Мехиаэль вырос ленивый, злой и упрямый, со своими взглядами на жизнь, отдалёнными от общепринятых. Если жители города не поклонялись Богу, но знали, что Он есть, то этот потомок царя и вовсе не верил в Его реальность. На этот счёт даже Ирад испытывал негодование, от чего он пришёл к Каину за советом:
– Господин мой, ты старше и мудрее остальных, подскажи что делать. Я упустил Мехиаэля в воспитании и не знаю, как повлиять на него. Он ленив и беззаботен, не испытывает усердия в труде на благо города. Его беспокоит лишь свой достаток, что мной нажит, коего и так в избытке. И, по его мнению, Бога вовсе и не существует, несмотря на мои доводы.
– Но в последнем я ничего тревожного не вижу. Пусть лучше считает, что Его никогда не было, чем будет служить Тому, которому до нас нет дела.
– Он со мной как-то поделился своими дурными размышлениями. Ты только послушай, какой у него мрак в голове! Однажды мы с ним говорили о долге потомка господина перед простыми жителями, и он сказал: «Я никому ничего не должен. Даже если бы и решился у кого-то взять взаймы, дабы быть должным, то мне проще убить заимодавца втайне от людей, чем идти себе в убыток». Я возмутился от услышанного, после чего объяснял недозволенность таких поступков. Мы с ним долго спорили… мне пришлось рассказать о тебе и Авеле. И в конце я ему говорю: «Бог взыщет за пролитую кровь, и Каина знамение тому свидетельство». Но он мне ответил, мол, всё это твои выдумки, и отметину ты сам себе поставил, дабы люди боялись силой забрать твоё господство.
– Хитёр, змеёныш…– примолк царь на мгновение, размышляя над услышанным, а через несколько секунд продолжил, – Нужно относиться к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Это ему и объясни. Ибо человек учится поступкам у ближнего своего. Если он не хочет однажды своей смерти от людей, кои позарились на нажитое им владение, то и сам должен тому следовать. И усмири его как можно скорее! Иначе начнёт распускать ложные слухи о моём проклятии. Ведь если эти сплетни разнесутся, то воистину убьют меня и всех моих наследников, включая тебя, Ирад! – снова Каин выдержал паузу, – И от неведенья не убоятся даже мщения Господнего.
***
Время и события в нём текли своим чередом. Несмотря на нерадивое поколение, Енох расстраивался и, конечно же, не без заслуг великанов. Но и селение Сифа не обошлось без развития. Они тоже научились возводить дома из камня, выведывая секреты у караванщиков. Но чтобы достичь уровня каинитов и масштаба их города, им требовалось много лет. Тамошним людям не нравилась перспектива долгих и упорных трудов. Сразу же вспомнились заслуги Каина… Они возмущались, что им приходится вести торговлю с братоубийцей и изгнанником. Исполины, которые тоже рождались в том поселении, жаждали расправы над жителями Еноха. Все просили от Сифа войны с каинитами. Но он, пока его не настигла смерть, усмирял гнев слуг, что с каждым разом становилось всё труднее… Когда же их вождь умер, то его сын Енос убоялся за жизнь своих детей, так как соплеменники чинили заговоры против него ради власти. Они понимали, что наследник Сифа не позволит им выступить на Енох, потому и нуждались в господине, который готов пойти в бой с Каином, и решит не наживать всё тяжёлыми трудами, а будет захватывать чужое. Ведь никто не хотел работать, а зависть успехов других снедала их. Енос не желал войны, потому и отделился от племени со своей семьёй и другими единоземцами, разделяющими его мирные взгляды. И когда господин оставил своё поселение, то быстро нашёлся новый вождь, который собрал мужей для сражения на землю Нод.
Как только воинство оказалось у города Енох, то их уже ожидали подготовленные оборонительные укрепления: стена вокруг города, строения для лучников, вырытый ров, затормаживающий ряды противника в пределах досягаемости стрел из лука. Каиниты с лёгкостью отбили наступление, повергнув врагов к бегству. И в этом сражении браво проявили себя исполины, что их заставило возгордиться собой. Они видели, насколько простой человек уступает им как в строительстве, так и в военных подвигах. Это самовосхваление пробудило дремлющую зависть. Им было не по себе от мысли, что такие слабые и мелкие люди правят не только царством, но и великанами.
Тем временем сам Люцифер следил за боем в землях Нод. Рядом с ним стоял его прислужник – ангел бездны в красной рясе. И как только сражение окончилось, то отверженный обратился к князю Тьмы:
– Что теперь, владыка? Человек принял свой истинный облик. Теперь развращение этого племени долго не заставит себя ждать, и Он увидит твою истину, о которой ты Его когда-то предрекал.
– Каина надлежит предать смерти. Он отказался убить Сифа, откажется убить и его внука Каинана. Теперь мне нет нужды в нём. Более того, изгнанник станет нам мешать.
– Но кто посмеет навредить братоубийце? Ведь месть Его коснуться может не только человека…
– Есть у первенца Адама слабые места. Бог знамение ему поставил не для того, чтобы оно его спасало, когда Каину вздумается бесчинства совершать. Изгнанником займусь я лично, а ты поражай болезнями и голодом селение отшельников Еноса. Бог не допустит такой смерти его потомкам, но это отсрочит рождение отпрысков Каинана. И как только соплеменники убьют или ниспровергнут царя Еноха, то люди сами подвергнут гонению сынов Сифа. Только бы не успел пророк родиться…
ГЛАВА 7
В этот день земледелец находился дома. Он подготавливал для себя оружие. Весь его собственный арсенал израсходовался в битве за город: каменные ножи раскололись, а на копье треснуло древко. Он снова оттесал камни, сделав из них клинки, новый наконечник пики, так как старый затупился о вражеские кости, и топорище. Теперь же оставалось привязать верёвкой наконечник к деревянному шесту. Когда дело подошло к концу, в дверь послышались тяжёлые удары. Подойдя и открыв её, Каин увидел у входа своего самого преданного великана из личной стражи, которого назначил начальником охраны и старшим над гигантами:
– Ты мне дверь вышибешь! – возмутился царь.
– Господин, Аван забрали исполины! Они сказали, что убьют её, если я не приведу тебя одного к ним. Клянусь, я здесь ни при чём!
– Как ты это допустил?! – нервно ответил Каин, – что они хотят?!
– Я не знаю! Двое из них меня вывели за город, сказав, что поймали лазутчика. Когда я пошёл за ними, то увидел ещё двоих, у одного из них в руках твоя жена. Он пообещал убить её, если я приведу ещё кого-то кроме тебя.
Каин сомнительно взглянул на гиганта и ответил:
– Если ты задумал предать меня, то лучше убей сразу, чем так играть со мной!
– Господин мой, у меня и в мыслях не было!..
Выбор у Каина отсутствовал. Ему пришлось пойти на эти требования, так как другие действия грозили опасностью его жене. Изгнанник не знал наверняка в плену она или же нет, но рисковать её жизнью он не мог. Мигом захватив из дома только что изготовленное оружие, царь вышел из жилища и сказал гиганту: «Бегом туда!»
Выйдя за стены Еноха, двое направились через пустошь к самому лесу, внутри которого их ждали четыре великана. Один из них охватил своими огромными ручищами бедную Аван, которой только и оставалось что рыдать, ожидая участи. Все исполины, включая соратника Каина, были вооружены дубинами, выточенными из стволов деревьев. Лишь один оказался безоружный – зачинщик этого ужасного события, что пленил жену изгнанника. Его ухмылка расплылась, доказывая уверенность в исходе. Он был настолько высокого мнения о себе, что даже решил не брать оружие, рассчитывая на подельников… Этот гигант и начал разговор:
– Наконец! Я уже подумал, будто вы оба струсили.
– Что тебе нужно?! Отпусти мою жену!
– Не смей мне указывать, насекомое! Долго ли слон будет подчиняться саранче?.. Сколько лев должен слушать мышь?.. Довольно с нас вашего господства! Вы как паразиты, живущие за нашу силу. Не мы ли величественнее вас?! Так отчего исполин склоняет голову в смирении перед жалким человеком?
– Так тебе господство моё нужно? Забирай! Только отпусти Аван. Мы даже в город не вернёмся…
– Нет! Так твои потомки поднимут бунт или же ты сам мятеж устроишь, вернувшись через время. Но если я принесу твою и старшего над великанами головы, то уже никто не посмеет мне перечить!
– Ты смотришь мне в лицо и не видишь моего знамения? Успеешь ли ты власть почувствовать?.. Надолго ли станешь господином?..
– Ко мне явился мой истинный отец. Он поведал мне, что отметина не защитит тебя, если сам на кого-либо нападёшь. Не оправдывает хищника Господь. И как только увидят знамение на твоей мёртвой голове у ворот Еноха, кто посмеет мне перечить? Ибо все решат, что будто я заговорён от мщения Господнего! И кто тогда дерзнёт меня оспорить, как царя?!
– Остановись, гигант! – лишь успел выкрикнуть Каин перед тем, как услышал хруст костей сдавленного тела его возлюбленной.
В этот миг земледелец чуть не потерял сознание от щемящей боли в груди. Он будто разучился дышать на это мгновение. Изгнанник не мог даже закрыть глаза, чтобы не видеть эту ужасную картину, как его любовь, с выступающей кровью из глаз и рта, падает замертво из лап великана. Несколько секунд шока, которые земледелец стоял, не двигаясь и не дыша, показались часами. Опомнился он лишь после того, когда услышал яростный крик своего огромного соратника. Исполин бросился на предателей, занеся для замаха дубину. Убийца с ещё двумя гигантами встретились с ним в схватке. Четвёртый же надменно следил и ждал от Каина действий. Как только чувства вернулись изгнаннику, его глаза налились кровью от злости. Руки сами по себе с нервной дрожью сняли с подвязки оружие, и в этот момент знамение на лбу стало исчезать. Тело земледельца трясло, и он не понимал почему: то ли от страха потери, то ли сознание так жаждало отомстить и рвалось в бой. Однако когда Каин решился, то он, подобно молнии, устремился на врага.
Исполин был самонадеян и нетерпелив. Он уже ликовал внутри себя, представляя свершённую расправу над царём. В ответ на рывок изгнанника гигант бросился вперёд, занося дубину для замаха. Великан обрушивает сверху сокрушительный удар, в попытке раздавить неприятеля, но земледелец успевает отпрыгнуть чуть в сторону, уйдя от атаки. С перекатом Каин оказывается сбоку исполина, держа в руках топор и копьё. Делая выпад, он вонзает пику в колено с боковой стороны, тем самым разрезая сухожилия. Великан рухнул, преклонившись, и теперь уже не может встать, но, всё же, подняв орудие с земли, бьёт наотмашь в сторону врага. Изгнанник в этот миг от злости был, словно дикий зверь, выбравшийся из клетки. Он, сбросив копьё, нырнул под руку, выпрыгивая уже перед самим гигантом. Исполин вытягивает свободную руку в надежде схватить и раздавить Каина, но земледелец махом топора бьёт в кисть между пальцами, разрубая её вдоль. Боль на мгновение оглушила великана, чем и воспользовался изгнанник. Схватив обеими руками топор, он со всей силы, которая только была, наносит удар сверху прямо в голову склонившемуся гиганту, раскалывая ему череп. Взгляд исполина тут же замертво застыл… Оставив оружие в огромной голове, Каин подхватывает сброшенное копьё, и бежит к остальным. Тем временем три исполина добивают его сваленного соратника. Он пытается отразить атаку ударами ног из лежачего положения, прикрывая руками голову, но его так часто бьют, что ему не удаётся точно попасть по ним. Каин, оказавшись на нужном расстоянии, бросает копьё, не останавливаясь, набегу. То ли по счастливой случайности, то ли изгнанник не утратил своё мастерство охотника, выработанное во времена скитания, но пика пришлась точно в ухо исполина, от чего огромное тело в течение секунды упало замертво. Пока оружие летело, земледелец достаёт нож. Великаны и не думали, что человек выживет в бое с гигантом, потому, благодаря неожиданности, вызванной своей самонадеянностью, они среагировали на гибель подельника не так быстро, как могли бы. Когда один из них только захотел обернуться, Каин уже оказался за ним, рассекая ему жилы на ногах. От этого исполин падает на колени. И тут же изгнанник поражает его колющим ударом ножа в центр живота, и резким движением режет ему плоть до самого бока. Это приводит к тому, что из разреза стали выпадать кишки прямо на землю. Великан, испугавшись увиденного, пытается собрать свои внутренности трясущимися руками, как вдруг на него сверху обрушивается дубина, проламывая ему голову. Это оказался огромный соратник Каина, что схватил выроненное рядом оружие в то мгновение, когда внимание переключилось на земледельца и удары прекратились. Тут же исполин, из положения лёжа, прямым ударом ноги бьёт в живот убийцу Аван, застопорившегося от такой неожиданной картины. Великан из-за этого пятится назад, в тот момент, когда на него уже бежит изгнанник, а его соратник поднимается. Видя трупы своих подельников, он понимает, что если трое не устояли, то ему и подавно, потому, разворачиваясь на ходу, гигант пускается в бегство…
ГЛАВА 8
Убийце Аван удаётся скрыться от Каина и его соратника. Забрав тело возлюбленной земледельца, они вернулись в город, где её и похоронили. Долго царь оплакивал свою покойную жену. Но вскоре, после такого происшествия умер и его сын, которого он так сильно любил, что назвал в его честь город. Эти утраты сильно повлияли на него. Из-за собственных переживаний он не мог заниматься царской деятельностью. В связи с чем, ему пришлось назначить временного исполнителя своих обязанностей. Из всего выбора самым достойным оказался его внук Ирад. Он регулярно докладывал обо всём происходящем в городе, пока сам Каин, находясь в глубокой тоске, утратив в себе силы, не выходил из дома.
Прошло очень много лет с момента изгнания. Он был самый старший в своём виде. Пережил братьев, сестёр, сына. Даже внук и тот уже состарился! Зато Каина время будто обходило стороной. Нет, он не был бессмертен. Но по каким-то причинам его процесс старения протекал в разы меньше, чем у его сородичей. Минуло несколько столетий, а на нём лишь появились лёгкая седина и несколько морщин. Он стал винить в этом своё проклятие, ведь возможно ли хуже наказание, чем наблюдать закат своих родных и близких?..
Ему часто приходили воспоминания об Авеле. Каин много думал над теми событиями. Не в том плане, что он сожалел о случившемся, а просто размышлял, как могла сложиться ситуация, если старший брат не прибегнул бы к подобному. И, представляя тот исход событий, земледелец сравнивал его с действительным. Да, он совершил братоубийство, и после изгнания, благодаря вынужденным мерам, построил город и стал в нём господином. Но важно ли это теперь? Все люди, которых он знал, за исключением Ирада, презирали его: кто-то из зависти, кто-то из-за решения суда, каждый находил свои причины… Они давно убили бы Каина, но слишком боялись мести. Даже те братья и сёстры, что из стана переметнулись к нему, ещё во времена Адама, в глубине души гнушались изгнанника. Они просто продали свои принципы и убеждения ради стен и мяса. Да. Несомненно. Каин имел авторитет у своих жителей, но как господин и правитель, а не как человек и старший брат… и ему стало досадно, потому что он только сейчас начал над этим задумываться… Земледелец ругал себя за это, так как осознание пришло слишком поздно. Кому нужны теперь его советы, что нельзя так рассуждать, как он когда-то, и к чему это приводит? Ведь сын мёртв и ему не дашь наставлений, да и внук сам уже стал дедом, так как к тому времени у Мехиаэля родился Мафусал. Кому было объяснять? Может быть другим потомкам? Но кому?! Ведь сын Ирада так и не изменился. Он не верил ни в Бога, ни в чёрта. Буйный безбожник, ставящий себя выше закона, в момент отсутствия его отца или прадеда. Мехиаэль был далёк от нравственности, потому Каин и не видел смысла делиться с ним этим злосчастным опытом. А его потомок Мафусал и вовсе смотрел на других свысока, считая, что рождение в колене царя делает его на голову выше других. Он надменно и с презрением отворачивался от простолюдинов. Бил рабов и издевался над ними, показывая всем своё мнимое превосходство. Мафусал считал, что ему обязаны только по праву рождения. Об избиении слуг Каин, конечно же, не знал. Но похабство и высокомерие его отпрыска говорили о бессмысленности в нравоучениях…
Однажды этот спесивый юнец, напившись вина, избил старика и сломал ему руку, потому как тот заблаговременно не поприветствовал идущего мимо господина. Жители и без того не единожды жаловались Ираду на его внука, а после этого народ и вовсе чуть не устроил бунт. Заместитель правителя понимал, что рано или поздно до Каина дойдут слухи о случившихся бесчинствах. А так как он не докладывал о поступках Мафусала и о жалобах горожан, то в момент, когда правда вскроется, царского порученца могла ждать жестокая расправа от его господина. Проблема крылась в сильной любви Ирада к собственному внуку, невзирая на того проступки. Поучительные слова о недопустимости такого поведения оказались бесполезны для упрямого отпрыска, а придумать ему наказание он был не в состоянии. Но Ирад понимал, что это дело неизбежно дойдёт до истинного правителя, и тогда, если утаить и оставить всё как есть, несдобровать ни Мафусалу, ни ему за укрывательство. Подобное привело бы царя в ярость, а потому расплата окажется куда страшнее. В связи с этим, смирившись, он направился с тяжёлым сердцем к Каину и рассказал ему обо всех бесчинствах своего внука. На что царь ответил:
– И что же ты сделал?
– Ничего. Я не знаю, как с ним поступить.
– Как же ты не знаешь?! Что мы делаем с такими вредителями, когда приводим их на суд? Заточить выродка в темницу, пусть года проводит в обители ему подобных!
– Но это же мой внук. И твой потомок тоже! Разве можно так со своими отпрысками?
– По каким причинам ты ставишь его выше закона?! Со времён возведения Еноха, люди жили по общим правилам, которые касаются даже меня и тебя! Лишь когда их начали нарушать, я стал судить, так как мирным и полезным для города жителям не было покоя. Какой же ты господин, если не печёшься о рабах своих? Что за хозяин из тебя, который думает лишь о себе, а про своё имение забыл? От такого владыки слуги либо сбегут, либо убьют его. С меня хватило тёмных дел Мехиаэля, о которых жалею, что так и не нашёл свидетельства против него. А вседозволенность Мафусала, из-за которой он сеет бесчинства, я тем более терпеть не стану! И когда он выйдет из темницы, то не будет боле владеть частью моего удела. Дети его унаследуют этот достаток, но не он… и если же подобное вновь повторится от твоих отпрысков, Ирад, то я и тебя осужу за твоё малодушие, так как не пресекаешь заранее. А раз не предотвращаешь, значит дозволяешь…
Несмотря на свою мягкотелость, Ирад много делал для благоустройства города. Продовольствия становилось всё больше, производства каждый год увеличивали объемы. Жизнь, в сравнении с прежними мерками, оказалась куда легче и лучше. Но с тех пор человек, который, и так уже состоялся как ленивый, скупой и жестокий, стал и вовсе погрязать в мерзости. Теперь идея об общем благополучии совершенно утратила какой-либо смысл. Всего имелось в достатке, во всём было изобилие, но некоторые вместе с тем желали большего. Их жажда стоять выше других и идти впереди остальных, оказалась неутолимой. Воровство, обман, надменность над низшими сословиями, убийства под действием дурманящих зелий, всё это витало едким дымом в улочках Еноха. Дружба и любовь также стали далёкими понятиями для людей. Женщины более не выбирали мужчин за сильные и добрые качества. Их волновали только имения, закреплённые за ними. Начальники, приближенные царя и другие высокопоставленные люди лишь рассматривались для замужества. В простолюдинах нуждались только из-за безысходности. Потому что им хотелось не просто иметь достаток, который и без того был у каждого, а чувствовать себя выше и богаче других. Совершенно неважно, что муж будет хамом, злым, станет избивать её и всячески напоминать, откуда её «подобрали». Главное иметь возможность лелеять плоть в богатстве, а тот обман, тянущийся на всю жизнь – издержки положения. Неудивительным явилось следствие этому, когда избалованные и изнеженные дети, что росли в подобных семьях, вступали в возраст дармоедами, с чувством необоснованного величия.
Когда жителям уже не к чему было стремиться, так как всё вокруг приелось и стало обыденным, они пускались в блуд и распутство. Пьянство, спустя время, оказалось чем-то обыденным и даже необходимым, а супружеские измены – теперь уже свойство, присущее каждому человеку. Беспорядочные связи одиноких людей стали и вовсе почитаемы. Но и это не послужило пределом. Ведь, как и прочие интересы, они становились уже чем-то привычным и наскучивали. И тогда в поисках новых ощущений нашлись такие пристрастия, как мужеложество, групповые сношения, а следом и скотоложество. Понятие кровосмешение до того момента не существовало, пока вдовы не начали совокупляться с собственными детьми. И после чего, словно вороньё, слетевшееся на гниющую тушу, в поселения стали тайно приходить прислужники сатаны. Демоны всегда представлялись по-разному, но чаще именовали себя, как духи леса, реки, горы и т.п. Они учили людей колдовству, преподнося это не как нечто тёмное и гнусное, а возвышенное, например, «тайные знание сокрытые от других» или «белая магия», тем самым придавая людям значимость, которая тешила их самодовольные сердца. Они красиво называли учеников, чтобы те не усомнились в своём ремесле: волшебники, чародеи, прорицатели и т.п.
Ирад не успевал принимать меры на этот ужас, в котором тонуло общество. Он сообщил о ситуации истинному правителю. На что царь решил наконец-то выйти и вернуться к делам, но перед этим потребовал собрания жителей всего города. Когда же люди пришли в указанное место, Каин выступил перед ними: «Почему мне приходиться слышать о бесчинствах в моё отсутствие? По какой причине мои люди стали словно животные?! Вы не умножаете, а расточаете моё и ваших отцов наследие, которое мы дали этому поколению. Всё что для вас создавалось и строилось, вы как паразиты, истощаете. Для ваших жалких туш ничего не имеет важности, кроме полноты во чреве и в закромах. И откуда эта мерзость, что охватила вас? Кто из старших учил молодых мужеложеству? Откуда среди нас появились скотоложники?! Вы, как собаки, без разбору сношаетесь друг с другом, разнося болезни. Теперь мне пришлось вернуться, чтобы вершить суд над вами! И наказания мои будут яростней прежних. Я казню любого, кто преступит закон. Каждый начальник, уклонившийся от дел или расточающий общее для своих влечений, будет предан смерти, как изменник. И жены их пойдут за ними, так как ведают обо всей подлости, но не выдают мужей ради достатка. И во время казни, в позор им, всё это поганое семейство, кроме детей, поставлю рядом со скотоложником и другим извращением, каждое из которых будет держать ответ на моём суде!»
После этих слов три исполина из стражи вывели осуждённых для показательной казни: начальника, ответственного за рыболовство, не успевшего обзавестись семьёй, но весьма успешно научившийся выменивать у горожан должную им рыбу, и женщину, что познала скота в грехе. Обоих, будучи уже связанных, поставили на колени, вслед за чем Каин кивком подал сигнал рядом стоящему гиганту. Без какого-либо замедления великан размахнулся и обрушил дубину на голову мужчине. Некогда царский порученец упал замертво с кровавым месивом на плечах. После чего палач повернулся и направился в сторону женщины. Но как только он сделал шаг к ней, её вдруг сильно затрясло. Все в округе решили, что эти конвульсии из-за дикого страха. Но спустя несколько секунд судороги окончились, и тогда она заговорила чужим и нечеловеческим, наводящим ужас, голосом. Великан невольно остановился, услышав её слова, вырывающиеся сквозь вопли и животное рычание, издаваемые ей же. Но обращение было адресовано не ему, а Каину:
– Чем ты себя делаешь? Раз господином стал, то посмел решать, что свет, а что тьма? Тебе ли судить, где грех в делах?
– Довольно с меня терпеть вашу мерзость и ждать от изменников, когда они себя проявят! Воровству старших над имениями нельзя потворствовать. Если их рабы начнут жить в недовольстве, то это породит сговоры, благодаря которым мою жену убили, – твёрдо ответил Каин.
– Теперь ты стал спасителем? Разве беглый исполин из вас двоих палач?! Его причины не столь отвратны, как твои. Ты же убил того, кто и в мыслях навредить тебе не мог – размозжил брату голову из-за никчёмной зависти. Ты ведь ещё помнишь его стоны?.. Его всхрипы?.. И звук, когда камень проломил ему череп?..– женщина пристально вгляделась в Каина, который остолбенел от услышанного, и после заявила, – наконец-то ты узрел, как возвращаются дела. Каков твой повод был, изгнанник? Не благосклонный взор Творца? Возможно ремесло, где меньше твоего трудиться приходилось? Или же боязнь его признания в любви, на которое не хватало тебе духа? Все эти домыслы и суждения, коими ты оправдываешься перед самим собой – ничтожны! И подтверждение тому слова Аван, когда в день твоего проклятия она сказала о своём непреложном выборе. Но плевать ты хотел на всё это, потому что твои руки сжимались от его успехов! И вот поэтому столько лет прошло, а чувство сожаления в тебе так и не взыграло…