Звено цепи

– Дядь, этот мир, как и все другие – твои, а ты до сих пор, как в гостях. Это твой дом, понимаешь? Ты квартиру продал, а приобрел особняк с полем для гольфа или футбола… Но ты почему–то считаешь, что это не твой замок, не твой стадион, а в той квартире уже другие живут… понимаешь меня? – стою и пялюсь на пернатую, слов нет…

– Я понял… Спасибо, Сириф.

– Угу… – ещё и головой кивнула, взмахнула крыльями, испортила мою прическу, а я минут двадцать волосы укладывал, ну да ладно, на жердочке посидит, после устрою ей разнос, чтобы училась ценить и моё время, и мои труды.

– Принц Эларс! На арену, время!

*****

На арену вышел Шинсисс с еще одним полузмеем, я их имена не запоминаю, они все шипящие, можно просто пошипеть невнятно и угадать с именем, ни разу не попался на этом.

– Готов? – чуть не подскочил на месте! Подкрался незаметно и стоит мило улыбается!

– Готов. А ты чего здесь, Фаут?

– Как это чего? Я твой секундант. Если помрешь, я вызову их в ответ, – и улыбается… Так и знал, что он националист, змей частенько рубит.

– А если не помру, тоже вызовешь?

– Как знать… Может, мне покажется, что они что–то нарушили или оскорбили нашу семью… – улыбается чертяка, вон даже клыки увеличились. Кстати, хардассы как и вампиры ослепляют врагов игольчатыми клыками, можем пить кровь, глотки раздирать, но мы не зависимы от алой жидкости живых существ.

– Ладно, брат, постараюсь, чтобы не казалось, – вот это оскал! Радуется моей задумке!

– Как судья, ещё раз спрашиваю: «Возможно ли примирение сторон?» – ещё никто от дуэли не отказывался и не мирился, это считай позором на весь род, но он же судья, вот и спрашивает! Лицемеры! Фи!

– Нет.

– Нет.

– Тогда расходитесь на двадцать нтис^* (нтис – 1 метр), по моему сигналу начинайте! – и никаких правил, если бы я не знал, не понимал, что это подстава на смерть, запаниковал бы, а так только усмехнулся, чем вызвал одобрительную улыбку Фаута и кривую ухмылку ламии. Тоже мне чемпион, сопляка в соперники записал. Куда катится мой мир?

Мы разошлись в стороны, я не стал сразу оголять клинки, решил посмотреть, чем орудует оппонент, чем владеет, какую магию использует, а после уже думать, куда бежать, куда податься.

Крик судьи «Начали» я чуть за думами не прозевал, но успел метнуться влево от серповидного лезвия воздуха. Значит воздушник, хреново. Эти маги способны перекрыть кислород противнику, упаковав в пузырь. Главное не прошляпить.

Шинсисс секунд тридцать упражнялся в метании серпов, а я как заяц прыгал, бегал, падал, кувыркался, чем сильно бесил свою родню и противника. Но у меня же есть план, так ведь? Я слабак, магии боевой не обучен, клинками не владею, но шустрый и бесячий, чем и пользуемся!

Уход в сторону, резкий кувырок вперед, воздух свистит над головой, всё тело болит от напряжения и выкрутасов, но я смог подобраться. С максимальной скоростью, на которую способен, выхватываю свой меч и, что есть силы, бью по змеиному телу. Ух! Вот это он заорал! Удар в грудь агонизирующей плоти я банально проглядел. Пролетел метра три, а после еще кубарем продолжил свой триумфальный полет. Когда с горем пополам сориентировался с землей и небом, кое–как встал и увидел противника без метра хвоста, черная кровь окропляет этот холодный белый песок, змей выпрямляется, а вот я нет. Даже толком вздох сделать не могу, похоже, в груди каша…

– Ты ссссдохнешшшь…

– Все мы когда–нибудь умрем… – а что ему ещё ответить? Ты, братец, шел убивать мальчишку, так умей и принимать удары от сопляка.

– Сссдохнешшшь ты и твоя птица… Буду есссть её медленно…

– …

*****

– Невероятно! – Аратс во все глаза смотрит на бой брата с опытным бойцом. Эларс уворачивается от воздушных лезвий, медленно, но верно подбираясь к телу ламии, а тот увлекся игрой, что навязал ему младший брат.

– Пф! Позорище. Убегает от боя! – словно выплюнула, а не сказала Этленна.

