Искусство смерти

– Видимо так и есть. – со стеклянным и потерянным взглядом тихо подтвердила девушка, после чего продолжила, – Стало быть, самые брошенные из людей – либо отшельники, либо эгоисты, начавшие искать удовлетворение в себе самих. – философски промолвила Беллеза.

Между собеседниками повисла многозначительная тяжелая пауза.

– В чем же тогда ваш удел, Беллеза? В чем ваша добродетель? – спросил Фрагеманн.

– Выходит, что наслаждаться собой и получать удовольствие от жизни, которой я живу. Да, это звучит эгоцентрично, но что мне еще остается? У меня нет близких мне людей, которым я могла бы помогать и уделять свою «жизненную энергию». Мне некуда идти и некуда вернуться. У меня уже есть все и даже больше. Мой удел – получать удовольствие. – с простотой ответила Луссо. Ее лицо не выражало неуверенности и прочих лишних эмоций, скорее умиротворение.

Фрагеманн внимательно слушал каждое слово девушки и подводил итог ее мыслей, делая логичные и лаконичные выводы. Немного подумав, Фрагеманн спросил:

– Беллеза, вы счастливы?

Девушка посчитала вопрос резким, и он ее удивил. Подобные вопросы не задают на интервью с знаменитостями, но Луссо помнила, о чем говорил Фрагеманн в начале диалога и ответила, как есть:

– Я не знаю.

Фрагеманн сделал глоток чая из чашки стоящей на столе и спросил:

– Чего вы ожидаете там, Беллеза?

– Где «там»? – переспросила Луссо.

– Там. – запрокинув голову и устремив взгляд на небо, указал Фрагеманн.

Сказать, что этот вопрос шокировал Беллезу – не сказать ничего. Вопросы Фрагеманна ей казались странными и хаотичными, но при этом глубокими и философскими. Беллеза Луссо не являлась верующей, но и не отрицала «там» полностью. Ее жизнь итак была похожа на рай, а в ад ей не было дороги, по ее мнению. Подумав, Луссо ответила по ощущениям:

– Хочется верить, что рай будет таким же прекрасным, как и моя райская жизнь.

– Хорошо, что вы храните веру, Беллеза. – улыбнувшись заметил Фрагеманн.

Фрагеманн уселся на кресле поудобнее и посмотрел Беллезе прямо в глаза и уже в абсолютно другом тоне продолжил:

– А вот мы и перешли к финальному вопросу… Беллеза, вы знаете, что вы мертвы?

Беллезу крайне смутил финальный вопрос. На мгновенье она подумала, что неверно расслышала Фрагеманна и решила уточнить:

– Простите, что? Я не совсем поняла.

– Да, все верно. Вы мертвы, Беллеза. У вас произошла передозировка наркотиком. Мне жаль. – все также непоколебимо подтвердил Фрагеманн.

Беллеза Луссо обомлела от ужаса, она не понимала, что ей теперь делать и что вообще происходит. Девушка замешкалась, ее руки тряслись от какого-то первобытного страха, а на глазах наворачивались слезы.

– Что это все значит? – сдерживая слезы еле промолвила Луссо.

– Это значит, что вы не живы, но и не мертвы. – невозмутимо объяснил Фрагеманн.

Лицо Беллезы передавало немой ужас, она просто застыла на месте и не могла ничего сделать или сказать.

Фрагеманну же оставалось лишь наблюдать за кошмаром Луссо. После некоторой паузы, которую он выдержал больше ради приличия, чем по велению чувств, он встал из-за стола, взглянул прямо в глаза девушки и все в том же тонне сказал:

– Беллеза Луссо, мне было приятно провести с вами интервью. Премного благодарен за ваше понимание и соблюдение всех условий разговора. Ну а сейчас, я вынужден удалиться. До встречи. – поблагодарил Фрагеманн, кланяясь.

А Беллезе оставалось лишь просто наблюдать, как Фрагеманн уходит к озеру, лежащему вблизи стола, постепенно уходя вглубь того самого озера, озаряемого закатными лучами солнца. Силуэт мужчины в озере становился все меньше и меньше, пока окончательно не исчез, уйдя на дно страстного озера.

Глава V

Диалог последнего человека

EEEE год

Исландия славится своими безмятежными островками, которые круглый год покрыты зелеными красками, и умеренным не сильно хладным, но и не особо жарким климатом. Это тот самый умиротворенный, независимый от всего земного шара уголок, в котором все идет стабильно своим чередом, тем чередом, которым все двигалось и вчера, и позавчера, и сотню лет назад. Представляя себе любую другую страну, ненароком, слышишь музыку, сопровождающую ту или иную культуру, но представляя Исландию, слышишь лишь гармоничную тишину и звук разбивающихся об берега волн.

