Глава 7. Диалог с Н. Данилевским
«Итак, для всякого славянина: русского, чеха, серба, хорвата, словенца, словака, болгара (желал бы прибавить и поляка),…– идея славянства должна быть высшею идеею, выше науки, выше свободы, выше просвещение, выше всякого земного блага, ибо ни одно из них недостижимо без её осуществления – без духовно, народно и политически самобытного, независимого славянства; а напротив того, все эти блага будут необходимыми последствиями этой независимости и самобытности»
Николай Данилевский.
Для меня бесспорны высокая мысль, ум и прозорливость Николая Данилевского. И я на все сто согласен с его утверждением, вынесенным мной в эпиграф к данной главе. На наших глазах под давлением Западной цивилизации, чуждой славянству растворяется уникальная общность бывшей Славянской цивилизации. Величайшим достижением этого мыслителя было философское открытие обособленной славянской цивилизации Русов, открытие самой сущности цивилизации, как самобытных достижений народа, духовных и материальных, сыгравших существенную роль в развитие всего человечества, либо давших толчок другим цивилизациям. Вся гамма бывших и будущих цивилизаций различных народов в их самобытности составляют великую и разнообразную историю человеческой расы, цивилизации Homo Sapiens. Указание на то, что каждая цивилизация уникальна и невосприимчива к привитию качеств извне, от другой цивилизации – открытие Данилевского, и весьма существенное для моего исследования. Открытие того момента, что для народа Цивилизация – суть напряжение его физических, духовных, творческих сил, которое приводит к выгоранию, усталости и апатии, когда на смену пассионарным личностям приходят их противоположности, которые лишь пользуются достижениями эпохи героев и гигантов, и какое-то время всё идёт по инерции. И ещё одно важное замечание Данилевского: цивилизация развивается тогда и там, где народ свободен духовно, физически и политически.
Дорогу в будущее знать нельзя. Каждый народ живёт по собственному наитию, вверяя судьбу свою государству, создавая разумные, свойственные лишь ему органы управления, закрепляя собственные законы и право. Но всё это внешнее, наносное. Что-то отличает каждый народ от ему подобных. И даже в определённых идеально равных условиях пути их развития будут совершенно различны. Есть нечто такое, что создаёт именно эту общность людей, есть нечто, что заставляет именно этих людей объединяться вокруг себя. У истории, народов нет пути. Есть направление. И как бы вы не сбивали их, как бы ни уничтожали, разоряли – они всё равно распрямят спину именно в этом направлении. Это их волна, это их остов. Он как пружина, которая стремиться высвободить свою энергию.
В глубине души каждого, кто составляет этот народ, живёт общий для всех код. И он отвечает на вопрос «как?»
– как МЫ будем трудиться?
– как МЫ будем править?
– как МЫ будем жить?
– как не сломить нашу веру?
– как жить в гармонии с окружающим миром?
– как выжить среди враждующих империй?
И если вы ответили на эти вопросы «сообща», то и в вас заложен этот древний арийско-славянский код.
Отголоски этой волны донесла до нас история Новгородской Республики – древнейшего государственного образования, с её народным сходом – вечем и приглашением князя, как третейского судьи, не больше!
«Под периодом цивилизации разумею я время, в течение которого народы, составляющие тип, – вышед из бессознательной чисто этнографической формы быта (что, собственно, должно бы соответствовать так называемой древней истории), создав, укрепив и оградив свое внешнее существование как самобытных политических единиц (что, собственно, составляет содержание всякой средней истории), – проявляют преимущественно свою духовную деятельность во всех тех направлениях, для которых есть залоги в их духовной природе не только в отношении науки и искусства, но и в практическом осуществлении своих идеалов правды, свободы, общественного благоустройства и личного благосостояния.» (Н. Данилевский «Россия и Европа», стр. 114)
Ни феодальная, ни самодержавная Русь, к сожалению, не явили истории таких примеров.
