Себе на плечи послушник накинул стеганку и отвернулся, чтобы не смущать Малушу, когда вылезет из воды. Привалился спиной к пеньку возле костра и, покопавшись немного в сумке, достал оттуда продолговатый предмет, аккуратно завернутый в мягкую тряпочку. Поднес к губам рябиновую свирель, пару раз дунул, проверяя, хорошо ли звучит, а потом заиграл на полную – и над водой разнеслись звуки поминального воинского плача, древней песни, которую поют, вспоминая погибших.
Тихая грустная мелодия, казалось, была наполнена болью и горечью, каждый ее такт говорил о тех, кто раньше срока ушел в иной мир. Много поколений эту песню пели на поминках и тризнах, и каждый певец добавлял в нее что-то свое, вкладывал часть души. И сегодня плач стал еще чуть-чуть длиннее в память о павшем мастере по нечисти.
Когда за спиной раздались легкие шаги, Арсентий взял последнюю надрывную ноту. Аккуратно убрал свирель, обернулся и обомлел – такой красавицей оказалась Малуша после умывания. Тонкая гибкая фигура и длинные ноги, которые не скрывала короткая рубаха, большие насмешливые глаза василькового цвета под пшеничными ресницами. Ткань на ней слегка намокла и липла к телу, подчеркивая все приятные взору выпуклости. Он поспешил отвести взгляд – и так уже почувствовал, как кровь застучала в висках.
– Ты чего так смотришь? – купание явно пошло Малуше на пользу, она перестала трястись от страха.
– Так, не ожидал просто. – Он покачал головой и улыбнулся необожженной стороной лица.
– А я уж подумала, приставать начнешь. Взгляд у тебя такой был. Мужики так на девок смотрят, когда полюбовничать хотят.
– Не стану приставать, не бойся.
Девушка села рядом, прижалась к его плечу.
– Ты же меня от смерти спас. Так что я теперь полностью твоя, – нежная ладошка прикоснулась к руке Арсентия. Он хотел сразу отстраниться, но это, неожиданно, было столь приятно, что послушник не стал спешить. Аккуратная головка склонилась рядом с его лицом, и запах ее волос заставил сердце биться быстрее. Потом прохладные пальцы скользнули под стеганку, принялись гладить его по груди, и Арсентий закрыл глаза от давно забытого удовольствия. Полные губы девушки прикоснулись к обветренной щеке, стройная нога прижалась к бедру, и тело послушника пронзили волны неудержимого желания.
Внезапно она вскрикнула и отдернула руку, на ладони которой появился ожог в форме креста. Арсентий на пару секунду замер в недоумении, а потом резко вскочил на ноги. Это же надо было так сглупить – как будто неопытный мальчишка, а не видавший виды охотник на нечисть.
– Ты не ела!
– Что? – девушка недоуменно смотрела на него.
– Сухари. Вон они лежат. Ты не ела и не пила! И серебро не выносишь!
– А. Понятно. Догадался, – она тоже встала, с лукавой улыбкой глядела на Арсентия.
– Нет никакого колдуна!
– Нет, – кивнула Малуша. – И что теперь?
– Ведьма! – Арсентий потянулся за топором, прислоненным к пеньку. – Убью, тварь нечистая!
– Не думаю, – она коротким жестом взмахнула рукой, и из земли вырвался длинный древесный корень, обвился вокруг ног послушника и дернул так, что Арсентий завалился спиной на траву, больно ударившись спиной. Попытался вывернуться, но еще два корня обхватили руки, растянули в стороны, не давая пошевелиться. А ведьма подошла и села ему на живот.
– Ну, вот зачем ты все испортить хочешь?
– Ты что с Родионом сделала? – зарычал он.
– Я и с тобой это сделаю. Трудно одной в лесу, защитник нужен, – она стянула рубаху, погладила ладную грудь. – Лежи спокойно, мне только твое семя нужно – оно дает власть над телом.
Ведьма наклонилась к его уху так, что Арсентий почувствовал щекой ее горячее дыхание.
– Не дергайся, мой хороший, тебе понравится. А потом я сделаю тебя большим и сильным. Тебя будут все бояться. Кроме меня, – твердый язычок игриво потеребил мочку уха. – Я твоей буду всегда, когда захочешь.
Она прижалась к нему всем телом и начала ритмично двигать бедрами вперед и назад. Арсентий понял, что надо действовать незамедлительно – долго он не вытерпит, слишком давно не прикасался к женскому телу. Дернул головой в сторону, и со всей мочи ударил ее лбом по лицу. От неожиданности Малуша завалилась на бок и, видимо, несколько потеряла контроль над своим ведьмовством. По крайней мере, корень, удерживающий левую руку, отпустил послушника и ушел обратно в землю.
Из носа ведьмы текла кровь, и, судя по сверкающим в глазах молниям, она готова была порвать Арсентия на части. Только вот он этого совсем не хотел. Перевернулся на живот, дотянулся рукой до костра – еле-еле, только пальцами – выхватил горящую головню и прижег корень, удерживающий ноги. Тот с треском и шипением выгнулся, давая свободу. Не мешкая ни секунды – ведьма уже вскинула руки вверх, чтобы шарахнуть в него новым заклятием – Арсентий схватил свою сумку. Достал заветную бутыль с греческим огнем, открыл и плеснул в сторону Малуши. Удачно плеснул – привезенная из далекого Царьграда жидкость попала ей на волосы и лицо, потекла по красивой груди. Ведьма зашипела от негодования. И тогда он ткнул в нее головней. Беспощадный огонь занялся в одну секунду.