На южном побережье средь морского простора раскинулся дивный островок, продуваемый свежими северными ветрами и освещенный тусклым, прорывающимся сквозь облака солнцем. Посреди небольшого островка стояла одинокая миниатюрная хижинка. На вид, она была очень стара, а постоянные осадки оставили на хижине свой след. Хоть деревянная обитель стояла одна, но стояла гордо не один десяток лет. Лачуга имела небольшие габариты, примерно десять на десять метров, стены выстроены из обтесанного дуба, а крыша из сосновых бревен. Железные прутья, вставленные в отверстия в стенах имитировали окна, а с внешней стороны хижины свисала листва, импровизированная в качестве штор. На лицевой стороне домика виднелась тупая скрипучая несмазанная дверь, все также из темного дуба. Стены (если их вообще можно так назвать), были избиты и покрыты листьями, грязью и клочками травы. Должно быть владелец дома сделал это, чтобы в морозные периоды хижинка хоть немного утеплялась. Около самого логова расположилось маленькое хозяйство, где росли овощи и зерна. Не трудно было понять, что земледелец возвел огород буквально из подручных средств. А у небольшого водоема, самодельщик возвел мельницу для помола зерна. Чуть дальше видна была тропинка, которая вела к берегу, на котором хозяин острова занимался рыболовством. У деревянного крохотного порта стояли лодка и три самодельных удочки. Посреди острова из земли торчала длинная ровная ветвь с куском серой ткани, развивающимся на верхушке примерно в 2-3 метра высотой. По тени, отбрасываемой ветвью, владыка этих простор мог примерно понять какое сейчас время, а по направлению ткани, откуда и куда дует ветер. Около импровизированных часов находился небольшой колодец, обитый из многочисленных булыжников, соединенных влажной почвой. Там же находились пару деревянных бочонков с древесным углем, гравием и песком. Эти ресурсы нужны были аграрию для фильтрации воды. Поодаль расположилось местечко для вечернего костра. Небольшие булыжники замыкали круг, в котором лежал пепел и жженые остатки бревен. Прямо около костра лежали громоздкие бревна и хворост. Над костром была подвешена алюминиевая кастрюля, в которой отшельник разогревал себе еду и воду. Под хижиной скрывался погреб, где в бочках настаивался внушительный для одного человека объем вина. Это был своего рода, одинокий мир одинокого человека. Мир, в котором, он сам себе судья и король.

Утренние лучи солнца, прорывающиеся сквозь облака, осветили остров и стоящую на нем хижину. Кусок ткани начал трепетаться в северном направлении из-за поднявшегося небольшого ветерка. Утро сопровождалось звуками волн, разбивающихся об берега острова, насвистывающими потоками воздуха, которые мотали листву и колебали мельницу, и пением мимолетных птиц. Освещенная дверь хижины с пронизывающим скрипом отворилась и из нее вышел некто. Это был мужчина лет 45-50 в хорошей физической форме, имевший спортивное телосложение. Выйдя из своих хором, он остановился и устремил взгляд своих темно-серых очей на небо, созерцая чудное откровение природы, попутно дыша полной грудью. Вот уже двадцать пятый год он пребывает на этом острове, но каждое утро все с таким же наслаждением встречает каждый новый день. Его крепкое мускулистое и венозное предплечье сжимало ржавое ведро. Темные волосы на голове и борода мужчины были длинные, обросшие и неопрятные. Морщин на его лице, несмотря на возраст было не сильно много, а оттенок кожи был светлым и здоровым. Загадочный мужчина носил темно-синие классические строгие джинсы, которые были всячески измяты и покрыты в некоторых местах грязью. В целом, они были не в лучшем состоянии, учитывая, что были неоднократно зашиты. Джинсы были затянуты добротным кожаным ремнем с золотой бляшкой. Также, одинокий господин был в черной плотной водолазке, которая прекрасно подходила для подобного ветреного местечка. Поверх черной водолазки красовалась джинсовая куртка, которая уже давным-давно выцвела и ее цвет больше походил на зеленовато-болотный. Куртка была в том же состоянии, что и джинсы. По влажной земле медленно проходили резиновые сапоги островного короля.