Есть несколько позиций, которых Данилевский не замечает, или не хочет замечать. А философу ведь можно больше, чем историку. Данилевский в своих трудах выступает как монархист, окутывая ореолом идиллии отношения самодержавия, аристократии и простого народа. Самого проникновения чуждой цивилизации во властные структуры государства он касается как бы вскользь, не делая из этого принципиальных выводов. Но тем не менее:
1. Развитию уникальной РЦ мешали не только внешние факторы, как соседство с романо-германской цивилизацией, но и внутренние – проникновение эрбинов во власть, захват этой властью полностью вплоть до высшей инстанции. Как в таких условиях может развиваться Русская Цивилизация? Славянский мир вообще?
Взять, к примеру, Тильзитский мир, который был заключен в 1807 году между императором Александром I и Наполеоном после поражения русской армии под Фридландом. Да, поражение, да невыгодные условия. Но и целей и планов строительства именно Русской славянской империи, я уже не говорю о Цивилизации – тоже нет в помыслах самого «русского» Императора Александра. И тогда, ещё при Павле – все кампании Суворова, Ушакова по установлению в Европе чужих интересов чужих монархов более напоминали политические интриги и авантюры с полным отсутствием национальной стратегии. Деньги, связи, масонство – вот, что решало воевать или не воевать Суворову, брать или не брать бастионы Ушакову. Наполеон был тоже авантюрист и так же был далёк от чаяний французского народа. Но наши цари были истинными эрбинами.
Тильзитский мир перечёркивал все достижения походов и Суворова и Ушакова, который добыл свободу Ионическим островам и даровал им Конституцию. А по условиям нового Тильзитского мира:
«Россия признала все завоевания Наполеона.
Россия негласно обязалась не препятствовать Наполеону в установлении контроля над Ионическими островами, и несколько месяцев спустя они вошли в состав Иллирийских провинций Франции.
На территории польских владений Пруссии образовано Герцогство Варшавское, зависимое от Франции.
Значительно урезалась территория Пруссии (отторгались польские области, а также оккупированные Пруссией в 1806 году Ганновер, Графство Марк, с городами Эссен, Верден и Липпстадт, Графство Равенсберг, города Линген и Текленбург, Княжества Минден, Восточная Фризия, Мюнстер, Падерборн, Клеве и восточный берег Рейна), хотя она была сохранена в качестве самостоятельного государства и превращалась в зависимое от Франции государство»
Можно много говорить о реванше России 1812 года и вторить Пушкину: «Тильзит!.. (при звуке сем обидном Теперь не побледнеет росс)». Проблемы славян Тильзитским миром не рассматривались вовсе. А вот проблемы Германцев были, конечно, на первом месте! Ещё бы! Какими-то двумя годами ранее, Император Александр, будучи в гостях у прусской королевской четы в Потсдаме, дал клятву в присутствии короля Фридриха Вильгельма и королевы Луизы у гроба Фридриха Великого. Император поцеловал гроб, встал, протянул руку королю. Над гробом великого короля молодые правители поклялись в вечной дружбе и верности. Вскоре в продаже появились гравюры с этой сценой.
«Клятва у гроба Фридриха Великого. 1806. Гравюра Анисимова по гравюре Бергера по оригиналу Вейтца (1806, Берлин). Эрмитаж.» Оригинал фото:
В 1807 году клятва Александра не спасла Пруссию от разорения. Как ни старался Александр замолвить словечко за прусского короля, Наполеон был непреклонен, и полностью игнорировал присутствие Фридриха Вильгельма на переговорах.
«Ваш король, – сказал Наполеон графу фон Гольтцу, – всем обязан рыцарской привязанности к нему императора Александра: без него династия короля лишилась бы престола, и я отдал бы Пруссию моему брату Жерому. При таких обстоятельствах король должен считать одолжением с моей стороны, если я что-либо оставляю в его власти»
(Михайловский-Данилевский А. И. «Описание второй войны императора Александра с Наполеоном в 1806 и в 1807 гг.» Спб., 1846 год, стр. 391–392)
А вскоре после Тильзита Европу наводнили гравюры с изображением Александра и Наполеона.
Можно ли сказать, что Александр боялся Наполеона? Александр был мистик и плохой полководец. Наполеон был реалист и отличный полководец. Спасение своих друзей для Александра
Источник иллюстрации:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Тильзитский_мир#/media/File:Tilzit03l.jpg Императорские объятия на плоту. (Встреча в Тильзите). Английская карикатура неизв. худ. 1800-е гг. неизвестен – http://www.museum.ru/1812/Library/Davidov6/index.html.
