спрошу. Представляю, не женат. Даже очень хорошо представляю. Вокруг любовницы юные и перезрелые с черными тенями под черными бровями. И каждая в тайне умирает, вспоминая по ночам, как он случайно посмотрел на нее в толпе маленького рок -клуба. И пишут ему на стене признания в любви. На стене в подъезде? Нет, не актуально. На стене в социальной сети. Каждый день. Каждый день -разные. Одних фанаток он удаляет, других присоединяет, с третьими вступает в кратковременную связь. После выброса адреналина и пары бутылок пива сгодится любая. Или у героя моей будущей статьи имеется определенный вкус на девушек мечты? Например, на шатенок? Ну почему обязательно шатенок? Только потому, что это мой цвет волос? Блондинки популярнее во всем мире. Потому что их мало. С годами становится все меньше. Поэтому шанс понравиться у Вероники больше, чем у меня. Она хоть и крашеная, но обладает светлыми волосами. А мужики, наверно, не разбираются, кто перед ними: натуральная блондинка или только что из Салона красоты. Что я несу? Совсем с ума спятила! У Вероники свой план по завоеванию депутата или приближенному к нему. И никакой неформал, даже самый симпатичный и перспективный не сможет отменить ее мечту о поездке в Индию.

В субботу прямо с утра, поев наспех бутерброда с копченой колбасой, я ринулась к родителям. Мать пекла блины. Видимо, не по случаю моего приезда- я же не сообщила о намерении их навестить. Отец зашивал тапочки толстой иглой и смотрел выпуск юмористической передачи на втором канале. Зачем он шьет? Разве у них закончились деньги на новые? Просто занять себя нечем. Просто настроение такое трудовое, что руки сами тянутся что-нибудь сделать. Я кивнула ему. Он продолжил хохотать, повернул голову в мою сторону, но шутки занимали его больше приехавшей, не пойми какого черта дочери. Я присела на колени и начала с дикой скоростью швырять пластинки золотой коллекции восьмидесятых. Обложки, некогда занимавшие меня в детстве, отцвели и на них навсегда отпечатался круг вложенного внутрь диска. О! Моя любимая! "Меланхолия"!Хочу послушать. На чем только?

– А на чем можно послушать?– спросила я отца, показав ему пластинку Софии Ротару.

– Ни на чем. Вон смотри, передача про вас. Про молодежь.

– Ни на чем? Тогда зачем вы их храните? Только всю нижнюю полку занимают.

–На память .Бывают же моменты, когда листаешь альбом. Курорты, ля- ля -тополя. Вон смотри, как кривляется! А ему, знаешь, уже сколько лет! Почти семьдесят!

Я выложила всю стопку старых воспоминаний на пол. И надо же, среди пластинок из рока оказалась только "Ария".Только вот совсем не припомню, чтобы кто-то ее слушал. Может, эта вещь принадлежит отцу Ларки?

– Это ларкин отец принес? Верни ему. У него, наверно, есть еще проигрыватель.

– Чего? А! Наверно. А я не знаю, как эта группа у нас оказалась. Наверно, матери кто-то принес. Из театра кто-нибудь. А этот! До сих пор бороду не сбрил! Лет тридцать ходит с бородой!

– Да это имидж его! Ты как маленький! С какого театра? Был бы еще Моцарт или Гайдн, я бы поверила, что ее мог принести Кирилл Леонидович. Но рок вообще не имеет никакого отношения к театру.

– А если они собирались поставить рок-оперу? Вот пристала…сядь, обрати внимания, что люди говорят, остроумные. А не ваши там, наркоманы.