Вдоволь насмотревшись на восход солнца, мужчина подошел к колодцу для того, чтобы зачерпнуть оттуда воды в ведро. Набрав кристально чистой воды, аграрий занялся поливкой своего маленького хозяйства. Это было рутинное дело, которым он занимается уже очень долгие годы. Трудно было сказать, что ему это надоело. Скорее наоборот, на его лице читались триумф свободы воли и умиротворение. Как выражался сам человек: «Делать то, что любишь – свобода, а любить то, что делаешь – счастье». После этого, аграрий, все в том же расположении духа, отправился колоть дрова для вечернего костра. Рассекая топором чурки, отшельник чувствовал покой, сравнимый с медитацией. Окончив свою рутину, джентльмен с приятной усталостью вернулся обратно в свою хижину.

Интерьер хижины многое говорил о личности хозяина. Практически все стены в хоромах были обставлены запылившимися книгами и записями. К слову, литература была далеко не из простых. Начиная от исторических справок, заканчивая философскими трактатами. Складывалось ощущение, что это была библиотека, не раскрывшего свой талант в полной мере, доктора или ученого. Подле входной двери расположился ящик с бытовыми инструментами и личными вещами мужчины. Около «окна» лежала дощечка длинной прямоугольной формы, покрытая толстой тканью, а на тканевой поверхности, расположился мешок, набитый песком. Да, это кровать необычного господина. Должно быть поэтому, эксцентричный гражданин мира всегда ходил с настолько ровной осанкой, что складывалось ощущение, будто бы он проглотил шпагу. А в другом углу комнаты стоял письменный стол, на котором лежали миниатюрный кусочек графита, погасшая свеча, открытый блокнот с различными иллюстрациями и комментариями к ним и сборник рассказов Фредерика Брауна. Жилое пространство заполнял запах старинных книг и древесины.

Господин положил топор в ящик, стоящий у двери, снял громоздкие сапоги и уселся за письменный стол. Взяв кусочек графита в руки, мужчина принялся заполнять личный дневник:

«По моим расчетам, сегодня 19 августа – мой то ли 52, то ли 54 день рождения. Я уже не помню этого точно, сбился со счету. Рад ли я праздновать его именно так вновь? Да, пожалуй. Я все также придерживаюсь той позиции, что куда лучше разделять счастливые мгновенья с собой любимым, в гордом одиночестве, чем с людьми, неспособными созерцать красоту мироздания. Возможно, что я не прав и это жуткая трагедия. Просто, я лишился ряда атрибутов современного образа жизни… Уже сколько времени веду свои заметки, все думаю, для кого же я пишу все это? Я много читаю, но стану ли читаем?»

Записав очередные мелькнувшие в голове мысли, горе-писатель закрыл блокнот и продолжил чтение рассказов Фредерика Брауна. Перелистывая страницы книги, герой заметил любопытный заголовок – «Кратчайшая страшная история из когда-либо написанных». Заинтересованный отшельник решил прочитать.

«Последний человек на Земле сидел в комнате. И тут в дверь постучали…»

Ошеломленный мужчина даже после прочтения этих строк продолжал пялиться в книгу, то ли пустым, то ли озаренным взглядом. Сказать, что он был потрясен – не сказать ничего. А между тем, дело уже шло к вечеру, на улице потемнело. Одинокий господин с твердым хлопком закрыл книгу, после чего взглянул в окно. Смотря в окно, отшельник, ненароком, видел в лице главного героя истории, самого себя. Он не мог знать наверняка, является ли именно он последним человеком на Земле, потому что за долгое время одиночества порядком отвык от людской цивилизации. Кто знает, что происходит там за пределами островка? Быть может, на мировой арене полным ходом ведется важнейшая битва в истории, а политическая карта мира абсолютно изменила свой облик. Вероятно, во многих государствах меняется строй, а некоторые страны тотально изменились по части системы и идеологии. Возможно, индустриализация достигла таких оборотов, что человек и вовсе больше не имеет ценности. Допустимо, что земной шар населяют уже не люди, а другие формы жизни. Но все же имеется шанс, что человеческая раса истребила себя ядерным, атомным или химическим оружием и теперь он, и в правду, последний человек на Земле. Но какой во всем этом смысл, если для него это непостижимо? Хозяин одинокого острова уже позабыл человека и все, что с ним связано.