Общественное достояние было высшим долгом. Позже, после позорной сдачи Москвы и обращения Наполеона в бегство, Александр возглавил-таки преследующую армию. И в итоге: позорное поражение под Аустерлицем, когда его необдуманные распоряжения, данные М. И. Кутузову, привели к гибели русских войск и победе сил Наполеона.
Сам Александр, практически без свиты, вынужден был тогда спешно ускакать с поля боя и чуть не погиб.
В результате титанических усилий Наполеон был повержен. Но и после, на Венском конгрессе стран – победительниц в 1814–1815 годах ничто не вызвало к жизни спасение порабощённого славянского духа. Россия эрбинов снова отстояла интересы эрбинов запада. Произошёл четвёртый раздел Польши. Австрия получила южную часть Малой Польши и большую часть Червонной Руси, Зальцбург, Италия получила Ломбардию, Венецианскую республику, герцогство Моденское, Пармское, Тосканское, Западные земли Великой Польши с городом Познанью и польское Поморье вернулись к Пруссии. Часть созданного Наполеоном герцогства Варшавского вошла в состав Российской империи под названием Царство Польское, а русский император Александр I становился и польским королём. Благодаря эрбинской России был создан новый Германский союз, как предтеча новых войн, новых истреблений славян и в частности русских. Войдя в мистическую раж, Александр создал Священный союз – консервативный союз России, Пруссии и Австрии. Меттерних уверяет в своих мемуарах, что «Священный союз вовсе не был основан для того, чтобы ограничивать права народов и благоприятствовать абсолютизму и тирании в каком бы то ни было виде. Этот Союз был единственно выражением мистических стремлений императора Александра и приложением к политике принципов христианства. Мысль о священном союзе возникла из смеси либеральных идей, религиозных и политических». Из Википедии: «Построенный на легитимном начале божественного происхождения монархической власти, он устанавливает патриархальность отношений между государями и народами, причём на первых возлагается обязанность управлять в духе «любви, правды и мира», а вторые должны лишь повиноваться: о правах народа по отношению к власти документ совсем не упоминает»
Но дух революции, зажжённый французами, остановить уже было невозможно, а с молодых первенцев-декабристов началась и в России тризна по абсолютной монархии. Возбуждались, взрастали новые силы желавшие поднять русское общество, именно русский народ, освободить от власти ненавистных, угнетающих его эрбинов. Свершилось в истории то, о чём мечтал Данилевский. Но пришло оно оттуда, откуда он бы и не ожидал прихода возрождения славянства. Оно пришло от революционеров, социалистов, объединив эти народы уже не по национальному признаку, а по признаку общности социального устройства, сделав главным условием жизни свободный труд человека. Да, во многом западное славянство испугалось своей свободы от Западной Европы. Уж больно грозен и жесток романо-германский мир, и не верилось до конца, что русский социализм способен перевесить. Это то колебание и перевесило, когда начал рушится социалистический лагерь славянских государств. Но ведь это было, это было же! Сегодня во всех бывших социалистических странах=славянских, как наследие социализма – самая большая доля собственников жилья, больше всего больниц, школ, детских садов – что и не снилось народам Западной Европы. Мы смогли их обойти в мирном созидательном труде, как ни старались они нас уничтожить, как ни кичились достижениями своей культуры, а у нас всё же получилось лучше.
А как ликовал западный мир, когда наш социализм рухнул! Рухнул не от того, что был нежизнеспособен, а что весь западный мир ополчился против нас, видя здоровый блеск в наших глазах и чистоту наших помыслов. Он всё это видел и просто завидовал нам. О какой бы войне не шла речь: отечественная 1812 года, Вторая Мировая или Холодная война, нам, русским приходится делать одни и те же выводы, которые сделал Данилевский ещё в XIX веке:
«Война эта, однако же, не осталась без действительно благодетельных последствий. Она показала нам, что ненавидела нас не какая-либо европейская партия, а, напротив того, – что, каковы бы ни были разделяющие Европу интересы, все они соединяются в общем враждебном чувстве к России. В этом клерикалы подают руку либералам, католики – протестантам, консерваторы – прогрессистам, аристократы – демократам, монархисты – анархистам, красные – белым, легитимисты и орлеанисты 18– бонапартистам. Прислушайтесь хоть к толкам во французском законодательном собрании о внешней политике империи. Та или другая оппозиционная партия находит слова осуждения и для итальянской, американской, и для германской политики французского правительства; но все партии согласны и между собою, и с императорским правительством в оценке его восточной политики, поскольку она была враждебна России. Та общая (поглощающая все различия партий и интересов) ненависть к России, которую и словом и делом обнаружила Европа, начала наконец открывать нам глаза» (Н. Данилевский, указ. Соч. стр. 312).
В который раз Россия в лице своих бездарных и предательских правителей предавала наших ближайших братьев сербов в угоду пресмыкания перед Западом, европеньичаньем или просто трусости или глупости? Вспомним, как в 1808 году восставшие сербы во главе с Кара-Георгием заключили с Россией Неготианский договор, поставив Сербию под покровительство Александра I. И будь этот царь истинно русским царём, он бы все силы бросил на помощь братскому народу. Но испугавшись успехов Наполеона в Германии, Император приказал русским войскам оставить Сербию. Ещё бы! Какая там Сербия, когда Наполеон захватил Олденбургское Герцогство его любимого родственника! (Справка: Георгий Петрович Ольденбургский нем. Peter Friedrich Georg von Oldenburg (1784–1812), двоюродный брат императора, был назначен в 1808 году генерал-губернатором Эстляндии. В 1809 году он женился на великой княжне Екатерине Павловне, сестре Александра и Николая Павловичей. В этом же году принц Ольденбургский был назначен на должность Тверского, Новгородского и Ярославского генерал-губернатора.)
Такое же предательство по отношению к сербскому народу совершила клика Ельцина, не протянув руку помощи от НАТОвских бомбёжек в марте 1999 года. Это была месть Европы непокорному славянскому народу. Но Россия, увы, была вновь под властью чужаков. Вновь переменились её «интересы» в пользу открытости для Запада. Но уже не ради заигрываний в политику. Продажа страны, её ресурсов стала главной задачей политиков-проходимцев после распада СССР. Баснословные богатства олигархов, бесчисленные бездарные миллиардеры выгребают ресурсы, принадлежавшие ранее всему народу, и распихивают по иностранным банкам. Никто из нынешней элитки не строит планы для своих детей на территории ограбленной ими России.
Как выяснилось позже, при бомбёжке Сербии НАТО применяло обеднённый уран – грязное атомное оружие, которое загрязняет радиацией огромную территорию на миллионы лет, заражая людей и землю на многие поколения. «Институт общественного здоровья во Вранье подготовил план, как детально исследовать последствия применения урана в нашем регионе, – говорит местный журналист Никола Лазич. – На исследования нужно 250 тысяч евро, но никто не хочет платить. Существует закон молчания как часть государственной политики. Сербия хочет вступить в ЕС и в НАТО, а цена за это – сокрытие фактов о бомбардировках. Доктора во вранье не любят говорить о росте рака. Даже мы, журналисты, не можем получить информацию о больных людях». Сербия хочет вступить в ЕС и в НАТО. Не потому ли, что Россия для них снова превратилась в химерическую чёрную дыру, вновь подстилающуюся под запад. Бессвязная, бесхребетная национальная политика, а точнее её отсутствие, отказ от собственной истории, поливание её грязью в угоду Западу вновь вызывает там лишь ухмылку ненависти.
Между тем Запад не скрывает нагнетания прямой агрессии против России. В июне 2016 года бывший главнокомандующий НАТО в Европе генерал Филип Бридлав опубликовал в журнале Foreign Affairs эссе, в котором утверждает, что "Россия представляет собой непреходящую экзистенциальную угрозу для Соединенных Штатов, их союзников и международного порядка". "Мы, цивилизованная и утонченная Европа, обвиняем варварскую и бесчувственную Россию в недостатке экзистенциальных свобод". Всё чаще слышится нам из-за рубежа. Пчелиному рою экзистенциальные свободы – что смерть. Нам вменяют в вину, что стремясь к общинности к коллективизму мы, то есть каждый из нас теряет собственное лицо. А какое им собственно дело до нашего лица? А вот какое. Общность людей всегда сильнее любого самого сильного индивида с лицом. А почему сильнее? Да потому, что в нашей общности никто этого лица не теряет, а наоборот приобретает реальные жизненные цели, которые недостижимы одним человеком, а только всем обществом. Вот этой силы они и боятся. Экзистенциализм слаб как младенец перед коллективизмом. Нам снова хотят навязать чуждую философию жизни. Иммерсивное шоу «Безликие» идущее сейчас в Питере – явное тому подтверждение. Нас снова заставляют надевать маски…
Ещё одним явным заблуждением Данилевского является его позиция по поводу освобождения крестьянства из крепостной зависимости, когда, якобы и дворянством и крестьянством одинаково радостно было встречено это гражданское событие! Данилевский пишет: «Все мы очень хорошо знаем, что освобождению крестьян не предшествовало никакой агитации, никакой, ни изустной, ни печатной, пропаганды; все, казалось, были одинаково к нему не подготовлены, интересы единственного образованного сословия в государстве ему противоположны и по самой сущности дела враждебны. Однако все совершилось быстро, с невероятным успехом. Крестьяне не просто освобождаются на европейский лад, а наделяются землею, и все это без всякой борьбы, без всякого сопротивления с какой бы то ни было стороны и без каких-либо партий, кроме разве некоторых уродливых и ничтожных претензий на партию…»
(Цит. по указ. Соч. стр. 202) И чуть далее, в характеристике русского народа в дни главных переворотов его жизни, им указывается отсутствие энергии и самодеятельности, воскоподобную мягкость – как бы в отношении изменений к нему к которым он и не противится вовсе, как бы оправдывая и само введение крепостного права природным безразличием к этому русского народа. И наоборот, когда народ не хотел что-то делать, то никто ничего не добивался, и здесь Данилевский приводит пример Старообрядства.
В отношении воскоподобности и безынициативности Русского Народа и в крепостной зависимости и до неё можно объяснить опять же отсутствием надежд на услышанность народа царём, на полное игнорирование проблем народа, продолжающееся из века в век. Чувство чуждости и отрешённости власти от народа сквозит через всю историю Русской Химеры. Захваченный эрбинской династией Рюриковичей русский народ попал в положение раба. И здесь снова вспоминается старая вавилонская притча о рабе и господине, когда раб соглашается со всеми доводами господина, которые в тоже время противоречат друг другу. Но рабу всё равно – ехать или не ехать, пахать или не пахать, жизнь его расписана до самой смерти. Няня известного историка Сергея Михайловича Соловьёва была из крепостных. Девочкой, когда её родители работали в поле, приказчик продал её купцам. Те перепродали её в Астраханскую губернию, в Чёрный Яр, тоже купцу. И таких историй – тысячи, если не сотни тысяч. Представьте себе – как должен зажать в кулаке своё горе крепостной раб, узнав, что его дочь внезапно продана, даже не успев с ней проститься?
Но к счастью, история запомнила примеры того, что русский народ был далёк от воскоподобия и низкопоклонства. В самые мрачные годины он находил в себе силы и для восстановления порядка – Минин и Пожарский, и для необузданного бунтарства против существующей системы. В глубине народных душ всегда таился глубокий бунтарский дух, острое чувство справедливости и равноправия.
Бунтарство русское – явление уникальное. Как можно с меньшим насилием, меньшими жертвами, когда сам бунтовщик уже обрекает себя на плаху, и только своей голгофой хочет указать святость и честность своих помыслов. Такими были Декабристы, да и пугачёвщина – как протест против немки, даже во имя ещё большего немца ПетраIII. Такой бескровной была и Революция 1917 года, пока противники её не развязали свой террор. Они-то были эрбинами! Им насилие было не чуждо! Как указывал Данилевский: «Одна из таких черт, общих всем народам романо-германского типа, есть насильственность (Gewaltsamkeit ) (Цит. По указ. Соч., стр. 187)
Насильственность эрбинов проистекает из другого их природного качества – эгоизма. Трансцендентальная философия Канта, экзистенциализм сами по себе лежат уже в основании сознания западных людей. А, как известно они имеют идеологию полной творческой свободы личности: творю, что хочу и будь, что будет.
Не то же самое происходит в среде русской. Даже бунтарство там приобретает коллективные черты. Сообщества, идеи вызревают годами, вынашиваются в стихах, мемуарах, письмах. Создаются тайные общества. Удивительно, что из виду Данилевского ускользает вековечная борьба закрепощённого народа против власти дворян и помещиков. Выводы его относительно реформы 1861 года таковы, что как будто царь Александр II взял сам, да и решил, что пора отменить крепостное право. Как-будто не было Декабристов с их проектом раскрепощения и конституции; как будто не были ранее освобождены поляки, а расхожее общественное мнение не утверждало, что в России только русские числятся на правах рабов.
Сегодня благодаря открытым архивам нам известна история предшествующая и последующая за реформой 1861 года, которая явно далека от «добродетели», как называл её Данилевский (Указ. Соч. стр. 208), ссылаясь лишь на единичный пример волнений крестьян села Бездна Казанской губернии.
Если в истории на что-то закрывать глаза, то выводы обязательно дадут трещину. О какой любви между народом и властью может идти речь, если вплоть до 1833 года крестьян продавали с публичного торга, отбирали у них наделы, разлучали семьи при продаже разным купцам! В 1850 году восстания крестьян участились. Но и до этого жизнь крестьян была полна нужды и лишений, вызывавших в них праведный гнев. Вот выдержки из архивов Центрального Государственного Военно-исторического Архива СССР; ЦГВИА.
Справка из журнала «Вопросы истории» за 1957 № 08
Автор: И. Н. Кунтиков – Крестьянское движение в России в XIX веке. Выдержки.
«В фонде Главного штаба сохранились рапорты командиров воинских частей, о подавлении волнений крестьян деревень Триковой, Байковой, Мокровой и Рясники, Карачевского уезда, Орловской губернии, не допустивших в 1816 г. отрезки в пользу помещика Хотянцева земли, которой они ранее владели; деревни Шилино – имения помещика Кашталинского в Порховском уезде, Псковской губернии, в 1822 г. в связи с увеличением оброка.
(ЦГВИА ф. 35, Канцелярия дежурного генерала главного штаба его императорского величества (в дальнейшем – Канц. деж. ген. гл. шт.), оп. 3, 1817 г., д. 359, лл. 1–4; 1822 г., д. 1401, лл. 1–14.)
До 3 тыс. крестьян участвовало в восстании, вспыхнувшем в 1819 г. в Эрваленском Киршпиле, Курляндской губернии. Прибывшие для подавления 6 рот солдат и 2 сотни казаков открыли огонь по восставшим. Четыре крестьянина были убиты и 11 ранены, "За участие в бунте" 41 крестьянин был арестован.
Там же, 1819 г., д. 792, лл. 1–63.
Крестьяне Подвысокого имения графа Потоцкого в Киевской губернии возбудили в 1811 г. иск об освобождении от работ и от уплаты оброка на том основании, что они не принадлежат помещику. Сенат отклонил иск. В 1823 г. среди крестьян вновь вспыхнуло волнение. Более 60 человек были преданы суду и приговорены к телесному наказанию. Однако волнения не прекратились. Для усмирения крестьян были вызваны сначала два батальона солдат, а затем казачий полк, но, несмотря на присутствие войск, крестьянские волнения продолжались до октября 1826 года.
Там же, ф. 36. Канц. деж. ген. гл. шт., оп. 4. 1826 г., св. 20, д. 243, лл. 1–16.
В 1820 г. рязанский помещик Мусьенко-Чикалов был убит вместе со своим сыном и племянником крестьянами деревни Заменки за то, чтобы он обложил крепостных непосильным оброком.
Там же, 1820 г., д. 1027, лл. 1–3.
За 1841–1850 годы в рапортах командиров дивизий, полков и других воинских частей отмечается 193 выступления крестьян, подавленных военной силой, причем в первом пятилетии 40-х годов произошло 53 волнения крестьян, а во втором пятилетии таких волнений насчитывалось 14018 . Кроме того, в документах ЦГВИА имеются сведения о вызовах ВОЙСК для взыскания с крестьян недоимок и податей, которые они отказывались платить помещикам. Только в одной Эстляндской губернии в 1845–1854 годах с этой целью военные команды вызывались 107 раз на 81 мызу19 .
В 40-х годах крепостные крестьяне, превратно истолковав указ о разрешении казенным крестьянам переселяться в Сибирь и на Урал, бросали работы и вместе с семьями уходили на новые места. Например, в сообщениях псковского губернатора и рапортах командиров воинских частей отмечается, что крестьяне Верросского уезда, Курляндской губернии, в апреле 1847 г. со своими семьями перешли границу Псковской губернии и явились к губернатору с требованием переселения их20 . В том же году произошло крупное крестьянское волнение в Витебской губернии. Крестьяне Себежского, Дризненского, Люцинского, Режицкого и Невельского уездов в количестве более 3 тыс. человек, продав хлеб и скот, покинули свои жилища и отправились на строительство Московской железной дороги, в надежде на то, что это даст им впоследствии освобождение от крепостного состояния. Для усмирения крестьян, вооруженных топорами, пиками, ружьями и дубинами, были вызваны войска21
18 Там же, ф. 395, Инсп. д-т, ОА, дела за 1841–1850 годы.
19 Эти данные не входят в число учтенных волнений крестьян, происходивших в 40-х и 50-х годах.
20 Там же, ф. 395, Инсп. д-т, оп. 268, секретная часть. 1847 г., д. 68, лл. 1–52; оп. 284, ОА, 1848 г., д. 753, лл. 1–37.
21 Там же, оп. 283, ОА, 1847 г., д. 356. лл. 1–5.
В 1842 г. началось волнение государственных крестьян деревень Нижнетрубчевской, Конева, Луги, Заднедубровки и Плессы, Каргопольского уезда, Олонецкой губернии, принявшее затяжной характер. В ноябре 1843 г. в эти деревни для усмирения крестьян был направлен воинский отряд численностью около 500 человек, а затем для помощи ему в январе 1844 г. еще рота солдат. Генерал-майор Левенталь в своем рапорте на имя царя сообщал 22 января 1844 г., что "бунтующие крестьяне" атаковали команду и кольями нанесли удары пяти рядовым. "Не на то мы собрались, – говорили они, – чтобы исполнять ваши приказания, а готовы здесь все умереть". Крестьян удалось усмирить только огнем26 .Рост помещичьей эксплуатации, обезземеление и разорение крестьянства способствовали усилению стихийной борьбы против крепостничества. В 1851–1855 гг., согласно рапортам командиров воинских соединений, царское правительство посылало войска для подавления 99 крестьянских волнений27 .В начале 50-х годов крестьяне часто вступали в вооруженные столкновения с воинскими карательными экспедициями. Так, крестьяне селения Кутыри, Кутаисской губернии, в марте 1852 г. оказали вооруженное сопротивление команде казаков28 . В июле 1853 г. восстали 1900 крестьян баронессы Вревской из селений Александровки, Черниговки и др., Задонского уезда. Воронежской губернии. Прибывшим двум ротам солдат крестьяне оказали вооруженное сопротивление29 .Ряд крестьянских волнений носил затяжной характер. В 1851 г. ни полицейские, ни военные силы не могли сломить сопротивления крестьян села Виняева и деревни Голяткиной, принадлежавших помещице Киреевой, и села Кулебаки, Ардатовского уезда, Нижегородской губернии, принадлежавшего помещику Федорову30 . Волнения их продолжались до 1854 года. Таким же продолжительным было волнение 575 крестьян села Осташкова, Бежецкого уезда, Тверской губернии, принадлежавших помещице Н. Д. Шишковой. Волнение, вызванное притеснениями со стороны помещицы, началось в 1853 г. и продолжалось до 1856 года31 . В обер-аудиторской части Инспекторского департамента сохранилось дело о длительном выступлении крестьян деревень Чернецов, Девкина, Семериц и Буборина, Боровичского уезда, принадлежавших помещицам Клеопиной и Лопухиной, и деревень Наумовской, Замостья и Каменки, Валдайского уезда, Новгородской губернии, принадлежавших помещикам Харину, Жаринову и Базарову. Крестьяне этих селений в течение 10 лет отказывались повиноваться своим владельцам. Волнения были прекращены с помощью военной силы лишь в 1852 г.; 56 крестьян были преданы военному суду32 .