– Ты, похоже, себя забыла в четырнадцать лет или тебе напомнить, что ты и чефры^* (чефра – минута) не могла продержаться против слабых атак, а он уворачивается, движется на сближение, при этом его ещё ни разу не зацепило. Ах, да… тебя же в твои четырнадцать учителя боялись даже поцарапать, а не убить по приказу отца, – Аиркесс смотрит на арену, ему почему–то плевать, как воспримет его слова отец, на него он вообще смотреть не желает, как и Фаут, который стоит и готов в любой момент вмешаться.

Этленна замолчала, она не знает, как реагировать и что говорить первому, ведь он прав. Над ней трусились все, она никогда не дралась насмерть. А младший брат уже полчефры скачет, уворачивается. Потрясающая реакция!

Дикий крик боли заставил вздрогнуть всех. Зрители, остолбенев, видят, как отлетел кончик тела Шинсисса. Эларс замешкался, видимо не ожидал сам, что его удар удастся, и как итог в его грудь ударило тело змея, от судороги и боли резкое сокращение мышц произошло, наверное. Эларс отлетел, и, кувыркаясь, отдалился на нтисов десять от Шинсисса. Вот он остановился, пару гаст^* (гаста – секунда) лежит, а после медленно встает, одежда вся изорвана, с уголков губ стекает кровь, немного согнут, и сжимает рубашку в районе груди. Скорее всего, сломаны ребра, отбиты внутренности, но клинок не потерял, сжимает крепко и смотрит твердо на соперника. Так смотрит только воин…

– Змей угрожает его птице? – Атирна не разобрала слова змея, Аратс хотел ответить, но осекся…

На арене что–то не так, освещение затрепетало, когда это по факту невозможно, фонари никогда не гаснут, они впитывают свет Лун. Все на краю слуха услышали, словно где–то далеко что–то зашелестело.

– Что проис… – Этленна оборвалась на полуслове, прикипев взглядом к своему младшему брату, как и все.

*****

Эта мразь прошипела, что тронет мою птицу?

Ненавижу.

Уничтожу.

Разорву.

Тварь.

Меня откровенно накрыло. Я даже не заметил, как всё окрасилось в черный и ало – фиолетовый цвет, я видел только эту тварь перед собой. Только одна мысль в голове – твари не место в моём мире, в моём доме. Сжав крепче рукоять меча, я рванул к змею, не обратив внимания на резкую боль и звук рвущейся ткани за спиной, мне было всё равно, я хочу убить его.

Оказавшись на расстоянии удара от этой туши, я ударил мечом по диагонали, не заметив сопротивления плоти, подумал, что промахнулся, но фонтан горячей крови убедил в обратном. А теперь подшаг, и немного в сторону, как учил Аиркесс, взмах горизонтальный и брюхо вскрыто, увернуться в скользящем шаге от когтей, отлететь чуть вбок и вверх, а затем отсечь голову, тем более шея открыта, а корпус твари наклонен вперед.

Идеально!

Свист разрезаемого воздуха и лезвие клинка отсекает башку от туши. Какое же чудесное зрелище! Звук удара головы о песок арены, а следом тела твари и эти дерганья змеиной туши… Мммм… Прекрасно и умиротворяюще…

Я такой кайф словил, как в первый оргазм с одноклассницей, кстати, тогда мне тоже было четырнадцать. Парю над этим восхитительным зрелищем и улыбаюсь.

Хмм…

Что–то со мной не так… Цвета начинают возвращаться, слышу шуршание за своей спиной, тишину на полигоне, я парю над землей… Меня Сириф держит? Оглядываюсь назад с уже заготовленными претензиями, что она вмешалась, но все слова забылись.

Крылья.

Огромные черные крылья…

Я так охренел, растерялся, что потерялся и шлепнулся на песок. Крылья… Мать вашу, у меня крылья за спиной!

– Дядь! – радостный голос Сириф немного возвращает мне способность мыслить, но не могу оторвать взгляд от своих крыльев. – Дядь, ты смог!

– Что я смог? – непонимающе спрашиваю.

– Принять свой мир! – с такой гордостью и пафосом заявляет. – Вставай и сделай лицо победителя, ты утер их всех! – даже говорить ничего этой гордячке не хочу. Встаю и с наслаждением расправляю крылья… Луны, какой же кайф… Такая легкость, словно мешок стокилограммовый скинул с плеч. Выдыхаю и поднимаю взгляд на своих родственников.