Провожая очередной день, человек философской натуры уже собирался ложиться спать, как вдруг, услышал пронзительный и громкий стук в дверь. В моменте, сердце мужчины ушло в пятки, а дыхание замерло; он испытывал тот самый первобытный страх и просто застыл на месте. Стук продолжался спокойно и ритмично. Мужчина понимал, что он должен отворить свою дверь и сжав всю волю в кулак аккуратно на цыпочках подкрался к двери и вооружился топором из ящика. И вот он уже стоит прямо перед дверью, сжимая топор, готовый, в случае чего, атаковать. Его сердце бьется как перепелка в клетке, а по лбу скатываются холодные капли пота. Стук в дверь продолжается все в том же ритме. Напуганному до чертиков человеку казалось, что, он чувствует дыхание по ту сторону дубовой скрипучей двери. Резким движением, он открывает дверь и… не видит никого. Лишь погрузившийся во мрак остров. Король своих просторов осматривает местность вокруг, но никого не замечает, кроме престранной книги прямо перед входом в хижину. Подняв толстую книгу в кожаной бордовой обложке, он замечает на ней лишь один заголовок, написанный большими золотистыми буквами – «Здравствуйте, Я Фрагеманн».

Отшельник с особой аккуратностью и страхом поднял книгу, еще раз осмотрелся и зашел обратно в хижину. Он положил книгу на письменный стол и уселся прямо перед ней. Некоторое время, недоумевающий мужчина просто глядел на находку, после чего резким движением руки открыл первую страницу и обнаружил, что она пуста. Перелистнув все страницы, он увидел, что они также пусты. Это была просто книга с одним заголовком, но полностью пустая изнутри. Хозяина острова впредь не волновало, кто, как, а главное зачем подбросил ему эту книгу. Он нашел в этих пустых страницах вызов на диалог. Приятно удивленный гражданин мира изменился в лице, его лицо будто бы начало сверкать. Мужчина вновь потянулся за куском графита и на первой странице книги начиркал: «Здравствуйте, я Доктор Айнзидлер.»

После написания своего приветствия, некий Доктор уставился на страницу, будто бы в ожидании ответа. И в этот же момент, начало происходить нечто невероятное. На страницах ни с того, ни с сего выписывались следующие слова: «Приятно познакомиться, Доктор Айнзидлер».

На лице Доктора Айнзидлера натянулась безумная улыбка, а его руки начали дрожать. А между тем, некто продолжил переписку:

– И как долго вы уже живете здесь на этом острове, совсем один?

Взволнованный мужчина не теряя ни секунды тут же написал:

– Не могу сказать точно, но примерно 25 лет.

– Это довольно внушительный срок, но что вас с подвигло на эдакую аскету?

Айнзидлер на мгновенье задумался и продолжил:

– Я крайне недоволен нынешним обществом и общепринятыми ценностями, мне противно жить там.

– А какова же именно причина вашего негодования?

– Люди стали слабы и беспомощны, несмотря на всеобщее благосостояние. Гордость цивилизации стала настолько велика, что способна погубить самих людей. Они близки к вырождению как никогда. С каждым днем, люди все меньше походят на людей. Они сошли с истинного пути. Миллионы лет цивилизации миновали ради того, чтобы сейчас люди стали слабее всего?

– Есть в этом и своя правда, Доктор Айнзидлер. Но быть может, что люди вовсе не ослабли, а лишь приспособились к нынешним условиям жизни? Подумайте сами, в разные эпохи у людей были разные проблемы. Когда-то люди голодали, когда-то вели междоусобные войны, до какого-то времени, рабство было в порядке вещей. Ну а что касается текущего времени, у нас есть и свои проблемы, которые требуют решений. Технологические проблемы, изменение климата и прочие глобальные вызовы.

– Да, каждую эпоху преследовали свои проблемы, но что отличает нашу эпоху от всех предшествующих, так это – отсутствие нравственности. В погоне за поездом прогресса, мы выронили важнейший чемодан под названием нравственность. Людей стало так много, но каждый из них одинок. Лишь малая часть сохранила в себе хоть какую-то мораль.

– А что на счет вас?

– Я? Я не моральный человек, но и не аморальный.

– Ну и как же вы дошли до этого?

– До того, как я ушел, я был доктором наук и работал при одном университете в Калифорнии. И конечно, с таким багажом знаний, я не терял времени впустую. Я довольно разноплановый человек. Я получаю удовольствие от всякого познания. Будь то знания в области физики, политики или экономики. Грубо говоря, изучал все, что не попадя. А между тем, способствовал развитию рынка. Инвестировал средства в прогрессивные предприятия. Вскоре начал заниматься логистикой. Моя бывшая жена была известной актрисой и с ней мы преумножали наш капитал. У меня деньги долго не задерживались, я довольно скромный человек, мне многого не нужно. Потому, я старался улучшать не только свою жизнь, но и жизнь других людей. К слову, вследствие моих действий, рынок заметно улучшился, стало больше рабочих мест. Я понимал, что такие люди как я нужны обществу. Я начал заниматься общественной деятельностью. Я не лез в политику, потому что знал, что там все грязно и продажно. А это идет поперек моих принципов. Я являлся общественным деятелем вне политики. И тогда я был моральным, добродетельным гражданином, который всего лишь хотел сделать все как лучше. – с особым усердием расписал Доктор Айнзидлер, чуть ли не рыдая.