В начале 50-х годов крестьянские волнения, подавляемые военной силой, имели место также в Астраханской, Виленской, Витебской, Владимирской, Гродненской, Екатеринославской, Казанской, Ковенской, Костромской, Курляндской, Курской, Московской, Оренбургской, Орловской, Пензенской, Петербургской, Подольской, Полтавской, Рязанской, Саратовской, Симбирской, Смоленской, Тамбовской, Тульской, Харьковской, Херсонской, Черниговской, Эстляндской и Ярославской губерниях33 .Крестьянское движение приобрело широкий размах в годы Крымской войны. Указ 1854 г. о наборе в морское ополчение и манифест 1855 года о народном ополчении вызвали среди крестьянства слухи об освобождении добровольно вступивших в ополчение от крепостной зависимости. В фонде Инспекторского департамента (обер-аудиторская часть) имеются дела, в которых содержатся сведения о волнениях в это время крестьян в Самарской, Нижегородской и ряде других губерний; особенно остро протекали они в Киевской губернии. Движение это началось в селении Беседка, Таращинского уезда, а затем перекинулось в Каневский, Васильковский, Черкасский и Сквирский уезды, Киевской губернии34 . Правительство двинуло крупные военные силы, чтобы подавить восстание. В ряде случаев крестьяне оказывали сопротивление войскам. 9 апреля 1855 г. 600 крестьян селения Ситников, Каневского уезда, окружили сельского священника и потребовали якобы скрываемый от них царский указ, дарующий им вольность. В это время в селение прибыла рота солдат. Крестьяне встретили солдат кольями. На другой день рота вступила в местечко Корсунь, где волнением было охвачено до 4 тыс. крестьян. В Корсуни также произошло вооруженное столкновение между крестьянами и солдатами, в результате которого были убиты 1 унтер-офицер и 11 крестьян35 .После окончания Крымской войны среди крестьян усилились слухи о воле, росло возмущение крепостнической эксплуатацией. Только за два года (1856–1857), согласно рапортам командиров дивизий, полков и других воинских частей, хранящимся в ЦГВИА, на подавление крестьянских волнений войска посылались в 38 имений. С помощью военной силы в 1856 г. усмиряли волнения крестьян села Бурца, Малмыжского уезда, Вятской губернии, деревни Сурки, Сергачского уезда, Нижегородской губернии, и деревни Снежкова-Кута, Валковского уезда, Харьковской губернии, а в 1857 г. – 2500 крестьян села Троицкого, Новооскольского уезда, Курской губернии36 . Крестьянские волнения возникали также в Екатеринославской, Калужской, Владимирской, Ковенской, Полтавской, Воронежской, Минской, Могилевской, Московской, Олонецкой, Пензенской, Псковской, Радомской, Рязанской, Самарской, Симбирской, Смоленской, Тульской и Черниговской губерниях37 .Нарастание крестьянского недовольства усиливало необходимость уничтожения крепостного права. В конце 1857 г. правительство решило приступить к подготовке отмены крепостного права "сверху". Весть о предстоящей реформе быстро распространилась по всей России. Либерально-буржуазные историки пытались доказать, что эта весть внесла полное "успокоение" в крестьянские массы. Однако хранящиеся в ЦГВИА документы, так же, как и другие, опубликованные ранее, доказывают необоснованность подобных утверждений. Накануне реформы крестьянское движение особенно усиливается. Об этом убедительно свидетельствуют данные о числе крестьянских волнений, подавленных военной силой. Если в 1851–1855 гг., согласно рапортам командиров дивизий, полков и других воинских соединений, солдаты посылались в 99 имений, то в предреформенные годы