– Чего–то они не рады…

– Ещё бы они радовались! Ты вернулся домой, дядь!

*****

Ромсес – это традиционный семейный завтрак. На нем должны присутствовать все, даже если ты болен или ранен, будь добр доковылять до этого огромного стола, который рассчитан на персон тридцать, присядь на своё место, а если не знаешь где оно, слуга учтиво проводит, даже стул отодвинет и подтолкнет под твой зад, нальет горячий шоколад в чашечку из тончайшего фарфора, а ты должен отпить сей напиток, и смело можешь приступать к трапезе, но молча. Разговоры может начать только глава рода, так что сиди, пей, ешь, пока не зададут вопрос конкретно тебе.

Бред какой–то. Мне не нравится это подобие на традицию, это демонстрация власти главы рода, а не дань обычаям народа, это не семейное собрание. Чувства единения, уюта, атмосферы семьи нет.

– Тебя что–то угнетает, Эларс? – задал вопрос не отец, который после дуэли со мной не говорил уже неделю, как и я, старался не отсвечивать, вопрос задал Фаут! Он продолжает меня удивлять… Именно он первый подошел ко мне и обнял, как родного, потрепал по волосам, всё молча, но с улыбкой до ушей. Честно сказать, я его и не знаю, за эти четырнадцать лет видел его раз пять. Он вечно в каких–то боях, войнах, что–то завоёвывает, строит базы, слышал от Аиркесса, что Фаут ещё и в экспедициях пропадает.

– Атмосфера за столом не семейная, брат, словно враги с конкурентами собрались и, жуя, планируют нагадить соседу.

– Хе – хе – хе… Есть такое… Тоже эти посиделки с ромса пораньше не понимаю, говорить нельзя, дуть на кипяток тоже… – это он четко подметил, я опять обжёгся, ещё и не выспался, увлекся чтением и очередным допросом своей пернатой. До сих пор не пойму, к чему она сказала, что я «вернулся», ведь возвращаются туда, где когда–то был. Сириф в своём репертуаре задирала клюв и ничего прямо не говорила, но я её добью, допроситься, что начну пёрышки выдергивать.

–Фаут, а ты где был? – мне очень интересно, где он пропадает, может меня с собой возьмет. – Откуда ты вернулся? – уточнил, по лицу увидел, что не понял, вроде неделю дома слоняется.

– А ты об этом, – он отпил горячий глинтвейн. Эх, а мне еще нельзя, не вырос… – Вместе с латшами работал над порталом, – «латшамы»?! Он серьезно? Это же раса Света, трех Солнц, мы же должны враждовать и глотки друг другу рвать, а он с ними порталы мастерит?

– А куда портал ведет?

– На восьмую планету, – так… я чего–то не понимаю, по книгам там царство трех Солнц… – Вижу, не понимаешь. Что ж, расскажу тебе.

– Я вот он весь, я весь слух, – заинтриговал братец, ещё и улыбается, улыбчивый какой.

– Фаут, – козёл старый, не обламывай, а! Сидел же, жевал, так вон, сколько ещё еды в рот можно запихнуть!

– Отец, мне скучно. Если тебе не о чем поговорить со своими детьми, то дай им пообщаться, для этого же эти традиции и существуют, – так его брат! Даже смотреть на перекошенную физиономию не хочу. Я ещё очень зол на него. Отец называется, заказал родную кровиночку мразоте, а после даже поленился сделать мину лица радостной, не порадовался победе сына, не восхитился моей крутизной и великолепием! Смотрел на меня, на мои черные прекрасные крылья, как на проказу, а когда я мысленно пожелал убрать крылья, и они с легким шорохом исчезли, так вообще сорвался и скрылся в своём кабинете думы думать. Мои крылья… мне стоило огромных усилий скрыть боль в спине, когда они влились обратно, а когда пожелал их расправить уже на следующий день, от боли чуть сознание не потерял. Кожа рвалась и рвется, но всё приходит с практикой, уже сегодня такого прихода я не ощущал, так покалывание. Но всё это меркнет на фоне полета и той эйфории свободы…

– Так что там с восьмым миром? – не томи душу, поведай тайны Вселенной!

– Хмм… Знаешь, я не согласен с этими громкими названиями. Я считаю, что у нас один мир, состоящий из восьми планет, трех Лун и Солнц. Планеты вращаются вокруг оси и по своим орбитам, к сожалению, мы еще не способны построить такие корабли, на которых смогли бы со стороны взглянуть на систему нашего мира. Более того астрологи говорят о еще двух планетах, как и о нескольких спутниках, что кружат вокруг них. Я так же считаю, что Луны – спутники, а Солнца – звезды, приближенные к нашим планетам, – а на вопрос так и не ответил, ладно, я тоже умничать умею.

– Я тоже так думаю… – я реально так думаю, скептически отношусь ко всем этим пляскам и обожествлениям Лун и Солнц. Может за это меня терпеть не может Верховный Жрец Храма Трех.

– Ты серьезно!? – Фаут аж подскочил на месте, чуть винцо своё не пролил, глазища горят, как у безумного. Чего это он так завелся?

– Да, серьезно. Вообще мне кажется, что наши планеты это осколки некогда одной огромной планеты, словно взрывом разнесло, сбив траекторию… Но эти обломки всё же как–то удалось удержать, создать движение, не знаю, как правильно сформулировать…

– Да! Всё верно, Эларс! – чего ты так возбудился, братец? – Мы находим подтверждения этой теории, братишка! И пусть нас отринули эти святоши, но мы хотя бы ищем ответы!

– Фаут, а можно с тобой на такую экспедицию…? – скромно спрашиваю, а у самого всё зудеть начинает, черти полосатые, как же интересно, какие тайны хранит мой дом, мой мир!

– Да, я хотел тебе предложить, так что через четыре дня отправляемся, Эларс, – сказать, что я расплылся в счастливой улыбке, ничего не сказать о том восторге и предвкушении, что захватил меня! – Не радуйся раньше времени.

– А? – чего ещё?

– Твой наставник Аиркесс, брат, если он согласен, то ты в деле.

– Аиркесс? – делаю самое няшное лицо, на которое способен, смотрю на брата глазами кота из Шрека, и он не выдерживает. Тяжкий выдох и кивок. Да! Я Великий …

– Я с вами, – и почему Фаут поперхнулся, ещё и ошарашенно уставился на брата? – Это не обсуждается. Кстати, через два дня праздник Трех, Великий Хандалак. Он празднуется раз в семьдесят пять лет, три Луны устраивают парад. После ромсеса объясню тебе все, Эларс. В церемонии участвуют все члены королевского рода, и не дай Луны, ты что–то не так сделаешь… – а вот это уже не смешно и не до приколов, старшой умеет границы обозначить… Я с серьёзным лицом кивнул, всем своим видом показывая, что не подведу и тупить не буду. Аиркесс улыбнулся и кивнул.

Но у меня как всегда…

Резкий грохот падающих тел в доспехах и клокочущий крик Сириф рушит всю идиллию ромсеса.

Эта курица проспала, и на всем лету врезалась в гвардейцев, а сейчас орет и обвиняет во всех грехах святого меня.

Глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть…

Повторять, как мантру, фразу: «Я спокоен, у меня всё хорошо» несколько раз. Медленно открыть глаза и с улыбкой встретить это чудо в перьях.

– Выспалась, родная?

– …

*****

– Хандалак… Это же Новый год! – стою перед панорамными окнами с ящиком хрустальных игрушек, здесь даже шишки есть, как у бабули моей, она их очень берегла, наследство из советского счастливого детства. А вот в моем детстве и дальше по жизни такой красоты не было, всё из пластика.

Красиво всё же. Парад Лун над замком, ещё и звезды видны, даже Солнце какое–то видно, небо сияет, Леар нависает глыбой, Эндериз славно в огне, а Фауган месяцем алым отливает. Стою и любуюсь этим волшебством, идти куда–то совершенно не хочется.

Аиркесс до позднего вечера, то есть томса, объяснял мне правила проведения этого праздника, я его сразу понял, но он со скепсисом поглядывал и по очередному кругу спрашивал, как я должен себя вести, что делать, как делать, говорить, даже как широко улыбаться гостям! В общем, достал он меня. Что я не русский что ли? Не знаю, как Новый год отмечают? Как гостей встречать? Как украшать ветки дерева, пусть не сосна и без иголок и листвы, но знаю же!

– Дядь, идти надо. Аиркесс же ждет.

– Да… И почему я не помню, что здесь жил..? – печально вздыхаю, а сам кошусь на пернатую, всё же я выведу тебя, курица, на истину! Но она молчит, нахохлилась, как воробей и молчит, паразитка.

(Хандалак в Ардакиссе)

*****

Я не буду описывать, как мы всей семьей стояли четыре часа на морозе в минус сорок и встречали дорогих гостей из четырех миров или планет по нашей с Фаутом теории. Только скажу, что до содержимого кишок промерз, а к утру этого форменного безобразия я слег с температурой, сопли по колено, кашель удушающий…Ссуукаа… Ну как так?! Если не вычухаюсь, то Фаут без меня умчится навстречу открытиям! Лекаря прям, умолял, чтобы за сутки на ноги меня поставил, а он бурчит, что не в его это силах, он больше по ранам открытым и переломам спец, а простудой здесь редко кто страдает. Ну и что за лекарь такой, что насморк вылечить не способен?

– Эларс, – в комнату зашли Аиркесс и Фаут, за ними маячит Атирна, а я лежу укутанный по самую макушку, меня морозит, горло болит, губы высохли и потрескались, нос не дышит – полный комплект, а они завтра уже уходят! Как же обидно… – Эй, братишка, ты чего?

– А сами как думаете? – еле слышно хриплю, Сириф рядом и переживает за меня.

– Успокойся. Мы тут подумали, и я решил, что завтра пакуем тебя и забираем. Там климат теплее, быстро выздоровеешь, к тому же есть у меня знакомые лекари, которые быстро тебя в норму приведут, – я сейчас разревусь… Вот серьезно…

– Спасибо… – улыбаюсь и счастливым засыпаю. Приятно.

Просыпаюсь от того что меня кто–то лапает, не, я не против так то, но что за нафиг? Открываю глаза и вижу перед собой девушку с большими золотыми глазами немного раскосыми, волосы у нее зеленые, а уши длинные и острые. Эльфийка..?

– Как ты себя чувствуешь, крылатый? – вот это голос, я такого красивого и глубокого голоса еще не слышал.

– Не знаю… – лежу в светлой комнате, мебель деревянная, всё в светлых зелено–бежевых тонах, цветы, зелень живая… – Где я? И кто вы?

– Я Тресари, друид, ты в мире Рифтог. Тебя четыре дня назад принесли Фаут и Аиркесс. Я тебя лечила, ты сейчас в доме Фаута. Твои братья тоже здесь. Не волнуйся, они не оставили тебя, – сидит и смотрит в мои глаза, а у меня перед глазами всё начинает плыть, ещё и мерзкое ощущение в голове, не передать словами.

– Я тебе сейчас глаза выколю! – Сириф… от её крика эта муть прошла, а друидка усмехнулась и встала. – Не смей лезть в его голову! Не по твою честь! – эк, как умеет!

– Не распаляйся, Сириф. Просто не удержалась, мне тоже бывает любопытно… – она так странно смотрит на меня, а потом взмахнула своей зеленой копной и, виляя идеальной филейной частью своего тела, скрылась за шторами из бусинок.

– Сириф…

– Что, дядь?

– Тресари очень сексуальна…

– Дурак ты, дядь. Она ведьма и помешанная на силе, на чистокровии. И она очень хочет влезть к тебе в голову… Хотя я сомневаюсь, что она что–то умное там найдет!

– Я тоже так думаю…

Глава 3.

Рифтог значит… Почему сюда меня братья-акробаты принесли, мне пока не понятно. Вряд ли здесь порталы чинят или устанавливают на другие планеты. Тогда меня, получается, приволокли в чемодане, чтобы вылечить.

Слабость во всем теле неприятна, руки дрожат и есть хочется, нет, даже не так, я хочу жрать! Живот к спине прилипает, желудок выдает такие звуки, что Сириф с опаской подальше от меня держится.

– Не знаешь, где моя одежда? – сижу и пытаюсь взглядом найти хоть что-то, что похоже на одежду.

– Возле окна, на лавочке твоя одежда.

– А обиделась на что? – я её давно уже знаю, как и эти тональности в голосе. Голышом перед ней не раз щеголял, а ты подишь ты, отвернулась. – Ну, чего молчишь? Что не так?

– Дядь, будь осторожней с этими ведьмами. Ты на всё смотришь с открытым ртом, а они тебя с радостью используют, в голову влезут, нашлют тебе своих идей, а ты будешь под их дудку плясать, и думать, что это ты так придумал и решил. Я всегда рядом с тобой была, когда она лечила тебя, но я не уверенна, что она ничего тебе в голову не вложила.

– Понятно. Спасибо, что сказала, а не как обычно «сам узнаешь», «сам поймешь»… – пытаюсь разобраться в этих тряпках эльфийских и не понимаю, как эти шнурки на мотне вяжутся! – Сириф! Помоги! – от моей просьбы у неё клюв отвис, сидит с открытым клювом и пялится на меня, а я с этими шнурками без подштанников, с распахнутыми штанами на выпуск… – Чего смотришь? Как это вяжется? – как же ржать хочется…

– Я не знаю…

*****

Через полчаса мучений и смеха, я справился со всеми этими завязками, шнурками и рубашками. Я аж умаялся, но хвала мне за терпение и ни одного матерного слова. Моя комната была на втором этаже, поэтому пришлось не спеша спускаться, ноги трусятся и не желают меня передвигать, без риска не навернуться с этой узкой лесенке. Но домик миленький: везде цветы в горшках, занавесочки, мебель деревянная, подушечки, коврики плетенные.

Голоса услышал за занавеской из таких же бусинок, как и в той комнате, где очнулся. Узнал голоса братьев, Тресари либо молчала, либо её здесь не было, а вот третий голос мне не знаком. Аккуратно отодвинул эти бусы, вышел на веранду и остановился…

Это сюр какой-то… за овальным столом сидят братья, одеты как я, чай пьют, а с ними за столом сидят шляпник, кролик и мышь.

– О! Проснулся, братец! – Фаут улыбается и макает сухарь в чай.

– Ага… А Алису где потеряли?

– Какую Алису? – этот с заячьими ушами подскочил и ушами вертит.

– Нашу Алису? – парень в цилиндре уставился на меня.

– Дядь, у тебя веко дергается…

*****

– Какая интересная история про Алису… – да, мне пришлось успокоиться и рассказать историю про одну девочку, что провалилась в портал и была приглашена на чаепитие. Безбожно интерпретировал Кэрролла, что аж стыдно стало… – Хмм, юноша, мне кажется или у этой истории есть продолжение? – что ты за черт такой в цилиндре ярко-зелёном, даже кислотно-зеленом, что глаза режет. Сидит и прокручивает перстни на пальцах, с меня взгляда золотого не спускает.

– У каждой истории есть продолжение, доктор Трарэт, – отвали от меня, я жрать хочу, мяса хочу, а не эту траву и корни! – А мясо есть? Я очень голоден.

– Разумеется, чего молчал-то?! Крыс, сгоняй на кухню, принеси пожрать чернокрылому, а то я тебя ему приготовлю, – как же подорвался этот гуманоид с мордой крысы и мерзким розовым хвостом полутораметровым.

– Я крыс не очень…

– Ерунда! Я знаю тысячи рецептов! – он реальный псих или меня троллит? И почему Сириф сидит и молчит? Братья тоже помалкивают…

– Эларс, а где ты слышал эту историю про девочку? – Фаут задумчив, ждет продолжения от меня?

– И ты так ловко обошел её принадлежность к расе. Какой она расы была, Эларс?

– Она была человеком, любопытным человеком, доктор.

– Да, люди весьма любопытны, живут чуть подольше, чем те же крысаны, но от жизни многое берут, – доктор смотрит на меня, ждет от меня поддержки этой темы? А вот не хочу, я почти сорок лет человеком прожил, и не ощущал себя ущербным и «чуть» умнее крыс. – Я что-то не так сказал?

– Что вы? – отмахиваюсь, не хочу говорить с ним. – Когда мы уйдем? – спрашиваю у братьев, те пожали плечами.

– Я работаю с профессором Трарэтом, когда скомандует, тогда и в путь.

– А вы куратор? – вроде бы доктором назвался, я и подумал, что он лекарь…

– Да, юноша, я куратор этого проекта, работаю с пространственной магией, ну и преподаю в Академии Миров. Твои братья учились у меня, Аиркесс так, в рамках курса, а вот Фаут увлекся не на шутку. Поэтому я предложил ему работать со мной, с моей группой. А тут портал в самую дальнюю планету завершен, но возникли проблемы, – они с Фаутом задумались, а мы с Аиркессом с умными лицами сидим и думаем вместе с ними, помогаем… Но почему возникло неприятное чувство, словно мне лгут и не краснеют… и где носит этого крыса? Я жрать хочу! Желудок мой поддержал меня громкими страшными звуками, ещё и скрутило его спазмом, что я скривился и согнулся. – Крыс! Мать твою хвостатую! Где еда для Эларса?! – от этого властного и сильного голоса у меня чуть глаза не лопнули, почему глаза? А черт его знает! Сирифу тоже передернуло, она вцепилась в моё плечо своими когтями, что проткнула кожу.

– Сириф…

– Прости, дядь… – да, что с ней не так?

– Кажется, твою птицу что-то тревожит или вы с ней поругались? – профессор глаз с меня не спускает, сканирует, сука такая.

– Да, её тревожит мысль, что лекарь Тресари влезла в мою голову, доктор, пока я был в беспамятстве, ещё она, возможно, повлияла на моё поведение и ход мыслей, – по мере моего потока слов, лица братьев и профессора менялись от безмятежного до напряженного, интересно…

– А ты сам что-нибудь ощущал, Эларс? – Аиркесс хищно сузил глаза.

– Да, когда очнулся, ощутил сдавливание в висках, тошноту и головокружение, Сириф пригрозила ей, и это муторное состояние исчезло, оправдала Тресари тем, что ей интересно, – ябедничать так по полной! Мне самому не улыбалось, что в мою буйную головушку лезут.

– Понятно… – доктор хмурый, отвел взгляд на прекрасный сад, задумался о чем-то, а я ни о чем думать не могу, все мысли о еде, которую не несут! – Теперь понятно, почему доча была не довольна моим приходом. А вы куда смотрели?! – он так рыкнул на братьев, что мне страшно стало.

– Куда смотрели? – Аиркесс склонил голову в бок и мило улыбнулся, он с такой улыбкой мне наказания придумывал, а после исполнял свой приговор. – Может, на договор и на клятвы? – тааак, очень интересно. Это получается, что красотка нарушила правила? О! И Сириф ожила, вон как важно нахохлилась.

– Я сам накажу её, – тихо сказал профессор, на меня ещё посмотрел. Нет, мужик, я не добряк и никогда не грешил помилованием.

– Это вряд ли, профессор, – Фаут, попивая чаёк с печеньками, со своей фирменной улыбочкой и мечтательным взглядом смотрит на Крыса, который несет мне горячие блюда, от запаха чуть сознание не теряю. Наконец-то! Я буду жратеньки!

– Дочь вылечила его и …

– Профессор, у нас с вашей дочерью контракт, мы платим ей за её услуги, в данной же ситуации она нарушила Договор, – выделил слово, что даже я заметил, что же это за «Договор» такой? Почему меня ограничивают в знаниях? – За меньшее «голову с плеч», здесь же нарушение всех клятв, атака на принца, проникновение и возможное влияние, дознаватели разберутся для чего, и с какой целью она посмела применить ментальную магию на принца Ардакисса, – попала девчуля! И почему мне её не жалко, вот от слова совсем.

– Я понимаю… – расстроился отец…

– Вкусно! – с набитым ртом решил похвалить крыса, а то сидит и пошевелиться боится. От моих слов аж вздрогнул. – А как тебя зовут? – смотрю на него, а он то на меня, то на профессора.

– Крыс, милорд… – оригинально, что ещё сказать…

– Это понятно, что ты крысан, но имя же совсем другое дело. Меня же не Хардасс зовут, а Эларс. Понимаешь?

– Понимаю! – сидит и болванчиком кивает.

– Решено! Я тебя буду звать Петрушкой! А полное имя твоё Петруш! – ну точно царь изрек, самому понравилось. – Ты чего? – такой реакции я не ожидал, новоиспеченный Петрушка плюхнулся передо мною на колени и лбом бухнул в землю! – Ты это… вставай давай…

– Да, господин! – вскочил, как ужаленный и ждёт приказов. Что я опять не так сделал? Смотрю на братьев, а те пытаются не заржать, на профессора глянул, но тот и не замечает ничего, о дочери, скорее всего, печалится…

– Кхм… Петрушка, ты присаживайся, чаёк попей… – он же сидел со всеми за столом, верно?

– Сириф, чего он так отреагировал? – у нас с курицей особая связь, мы с ней мысленно можем общаться, сейчас мне очень нужен ответ, у братьев, которые тихо смеются и веселятся за мой счет, желание спрашивать нет.

– Дядь, крысаны низшая раса, их очень много, имен на всех нет, а ты дал ему имя, первое имя, таких имен ещё у них нет. Теперь всё его потомство будет Петрушками… – заливистый смех в голове немного оглушает, но опять начинаю сам улыбаться, ничего с собой поделать не могу. В общем, сидим и улыбаемся… Красота…

*****

– Аиркесс, расскажи о «Договоре», пожалуйста, – мы сидим в сказочном саду, я такой красоты в жизни не видел. Тихая ночь, видна серебристая Луна, звезды такие яркие и отливают разными цветами, само ночное небо переливается насыщенными темными цветами, а редкие облака отливают фиалково-серебристым цветом, сам сад из причудливых и неизвестных мне деревьев приятно шелестит, на скрученных ветвях в гамаках спят маленькие феи и насекомые, днем эти фигурки с крылышками носились от цветка к цветку, в ручках у них были натуральные корзинки, пыльцу собирали, а их помощники насекомые, похожие на пчел и стрекоз одновременно, искали лучший урожай. Птицы тоже не нарушают тишину этой ночи, попрятались где-то, не видно. В плетеном лежаке расположился Фаут, смотрит на небо, а мы с Аиркессом в креслах, Сириф на моей груди пригрелась и сопит, устала пернатая меня охранять от домогательств друидки. Её очень быстро скрутили и увели люди в черном, в масках белых керамических, серьезные мужики. Задавали и мне вопросы, я с честными глазами и готовностью сотрудничать всё им выложил, покивали и пожелали скорейшего выздоровления. Но взгляд ведьмы был тем ещё… Точно ведьма! Как она кричала и проклинала меня, моих братьев и всю мою расу, слышать надо было. Я то думал, что это мы расисты, а оказывается, что здесь если не все, то большинство такие.

– Договор Миров – так он называется. Был подписан всеми расами, которые проживают в Цепи. Его составили после Великой Войны Восьми, – и замолчал… Он с пернатой не родственник?

– Расскажите о войне! В тех книгах, что ты мне прописал ни слова о ней.

– Брат, ты хреновый наставник, – меланхолично выдохнул второй, а я лучше промолчу. – Как ты его воспитывал, если он не знает историю своего народа, своей страны? Теперь мне понятна его реакция на слова о других расах… – ну же Аиркесс, рассказывай! Я же реально не знаю, не понимаю! – Эларс, ты же считаешь, что мы считаем себя высшей расой, плюём на других, как ты выразился однажды, с высокой колокольни, верно? – я киваю, да, я так говорил и думаю. – Вот! – даже указательный палец поднял для важности. – Но не знаешь, с чего всё началось, не знаешь, как мы действительно относимся к другим народам.

– Так расскажите мне. В чем проблема?

– Проблемы нет, Эларс. Моя вина, не отрицаю, – Аиркесс налил себе ещё чая, отпил… Бесите! Шевелитесь уже, видите же что у меня нетерпёж! – С чего всё началось, мало, кто точно скажет, в разных источниках пишется по своему, «со своей колокольни». Но точно могу сказать, что началось всё с исчезновением одной личности, его каждый народ по своему называет, мы его зовём Владыкой Мрака, сильнейший из всех живущих, у него были братья и сестры, от них пошли наши расы, мы – хардассы прямые потомки Владыки, его дети, другие же создавались, путем скрещивания, селекции. Наш мир – это большая лаборатория, брат. Но это я так, увлекся… так вот Война… Нам дела нет до других, мы живем тысячи лет, не навязываем свою политику другим, запираемся в своих домах и что-то изучаем, любопытство – наше всё, годы жизни позволяют это удовольствие, просидишь несколько сотен лет, выйдешь, а ты еще молод и полон сил. Живем не торопясь. Мы отрешились от всего, не запирались, конечно, но и не обращали внимания на других, и это не высокомерие, Эларс, не презрение к другим, это наша природа. Но мы своим отшельничеством провоцировали других. Сами не поняли как, но нас объявили врагами детей Света и Жизни, до того раздули ненависть к Темным, что против нас вышли практически все расы. Начались массовые гонения, хардассов обвиняли во всех грехах, и чем абсурдней звучали обвинения, тем охотней в них верили. Убийства младенцев, питьё крови девственниц – это самое смешное и безобидное из всего того изобилия обвинений. Нас ненавидели просто за то, что мы существуем, что не поклоняемся их Богам, не возносим их, что у самих нет Богов.