– Но что же пошло не так, как вы докатились до такой одинокой жизни?

– Видите ли, в мире всегда был свой порядок. То, что выгодно для одних – не выгодно для других. Когда одним хорошо- другим плохо. В этом мире справедливости нет, не было и никогда не будет, кроме той, который каждый определяет для себя сам! Простите, я сбился с темы. Вследствие моих активностей, я ненароком перешел дорогу тому кругу лиц, который всегда контролировал всех людей. Вы можете подумать, что я сумасшедший, может быть оно так и есть, но мировое правительство и вправду существует. У них всегда есть свой план, свой сценарий по которому люди живут и будут жить. И когда кто-то этот план нарушает, люди сверху это пресекают и стараются бороться с такими революционерами. Почему спросите? Потому что такие бунтари не входят в их планы. И со мной они тоже начали борьбу. Поначалу, это были небольшие сигналы в виде блокировки моих банковских счетов, исков и других не самых приятных вещей. Но я не останавливался и продолжал делать то, что должен был. Вскоре я начал замечать слежку за собой. Меня просто хотели устранить… Я не входил в их планы. Именно тогда я понял, что мы все живем в матрице, где все предопределено. Я решил выйти из этой матрицы, не оставив ни следа. Вот так, я и оказался здесь. – в агонии писал аутсайдер.

– Выходит, что люди слабы и беспомощны, потому что находятся под контролем. Они думают, что свободны, но на деле все уже продумано за них. Стало быть, это план кого-то свыше.

– Именно так! – с огнем в глазах написал отшельник.

– И вы, Доктор Айнзидлер, утратили всякую мораль, дабы выбраться из матрицы. Вас можно понять.

– Благодарю за понимание, кем бы вы ни были. Кстати говоря, кто вы?

– Я – Фрагеманн. Можете не волноваться, я не из верховного правительства.

– А для чего все это? – резко вопросил Доктор Айнзидлер.

– Для интереса… И что вы планируете делать дальше, Доктор Айнзидлер? Жить на этом одиноком островке, пока судьба вас не настигнет?

Доктор застыл на месте и словно впервые об этом задумался. После продолжительной паузы, мужчина написал искренне:

– Я понятия не имею…

– Чего вы ожидаете там, за пределами нашей жизни?

– Воссоединения… Воссоединения с единым целым. Как не крути, каждый из нас, каждое тело, каждая частица на этом свете – это часть чего-то большого, чего-то единого. Верховное правительство лишь хочет надеть на себя маску создателя, изображая какой-то механизм, где все продумано и просчитано наперед. Но всегда есть что-то или кто-то глубже. Кто знает насколько глубок этот океан мироздания? Быть может он и вовсе бесконечен или замкнут. Потому, без одного, нет – другого, без другого – третьего. Вот, что я понял за годы своего познания. Это нельзя как-то доказать или объяснить, это нужно чувствовать. – словно открыв для себя целую вселенную расписал Доктор Айнзидлер.

– Это довольно интересная теория. Могу ли я задать вам финальный вопрос, подводя итог нашей переписки?

– Разумеется. – с нетерпением начиркал отшельник.

– Вы знаете, что вы мертвы?

После прочтения этих слов, мужчина обомлел от ужаса. Его сердце словно вмиг остановилось. Он облокотился на стул, его зрачки расширились и казалось, что были бездонны. Из рук выпал кусок графита и отшельнику лишь оставалось просто с трепетом смотреть на книгу. Вдруг, на книге начали выписываться следующие слова:

– Вы умерли уже очень давно, просто вам об этом никто не сказал. Мне было приятно пообщаться с вами, Доктор Айнзидлер. До встречи.

После появления этих строк, книга начала сгорать дотла, не оставив и следа. Этой книги словно не было. Доктор Айнзидлер остался наедине со своими мыслями в привычной хижине. А между тем, из-за горизонта начало выглядывать рассветное солнце. Мужчина взял в руки записной блокнот, вышел из хижины и направился в сторону берега. Он уселся на камень, наблюдая за рассветом и открыв блокнот записал последнюю заметку: